В дождь. Часть 2

        (Продолжение. Начало - часть 1)

                3

Николай медленно побрел дальше. Солнце снова скрылось за тучи, и они были тяжелыми, как сегодняшний взгляд Лены. Что она от него хочет? Другие мужья пьют напропалую, дома не ночуют, а он и пьет умеренно, и дома помогает, а все равно не так.  Что-то она там пишет, может, это и хорошо, он в стихах не очень понимает, Ахматову не отличит от Цветаевой, но неужели она считает себя похожей на них?  Ахматова и Лена – смешно…

Снова начал сеять мелкий, совсем не летний дождь, и было не похоже, чтобы он скоро кончился. Николай открыл знакомую калитку, и возле него запрыгал  Барс.

- Спокойно, Барс! Хозяева дома? – Николай   потрепал овчарку по влажной холке, и Барс восторженно взвизгнул, что можно было понять двояко: хозяева, мол, дома, заходи; или: никого нет, хорошо хоть ты приехал.

Брата дома не оказалось, он воевал со стихией, грозившей разрушить плотину пруда, а Валя, его жена, стряпала. Когда бы Николай ни приезжал, у неё всегда было что-нибудь печеное. Отчасти поэтому Лена не очень любила и ездить сюда: богатый Валин стол для неё был как бы укором. Подвижная, стройная, она выглядела моложе своих тридцати лет. Ещё на веранде он услышал аромат, от которого взбунтовался его желудок.

- Пирожки?

- Беляши!

- Дай хоть один, а то в обморок упаду.

Валя, довольная, улыбнулась и  открыла большую миску с горячими румяными беляшами.

- Бери стул и садись. – А сама  начала снимать со сковородки очередную партию. – Как дела дома?
- Нормально, - выговорил Николай, насколько позволял полный рот. А Валя вдруг спохватилась:

- Ничего себе гостя встречаю! – И принесла  начатую бутылку водки и рюмку. – Не откажешься?

- Ни в коем случае.

- Что ни в коем случае?

- Не откажусь. – Николай посмотрел на единственную рюмку. – А ты?
- На работе не пью.
- Считай, что работу у тебя я уже принял. – И он достал вторую рюмку.
- Садись, а то нехорошо, когда мужчина пьет в одиночку.
- Ну, тогда секундочку, последние  вот положу…
- Сашка в лагере?
- В лагере.
- Это он уже в четвертый пойдет?
- Уже, Коля, в четвертый. Стареем!
- Ну, до этого тебе далеко, годы тебя не берут.
- Да конечно! Не берут… Ну, с приездом! Вообще-то я тоже проголодалась.

Они  обедали и говорили об обыденных вещах, как это бывает между хорошо знающими друг друга родственниками. Почему не приехали все вместе? Да так… Ирка в садике, у Лены свои дела, а ему делать нечего, вот он и прикатил. Что? Неприятности? Никаких неприятностей нет, всё нормально.
Дождь продолжал моросить и было не похоже, чтобы Вовка скоро вернулся.
- Ты можешь экипировать меня для борьбы со стихией?
- Этого добра хватает, - сказала Валя. – Охота тебе мокнуть. Включил бы телевизор и дремал бы себе.
- Ну да! А там все медали расхватают. Ищи сапоги, плащ какой-нибудь.

Скоро Валя принесла всё необходимое. Николай облачился в спецовку, резиновые сапоги, подошел к зеркалу.
- Герой! – сказала Валя.
- Так вот думаю: дырочку для ордена сразу просверлить или потом?

Валя положила в сумку  пакет с беляшами.
- Пусть там подкрепится на передовой.
- Это дело, - похвалил Николай, надевая плащ. – Может, и фронтовые сто грамм?
- Не надо. Они там и так сообразят. Это не первый раз. Вы там всё-таки осторожнее.

Во дворе Николая встретил Барс с небольшим мячом в зубах – это Сашка приучил его играть в футбол.

- Барс, - засмеялся Николай. – Погода же не футбольная! Ну, ладно, давай разок. Один раз! – Он взял у него мяч, и Барс занял место у закрытых ворот. Мяч был мягкий, прокушенный, Николай его выровнял и поставил на бетонную дорожку. – Держи!

Барс отбил мяч, схватил зубами и снова притащил.

- Нет, друг, мы же договорились. Не скучай. Я пойду за хозяином.

До пруда было километра три. Он служил в основном для полива, но в нем водилась и рыба. А в жару  сюда приходили купаться. По широкой долине протекала небольшая речушка, почти ручей, его перегородили плотиной. Так, без всякого проекта. В паводок и во время ливней вода переливалась через железобетонный оголовок и бурлила в метровой трубе, выплескиваясь в нижнем бьефе. Но иногда вода прибывала быстрее, чем пропускала труба, грозя хлынуть через плотину и разрушить её. В таких случаях каждый раз собирались проложить ещё одну трубу, но аврал кончался, и всё оставалось по-прежнему.
И Николай подумал: почему бы совхозу не сделать хотя бы обводную канаву, если до трубы не доходят руки? Берег годился для этого как нельзя лучше: твердый, пологий. Прорыть бульдозером канаву, и пусть лишняя вода уходит. Размыва, если всё правильно сделать, можно не опасаться. Вода пойдет по коренному берегу с минимальным уклоном, а потом разольется тонким слоем внизу за плотиной. К основанию плотины ей не даст подойти естественный уклон. Был бы только бульдозер.

Он вышел на размокшую проселочную дорогу. Сеял мелкий, нудный дождь, над головой висело серое низкое небо. «Спускается небо на стропах дождя и никак не спустится…» А ведь похоже…  Как там дальше? Дальше, помнится, говорилось об ощущении, будто дождь идет на всей планете. Это тоже показалось правильным. Когда шлепаешь вот так в резиновых сапогах по размокшей дороге и нигде  никого не видно,  и ничего не слышно, кроме монотонно шуршащего дождя, трудно представить, что где-то светит солнце и люди изнывают от жары. Может, потому, что солнце одно на всех, и если оно скрыто за тучами, значит его не видит никто… Николай посмотрел на часы. Скоро два. Сегодня короткий день, и через час  Лена заберет из садика Ирку. И жена, и дочь были сейчас далеко, словно в другом мире, где-то там, за этим бесконечным дождем, но Николаю все равно стало не по себе от того, что Лена вряд ли о нем сейчас думает. Как-то у них была размолвка, он уехал сюда и заночевал у Вовки – она даже не позвонила, чтоб хоть узнать, где он. Может, между ними кто-то есть? Вроде не похоже. Но разве можно ручаться? Изменить мужу, наверно, ещё проще, чем жене. Николаю стало жалко себя от одной мысли, что это могло быть правдой, и он пожалел, что за годы совместной жизни ни разу не изменил. А надо было. Так, про запас. Тогда бы не было так больно. Он вспомнил Алку на работе, откровенно ему  симпатизировавшую, Марину, с которой ездил в Брянск в командировку… Осел.

Сзади приближался «Беларусь» с прицепом. Николай свернул с дороги и зашагал по  травяной целине, отчего сапоги сразу заблестели. Прицеп был груженный то ли землей, то ли навозом. Трактор проехал, но Николай не стал выходить на дорогу, по траве идти было легче.

На плотине копошились  человек двадцать  народу, несколько тракторов, и среди них Николай с  удовлетворением увидел бульдозер. Из трубы вырывался шумный пенный поток. Николай высматривал  на плотине брата, но работа и дождь сделали всех похожими. Люди суетились с лопатами, ведрами, мешками. На берегу  несколько человек, в том числе женщин, наполняли мешки. К ним подошел коренастый мужик в бурке и сказал:

- Чередуйте землю с навозом. Мешков тридцать подвезете к трубе.

Николай пошел по плотине. Вода поднялась почти вровень с  гребнем, и в отдельных местах начинала просачиваться на проезжую часть. Люди укрепляли слабые места,  но  вода находила их снова и снова. Положение было угрожающим, но вокруг царило оживление, слышались шутки, смех.

Брата Николай нашел у трубы. Он безуспешно прикуривал размокшую сигарету.

- Привет, - протянул  руку Владимир. – Видишь, чепуха какая… Аня сказала, что ты приехал.
- Какая Аня?
- С которой ты ехал.
- А-а.– Николай посмотрел на воду. – Прибывает?
- Прёт, зараза.
- Сильно?
- За час поднялась на пять сантиметров. Если так пойдет и дальше, то… Сигареты есть?

Они закурили.
- Беляши, - Николай  тряхнул сумкой. Брат кивнул: ладно, пока не до беляшей. – Что думаете делать?

- А что делать? То, что и делаем. Если пронесет и на этот раз, то проложим вторую трубу. Может быть! – засмеялся Вовка.
- А если сделать обводной канал?
- Какой канал?

Николай начал объяснять, рассказывая и показывая руками.

- Ничего мудреного нет. Надо только провести его дальше от плотины, и пусть лишняя вода сходит. Конечно, такие каналы делаются капитально, но это же не Братская ГЭС!

- Пошли, - сказал Вовка. – А, вот он.  Михаил Петрович! – Они подошли к тому самому человеку в бурке, которого Николай видел на берегу. – Знакомьтесь, мой  брат. Он предлагает сделать обводную канаву. Николай, объясни. Это директор совхоза.

Николай объяснил ещё раз, нарисовал палочкой на земле.
- Сделать можно бульдозером. Только начинать, конечно, надо с конца. А перемычку потом убрать лопатами или экскаватором.

- И сколько понадобится времени?

- Хороший бульдозерист сделает канаву  на ширину лопаты  часа за три. Желательно только иметь нивелир.

- Нивелир где-то есть… - Директор посмотрел, щурясь, на ту сторону плотины,  где всё это предлагалось сделать. – Так… А вы не оставите нас, молодой человек, без воды?

Николаю хотелось сказать, что хозяйство может остаться не только без воды, но и без плотины, но он промолчал.
- Что скажешь, Владимир Павлович? – обратился  директор к брату.
- По-моему, надо попробовать.
- Распорядись насчет бульдозера, а я пошлю за нивелиром. Желаю успеха, - посмотрел на Николая. Посмотрел как приказал.

- Строгий, видать, шеф? – спросил Николай, кивнув на удалявшегося директора.
- Нормальный мужик. Что,  пойдем за бульдозером?
- Ты иди, а я пока посмотрю, как там и что, где начинать.

Николай направился по дальней от воды кромке плотины, чтоб никому не мешать. Дождь не утихал, и на спад уровня  надеяться не приходилось. Ничего. Во-первых, большим умницей был тот, кто придумал плащ и резиновые сапоги. А во-вторых, бульдозер тоже не дурак придумал. Авось всё это пригодится…

Он осмотрел берег. Что ж, место неплохое. Вот здесь, метрах в десяти от плотины и должен пойти полукругом обводной канал. Глубина против створа плотины будет примерно метр, а в оба конца канал должен сойти на нет.

С той стороны уже торопился мощный бульдозер, покачивая отвалом. Из кабины вылезли Вовка и  невысокий, лет сорока пяти, бульдозерист. Мужчина поздоровался и, оскалив прокуренные зубы, прокричал сквозь тракторный грохот:
- Что, поможем воде справиться с преградой?
- Отставить черный юмор, - сказал Вовка. – Давай показывай, где рыть. Это Степан. Сделает всё в лучшем виде.

Главное – бульдозерист должен четко понять, что от него требуется, и Николай всё объяснил на месте. Прочертил палкой по грязи линию, откуда канал должен начаться и где закончиться.
- Уклона тут практически не должно быть, чтоб не размывало.

Работал Степан красиво, будто и не было ни дождя, ни вязкого грунта.

- Что дома? – спросил Владимир.
- Всё то же, - махнул рукой Николай. – Поторопи там с нивелиром.
- Хорошо.

Николай сломал небольшую веточку и воткнул у кромки воды, пометив уровень. Вода в пруду показалась теплой. Значит, руки настыли. Влага проникала под плащ, и он чувствовал легкий озноб. Надо больше двигаться.  Он взял торчавшую неподалеку  лопату и стал  поправлять отдельные места не столько по необходимости, столько для сугреву. У края плотина была несколько выше и опасности не представляла.

Вдали, на спуске к пруду, показался «уазик», и Николай вернулся к бульдозеру. Молодец Степан. Приятно смотреть на работу мастера. Он сравнил его работу со своей  в строительном отделе, и ему показалось, что все они там занимаются ерундой. Для того, что он делает, совсем  не надо было кончать институт. Правда, и зарплата соответствующая…

Из «уазика» вышли директор и Аня.
- Идут дела? – не то спросил, не то констатировал  директор и пошел к бульдозеру.
- И вас мобилизовали? – сказала Аня, вытаскивая из машины  нивелир.

Вот ведь женщины! Даже в такую погоду они умеют выглядеть элегантно. Белый свитер крупной вязки подходил к самому подбородку, свозь прозрачный дождевик пламенела  красная болоньевая курточка. Старенькие джинсы заправлены в аккуратные сапожки. Можно носить землю с навозом,  а можно идти в кинотеатр.
- Почему мобилизовали? Просто союз Серпа и Молота.
- Михаил Петрович велел мне быть у вас подсобным работником. Рейку держать.
- А справитесь?
- Я буду очень стараться.
- Посмотрим. Хоть я вам и должен две копейки, на поблажки не рассчитывайте. Общественное – прежде всего.
- Я понимаю.

Подошел директор, посмотрел, как  Николай устанавливает прибор.
- Аня будет вашей помощницей.
- Я уже доложила, Михаил Петрович. – Аня вытянулась в струнку,  прислонив к бедру рейку, как солдат винтовку. Директор улыбнулся.
- Положение очень серьезное. – Эти слова адресовались уже Николаю. – Пожалуй, вся надежда на ваш канал.

Николай видел это и сам. В низких местах вода вышла на плотину, фильтруясь сквозь ненадежную преграду , возводимую людьми. Директор мрачно смотрел на серую мутную воду.
- Сколько пропустит канал? Дело  в том, что за десять минут уровень поднимается на сантиметр.
- Куба три в секунду.  Уклон небольшой, а значит,  и скорость – метр-полтора. – Николай понимал, о чем думает директор: успеет ли канал сбрасывать лишнюю воду? Его и самого волновал этот вопрос.
- Давайте прикинем. Какая площадь пруда?
- Пятнадцать гектаров.
- Пятнадцать гектаров… Это значит… сто пятьдесят тысяч квадратных метров, так?  Умножить на одну сотую метра – получается полторы тысячи кубов. А что пропустим мы? Десять минут – это шестьсот секунд. Три куба на шестьсот – тысяча восемьсот кубов. По теории всё должно быть нормально. Лишь бы дождь не пошел сильнее.
- В арифметике мы не ошиблись? – сказал повеселевший директор.
- Давайте ещё раз проверим. Гектар – это сто на сто – десять тысяч квадратных метров…
- Анна! – сказал директор. – Перестань думать о кавалерах, тоже подключайся, у тебя всё свежо должно быть в памяти.
- А я, Михаил Петрович, была троечницей…

Повторный расчет совпал с предыдущим.

Подошел Степан. Он на глаз заглубился, и нужны были отметки. Степан заглянул в окуляр нивелира.

- О! А почему всё вверх ногами?

Действительно, почему? Когда-то объясняли, но Николай уже не помнил. - Так надо, - улыбнулся он.

- Понятно. - Степан снова посмотрел в окуляр. – А здорово приближает!

Николай объяснил Анне, в каких местах ставить рейку и показывал Степану, где и сколько ещё снять грунта. Ближе к воде было очень сыро, и все переволновались, когда  бульдозер чуть не завяз. Но всё обошлось.

В суете они и не заметили, как перестал дождь. И теперь повеселели, откинули капюшоны и стали другими. Михаил Петрович оказался старше, о чем говорили седые виски и  покрывшиеся темной щетиной скулы. Аня же в обрамлении белого свитера и каштановых локонов выглядела ещё моложе.

Но небо по-прежнему оставалось серым и низким. Да и было понятно, что вода прибывает не от того дождя, который идет или шел здесь, а от того, который шел и, возможно, идет там, дальше, откуда бежит по ручью вода.

Через полчаса вода хлынула в канаву, и Николай увидел, что немного просчитался. Скорость потока оказалась не менее двух метров. Но грунт был глинистый и вел себя хорошо. За двадцать минут  уровень  упал на четыре сантиметра, и директор распорядился оставить только дежурных.

Плотина опустела, и лишь кучки земли, навоза, земли напоминали о недавней схватке. Одолеть людей вода не смогла, но и они вынуждены были пойти на уступку.  Все участники операции «Обводной канал» собрались  возле будки, служившей прибежищем  дежурных насосной станции.

Внутри будки со стен взывали плакаты, улыбались с журнальных страниц красотки. В глубине стоял самодельный дощатый стол, застеленный старой клеенкой. Чувствовалось, что обычно здесь поддерживался порядок, но теперь пол был грязный, затоптанный.  Молодой директорский водитель Слава принес из машины  объемистый портфель и выкладывал из него на стол бутылки, закуску. Степан притащил свою сумку, а также сумку с оставшимися беляшами. Мужики топтались возле входа, курили. Аня чувствовала себя лишней.
- Михаил Петрович, я могу идти?
- Как это идти? – сказал директор. – Мы, кажется, закончили серьезную работу, причем по твоим отметкам. Так, Николай Павлович?
- Без Ани мы бы ничего не сделали, - сказал Николай.
- Вот. Так что иди помоги там Славе.
Аня незаметно показала Николаю кулак.

- А дождь снова будет, сказал директор, посматривая на небо, где ворочались тяжелые тучи. Сейчас он выглядел не тем решительным командиром производства, каким был час назад, а просто усталым домашним человеком. Из будки слышались веселые голоса, Анин смех.

- Где вы работаете? – спросил он. Потом поинтересовался семейным положением, зарплатой. И предложил: - Переходите ко мне. Нам нужен грамотный мелиоратор.
- Я не мелиоратор, просто строитель.
- Неважно. С приборами работать умеете. Выделим квартиру, жене работа найдется, садик тоже есть.  Подумайте, я не тороплю.
              (Продолжение следует)