Дерьмо

В том июле жара стояла несусветная. Трава пожухла, земля высохла. Бедствие, а не лето. Говорили, что где-то в Альпах после такой жары налетел ураган, и целую деревню сравняло с землей.
Все ждали чего-нибудь ужасного, вроде конца света на отдельно взятой территории. Кое-кто пророчил неурожай и голод, кое-кто – казни египетские. Одним словом, не очень радостно было.
Радовался, пожалуй, только старый Бокр. Его хозяйству зной пошел, как ни странно, на пользу. Абрикосы поспели размером с яйцо, картошки завались, помидоров. Особой гордостью были арбузы – огромные, сочные, они топорщились на бахче, как зеленые дирижабли.
Соседи на Бокра злились, говорили, не иначе как химией потчует он овощи. Слухи слухами, но даже приехал корреспондент из какого-то уважаемого издания - поведать изумленной общественности о достижениях старого фермера.
Репортера звали Гавр Маркус, он был худощав, плешив, несмотря на молодость, и вообще походил на крысу.
Бокр журналисту очень обрадовался, с гордостью повел по грядкам, после экскурсии поставил перед Маркусом блюдо фруктов и улыбающийся алой мякотью арбуз.
- Когда статья-то выйдет? – нетерпеливо, как ребенок, спрашивал старик, пока Гавр уплетал угощение.
- В последний номер, думаю, пойдет, – уклончиво ответил Гавр, - на той неделе верстка. Я у вас тут побуду пару дней, покажете, что еще выдающееся выросло. А потом уж поеду.
- Вы кушайте, кушайте. Жена вон картошки нажарит. В этом году сладкая, желтая – пальчики оближешь. Еще яблоки спеют вон, здоровущие…
Репортер кивнул и пробубнил что-то набитым ртом.
Сквозь крону старой груши, под которой был накрыт стол, солнце сочилось на клеенку яркими прыгучими кляксами. Большая пчела приземлилась на блестящий абрикос и деловито поползла к капельке выступившего сока. Бокр ухмыльнулся:
- Знают, что сладко, вот и летят с соседской пасеки. Этак всегда бывает – как поспеет что хорошее, так и нахлебников куча.
Калитка скрипнула, во двор нерешительно вползли двое толстяков, мужик и розовощекая баба. Ехидно улыбнулись, подошли к столу.
- Здравствуй Бокр! А у тебя гости?
Улыбка стекла с лица фермера.
- Здрасьти! Че пришли-то?
- Да так, по-соседски, поглядеть, что делается у тебя.
- Вот те новости! – Бокр всплеснул руками, - то рожу воротят, а то нате – по-соседски!.. Че надо?
Гавр оторвался от арбуза, повернул жующую физиономию к пышнотелой чете.
- Ты, сосед, постыдился бы при гостях! Как-никак, из столицы человек приехал…
- Вам-то кто сказал?!
- Да вся округа только и говорит, что к тебе из газеты человечка прислали.
Розовощекая дама пожала липкую от арбузного сока ладонь Маркуса:
- Здравствуйте, молодой человек! Меня зовут Роза, а это муж мой, Бреф.
- Офень флиятно! – сквозь угощение пробурчал Гавр.
- Бокр у нас достопримечательная личность, – продолжила Роза с елейной улыбкой, - у него такой урожай в этом году… Вы кушайте, не стесняйтесь. И не бойтесь ничего. Такие арбузы ведь только натуральные бывают, безо всякой химии, правда, сосед? – она кинула многозначительный взгляд в сторону хозяина, - ни тебе нитратов, ни селитры…
- Да, нам тут удобрять нечем вообще, - включился в разговор ее супруг, - навоз дорогой, его с хутора возить надо.
Роза согласно закивала:
- Навоз на-амного дороже, чем химия. Хотя с химии растет все, как на дрожжах. Урожай с нее так и пухнет, так и пухнет…
- Да не кормлю я свои арбузы химией! – разозлился Бокр.
- А чегой-то ты так занервничал, коли совесть чиста? – голос Розы сорвался на визг. – Я вроде и не про тебя говорю…
Бокр не выдержал, встал из-за стола.
- Все! До свидания! Поболтали и хватит! Нечего мне тут прессу развращать!
Под скрип калитки во двор ввалился загорелый до красноты мужик. За ним топтались трое таких же краснокожих парней, почти неотличимых друг от друга и от загорелого отца.
- О! Мы вовремя как раз! Здорово, сосед! Это твой газетчик, что ли?
Бокр всплеснул руками.
- Пуффины! Вас-то что принесло?!
- Пришли с твоим журналистом пообщаться! Это он?
Гавр приветственно кивнул и отправил в рот огромный абрикос.
- Вот говорят, что в газетах только правду пишут, - краснорожий Пуффин решительно прошагал к репортеру, - А как вы можете правду писать, если ее не знаете?
- Пуффин! Вали отсюда! – старый фермер бессильно замахнулся шляпой.
- Вот я вам всю правду-то и расскажу! Вы видали, что на других фермах делается? У нас же травинки вшивой не выросло! А у него – пожалуйста! На грядке не помещается, прет во все стороны!
- Заглохни ты!
- Нет, почему же? – вмешался Маркус, - пусть рассказывает.
Бокр в сердцах швырнул шляпу на стол и махнул рукой.
- Помидоры как арбузы, арбузы как…как лошади. Все лошадиное! И почему? Вот вы – знаете почему?
Гавр покачал головой.
- Хотите правду?
Он кивнул. Пуффин торжествующе поднял палец:
- И никто не знает!
Бокр плюнул под стол.
- Главное, и сам Бокр говорит, что не знает, - не унимался краснорожий, - а что это за хозяин такой, если не знает, отчего у него урожай попер такой огромный?
Бокр снова плюнул, на этот раз в сторону. Едва не попал на Розу.
- Это интересно. – Гавр взял очередной абрикос, - А у вас есть на этот счет какие-то предположения?
- Да какие предположения! Мы народ простой, университетов не кончали. Дело свое знаем, и все. Но у меня лично такие лошадиные помидоры не растут. Вон и сыновья подтвердят.
Гавр откусил от ломтя арбуз и отвернулся.
- Пуффин! Ты какого рожна приперся? – Бокр водрузил шляпу на лысую макушку, - видишь, тебя никто не слушает! Зависть заела, да? Конечно! У тебя ж и в хороший год морковка со спичку вырастает! И рассада вечно как сопля, ни черта не поднимается!
Розовощекая Роза прыснула в кулак. Пуффин покраснел еще больше.
- Вот уж в чем ты прав, Пуффин, так это в одном – каков хозяин, таково и хозяйство!
Роза открыто расхохоталась.
- А уж это мое личное дело, что у меня растет, а что поднимается! – заорал Пуффин. – Нашел, чем попрекать! На себя посмотри, старый хрен!
Рожа у него побагровела так, что, казалось, вот-вот дым повалит из ноздрей. Толстопузый Бреф покосился на него, потом на жену, изменился в лице и злобно щипнул ее за локоть.
Роза подавилась смехом, испуганно замолкла.
- Дай вам Бог доброго дня! – в калитку просочилась старушонка в несвежем ситцевом платьице. Бокр вздохнул тяжело.
- Тебя только не хватало!..
Старуха подковыляла ближе, бросила недружелюбный взгляд на пару толстяков, подозрительно смерила глазами семейку Пуффинов.
- А это что за молодой человек?
- Племянник мой! – неожиданно громко соврал Бокр.
- Да журналист это, из газеты. – Роза чуть отступила от стола и спряталась за мужа.
Бабка прищурилась, погрозила Бокру скрюченным пальцем.
- Грех это – врать-то! Господь, он все видит, за все воздает! – она обернулась к слоняющимся по саду сыновьям Пуффина: - За все!
Иссохшая, как у мумии, ладонь легла на плечо Маркуса.
- И всем грешникам в аду гореть! Да-да, всем! А для тех, кто здесь химкомбинат построил, на том свете отдельную печь строят!
- Бабуля, ты б уж определилась! – вступил Бокр, - то химкомбинат у тебя там, то полигон секретный, то опыты на инопланетянах!..
- А я от своих слов не отказываюсь! И парню этому из газеты все расскажу, как есть… Завод-то они для отвода глаз построили, ага. А сами опыты ставят. НЛО сбивают, пилотов достают и мучают. Они ж, бедненькие, сделать ничего не могут, - утерла слезу, побежавшую к носу, - Божьи ж люди! Их нам с небес посылают, а мы не внемлем!..
- О чем это она? – удивился Гавр, глядя, как истово крестится старуха.
- Да за фермой Бокра несколько лет назад завод построили, вроде бы химический. А обнесли колючей проволокой, как что секретное, – сказал Пуффин.
- А этой - Роза кивнула в сторону бабки, бормотавшей молитвы, - внук прошлым летом видик подарил и кассет кучу. Видать, сам насмотрелся, вырос, ненужное-то и отдал. Там и про опыты, и про пришельцев было.… Вот она и того.
- А огни и в самом деле над заводом видали. Вроде тарелка, что ли… - добавил Бреф.
Гавр облизал пальцы, вытер об полотенце.
- Истинно говорю – конец близок! – голосила старуха, - ангелы с небес приходят, чтобы предупредить нас, но люди глухи! Погибнем мы, как погибла Атлантида!
Роза покрутила у виска.
- А ты, Бокр, неразумный человек! – бабка осклабилась в сторону фермера, - что Пуффины, что Бреф с Розой – все тебя ненавидят, говорят, что урожай отравленный, а ты их в доме своем терпишь!
Бреф закашлял. Бокр хмуро уставился на него.
- Помяните мои слова! – нарочно изрекала старуха, - грядут казни египетские, и с небес обрушится гнев Божий!
- Нет бы урожай или удобрения, а то – гнев… - проворчал Пуффин.
Вдруг резко потемнело, будто низко пролетел самолет. Что-то огромное, бесформенное упало сверху и накрыло пророчествующую бабку. Отвратительный запах заполнил воздух.
Все застыли, в недоумении глядя на колоссальную кучу, из-под которой торчали две старческие ноги в спустившихся носках.
Больше всего неизвестная субстанция походила на невероятных размеров птичий помет.
- Ешкин кот… - вырвалось у Пуффина.
- Это что еще за дерьмо? – Бокр нахмурился, стал похож на недовольного барсука.
Маркус подошел к куче и пнул ногой.
- Самое что ни на есть настоящее дерьмо, - сказал он с видом знатока.
В кроне груши что-то зашуршало. Все задрали головы.
Огромная, размером со слона, кургузая птица копошилась в ветках, обтирая клюв о ствол. Наклонила хохлатую голову, одним глазом уставилась на стоящих внизу людей. Почесалась, расправила крыло и крякнула.
- Берегись! – успел крикнуть Пуффин, и новая куча помета шмякнулась поверх первой, похоронив надежду откопать старуху.
Из-за дома послышалось хлопанье крыльев и скрежещущие крики. Все бросились на звук, подгоняли любопытство и ужас. Никто не был уверен, что нужно бежать на шум, вполне возможно, как раз наоборот, на бахче ожидает нечто неизвестное и опасное.
За торцом дома развернулись залитые солнцем грядки с нереально гигантскими арбузами. Между зелено-полосатых шаров деловито расхаживали огромные толстогузые птицы. Переговариваясь скрипучими голосами, они отрывали арбузы от стеблей, глотали целиком. Глупые круглые глаза вращались меж морщинистыми веками, жесткие перья трещали, как воскованый картон. Бахча была усеяна горками страшно вонючего помета.

Когда Гавр лихорадочно заводил свой новенький «Форд», спасаясь от разъяренных пернатых, думал об одном – он сорвал куш. Главное, чтобы в редакции поверили сенсационному репортажу. Конечно, фотоаппарат немного пострадал (кто мог знать, что эти геркулесовы куры терпеть не могут вспышек?), но, возможно, снимки удастся распечатать. Неплохо, конечно, заехать к главе местной администрации, провести провокационное интервью…
Он пригнулся и посмотрел через лобовое в безоблачную высоту. На бесцветном от зноя небосводе нестройными кучками кружили громадные силуэты.
За спиной, там, где осталась разоренная ферма Бокра, грянуло два выстрела. Вонючая куча шмякнулась на капот, почти запечатав обзор. Нет, пусть глава администрации сам разбирается с этой чертовщиной.
Гавр нажал газ и ощутил, как педаль ушла в пол.

08.07-17.07.2010