16 Гнать буду, а варить не брошу

               


 Издревле я варю самогон. Варил при Брежневе, когда водки не было в магазинах, гнал его, когда Горбачёв запретил, пил сырым, когда, при Ельцине, появилась палёная, ядовитая водка... Гоню и сегодня, при Меркель, то есть вот прямо в этот момент в сердце Европы, пиша эти строки, я слышу, как подпрыгивает в ванной комнате фляга.
   И всему есть оправдание. То денежек мало, то из боязни быть отравленным, а вот сегодня для восстановления вкусовых пристрастий пупырышек, и чтобы Родину не забыть.

   А вспомнилось и связалась эта самогонная тема с ТЭЦ, оттого что, если уж сказал «а», то есть начал про работу, то и должен продолжить — приключениями.
   Вот, например, был у меня самогонный аппарат из водопроводных труб — одно время командовал я сантехниками, и они мне сварили трубу в трубе, а я сварил первую в жизни порцию из вина перестоявшего с косточками.  Убойная штука получилась - с цианом!

   Помню, взял я бутылку этого продукта на рыбалку. Мы ночами осенними бредень таскали вокруг острова пониже Седовой заимки. А для сугреву пили не чай... Обычно вино пили. А самогон никогда, но узнали Рылёв с Николаем Бесфамильным, уже под утро, что есть у меня нечто. И как я ни отговаривал — мол может быть ядовито, настояли и налили этого «нечто». И ушёл Николай в аут. Везли его домой поперек лодки под песняка. На базе попросил он у меня остатки и допил их.  А в понедельник ему на работу — начальником цеха патронов на НВА. Проспал на базе лодочной весь трудовой день. А всего-то и было, что бутылка из-под шампуни-шампанского.

   Поступив на новую работу, на ТЭЦ, и выгнав очередную порцайку некондиционного напитка, задумался — пить или не пить? То есть — выживу ли? И принес в цех. И спросил похмельного, всегда, токаря -  а не хотел бы он выпить после того как выточит мне кое-что? Ответ был, жириновски, однозначным. И я честно предупредил друга Колю, что он будет первым, кто попробует горилку очищенную через противогазную банку. На что получил ответ, мол, и «Бориса Федоровича» пивал и даже ацетон, мол болел потом немного, а так ничего! Наливай, мол!
   Увидел это Серёга и, после первой токаревой, присоединился ко второй. И тоже выжил и жив по-сегодня. Я посетовал им, что хорошо бы улучшить модель аппарата. Оба одобрили и Коля выточил штуцера и нужные гайки для ТЭНов, а Сергей выпросил у начальницы лаборатории стеклянный дистиллятор. И я стал гнать по науке — соблюдая точку росы. Правда пришлось снабжать аппарат диодами и переключателями.

   Сергею так понравилась моя продукция, что и он захотел заняться варением вкуснятины. И выпросил еще один дистиллятор, а заодно, по моему совету, и бутыль двадцатилитровую. Мы её вынесли вечером и увезли на моем «Москвиче». Кстати вынесли по железнодорожным путям совсем рядом с проходной. Путей этих там немеряно — вагоны с углем должны маневрировать, и охрана охраняла только себя и свое охранное отделение — о террористах тогда знали конечно — брат Ленина, и другие князья Кропоткины... Можно бы и машинами вывозить, да как через рельсы?
  И вот Серёга поставил брагу и даже успел её, родимую, попробовать. Ну только разок! А она возьми и расколись в его отсутствие... Галюня, «нечаянно» уронила на бутыль что-то тяжелое. Благо бутыль стояла в ванне. Даже подтирать не нужно — стекла смёл, проветрил, и дело в шляпе! Значит не судьба.

   Самогон я варил не только для токаря — точить владельцу так называемого авто типа ,,Москвич,, нужно немало, но и для дачи. Домик в деревне требует уюта, а уют — это живность — кошка-собака и куры. Курам нужен корм, грядкам навоз. Где это все брать? В магазине нет. Нам приносили добрые люди и даже привозили все требуемое за определённую плату. Стукнут, бывало, ночью тёмной — дед, пашеница нужна? Дык! - Полкило! - Дык! Платой была водка. Та что по талонам. Самогоном рассчитываться с селянами чревато — будут настаивать «дать». А водка «кончилась»!  Самогон мы с отцом пили сами. Ну и токарю доставалось, и на другие нужды хватало.

   Нужда у меня всегда была одна, но самая главная — походы на лыжах и пешие. Или плаванья. Байдарочные и надувашечные. Работа тут была лишней, и я всеми способами старался максимально увеличить свой отпуск - сдавал кровь, и имел за это десять дней к отпуску. Все равно мало.  Выходные удлинял за счет подмены. Бывало отработаю за кого-то смену, а он потом за меня. Братья Щербаки оба не прочь заложить за воротник и за бутылку-две были согласны отработать смену. Один из них предложил торговать моим самогоном. Я долго думал. И, когда нужда приперла, согласился. Щербак принял мою банку и уже через часок принес мне денежки. Удивительно, но ни в турбинном, ни в котельном я не увидел ни одного нетрезвого, хотя специально проверил и даже кое-кого обнюхал. Но больше никогда не носил на производство отраву. Зарёкся.