Глубина 7

                Робот

   Наутро Василий уже поднимался по трапу "Востока". Капитан уже ждал его на палубе.
   - Опять с нами? Рад, рад. Кстати, вы завтракали?
   - Да, успел.
   - Тогда кофе? Отчаливаем не скоро, время есть. Прошу ко мне. Откроем иллюминаторы, погода ясная, вид на море чудесный, свежий ветерок, а?

   - Вам бы в рекламном агентстве работать.
   В каюте капитан наклонился к Василию и негромко спросил:
   - За кракеном идем?
   - Ну сплетники, - подумал Василий, - и как узнали?

   - Да не подумайте, никто не проболтался, - рассмеялся капитан. - Логическое мышление. "Кавказ" и лодка надолго уходят в восточную часть океана древнее судно искать. А мы тоже идем в океан, что по дальности на пределе наших возможностей.

   Нет, вы не думайте, кораблик крепкий, но не для длительных рейсов. Значит, будет у вас лишь одно погружение. Хоть у нас и новый трос, но пять с половиной для вас не так и много. О вас ведь уже легенды рассказывают. Не слышали?
   Василий поморщился, но промолчал.

   - И о том, что вы в прошлом сезоне с кракеном встречались, тоже слухи ходят. А ту запись из открытого доступа убрали. Какое же другое важное задание может быть, чтобы вам тратить на него свой ресурс погружений? Есть у нас еще человека три-четыре, которые на пять тысяч ходили. Но у них осталось по одному-два погружения, и опыт, который они здесь получат, использовать не удастся.

   - Это-то вы откуда знаете? - удивился Василий.
   - Так ведь в сезон "Восток" больше двух-трех дней на базе не стоит. С нами в рейсы кто только не ходит. А люди склонны к болтовне. Да и организация у нас не шпионская, а гражданская. Никто подписку не требует. Ну как, угадал я?
   - Нет, ошибся я, - сказал Василий, - не в рекламу вам надо, а в сыщики.
   Он допил кофе и пошел в свой отсек.

   Научрук и доктор уже были там.
   - Ну что, Василий Семенович, опять с нами? - спросил научрук. - Не забыли, как в преферанс играют?
   - Не очень-то и умел. А что забыл - то вспомню.
   - Вот это по-нашему, - одобрил доктор.

   - А что ты хочешь? - ответил научрук. - Тогда он был новичок, первый раз самостоятельно на две тысячи пошел. А сейчас уже на пять тысяч. Вы ведь уже и глубже хаживали?
   - Почти столько же. На пять с половиной.

   - И хорошо. Никакой новой информации я вам дать не могу, изучать нечего, мы с доктором кое-какой своей работой займемся, чего рейс зря терять. А у вас четыре дня отдыха. Тренировки остались на берегу, работа и восстановление после нее впереди, а пока пользуйтесь случаем.

   Четыре дня прошли спокойно. Василий и забыл, как отдыхают несколько дней подряд. Без тренажеров, без бассейна, без погружений, без ощущения полной разбитости после погружения. Немного занимался подготовкой к экзаменам, разок трепал их шторм, но терпимо, уже выработалась у Василия к этому устойчивость.

   И преферанс, разумеется. Как и раньше, прошли пролив Фриза и вышли на точку, где Василий в прошлом сезоне встречал кракена.
   - Ну, Василий Семенович, нашли мы тебе площадочку на пяти тысячах. Это немного восточнее, ближе к центру впадины, но ненамного. Пора.

   Места были уже знакомые: привычный илистый склон, кусты морских перьев, те же актинии, морские звезды. Рыб было поменьше, чем в прошлый раз: глубина больше, а так...
   - Что здесь может измениться? - подумал Василий, медленно идя вдоль склона, метрах в ста над ним. - Ну дохлый кит упадет, ну корабль утонет. А так. Ни зимы, ни лета, ни дня, ни ночи.

   Но чтобы отыскать кракена, вдоль склона ходить смысла не было. Надо было идти в сторону глубин. В полной темноте и абсолютном отсутствии всякой живности. Василий отошел от склона километра на два, и тут... Позже он описывал свои ощущения так:
   - Вот положить тебе на живот металлическую пластину и влупить по ней кувалдой. Только это в каждой клеточке.

   Сейчас же он просто потерял сознание. Когда он немного пришел в себя и еще не совсем соображал, кто он и откуда, условный рефлекс дал команду: "Расслабиться, повиснуть без движения и осмотреться".

   Лишь через полчаса он пришел в себя настолько, что смог посмотреть на датчик глубины. Пять восемьсот! А у него предел пять с половиной. Значит, ломота во всем теле, гул в ушах и выворачивание суставов - результат не только удара. Он плавно пошел вверх метров на пятьсот и повернул в сторону склона.

   И тут он увидел Его. Как и в прошлый раз, кракен вызывал уважение и восхищение. Настоящий хозяин глубин. По его телу опять побежала россыпь светлячков, затем сонар внезапно отключился, тепловизор показывал лишь мутное пятно, по которому все бежали светлячки.

   Кракен подошел ближе. Пятьдесят метров, тридцать метров, меньше. Василий был настолько разбит, что мысль о бегстве не возникала. И куда бежать? Зарываться в ил, как раньше, было негде. В толще воды у кракена были все преимущества. Оставалось ждать. Кракен подошел совсем близко и протянул к Василию длинное ловчее щупальце. Щупальце держало маленькую рыбку.

   Василий машинально взял ее, кракен заискрился еще больше и плавно ушел в глубину. Василий провожал его взглядом, пока светлячки не растворились во тьме, затем повернул к контейнеру.

   Контейнер он нашел быстро, но лимит пакостей на это погружение еще не был выбран: контейнер сполз по склону вниз, и от падения во впадину его удерживал небольшой каменный выступ, на котором он балансировал. Василий посмотрел на датчик глубины: пять четыреста, почти предел. И шатается контейнер, сволочь.

   Одной рукой Василий держался за скобу на контейнере, другой активировал его открытие. Падали в глубину они вместе. Потом он исполнил почти акробатический трюк: зашел в контейнер вперед ногами, не отпуская скобы. Когда он закрывал крышку, глубина была уже пять семьсот.

   Когда он пришел в себя в каюте, первым словом его было:
   - Пить!
   Осушив семисотграммовую кружку кофе с молоком, поданную доктором, он произнес второе слово:
   - Жрать!

   Насытившись и немного придя в себя, он спросил:
   - Что это было?
   - Ох, Василий Семенович, это были все тридцать три несчастья на вашу голову, - ответил научрук, сидевший рядом. - Толчок это был, землетрясение.

   - Инфразвук, что ли?
   - Скорее, ударная волна. Не колебания, а разовый удар. Отсюда и все остальное: потеря сознания, провал на глубину. Контейнер тоже поэтому по склону съехал.

   Помолчав, научрук добавил:
   - А мы уже третий день как к базе идем. Завтра уже и на месте будем.
   - Так я что, три дня спал?
   - Ага. И глюкозу вам кололи. Да и сейчас вы, наверное, еще не в форме.

   - Ну да, пожалуй.
   - А рыбка, которой вас кракен угостил, сохранилась. Вы ее успели в карман костюма убрать. Не помните?
   - Нет.
   Затем Василий добавил:

   - А мы все думали: на кой черт на костюме карман? Есть контейнеры для образцов, герметичные. А вот пригодился.
   - И опять новый вид. А кракен ведь сам с вами контакт наладить хочет, а? Это тот же самый, что и в первый раз?
   - Да откуда же я знаю? - удивился Василий.

   Утром он поднялся на палубу, капитан тоже был там.
   - Василий Семенович, как здоровье? Может, кофе?
   - Нет, спасибо. Что-то никак не приду в себя, мутит. Старый становлюсь, наверное.

   - Не наговаривайте на себя, ох, не наговаривайте. Я ведь и записи ваши смотрел, и с научруком разговаривал. Он мне сказал, что другой бы на вашем месте и не вернулся. Отдыхайте, к вечеру будем на базе.

   Лишь через неделю Василий смог вернуться к занятиям, тренировки в бассейне отложили еще на недельку. А перед этим у него состоялся разговор с Веретенниковым и шифровальщиком.
   Сначала Веретенников повосторгался новой рыбиной, доставленной Василием: ну как же, новый вид. Затем к беседе подключился шифровальщик:

   - Очень, очень много ценного вы принесли на этот раз, Василий Семенович. Да уж и задачку нам задали. Но похоже, что уже к следующему сезону мы сможем подготовить кое-какую аппаратуру.
   - Это как? Я с ним разговаривать смогу, что ли?
 
   - Ну, это сильно сказано. Сама задача преобразования световых сигналов и ультразвука в звуковые уже непроста. А тут мы подозреваем осмысленную речь. Речь - это условно, вы понимаете. Хорошо, если получится выделить сигналы согласия и отрицания. Но когда вы будете хоть как-то отвечать на его сигналы, информации будет намного больше. Будете учить друг друга.

   - Скорее, он меня, - подумал Василий, вспомнив последнюю встречу с кракеном. И еще подумал, что каждая очередная встреча с кракеном проходит со все бОльшими приключениями. Какой-то будет следующая?

   Все суда разошлись, все знакомые Василия были заняты работой в море,  оставался лишь Михаил, который готовился ко второму погружению. Но был он новичком, и все новости проходили мимо него. Дня через два шел Василий по территории базы и увидел начальника отдела, когда тот увлеченно возился в палисаднике перед зданием отдела.

   - Андрей Дорофеевич?
   - Добрый день, добрый день. Ну что, Василий Семенович, новостей у меня для вас никаких нету, пока занятия и тренировки по плану. Через несколько дней врачи разрешат вам работу в бассейне.

              -------------------------------------------------------

   - В бассейне, - повторил Николай. - И у нас то же самое: на одно погружение десять раз в бассейн сходишь. Сколько в меня этой пены закачали, а потом вымыли. А вас гоняли сильнее.
   - Да мы и сами с охотой. На глубине интересно, но каждому обратно хочется.

              -------------------------------------------------------

   - Это я знаю. А как дела с подъемом корабля?
   - С подъемом, - сморщился начотдела. - Никто и не предполагал, что столько погружений потребуется. Отправили туда троих, у одного только последнее погружение осталось, через два дня. Скоро самолетом туда смену отправим. Остальная программа срывается.

   - Что, погружаться некому?
   - Не в этом дело. И "Кавказ", и лодка там постоянно. Друг ваш, Григорий Алексеевич, ногу повредил.
   - Как?

   - Стали промывать канал для троса, робот там и застрял. Автоматика не работает, Григорий Алексеевич полез, чтобы вывести его на ручном управлении. Тот буксовал, буксовал, затем резко дернулся назад. Придавил ногу. Слава богу, только вывих. Посидит на берегу до следующего сезона, в отпуск сходит.
   - Сырая еще техника, сырая, - вспомнил Василий слова Гриши.

   Через несколько дней вернулся Гриша. Процедуры разные проходил, после процедур лежал в койке и посмеивался:
   - Раньше, Васек, больше ты в нерабочем состоянии в койке валялся, а теперь я почти инвалид.

   - Был бы инвалид, не веселился так, - отмахнулся Василий. - Расскажи лучше, что у вас не заладилось.
   - Да как обычно: гладко было на бумаге... Роботы новые, не отлаженные, техникам да инженерам спать некогда. Работы оказалось больше, чем мы думали, вот смену нам привезли, но основное мы уже сделали. Жалко, не увижу я, как его поднимать будут.

   - Иностранцы-то рядом крутятся? Журналисты?
   - Никто же ничего не знает. Про наше существование даже слухов никаких, что-то на уровне фантастики. Роботов опускают-поднимают зачехленными. Контейнеры наши - они и есть контейнеры.

   Глубина больше четырех тысяч, про работы на такой глубине мало кто знает. В общем, тишина. Это уж когда доставать будут. Хотя постоянно рядом суденышко крутится, съемку ведет. Но воды нейтральные, не подкопаешься.

   Дни текли один за другим: тренировки, занятия, подготовка к экзаменам. Незаметно наступил август. Как-то в выходной Василий шел по улице, палисадник у здания отдела был уже и не палисадник вовсе, а кусочек джунглей. В беседке, увитой цветущими лианами, сидел Гриша. Василий устроился рядом.

   - Чего маешься? Скучно? Взял бы пару дней да во Владивосток съездил.
   - Да ну его, по такой жаре, - вяло ответил Гриша.
   - Ну к Светке. Ах да, ты же говорил, пловец у нее этот боевой.
   Григорий немного оживился:
   - Совсем у нее крыша поехала. Не так уж он ей и нравится, но я вижу: хочется ей, чтобы мы из-за нее подрались. А мне же нельзя.

   Гриша помолчал, потом продолжил:
   - Нет, я не боюсь, но ты же знаешь, как долго нас после любой травмы отдыхать на берегу заставляют. Ну настучал бы он мне по репе, морда-то здоровая. Светке радость, а вместо меня корабль подымать пошел бы кто-нибудь другой. Что там, интересно, найдут?

   Василий тоже немного интересовался этим, поэтому сказал:
   - А только через год и узнаем. Если через год. Пока доставят, пока предварительно в боксе законсервируют. Не то аргоновая атмосфера, чтобы на воздухе ничего не рассыпалось, не то еще что-то. Потом начнут по крошечке все из трюмов да кают доставать. Уже и забыть успеешь.

   - А из-за Светки я особенно и не переживаю. Там у нее подруга есть, Валя. Они со Светкой в разные смены работают.
   - Это чтобы с пловцом не встречаться? - засмеялся Василий.
   - Ну да. А пойдем вместе? Там в общежитии этих подруг...

   - Да неохота что-то.
   - Вот-вот. Не зря мне в нашей медчасти мужичок один объяснял, что с личной жизнью лучше подождать, пока на берег не спишут.
   Подошел Михаил.
   - Не помешаю?

   - А, Мишаня. Подсаживайся. Как дела?
   - Через два дня пойду на "Востоке". Сразу трое нас пойдет. Судов нет, ходим только в Охотское море. Двое на две тысячи, а я попросился на три с половиной, на дно.
   - Манит глубина? - хмыкнул Гриша.

   - Ну а чего? Можно, конечно, болтаться в толще воды на двух тысячах, но неинтересно.
   - Ну да, наверное. А как ты к нам попал? Я это к тому, что Василий Семенович у нас после срочной успел на инженера выучиться, поработать, я несколько лет контрактником служил, другие тоже все постарше, а тебя сразу после срочной.

   Михаил немного растерялся:
   - А получилось как-то. Я на подводной лодке ходил, потом слух прошел, что будут команду для батискафа обучать, чтобы оттуда пловцы на большой глубине выходили. Я в штаб и пошел, чтобы рапорт написать, добровольцем. Там посмеялись. Сказали, что перечитал фантастики.

   А когда мне месяц до дембеля, командир вызвал и сказал: "Вот тебе командировочные, езжай во Владик по этому адресу, там объяснят". Я приехал, и там меня неделю обследовали. Потом обратно в часть. А сразу после дембеля, когда я в штаб за документами пошел, эти же мужики меня там и встретили.

   Просился добровольцем? Говорю, просился. Контракт подписывать будешь? На работу на глубине? Ну я подписал, отпуск мне сразу, проездные, а после отпуска - на учебу. Я ведь сначала думал, что скафандры какие-нибудь современные, а чтобы такое...

   - А в батискаф уже неохота? - спросил Григорий.
   - Чего там интересного. Я вот на лодке ходил: как в камере. Только знаешь, что вокруг вода, и просто так не выйти. А на глубине я сам себе хозяин.
   - Не хозяин, а гость, - поправил Василий.
   И подумал: "Вот я и сам молодых учу".

   Помолчали, еще помолчали. Шевелиться в такую жару не хотелось. Затем Михаил спросил:
   - Интересно, а почему наши на малых глубинах не ходят?
   Григорий лениво ответил:
   - А потому же, почему ты в соседний райцентр едешь на такси, а не заказываешь сверхзвуковой лайнер.

   И уже ближе к концу лета состоялся еще один интересный разговор. Рано поутру в комнату к Василию с Гришей зашел Михаил. Даже не зашел, а вбежал.
   - Мишаня, ты чего растрепанный, случилось что?
   - Да и рановато еще, - вмешался Василий, - ты ведь недавно с "Востоком" ушел?

   - Вчера и пришли. Я первым погружался, так что уже в форме. А второй еще у нас в комнате. Ест да спит, как обычно. Но я не о том хотел... В Сети новость видел: через пятнадцать лет могут город подводный построить, на глубине четыре километра. На пять тысяч жителей.

   - Ну и что?
   Михаил растерялся:
   - Так это что, все, что мы делаем, все напрасно?
   Василий тоже не нашел ответа:
   - Ну, что-то здесь не так. Я сегодня с Аркадием встретиться должен, экзамены у меня через неделю. Может, он какие-то подробности знает.

   После обеда Аркадий развеял опасения Василия:
   - Да ерунда это, чистый пиар. Ну найдут они эти миллиарды... причем большие. И что в этом городе делать? Исследования вести? Какие? Пока никто не знает. Будут они сидеть под водой и смотреть в окошки.

   Нужны роботы - их пока нет. Те, что есть, ползают недалеко. Связь, сам понимаешь. Нужны подводные лодки, батискафы. Для таких глубин их на весь белый свет несколько штук. "Миры" наши, которые давно пора списать, наша лодка  неплохая, но она одна. Ну, может, еще парочка где-нибудь есть. И все.

   Вести какие-нибудь подводные разработки - так надо знать, где ставить. Никаких геологических исследований на таких глубинах не ведется. Нашу станцию всегда можно перебазировать, а тут? Промышленные разработки - значит, тех же роботов нужно много. Рядом с ними должны быть люди.

   Или в каких-то скафандрах, про которые ничего не известно, или как вы, в свободном полете. Но о вас тоже почти никому не известно. Туристам что там делать? Плавучих ресторанов понаделано много, живность намного интереснее на малых глубинах. А на больших... Это ты сам знаешь, живьем видел, не то что я, по книжкам.

   Получится как у Манилова: построить мост через пруд, а на мосту лавки, и там разным товаром торгуют. А каким? Да уж сами разберутся. В общем, закончится скорее всего тем, что построят усовершенствованную нефтяную платформу для глубин километра два с половиной, и все. Давай-ка мы лучше еще раз посмотрим на типовые вопросы для вступительных экзаменов.

   Дня через два Василия неожиданно вызвали к Андрею Дорофеевичу. Тот был взъерошен и красен, как помидор.
   - Заходи, Василий Семенович. Ты сейчас чем занят?
   - Да у меня бассейн запланирован. Туда шел.

   - Вот и хорошо. И бог с ним, с бассейном. Ну Яшка, ну сукин сын.
   - Что случилось-то?
   Начальник отдела помялся:
   - Да понимаешь, неприятность на станции. Яшка робота угробил.

   - Насовсем, что ли?
   - А черт его знает. Но без робота им и работы нет, показания с датчиков снимать, да и все. В общем, вышел робот со станции, а километра через два управление и пропало. Сигнал идет, а управления, изображения нет. Сейчас на базе только молодежь, а ты там уже был, тебе проще.

   - Что проще?
   Андрей Дорофеевич вздохнул и сказал:
   - А хрен его знает. Есть у него ручное управление, вот надо его найти и привести робота на базу.
   - Пойди туда - не знаю куда, и так далее, - подумал Василий.

   Андрей Дорофеевич продолжил:
   - Пойдете на "Востоке", опускаться будете на тросе.
   - А как он плато найдет?
   - Со станции наводить будут. Акустический луч со станции и дальше по тросу. Завтра с утра выходите, а сейчас идите пока на тренажер для робота, потренируйтесь.

   Инструктор на тренажере изрядно удивился:
   - Так вы в первый раз? И за полдня надо научиться?
   После чего гонял Василия до поздней ночи. Напоследок сказал:
   - Ну что же, лучше, чем я ожидал. И помните, что сигналы вашей системы слабые, дальность не более сорока метров.

   Капитан "Востока" обрадовался и слегка удивился:
   - Опять вы, Василий Семенович? Что-то часто вас нагружать начали.
   - Я и сам не ожидал.
   - Вы, главное, не забудьте, что я этот контейнер в нужную точку могу и пять, и шесть часов выводить. А на активное погружение у вас двенадцать часов и все. И не просите.

   Научрук и доктор лежали в каюте на койках. Научрук заметил Василия:
   - Я на этот раз бездельником. Программу работ не подготовил, так, несколько измерений и все. У доктора дела обычные. Весь выход из-за вас.
   - Можно подумать, я это организовал.
   - Да я понимаю. Давайте пулечку, что ли.

   Шли дня четыре. Как сказал научрук, бывало и хуже. А тут ветер встречный, шторма небольшие, то-се. Василий об этом не задумывался, тем более что последние сутки он провел в контейнере. А перед этим еще доктор обследование делал.

   Василий вышел из контейнера и осмотрелся. Контейнер лежал у самого каменистого края плато. Он вспомнил, что наверху был небольшой шторм, и поежился. А если бы зацепило контейнер за край да оторвало? Конечно, и камера на контейнере есть, и луч наводящий, но трос больше четырех тысяч длиной... Ладно. На таймере было четыре часа. Капитан был ювелир.

   Ладно, пошли. Он вспомнил карту. Станция была справа, ее было слышно хорошо. Робота слышно не было. Значит, надо идти внутрь плато, не теряя станцию. Василий плавно заскользил надо дном. Через полчаса появился сигнал от Михалыча. Василий пошел по нему и скоро увидел знакомое облако из мурен над скелетом кита.

   А сигнал был как раз оттуда. Подойдя поближе, Василий с чувством выматерился. Яшка наверняка решил добыть еще один трофей. Михалыч лежал прямо  внутри муренового облака, причем лежал почти вверх ногами. Наверняка очередная рыбина сумела его завалить. Конечно, двухметровой это не под силу, но наверняка тут есть и покрупнее.

   Ходовая гусеница цеплялась за ил лишь краем, рулевая повернулась в шарнире и стояла ровно. Все осложнялось тем, что лежал он в самой гуще облака, и надо было подходить очень близко. Боковая линия у Василия и так гудела не переставая, почти кричала. Немного обдумав план действий, Василий вздохнул и подошел поближе.

   Сначала надо было закопать Михалыча поглубже (с одной стороны), чтобы он опустился, немного повернулся, и увеличилось сцепление гусеницы с илом. Но буквально через пятнадцать минут рядом с Василием начали крутиться мурены. Он поднялся метров на сто. Он поднялся метров на сто. Твари потеряли его и занялись тушей. Вторая попытка закончилась тем же.

   Василий подумал, выждал, пока все успокоится, очень медленно подошел к Михалычу и лег на грунт. Пришлось ждать еще около часа, пока твари успокоились, а ил осел. Василий посмотрел на таймер и опять выматерился: прошло уже восемь часов, а еще ничего не сделано.

   Впрочем, потом дело пошло быстрее: ходовая гусеница не столько тянула, сколько выбирала перед собой ил, тянула рулевая, и Михалыч потихонечку полз вперед, а точнее назад, оставляя за собой глубокую канаву. Оттащив его достаточно далеко, Василий остановился.

   Затем прижал левый манипулятор к боку Михалыча, чтобы не мешал. Правый вытянул вбок и чуть наискосок вверх над грунтом, надавил на него как на рычаг и опять включил ходовую гусеницу, без рулевой. Постепенно Михалыч встал в нормальное положение, еще больше зарывшись в ил.

   Василий включил обе гусеницы, и постепенно Михалыч выполз и стал как положено. Затем развернулся и пополз к станции. Василий его сопровождал. Это заняло еще часа полтора. Дождавшись, пока Михалыч заползет на станцию, Василий развернулся и заскользил к контейнеру.

   Однако не бывало у Василия погружения без неожиданностей. Всегда надежная автоматика контейнера дала сбой. Если бы раньше такое случалось - обязательно на базе ходили слухи. Но не было слухов, а вот тут... Но переживать хорошо где-нибудь на морском берегу под шум волн. Василий плюнул (мысленно) и пошел на станцию.

   Шлюз для кракенов на станции был в постоянной готовности, но и вход в него был постоянно заблокирован. Прямой связи со станцией у Василия не было. Оставалось надеяться на везение. Он подошел к камере наружного наблюдения поближе и замигал вспышкой. Через некоторое время на станции включилось слабое наружное освещение. Василий понял и пошел к шлюзу.

   - Здорово, Василий Семенович, - сказал Иван, - как себя чувствуете?
   - Терпимо, глубина-то небольшая.
   - Ну да, ну да.
   - Долго я спал?

   - Часов двенадцать. Есть хотите?
   - И есть, и пить, - ответил Василий.
   Затем спохватился:
   - А как же "Восток"?

   - Мы им сразу сообщили, - чуть удивленно ответил Иван. - Связь-то у нас была. Они уже, наверное, полным ходом на базу идут. А вам придется пожить у нас. На обратном пути "Кавказ" свернет к нам, и лодка вас заберет. Василий удивленно огляделся: коек в жилом помещении было ровно три, гостевых не было.

   - Так а где же я буду жить?
   - Вот вы о чем, - понял командир. - Вот здесь, на Яшкиной койке и устроитесь. А ему и в столовой неплохо будет.
   В столовой после выражения радости и непосредственно обеда (обеденное было время) Иван сказал Яше:

   - Ну ты понял, раздолбай, к чему привела твоя инициатива? Специально рейс организовали, чтобы Василия Семеновича забросить, он погружение потратил, теперь вот "Кавказу" повернуть надо будет, лодка специально опустится, и все потому, что тебе захотелось поближе поглядеть на эту стаю.

   Яша покраснел:
   - Понял я, все понял. Просто я, дурак, забыл про пустотелые гусеницы. Так-то Михалыч тяжелый.
   - Если бы ты сам не захотел поймать еще один экземпляр...

   Яша покраснел еще больше:
   - Ну я правда все понял.
   Помолчал и добавил:
   - Теперь вот спишут, наверное.

   Позже Василий поинтересовался у командира:
   - А что, Яшку действительно могут списать?
   - Да ну, глупости, - отмахнулся тот. - Вздрючат, конечно. А всех выгонять... Профессия редкая, тут главное не столько подготовка, за полгода обучить можно, сколько опыт. А где гарантия, что другой новичок не полезет в подобные авантюры? Вот если он еще раз лопухнется...

   Ждать пришлось недели две, сезон уже заканчивался, "Кавказ" неделю еще отработал, потом несколько дней шел обратно. Все это время Василий в основном сидел рядом с Яшей и смотрел, как Михалыч ползает по плато. Он всегда помнил, что лишних знаний не бывает.

   Впрочем, кроме остатков кита, ничего интересного на плато пока не нашли. Обычная неглубокая котловина, забитая илом. И традиционный набор живности. Дни шли один за другим, ничем не отличаясь друг от друга, и Василий понял, что вряд ли смог бы отработать на станции целую смену.

   Но через две недели к станции пристыковалась лодка, и после обязательного кратковременного обеда Василий на лодке, а затем на "Кавказе" уже шел на базу.
Оба капитана одновременно пригласили его выпить кофе. Этакий минибанкет в честь героя. Ну что положение обязывает.

   - И как там, на станции? - поинтересовался командир "Кавказа".
   - Да как мне и говорили. Ничего особенного, только наружу не выйти. А я там туристом был, делать нечего, скука страшная.

   - Это точно, - заметил Амаяк Ашотович. - Правда, у нас на лодке, на военной то есть, все матросики делом были заняты. Иначе нельзя, когда месяц под водой идешь, или на грунте лежишь.
   - Но что же с этой автоматикой? - спросил капитан "Кавказа". Хорошо, что вы рядом со станцией были. А если такое при обычном погружении?
   Василий ничего не ответил. А что тут ответишь?

   На базе Василия поздравлениями не донимали. Все были свои и все знали. Только Андрей Дорофеевич пробурчал:
   - Ох и разберусь я с этими инженерами. Ну, сезон практически закончен, ты тренируйся, но в меру. В отпуск съезди, посмотри, что дома делается.
 
   А домой-то надо было. Другие в таких случаях квартирантов пускают, но дом у Василия был такой, что и желающих не находилось.
   - А сначала зайди к шифровальщикам. Что-то у них для тебя есть.
   Гриша уже был в полной исправности и валялся в комнате.

   - Ну что, Васек, опять с приключениями?
   - Ага, не получается спокойно. Мишка-то как?
   - Нормально, переживает только. Его сейчас вроде как в действующий резерв определили. Одни тренировки. Сейчас вот тоже к бассейну готовится. А что там с кораблем?

   - Мне капитан "Кавказа" говорил, что уже в плавдоке тащат. Сделали ему мешок герметичный из пленки, аргона накачали и тащат. Сам-то пока не ходил?
   - Нет, через недельку обещали. "Кавказ" вот в порядок приведут, и пойду.

   Веретенников и майор Звонцов встретили Василия с радостью.
   - Ничем я вас порадовать не могу, Юрий Иванович. Вы же записи мои уже смотрели? Никакой живности кроме тех, что кита доедают. Большой же, черт.
   - А вы что-то хотели мне рассказать? - это он уже к шифровальщику.
   - Да, Василий Семенович, есть подвижки.
   - Неужели язык расшифровали?

   - Ну вы скажете, - засмеялся Звонцов. - Только выделили "да" и "нет". И то как-то неуверенно. Если это язык, то очень отличающийся от нашего. Но к началу сезона еще что-нибудь сделаем. Материал есть. Главная проблема в том, что очень уж этот язык отличается от нашего. Нет прямых аналогий, и компьютер теряется. Грубо говоря, ищет, но не знает, что именно. Ну и речевой дешифратор делаем. Вот, пожалуй, и все.

   - А экзамены через месяц, - вмешался Веретенников. - Примут индивидуально. Как раз несколько наших на базу приезжает, вот и комиссия. По русскому сочинение какое-нибудь набросаете, но это для отчета. Так что готовьтесь, Василий Семенович.

                Продолжение следует