Суд да дело

-Владимир Маркович? Это Светлана, секретарь Нарсуда.
-Узнал, Света. Рад тебя слышать, что случилось?
-Александр Иванович спрашивает, найдется ли у Вас несколько дней позаседать в процессе? Дело уж очень серьезное.
-А какое дело?
- Вы, конечно, слышали о несчастье в Кайеркане?
-Ах, это! Обязательно найду возможность и  приду. Присылай повестку. Дело интересное и уважаемому судье отказать не могу, раз он считает, что я ему нужен.
      
        Этот звонок застал меня на работе в конце семидесятых. Я уже несколько лет как был избран народным заседателем норильского Городского Суда. Заседал я с разными судьями, но последние два года работал с судьей Александром Ивановичем  Дмитриевым. Это был уже пожилой, пенсионного возраста человек, но еще бодрый и работоспособный. Он работал в органах правопорядка еще с довоенных времен и имел богатейший опыт. В последнее время у нас с ним сложились доверительные отношения. Он ценил во мне знания в сфере производства и, особенно, строительства. Я в то время был главным инженером монтажного управления. Мы договорились, что вызывать он меня будет на рассмотрение дел, в которых я разбираюсь в силу своей профессии и должности и буду полезен своими знаниями. Например, в делах о нарушении техники безопасности, злоупотреблениях при оплате труда, приписках выполненных работ, нарушениях норм и правил на производстве. В таких делах мои знания были куда более полезны, чем мнение воспитателя детского сада или продавщицы. Ведь народными заседателями избирались люди всех специальностей и квалификации.
    
        На этот раз речь шла о громком случае обрушения здания ресторана «Олений рог» в поселке Кайеркан-шахтерском спутнике Норильска. Дело было в  июле, в середине рабочего дня. Двухэтажное здание ресторана скорее было рабочей столовой с магазином «Кулинария» на первом этаже и обеденным залом на втором. И только вечером столовая превращалась в кафе - появлялись скатерти на столах, официанты и спиртное. Да еще в углу стоял музыкальный автомат с пластинками. Во время несчастья в столовой и в магазине было много народу. Здание рухнуло мгновенно. Разрушилось несколько несущих свай фундамента и перекрытия сложились, как карточный домик. Погибло 17 человек. Из них 4 ребенка. Событие потрясло весь промышленный район. Возбудили дело, назначили комиссии, развернули работу по проверке всех зданий на сваях.
    
      И вот дело дошло до суда над виновниками. Я согласился, не смотря на довольно сильное нежелание влезать в подробности этой трагедии, слушать и вникать во все тонкости случившегося. Но в то же время хотелось разобраться в причинах и справедливо наказать виновников этой жуткой беды.
    
        Следствие шло долго, почти год. Обвиняемыми были признаны директор ресторана и мастер мерзлотной лаборатории, отвечавший за проверку состояния вечной мерзлоты под зданиями на сваях. Экспертизы, назначенные следствием, причиной обрушения назвали оттаивание слоя вечной мерзлоты на глубину 4,5 метра из-за протечек горячей воды под здание, что привело к разрушению свай фундамента и обрушению. Директора обвиняли в халатности, допустила протечку воды, а мастера в том, что вовремя не обнаружил оттаивание.
      
       Начался тяжелый с моральной стороны процесс. Первые два дня допрашивали потерпевших (родственников погибших) и выживших в аварии. Затем свидетелей, экспертов, пожарных, разбиравших завалы. Рассматривались вещественные доказательства, фотографии с места трагедии.  Были допрошены и обвиняемые. Директор, очень полная женщина средних лет, чудом оставшаяся в живых, проведшая сутки под завалом, предъявила справку, что она в силу телосложения не могла попасть через узкую дверцу в подполье ресторана в пространство между полом и уровнем почвы. Тем самым не могла знать о протечках. А немолодой мастер-мерзлотник предъявил журнал осмотра подполья. Из него следовало, что осмотры проводились по графику, два раза в год. При последней проверке за 5 месяцев до трагедии ненормативного нарушения слоя мерзлоты не было.
   
      В перерыве заседания судья и оба заседателя, а со мной заседал еще один инженер – горняк, засомневались в выводах экспертизы о причине аварии. Уж очень много было неясностей. Главные сомнения вызывало то, что сваи в районе обрушения были уже сильно деформированы и разъедены так, что бетон в них был похож на песок и свободно крошился до арматуры, а она во многих местах обнажилась и проржавела. Совесть не позволяла нам слепо «проштамповать» выводы следствия. Хотелось убедиться точно, что явилось истинной причиной аварии. Поэтому мы объявили перерыв в заседании суда, чтобы назначить дополнительные экспертизы.
      
       Распустив суд, мы закрылись в кабинете судьи, чтобы сформулировать задачу экспертам. В дверь постучали. На разрешение войти появился один из помощников прокурора города и попросил Александра Ивановича рассмотреть заявление, пришедшее в прокуратуру на одного из работников Норильского комбината. Дело уж очень срочное, объяснил он, надо давать ответ в Генпрокуратуру, да и ответчик доставлен. Судья попросил нас уважить прокурора. Мы согласились.
    
     Прокурор открыл дверь и в кабинет вошел милиционер с доставленным. Милиционера поблагодарили и отпустили. Я смотрел на «обвиняемого» и не мог представить, что такого натворил этот простой, с добрым лицом, крепкий мужик лет тридцати. Прокурор уточнил его данные. Как я и предполагал, это был рабочий, проходчик с одного из рудников. После обычных вопросов о личности, месте работы, прокурор спросил:
-Ну что в Сочи в отпуске был?
-Да был прошлым летом. Отвечал проходчик.
-Ты там женился?
-Да нет. Я женат, у меня двое детей. 
-А на это что скажешь? Прокурор положил на стол несколько фотографий.
На них наш герой был запечатлен за свадебным столом с цветами в петлице черного пиджака рядом с девицей в фате. Всё как положено на свадьбе.
-Да это так, понарошку. Загулял я с этой девицей, а ее мамаша устроила вроде свадьбы, чтоб как у людей. Ну, я пьяный был. Согласился.
-У тебя зарплата какая, герой? Полюбопытствовал прокурор.
По - разному. От 700 до 1000, как проходка идет.
Тогда в стране средняя зарплата была 130 рублей. Это на Севере под землей были такие заработки.
-Так теперь на 25% будет меньше, прокурор достал еще пару фото с «невестой», которая держала на руках новорожденного.
-Так как товарищ судья, выносим решение по иску гражданки? Ответчик подтверждает.
Мы вынесли решение о взыскании 25% алиментов в пользу жительницы Сочи.
Прокурор пошел писать ответ в Генпрокуратуру, а проходчик побрел домой, «обрадовать»  жену.
    
       Александр Иванович рассказал, что уже рассматривал несколько подобных дел. Там в Сочи, вокруг нашего норильского санатория «Заполярье» прямо охота на таких лопухов. Да стараются подцепить горняка или металлурга с большой зарплатой. Так и живут потом всей большой и дружной сочинской семьей на алименты, которые побольше, чем заработок всего семейства. Я потом не раз вспоминал этот случай, когда награждал путевкой в санаторий какого – ни будь передовика производства.
    
       Я тогда вспомнил еще один случай из моей судебной практики по делу об установлении отцовства и взыскании алиментов. В ту пору эти дела были довольно сложными. О генетической экспертизе еще и слыхом не слыхали. Выводы делались на показаниях свидетелей, на подробностях совместного проживания, ведения совместного хозяйства. Истцом была секретарь крупного норильского начальника объединения горных предприятий. Женщина лет 23-х, симпатичная, тихая и скромная. Рассказала об отношениях с начальником, что полюбила и верила его словам о взаимности. Он был холост. Она не замужем. Но ответчик наотрез отказался признавать ребенка. Импозантный, красивый мужчина лет 45-ти с роскошной прической и седой прядью, очень неприязненно отозвался о притязаниях любовницы, назвал ее неверной, вероломной. Даже намекнул на того, кто мог быть настоящим отцом, на своего шофера. Мол, доброжелатели видели ее с ним. Молодая мать со слезами уверяла суд и ответчика, что у нее не было связи больше ни с кем.

     Видно было, что отношения перешли границу. С обеих сторон любовь переросла в неприязнь, а то и в ненависть. Наконец, ответчик попросил приобщить к делу медицинскую справку о том, что он, как переживший блокаду Ленинграда и имевший на  почве крайнего истощения тяжелое заболевание, детей иметь не может!
-И как я могу верить этой…лгунье! Я же не женат именно из-за моей болезни. А она врет!
    
      Адвокат истицы внес ходатайство о повторном обследовании ответчика на предмет бесплодия. Через две недели состоялось продолжение суда. Судья зачитал новую медсправку. Видимо за прошедшие годы в организме произошли положительные изменения. Ответчик оказался вполне способным иметь детей. Мужчина, оправившись от шока, попросил слова. Он опустился на колени перед матерью своего ребенка и попросил прощения за все оскорбления и беды, что нанес ей. Попросил выйти за него замуж, потому что сбылась его  мечта иметь детей, а лучшей жены он не может представить!
      
      Но девушка ему отказала. Сказала, что после произошедшего не может относиться к нему с прежними чувствами. Суд иск удовлетворил, а как было дальше я не знаю. Она уехала из Норильска.
    
    Но вернемся к аварии. Мы составили список из 18-ти вопросов к экспертам. Хотелось определенно выяснить причинную связь между протечкой воды в подполье и разрушением несущих свай. Не явилось ли что – то иное причиной аварии: брак при строительстве, просчеты при проектировании и т.д. В заседании суда был объявлен перерыв на месяц. Столько запросили эксперты для ответов на наши вопросы.
      
        Через месяц суд собрался заслушивать заключение экспертов. Как говорили в кулуарах - будут судить бетон. Как оказалось в деле оказалось много тайного и еще неизвестного науке. Председатель группы экспертов, главный специалист Управления капитального строительства, кандидат технических наук с четверть вековым стажем работы на Крайнем Севере сразу заявил, что из 18-ти поставленных вопросов, экспертиза смогла с определенностью ответить только на два. На остальные вопросы современная строительная наука ответов не имеет.
      
       Касаясь качества проекта, эксперты установили полное его соответствие существующим на то время СНиП. (Строительным нормам и правилам). То же самое говорилось в заключении и о соблюдении норм при строительстве. Но вот сами нормы по последним научным разработкам могут быть подвергнуты сомнению.
      
       Например, СНиП гарантировал не разрушаемость свайных фундаментов в течение 25 лет, или 50 циклов перехода температуры верхнего, оттаивающего летом, слоя мерзлоты через отметку ноль градусов Цельсия. Имелось в виду, что это явление самое опасное для разрушения свай-при оттаивании свая набирает влагу, при замерзании эта влага образует в бетоне микротрещины. 50 циклов оттаивания весной и замерзания осенью не разрушает сваю, а дальше надо проверять прочность сваи и при необходимости усиливать. Имелось в виду, что мерзлота один раз в год оттаивает и один – замерзает. А последние исследования показывают, да и простая логика говорит о том, что переход через ноль градусов весной и осенью может происходить несколько раз. Дни оттепели сменяются морозом не единожды.
      
     Более того, он привел последние исследования так называемой капиллярной влаги, то есть воды в тончайших трубках – капиллярах. Оказывается вода в капилляре остается текучей и при температурах ниже нуля. Замерзает такая вода только при температуре в -33 градуса Цельсия! А влага в бетоне как раз и представляет собой капиллярную. Она просачивается в микроскопические щели в бетоне. Сколько раз за зиму эта влага переходит из жидкого в твердое состояние и разрушает бетон можно только догадываться. Так что норма 50 циклов оттаивания и замерзания происходит отнюдь не за 25 лет, а гораздо быстрее. Так что тщательно соблюдаемые при проектировании, строительстве и эксплуатации зданий на вечной мерзлоте Нормы и Правила, не дают гарантии их сохранности.
    
      На некоторые вопросы экспертиза не смогла дать ответа ввиду отсутствия в современной науке сведений на этот счет.
Суд постановил направить дело на дополнительное расследование. Оно тянулось еще год и было закрыто за отсутствием состава преступления.
       
       По результатам аварии в норильском промрайоне были обследованы состояние всех свайных фундаментов, а это тысячи объектов. Более двухсот были признаны аварийными. Некоторые находились в таком угрожающем состоянии, что не подлежали ремонту. Их пришлось снести. Были выделены очень большие средства на ремонт фундаментов и даже организовано отдельное подразделение по ремонту свайных фундаментов.
      
        Так трагедия, унесшая много невинных жизней, спасла от обрушения сотни домов и множество потенциальных жертв. 


 Связаться с автором можно по адресу:    grinsponvladimir@rambler.ru