Я люблю тебя, Зак Роджерс. Девятнадцатая глава

ДЕВЯТНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Я давно не делала чего-то подобного. В последний раз — когда мне было пятнадцать. Я просто не видела иного выхода. Та вечеринка была очень важна для меня, и единственным способом попасть на нее было, удрав из дома через окно своей комнаты.
Сейчас я не собиралась ни на какую вечеринку, но необходимость покинуть дом глубокой ночью росла в геометрической прогрессии.
Я перекинула одну ногу через окно и собиралась сделать то же самое со второй.
— Привет.
Резко повернула голову вправо, когда услышала голос Зака.
Он выглядывал из окна комнаты, которую ему выделила моя бабушка, и с веселой улыбкой смотрел на меня. Я прекратила свои действия, так как не ожидала, что Зак не будет спать в три часа ночи.
— Что ты делаешь? — спросила, так как не знала, что еще сказать.
Он пожал плечами. Кстати, на нем не было рубашки. Но густая темнота скрывала его прекрасное тело от меня.
— Смотрю на тебя, — ответил Зак.
Я почувствовала себя неловко, так как была застигнута им врасплох.
Неуверенно отвернулась и уставилась на свою комнату.
— Почему не спишь? — тихо сглотнула, пытаясь не нервничать.
— Ты пытаешься сбежать слишком громко, — глухо ухмыльнулся Зак.
Я бросила ему холодный взгляд.
— Я не пытаюсь сбежать.
Глянула вниз, оценивая свои дальнейшие действия. Пальцы, которыми я цеплялась за оконную раму, отекли.
— Тогда что ты делаешь? — поинтересовался Зак.
Его голос отвлекал меня.
— Хочу прогуляться, — пробормотала, медленно опускаясь и ища ногой опору.
— Цивилизованные люди выходят через дверь, — сообщил Зак.
— Ага, — схватилась за выпирающую железяку в стене и почти повисла на ней.
На самом деле, это просто старая привычка — лезть через окно. В детстве я всегда так делала, когда была здесь. Я любила выбираться ночью и идти к озеру, путь к которому лежал через кукурузное поле прямо за этим домом. И я не могла выходить через дверь, так как меня услышали бы. Поначалу было страшно, потому что каждый раз я вспоминала книгу «Дети кукурузы» Стивена Кинга, и мне казалось, что обязательно кто-нибудь выскочит и прикончит меня.
На самом деле, кукурузные поля — жуть. Одни круги якобы оставленные инопланетянами чего стоят. Я в это не верю, но все же… А еще есть пугало, но в темноте оно выглядит куда симпатичнее, чем при свете дня. Птицы его боятся, а я нет.
Мне было важно спрыгнуть и не приземлиться на задницу. Зак все еще наблюдал за мной. Волнение заставляло мое сердце биться с удвоенной скоростью.
— Ты не боишься? — громким шепотом спросил он, половиной тела перекинувшись через окно.
Я смотрела вниз, болтая ногами.
Сейчас прыгну.
Закрыла глаза и расцепила руки.
Легкая волна боли прошлась по телу, когда я встала двумя ногами на землю. Задержала дыхание на мгновение, вслушиваясь в шум в своей голове. Медленно подняла веки, и какое-то время все плыло перед глазами.
Самодовольно улыбнувшись, запрокинула голову, чтобы ответить Заку.
— Чего мне бояться? — ответила вопросом на вопрос.
Он долго смотрел на меня, а затем неожиданно скрылся в окне. Я стояла почти минуту, ожидая, что он выглянет, но этого так и не произошло. Отлично.
Развернувшись, я переместила взгляд на мрачное поле, которое казалось бесконечным. Издав протяжный, судорожный вздох, обняла себя руками, так как было прохладно, и направилась к неисчисляемым рядам кукурузы.
Я остановилась, когда услышала за своей спиной странные звуки. Обернувшись, сильно удивилась, заметив Зака, отряхивающего шорты. Подняв голову, он махнул мне рукой и легким бегом пересек расстояние между нами.
— Почему ты идешь за мной?
— А почему я не могу идти за тобой?
Я фыркнула, пытаясь скрыть нервозность за непринужденным раздражением.
— Ты согласилась, — сказал он звучным, карамельным голосом.
— О чем ты?
— Ты согласилась стать друзьями, — пояснил с легкой улыбкой.
Я отвернулась и сделала несколько шагов к полю.
— Что-то не припоминаю этого, — пробормотала, чувствуя на себе пристальный взгляд небесных глаз.
— Ты сказала своим родным, что я твой друг.
— Ах, это, — с театральной легкомысленностью произнесла я. — Просто пришлось к слову.
— Я тебе не верю, — заявил он.
— Мне все равно. Но у меня действительно не было выбора, поэтому пришлось сказать, что мы дружим.
Да и то бабушка весь вечер кидала на меня взгляды а-ля: «Я знаю, что тебя с этим парнем что-то связывает, и это далеко не дружба».
Зак отставал на несколько шагов, но он без особых усилий нагнал меня и сравнялся. Мы шли в ногу, и я чувствовала на себе его мерцающий любопытный взгляд. Игнорировать его голубые глаза, вызывающие ураган эмоций, было делом не из легких. Я впускала в свою голову лишние мысли, чтобы отвлечь себя ими и не думать о том, что Зак непрерывно смотрит на меня вот уже несколько минут.
— Только после дам, — сказал он, когда мы остановились у начала поля.
Я закатила глаза и протиснулась между рядами кукурузы. Войдя вглубь, я пробиралась дальше, работая руками, чтобы облегчить свой путь к озеру. Мне нравилось бывать там. Сидеть на берегу и наблюдать, как луна бросает свет на поверхность воды, превращая это обычное явление во что-то поистине волшебное и таинственное.
— Ты можешь идти медленнее, — будто издалека донесся до меня голос Зака.
Я остановилась и поняла, что оставила его далеко позади себя. Черт. Я даже не заметила, как углубилась в свои мысли и потеряла связь с реальностью.
Я вертелась вокруг своей оси, выглядывая Зака. Будет… плохо, если он заблудится. Это поле я знала наизусть, а вот Зак понятия не имел, что и где находится.
— Где ты? — крикнула я, продолжая осматриваться.
— Здесь, — слева послышался громкий вздох.
Зак, тяжело дыша, взглянул на меня испуганными глазами.
— Я чуть не потерял тебя, — сказал он, приводя дыхание в норму.
Мое сердце тревожно екнуло в груди. Я тоже испугалась.
— Иди медленнее, ладно? — попросил Зак.
— Не надо было вообще увязываться за мной, — проговорила уклончиво и, убедившись, что с ним все в порядке, пошла дальше.
Он продолжил преследовать меня. Я старалась идти тише, чтобы слышать шаги Зака.
— Я не мог не идти за тобой, — запоздало отозвался он.
— Почему?
— Вдруг, с тобой что-нибудь случится? И рядом не будет никого, кто мог бы спасти тебя.
Я прикусила щеку изнутри, сдерживая улыбку.
— Похоже, если на нас нападут кукурузные дети, или пугало, то спасать придется тебя, потому что я знаю, как с ними справиться.
Спасибо кинематографу.
Зак громко усмехнулся.
— Кукурузные дети? Черт. Бояться стоит психов, прячущихся в полях вроде этого.
— Здесь нет психов.
— Откуда ты знаешь?
— Просто знаю.
— Ну, для меня твоего «просто знаю» недостаточно, чтобы быть уверенным в нашей безопасности.
— Не знала, что ты такой трусливый, — улыбнулась я.
— Ты называешь трусливостью боязнь преступников?
Я покачала головой и не ответила.
Несколько минут мы шли в тишине.
— Куда ты бежишь? — простонал Зак, вновь отстав от меня.
Я закатила глаза и резко затормозила.
— Может, тебе лучше вернуться обратно? — уточнила, вскинув руками.
Зак посмотрел себе за спину, затем на меня.
— Ну уж нет. Один я точно не вернусь.
Я звонко смеялась. Надо же, такой взрослый и… большой, а боится прогулки по кукурузному полю глубокой ночью.
— Это не смешно, Наоми, — констатировал Зак.
— Тогда почему ты улыбаешься? — вздохнула я.
— Потому что мне нравится твой смех, — серьезно ответил он, сделав шаг в мою сторону.
Я автоматически отступила назад, и, увидев это, Зак больше не пытался приблизиться ко мне. Не самая лучшая идея находиться рядом с ним, среди возвышающейся кукурузы, где мы абсолютно одни, и никто бы не сумел сдержать меня, если бы мои чувства вышли из-под контроля.
Прочистив горло, я сказала:
— Иди вперед. Я буду подгонять тебя, чтобы ты не отставал больше.
Зак расслабленно выдохнул и кивнул.
— В ту сторону, — я указала на северо-восток.
— Понял.
Это было отличной возможностью наблюдать за ним и быть уверенной в том, что меня не поймают за поличным. Мой взгляд медленно скользил от светлого затылка к шее, широким плечам. Внутри все переворачивалось от возбуждения, когда мышцы на его спине периодически напрягались. Это выглядело очень сексуально, и я до боли сжимала кулаки, сдерживая себя от желания дотронуться до его кожи и почувствовать твердость его тела под своими пальцами.
— Не пялься на мой зад, — шутливо сказал Зак.
Я тут же подняла глаза от самой интересной части его тела к лопаткам. Могла предположить, что сейчас он улыбался, широко и самодовольно.
— Я и не собиралась, — пробурчала негромко.
Зак ухмыльнулся и обернулся через плечо.
— Ага. Так я тебе и пове…
Он споткнулся. А затем, смешно расправив руки, полетел вперед. Я не обладала высокой сноровкой и ловкостью, поэтому каким-то невероятным образом потеряла чувство равновесия и упала вслед за ним.
Нет.
Черт.
Я упала прямо на Зака.
Стукнулась подбородком об его правую лопатку и распласталась на крепкой мужской спине.
— Дерьмо, ты не ушиблась? — спросил Зак.
Он сумел молниеносно перевернуться подо мной, и теперь мы уставились друг на друга, не в силах отвести взгляд. Мои широко распахнутые от растерянности глаза потерялись в бездонной синеве его глаз. В огромных зрачках отражалась луна, и она казалась невероятно близкой, что стоило только протянуть руку, и вот ночное светило в твоих руках.
С оцепенением Зак смотрел на меня, и я гадала, о чем он думал, вглядываясь в мои глаза. Он был красив. Просто чертовски. В моей груди больно кольнуло, когда вместе с воспоминаниями о прошлом лете пришла безмолвная лихорадочная тоска, удушающим жаром пронесшейся по телу, затронув все струны души.
Я лежала на нем непозволительно долго, и уже давным-давно должна была встать. Но мы не шевелились, будто каждый из нас боялся того момента, когда эта идеальная тишина могла рухнуть.
Я вздрогнула, когда Зак приблизил руку к моему лицу и заправил за ухо выбившуюся прядь волос. На его губах расцвела умиротворенная улыбка, и мне захотелось прикоснуться к ним.
Я хотела поцеловать этого парня.
— У меня чешется живот, — полушепотом произнес Зак, продолжая испытывать меня неподвижным взглядом.
И усмехнулся.
У него чешется живот.
Наши лица находятся в нескольких дюймах, и с момента, когда я увидела его после десяти месяцев разлуки, мы впервые были так близки к поцелую.
А у него зачесался живот.
Я начала смеяться. Опустив голову, уткнулась лбом в плечо Зака.
Мы действительно близко друг к другу, и я не ощущала тяжести в груди. Я не чувствовала, что в этом было что-то неправильное. Наоборот. Мне показалось, что именно так и должно быть: я и он в этом богом забытом поле, мы лежим на земле среди кукурузы и смеемся, как ненормальные.
Сейчас нахождение Зака поблизости в какой-то мере успокаивало меня.
Уже можно утверждать, что я схожу с ума?
Слезла с него, перекатившись на спину, и уставилась на недосягаемое черное небо, усыпанное яркими звездами.
— Они потрясающие, верно? — едва слышно вопросил Зак, глядя вверх.
— Угу, — промямлила я, завороженная красотой ночи. 
—  В детстве я думал, что после смерти люди становятся звездами. Именно это я считал раем. Вечно мерцать в невиданных просторах космоса, дарить людям надежду и радость, потому что для меня звезды всегда были чем-то большим, чем просто… звезды. Я даже хотел стать астрономом, чтобы изучать их.
Я издала слабый смешок.
— Это даже представить трудно.
Зак хрипло рассмеялся, сложив руки на груди.
— Но потом мама сказала мне, что звезды — это всего лишь звезды, — улыбка померкла на его лице, ушла из низкого голоса. — И они не вечны. И что вселенная не является раем. Его вообще не существует. Как и Бога. Но вселенная живая, и она все чувствует. И ей больно, когда звезды умирают. Больно так, как людям, теряющим своих близких. Возможно, ее боль в тысячи, миллиарды раз сильнее, ведь она безгранична, и звезд так много…
Тоскливо вздохнув, Зак приподнялся на локтях и взглянул на меня.
— Пойдем?
Он поднялся с земли и протянул мне руку. Я медленно перевела задумчивый взгляд с неба и встала на ноги без его помощи.
— Пойдем, — согласилась глухо и медленно поплелась в сторону озера.
Пройдено больше половины пути. Осталось немного.
— Постой.
Зак взял меня за руку. Без предупреждения.
Я вздрогнула и раскрыла губы, пытаясь вдохнуть воздух.
Непоколебимая уверенность в том, что я более-менее контролирую ситуацию, раскрошилась за считанные мгновения.
— Не надо, — попросила я, закрыв глаза.
— Почему?
Издала судорожный вздох, но рукой так и не шевельнула.
— Потому что… не надо, — у меня недостаточно сил отвести глаза.
Крошечная улыбка, от которой повеяло теплотой, озарила его лицо.
— Ты не можешь ответить, значит, не уверена. А если не уверена, то я могу это сделать, — как бы в подтверждение его пальцы крепче сжали мою ладонь, которая в один миг стала влажной. — В этом невинном жесте нет ничего такого, что могло бы вызвать у тебя разочарование, Наоми.
Для меня это не было невинным жестом. Для меня это было нечто большим. Нечто значимым.
— Я не разочарована, — с трудом произнесла, пытаясь сохранить свое дыхание ровным.
— Твои глаза выдают тебя. Твой голос. 
— Ты не знаешь этого.
— Знаю.
Я громко выдохнула.
— Я не разочарована, ясно? Мне просто неприятно.
Очередная ложь.
— Но, тем не менее, ты не убираешь свою руку, — с поразительным спокойствием заметил он. — Поэтому не думаю, будто тебе неприятно из-за того, что я держу тебя за руку.
Зак воздушно коснулся костяшек моих пальцев.
— Чего ты хочешь? — спросила бессильно.
— Чтобы ты вела меня вперед, — вкрадчиво отозвался он. — Я уверен, что потеряюсь, если ты отпустишь мою руку.
В его словах присутствовал иной смысл, но я не хотела концентрировать на этом внимание.
Аквамариновые глаза, устремленные на меня, принуждали к безропотности, и мой неукротимый нрав уступал чувствам и желанию сжимать ладонь Зака. Его теплая кожа казалась мне горячей, но я предполагала, что пылаю как раз таки я, а не он. Зак выглядел спокойно. Он смотрел на меня сверху вниз, и в его взгляде читалась стальная уверенность в том, что я не откажусь и буду держать его за руку столько, сколько потребуется.
Он контролировал меня. И теперь я понимала это.
А еще то, что так было всегда. Мне лишь казалось, что я могу вести нашу игру и лидировать в ней. На самом же деле все иначе. Зак всегда был сильнее меня. Он лишь позволил мне думать, что я способна играть с ним, а не наоборот.
— Ты жалел хоть раз о том, что бросил меня?
Почему-то мне показалось, что больше не представится момента лучше, чем этот, для того, чтобы задать этот вопрос.
Если он ответит «нет», я буду самой жалкой девушкой на свете.
Черт. Я уже жалкая, раз спросила об этом. 
Мне следовало держать язык за зубами.
Я такая идиотка…
— Каждый день, — сказал он на выдохе.
Взметнув на него отчаянный взгляд, я хотела попросить его повторить эти слова.
— Я жалел об этом каждый раз, когда думал о тебе, — Зак сделал небольшой шаг ко мне, и на этот раз я не отступила. — А ты всегда в моих мыслях, Наоми.
Он поднял руку и неуверенно потянул ее к моей щеке. Его глаза беззвучно спрашивали разрешения дотронуться до меня, и так же безмолвно я дала ответ.
Закрыла глаза, когда холодные, дрожащие пальцы коснулись кожи на моем лице. Я вспыхнула и сделала глубокий вдох. Меня обдуло яростным жаром.
— Господи, как давно я хотел прикоснуться к тебе, — прошелестел Зак.
Я молчала, наслаждаясь тем, как его пальцы ласкали мою щеку. Я нуждалась в этом, и только получив, осознала, насколько сильным было это желание. Мне было страшно открыть глаза, потому что все происходящее могло отказаться не настоящим.
— Клянусь, я скучал, — прошептал он, выводя легкие узоры на моей коже. Это заставляло меня неистово дрожать. — Каждый. Чертов. День. Наоми.
Я сделала резкий вдох и задержала дыхание.
— Я хотел позвонить тебе, наверно, миллион раз. Сказать, что был идиотом, и чтобы ты вернулась. Ко мне. Я облажался, — его голос жалостливо надломился, и я посмотрела на него. Холод сковал мое сердце, когда глаза, которые я любила, наполнились необъятной грустью. — Я не достоин тебя, твоего прощения и доверия. Я согласен с тем, что ты презираешь меня и ненавидишь.
Мне хотелось остановить его и сказать, что я никогда не ненавидела его по-настоящему, лишь делала вид, что способна на это. Но я была полностью поглощена печальными глазами цвета лазурита, поэтому промолчала. 
— Я ходячая неприятность, Наоми. Все, что окружает меня, рушится. Я сам все порчу, — его откровение на этом не закончилось. — Но я слишком эгоистичен, чтобы держаться от тебя подальше. Прости за то, что я не могу избегать тебя. Прости, что не могу уберечь от себя. Мне так жаль, — Зак сочувствующе скривил брови.
Вероятно, это было сном, потому что я не представляла себе такое развитие событий в реальной жизни.
Я не надеялась услышать подобные слова.
Я не надеялась, что когда-то буду так близка к тому, чтобы обнять Зака и сказать, что между нами все хорошо.
— Я бы сделал все, чтобы вернуть тебя, потому что, встретившись в кафе спустя столько месяцев, я понял, как сильно скучал. Я не думал, что ты будешь оказывать ТАКОЕ влияние на мое сердце.
Страдания в его голосе терзали мою душу.
— Ты можешь не верить мне сейчас, но я говорю правду.
Зак приблизился ко мне еще на несколько дюймов и наклонился вперед, чтобы лучше видеть мое лицо. 
— Жизнь так коротка, Наоми. И я устал тратить ее на ложь и ненависть. Бездействуя, я ничего не добьюсь. Я останусь там, откуда начал, и дальше будет только хуже. Знаешь, все те чертовски болезненные процедуры, которые проходит мама, отнимают у нее силы, и порой она не может связать даже пару слов. Но она продолжает отравлять свой организм химией и дерьмовыми лекарствами, потому что хочет жить. Она борется и не опускает руки. И глядя на нее, я осознал, как важно сражаться за то, что нам дорого. Ты дорога мне, Наоми. И я хочу бороться за тебя. 
Мое сердце перестало биться.
Что он сказал?
Я впала в оцепенение, и меня унесло в пучину головокружительных эмоций. От бешеного волнения, кружившего в воздухе, стало почти невозможно дышать. У меня задрожали коленки, и я изо всех сил старалась не упасть.
Безумно трогательные слова Зака и его проникновенный взгляд вызвали в моей душе нешуточные сомнения. С одной стороны мне хотелось надеть обратно свою броню и идти в бой, как я планировала изначально. Но голос влюбленного сердца твердил, что я должна дать Заку второй шанс. Возможно, это поможет не только ему, но и мне. Возможно, все будет хорошо.
Я решительно вдохнула прохладный воздух, обжегший горло, и встретилась с умоляющими голубыми глазами.
Он ждал ответа. Он ждал от меня хоть каких-либо слов.
И я собиралась дать ему то, в чем он нуждался. Что было необходимо и мне тоже.
Надежду.
— Так борись, — сказала с неожиданной твердостью. — Борись за меня.