Спасение красного дракона

Поздний вечер. На улице не хватало света. Часть фонарей были с подбитыми, потухшими глазами. С Ангары дул холодный северный ветер. Пальцы рук  коченели от холода. И еще больше они немели от сдавливания их капроновой бечевкой, которая служила ручкой для переноса большого груза.  Мышцы спины сводило от долгого напряжения. Василий нес, прижав к животу, как спасенного ребенка, большую связку старых книг, обернутых в черный пакет для мусора. Это были тома советского издания  – полное собрание сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса.  В большой связке вместилось двенадцать томов классиков коммунизма, коих вынесли гастарбайтеры при чистке подвала старого каменного "партийного дома" на улице Карла Либкнехта. Все они были определены  в мусорный контейнер. Василий никогда не питал к коммунистам больших симпатий. На всех пионерских и комсомольских собраниях, чтоб не свихнуться от скуки, он занимался практикой устного счета.  У его бабушки, когда она была еще ребенком, их раскулаченных, отправили в дальнюю заброшенную деревню. У маленького ребенка из под головы "чекисты" реквизировали подушку. Другому деду дали "десятку", за его упорные попытки "найти правду". И вот он несет на своих руках три головы «красного дракона»  – трех отцов коммунистов. Василий сам себя спрашивает: - "Что это все значит? Это мой выбор? Или это проявление холопской натуры? А может это что-то другое? Василий никогда не принадлежал партии "Робких". Будь время Ленина или Сталина не миновать бы ему ГУЛага. Но сейчас время другое.  Да, и к книгам Василий всегда относился как живым людям. В трудных ситуациях Василий всегда руководствовался правилом: «Всегда поступай с другими так, как хотел бы, чтобы с тобой поступали другие». С передышками Василий донес книги до своей крошечной коммунальной комнаты. Разрезал бечевку, вынул все книги из рваного пакета. Вынул одну из них. Это оказался "Капитал" К. Маркса. Василий глядя на тесненные на обложке портреты К. Маркса и Ф. Энгельса, тихо произнес «Ну, что красный дракон, - будешь России служить?" В этот момент, как бы в ответ во всем доме задребезжали окна.  «Ну, тогда ладно, - произнес Василий, определю вам здесь место на полке, да и читать буду, глядишь, чего-то уразумею». С тех пор соседи по коммунальной квартире стали замечать, что Василий перестал по праздникам с ними водку пить, а все сидит у себя в комнате и книги толстые читает. Лукич – его прежний старый товарищ по выпивкам и играм в шахматы как то предположил: «Однако Василий в какую-то секту вступил. Вы,  с ним осторожней общаться-то. Сектанты они такие, любого охмурить могут. Их этому заграница учит».
Через полгода Василий куда-то уехал. Его комната оставалось закрытой на замок.
Но всем соседям по ночам слышались звуки шагов, громкие разговоры. Причем всегда казалось, что говорят на иностранных языках. Нередко разговоры переходили в жаркие дебаты, будто там решалась судьба всего мира.  Наступил момент, когда у Степана - соседа Василия из смежной комнаты-квартиры, нервы не выдержали. В ту ночь, когда снова загремели пушками голоса, он с криком: "Гады замолчите, убью!",плечом протаранил дверь васильевской комнаты. В следующее мгновенье для Степана, нить судьбы завязала неподдающийся развязыванию узел, после чего он навсегда переселился в психушку. Главный врач "Желтого дома" Сивт Моисеевич Ковы,
держал рассматривая том "Капитал" изъятый у Степана, размышлял над судьбой своего странного пациента. Для его дедукции было загадкой, как человек далекий от политики вдруг оказался в компании К. Маркса и Ф.Энгельса?