Дивеево

        ДИВЕЕВО.  Мое  ожидание встречи с этим милым каждому русскому христианину  уголком, носило еще и оттенок ностальгии. Почти двадцать лет я не была в этих благословенных местах. Тогда, в молодости, эти визиты были продиктованы заботой о материальном, сейчас это потребность души ,отяжелевшей  под грузом страстей, как эта земля, под непрекращающимся многочасовым дождем.
         Автобус , скрипя и переваливаясь, фыркая и чихая сначала прорывался по обочине , по подмосковным  пробкам ,  потом вырвавшись на необъятные просторы, как бы забыв свой возраст , резво устремился туда, куда и наши сердца. А дождь все оплакивал и омывал наши души ,  резал  сгусток ночи , лениво стекая по стеклу и искрясь в свете фар. Пытаясь как то разместится на неудобном сидении , я думала , что ночь будет бессонной  и утренняя мигрень обеспечена.Сменив раз двадцать положение тела, я стала мысленно молится, и уснула. Короткие промежутки сна, тем не менее дали отдых, и утром головной боли не было. За то за окном была красота,  которая заставляет замирать сердца...Сколько раз я смотрю на русские красоты природы, и всегда меня посещает она мысль. Никогда человек не сможет соперничать в создании красоты с природой. И жемчужные россыпи ромашек, и желтые мазки кашки , и лиловые всплески колокольчиков всегда совершенней по своей красоте и  скромном вкусе  любого ландшафтного  дизайна.
           Нелегкая дорога привела нас к источнику батюшки Серафима. Дождь все так же срывался стеной с небес, рябя гладь озера.   Поежившись под совсем не летними температурами и с трудом удерживая зонтики, которые ломал и вырывал промозглый ветер, испуганной стайкой побрели к купели. Даже страшно было  представить, что можно переломать себя и окунуться в эти ледяные воды. Хотя  все отважно сражались с зонтами , вода уже проникла во все места одежды и обуви. Терять было нечего, разделись прямо на улице, не дожидаясь очереди в раздевалку. Самоотверженно , обреченно я стала спускаться в обжигающую спасительную воду. Неуклюже окунулась по плечи 3 раза лепеча молитву и вырвалась из ледяного плена озираясь  ничего не видящими глазами вокруг. И уже шлепая по мокрым доскам босыми ногами я поняла, что мне совсем тепло. И на улице  словно не девять градусов , а все двадцать девять под тропическим дождем. И сердцу уже не пятьдесят, а максимум двенадцать. Только тогда мы умеем чувствовать беспричинную радость  и счастье. И улыбаясь всем и себе  я снова вошла в купель . И уже обстоятельно с молитвой я окунулась в источник с головой. А потом было всем тепло и весело. Все с юмором, улыбаясь  натягивали на себя мокрые вещи и бежали в автобус хлюпая  мокрой обувью.
       Хозяйка , где нас разместили была  настоящей русской женщиной. Только у нас, в России в женщинах  соединяется  такая житейская практичность,  жизненная мудрость и просветленная душевность. Мы  всегда можем найти способ заработать денег, прокормить семью какой бы многочисленной она не была , сварить суп из топора и сделать это так , что все станет теплее от сердечности  и  участия. И какие бы невзгоды не вставали на  жизненном пути ,этот свет все равно прорывается из русской  души.   Этот свет  спокойной душевности  лучился и от Людмилы. Хлопоча над мокрыми постояльцами она тут же затопила печи, поставила чайник и дала всем у кого, не было теплую одежду и обувь. И было столько искренности в ее улыбке,  что ее   жилище было нам милее чопорных,  звездных отелей.
          Когда то  скромная обитель монашек и последнее пристанище батюшки Серафима встретило нас несравненной роскошью. Золото куполов, чистые краски церквей. Все по современному обихожено. Розы и клематисы , ромашки и другие цветы , деревья , кустарники новомодные и вечные  у древних  и современных стен.  Словно века сошлись в одном месте. И это место является раем на земле . Сколько боли и страданий приносят сюда люди, а они очищаются и осветляются благодатью божью.  Особенно это чувствуешь. когда идешь по канавке Царицы Небесной. Ощущение  какой то нереальности, спокойствия и умиротворения.
       Небо все так же обрушивало на нас  свои потоки. Видно много надо воды чтобы омыть наши души....Я молилась, ставила свечи, прикладывалась к мощам в каком то нереальном измерении.  А потом батюшки принимали исповедь. Словно в последний день,  перед страшным судом , в каком то исступлении, люди  давились и ломились отведать тела Христова. И уже светлые отцы устали от такого бремени человеческих грехов. И было сказано. что на сегодня исповеди больше не будет. Слезы  катились из моих глаз." Как же так, батюшка Серафим, я ведь так стремилась к тебе. Я знаю, я грешна и недостойна твоего внимания...Но как же мне жить без твоего и господа прощения?"- Вопрошала я мысленно. И усталый священник , окинул толпу взглядом и продолжил нести  свой тяжелый крест. Так я смогла подать дрожащими руками свой исписанный листочек, на котором уместилась вся моя недостойная жизнь.
        Дорога домой была такой же долгой. Но дождь, выплакав с нами все слезы, омыв наши души, прекратился. И солнышко улыбалось нам со всех куполов церквей, которые мы проезжали на нашей благословенной богом Русской земле.