Светлячки

    Они меня не слышат. Они не хотят верить. Им бы лишь доживать свой век в разваливающемся мире, грязной квартирке, заполненной мифами о реальности. Они видят только то, что навязывали народу веками. «В мире нет чуда. Будьте злыми и хмурыми. Не забывайте всех ненавидеть. Остерегайтесь мечтателей. Уничтожайте всё, что вам неизвестно. Убивайте в себе людей — это лишь ноша», — твердят они как мантру.
    Его пустой взгляд и поджатые губы. Он отрицает мои слова, но всячески делает вид, что хочет помочь. Его серый пиджак изношен, застиран и расходится по шву на рукаве. Волосы немытые и слипшиеся из-за лака, он хочет обворожить дам, но один лишь запах  одеколона заставляет глаза слезиться. Он грызёт ногти, но просит меня быть спокойной. Он одинок, не находит смысла жизни, ненавидит свою работу, но утверждает, что проблемы у меня.  Ему тоже врали с самого детства. Он привык, что в мире нет ничего стоящего, что не стоит ждать перемен к лучшему, потому что ты не заслужил этого. Таких губит не болезнь, а мир. Он медленно скатывается в бездну и тянет их за собой.
    — Вика,— он в очередной раз со мной заговаривает, уже без былой уверенности в голосе.
    — Виктория,— поправляю его и слышу, как заскрежетали его зубы и задрожали губы в попытке сдержать раздражение.
    — Какая разница?
    — Моё имя — моя музыка. Так зачем вы искажаете её, подгоняя под себя?
    Ему надоела борьба со мной, как мне надоела бессмысленная бойня с серым однообразным миром. Мужчина вскакивает со своего места и принимается бродить по маленькому кабинету в самом конце коридора психиатрической больницы. Он глубоко дышит и смотрит в окно, желая скорее избавиться от меня и отправиться домой, где его никто не ждёт. Он хочет сорваться из-за этого, хочет накричать и привести меня в то самое «чувство», которое приемлет общество.
    — Послушай, просто послушай меня. То о чём ты говоришь — выдумки. Твой мозг отвергает реальность и переносит тебя в мир мечтаний, где все проблемы решаемы, и легче жить. Ты придумала себе иллюзию и хватаешься за неё из последних сил, лелеешь свои несбывшиеся мечты. Но если бы всё это было правдой, то тебя бы здесь не было, ты бы играла где-нибудь со своими букашками.
    — Светлячками, — исправляю его, но он качает головой.
    — Здесь таких — не пересчитать. Все заявляют, что являются королями, умеют летать, колдуют и  видят призраков. Они все ненормальные, понимаешь? Ты хочешь быть такой же? Хочешь верить в свои сказки и отрицать действительность? Мир — это машина. А люди — винтики. Если какой-то повреждён, то она перестаёт работать и рано или поздно поржавеет. Можно эти винтики заменить, но куда их девать? Не знаешь? А я знаю — сюда. Здесь склад сломанных запчастей, которые уже не восстановить, — он разворачивается и пристально смотрит мне в глаза. —Хочешь стать одной из них, или, может быть, хочешь снова стать полезной миру?
    Он старается меня переубедить, заставить перенять его собственный взгляд на жизнь. Навязывает своё мнение, даже не разобравшись в его правильности. Считает себя осведомлённой стороной и унижает других людей, потому что им посчастливилось отличаться от остальных. Видеть краски, а не сплошную серость, фантазировать, а не окружать себя обыденностью и рутиной. Лучше оставаться такой и быть непонятой обществом, чем ненавидеть жизнь с каждым днём всё больше и больше.
    Он ждёт ответа, и я его даю.
    Спустя некоторое время санитар ведёт меня обратно в палату, с отвращением поглядывая на мою мечтательную улыбку. Он думает, что я совсем лишилась рассудка и ничего не понимаю. Но я то знаю, что через неделю меня уже здесь не будет, а они останутся в своём безрадостном мирке навечно. Так было всегда: пытаюсь изменить людей, но, в конечном счете, сдаюсь и продолжаю свой путь. Свой путь со светлячками, верой в лучшее и мечтаниями. Даже сейчас мои сияющие друзья со мной, кружатся и щекочут ладони. Они знают что такое свет, что такое искать себе подобных в кромешной темноте.
    Для меня это волшебство, а для других людей — диагноз.