Доклад 22 305

Соблазнение запретным плодом алкоголя начинается с детства и активно распускает пышные бутоны в подростковом возрасте. Свадьба… поминки… крестины… день рождения… зарплата… покупка автомобиля – взрослые опрокидывают рюмку за рюмкой и манят ребенка загадочной веселостью. Ты можешь попробовать со стола всё! – кроме алкоголя. Он становится некой привилегированной жидкостью, мерзко пахнущей амброзией, тем не менее, доступной только богам. Наивно полагая, что взрослая жизнь открывает перед ним множество ранее недоступных вещей, ребенок втайне мечтает овладеть необходимой, по его мнению, атрибутикой. Так сказать символом власти и диктата взрослых.
И бутылка – скипетр! – гордо красуется блестящими боками.
Это тянется, кажется, так давно… из глубины десятилетий. Из всех наркотиков в большинстве стран легализовался брутальный выскочка, неотесанный, чумазый, звероподобный этанол.
Ни утонченный художник мескалин, ни шаман псилобицин, ни веселый таксист каннабис, ни романтичный астронавт лизергин… – все они остались за бортом законности, а хитрый этанол, скаля зубы, преспокойно братался с сухомозгими законодателями, продажными политиканами, тупоголовыми полицейскими, никчемными интеллигентами и пролетариями. Этанол, этот наркологический Иуда, улюлюкая, подавал самые острые и тяжелые камни, которыми недалекие властолюбцы забрасывали его собратьев…
В один день разрушится всё. Счастливые добровольцы на центральных площадях начнут раздавать не мифические «фабрики-рабочим, землю-крестьянам», а реальные косяки и таблетки, шприцы и дорожки, марки и сиропы. Немногие выйдут на работу – это будет сродни штрехбрейхерству. Люди бросятся за впечатлениями, за новыми красками, за дармовым счастьем, которых их лишали на протяжении поколений. Ошарашенные таким открытием, они зарычат, но не смогут совладать с собой. Вся система Контроля рухнет, рассыпется желтым песочком… Не будет разницы между зависшем в своей мечте грузчиком и замом министра, залипающим в мазню на стене. Уборщица смеется над нелепой, но острой шуткой гламурной сучки, а та льет слёзы неподдельного смеха в грязный фартук поломойки.
Может показаться, что всё уйдет в цивилизованные доисторические времена… когда нет никому дела ни до цвета кожи, религиозных взглядов, гендерной принадлежности, сексуальной ориентации, квадратности или круглости солнца. Все наконец-то смогут подняться над замкнутым контуром личной лужи, квартиры, площадки, храма, страны… – и посмотреть на мир сверху. Увидеть, как глупы и ничтожны их предрассудки и окостеневшие взгляды. И самое главное: им наплевать на то, кем они были – они радостью и восторгом изучают новых – себя, истинных – себя – божественных творений. Новое рождение в мире, где ты-ребенок уже не будешь подвержен тлетворному влиянию взрослой условности и сатанинской мерзости.
Этот придуманный мир… этот дурацкий мир…
Пустые предприятия… остывшие заводы… ямы с тонущем в ржавчине оружием. Ничего не препятствует теперь видеть красоту, понимать красоту, творить красоту и спасаться ею.
Ни тот ли это идеальный мир, о котором писали идеологи коммунизма, романтики, поэты, провидцы? Ни то ли царство божие на земле? Всё в опровержение слов скептиков, которые говорили о неизменимой Системой природе человека… Отныне Сознание становится настолько всеобъемлющим, что вытесняет всю ненужную примитивную скотскость, певцом и апологетом которой был алкоголь. Нетронутые бутылки стоят в магазинах, годные разве что стёкла мыть да раны обрабатывать.
Неужели человек настолько изменится? Изменится в основании, в сердцевине, и лишь от разрешения избавиться от Рамок Контроля? Неужели не вспыхнут драки, конфликты, разборки за очередную дозу? И неужели никто не догадается использовать это в своих корыстных интересах, подчинить безобидных наивных людишек, чтобы потешить дьявольское самолюбие? Неужели в лизергиновой кислоте растворится зло, негатив, печаль, агрессия?..
Неужели всё так просто?
Как же человечество будет жить дальше: вряд ли кто-то захочет работать, гнуть спину ради общего блага, да и вообще поддерживать костер технологичной постиндустриальной цивилизации…
Зато появится возможность духовной эволюции, которая на несколько порядков отстала от технической.
Вопросы… сомнения… летят как стрелы неприятеля в осажденную башню. Хочется закрыть глаза, чтобы не видеть их, а они всё равно пробивают броню, кольчугу, доспехи…
Не всё получится увидеть, не всё получится понять…
Словно целый миp; словно снежный ком; словно напpямик, наугад, напpолом; словно навсегда; словно безвозвpатно…
…И опять сначала…
Первые дозы, зачастую полученные от захмелевших родителей (чтобы «пороху понюхал», пощупал сосочками языка и клеточками мозга этот билет в Лимб для взрослых). Горько, противно – но какова привилегия! Возможно, это сопоставимо по важности с пушистым венчиком на лобке и первой жемчужиной, извлеченной из алой пылающей ракушки.
Растет человеческий детеныш и открывает для себя новые грани опьянения. Мучается, стегаемый бичами похмелья. Стыдится, что поддался на соблазнение коварных змеев.
Подростковый возраст – возраст анархии. Опасное, но необходимое путешествие в пустыню. Встреча с дьяволом один на один.
Самое печальное, что возвращение назад, в «отчее лоно» – всего лишь одно из искушений, как, собственно, и отвержение этого лона. Коварство дьявола в том, что правильного ответа он никогда не предлагает. Двигаясь внутри Рамок – неважно, в какую сторону, – не вырвешься за их пределы. Зачастую всю жизнь приходится искать способ обойти это, ударить дьявола сзади. Можно пройти тысячей дорог, изжариться под сотней солнц, попробовать на вкус десятки измененных состояний – и не понять, где же начинаются Рамки Контроля.
По сути, ты свободен только когда был совсем маленьким ребенком: мог просить есть – и получать еду – когда вздумается; мог плакать, когда захочется; мог, в конце концов, обосраться. Ты рос – и нити Контроля постепенно сковывали тебя. Самое смешное, что сначала они выглядели логичными и закономерными: ты учился управлять своими желаниями и потребностями, ты сам себя с благородной помощью «первых учителей» заковывал в цепи, которые были похожи на разноцветные браслеты-погремушки…
Линии запрета – Разум,
                Мораль,
                Закон,
                Традиция,
                Страх – соединены внутренним Цинь Шихуанди в единую великую стену, а между ними весело бегает и лает Свобода.
Школа…
Университет…
Работа – вот ты и замкнулся в цикл, замкнулся в Систему – бактерия под линзами микроскопа, через который следит за тобой недремлющее око Контроля. В принципе, и неплохо-то жить в этом загончике; по крайней мере, правила игры известны.
А потом смерть – вот и всё…
Описанный дивный новый мир – всего-то еще одна вариация, иной диктат. Но это и начало Пути к Освобождению… Пути трудного и неоднозначного. Придется сжигать себя дотла и с помощью неведомой силы создаваться вновь. Но любой Путь, Движение, Очищение Сознания, Исследование Дверей Восприятия губительны для Контроля, потому что подрывают его первоосновы.
Это борьба с застоем, освинением, убожеством, догматом, ограниченностью. Великие умы шли на добровольное разрушение тел, связей, общественных ценностей, чтобы постичь Это и попытаться донести остальным – робким, трусливым – частичку с Той Стороны.
Ушами не услышать… Мозгами не понять…
Глазами не увидеть… Словами не назвать…
Алкоголь во многом привлекателен именно звериной, скотской стороной. Он возвращает в дикость и первобытность, когда рассудок служил телу, и хотелось рвать, убивать, совокупляться, есть и спать. Эволюция наградила человека кое-каким грузом ответственности, моральных норм, ограничений, комплексов. Алкоголь снимает эти запреты, выпускает на волю дикого, необъезженного мустанга. Дым валит из ноздрей, копыта роют землю, и ничего не страшно.
Но не стоит быть и слишком пренебрежительным к этанолу. Людям сведущим, способным прочувствовать его звериную жгучесть и усмирить её, он может открыть глаза на многие вещи именно придонные, низменные, отвратительные.
Путь в рай лежит через преисподнюю.
У каждого есть индивидуальные начальные условия. Именно поэтому грубо можно разделить людей на гениев, посредственностей, бездарей… С рождения отмеченные печатью тонко чувствовать мир способны получить от алкоголя больше, чем потерять. Любой опыт незаменим и бесценен. Данте начал своё путешествие не с Рая и не с Чистилища.
Гениев, наделенных способностью видеть невидимое, острее осознавать происходящие процессы, бездари обычно не любят, презирают как второсортный шлак. Посредственности восхищаются и люто завидуют, т.к. понимают, что гениям доступно больше.
Эта простейшая пирамида характеризует иерархию познания действительности… Но действительность, как можно подумать, не ограничивается окружающими нас предметами, человеками, животными, растениями. Всё связано незримыми нитями, которые тянутся к нашему сознанию, к мыслям. Мыслями создаются такие вещи, события, вселенные, что окружающее пристыженно блекнет (в сущности, оно есть всего лишь строительный материал)…
…Они никогда не допустят серьезного исследования этого, потому что им это невыгодно. Отдельные исследователи не представляют для Контроля какой-либо угрозы. Пирамида познания искажена. Посредственности диктуют свою власть, используя силу псов-бездарей. Гении разобщены, ютятся в норках и при свете лучины лижут марки, глотают таблетки, курят, колют, нюхают. Некоторые выходят и сливаются со стонущей в алкогольной лженирване массой. Но и там их огоньки пылают, достаточно присмотреться, прислушаться – и узришь.
Алкоголизация завязана на деньгах. Больших деньгах. Это замкнутый цикл. Круговая порука. А по сути, такая же диктатура. Ее не расшатаешь, не выпрямишь, не переродишь: это как сорняк, который нужно уничтожить с корнем. Только решительные действия, перестройка фундамента дают шанс на возрождение. Иначе – новые лица, новые порядки, но по сути всё одно: диктатура.
Пьяное стадо легче загонять в загон, проще компенсировать недостаток сена удвоенными порциями бухла.
Только как бы они не старались, есть те, кто зрит в суть этой всей гнусности, для кого алкоголь позволяет проникнуться пониманием многих вещей, и кто готов встать костью поперек горла сжимающимся Рамкам. Уравняв, по сути, все вещества, кроме этанола, они не учли одного: изъяны всегда случаются. И именно это не даёт Контролю сомкнуться полностью, стать всеобъемлющим…
Пейте! Пейте сидр!.. Травите себя таблетками! Курите, пока грудь не треснет! Лижите! Колитесь! Но помните, чей этот мир. Помните, что Агенты повсюду, и Диктатура не дремлет. Ведётся охота. В последнее время она активизировалась: Система усложняется и дает больше сбоев.
Не думайте, что стало проще. Коварство Диктатуры – удар заточкой под ребро. Цифровые технологии, телевидение, газеты – ты стоишь растерянный, а сам давно связан по рукам и ногам.
Глушишь с горла…
Сбои дают глотки надежды.
Что там, за f-уровнем?..
Электрон подчиняется правилам Резерфорда, или Бора. Или сосредотачивается на себе и уносится в пустоту…
По сути одинокие вселенные, не способные в общей своей слепоте к осмосу, мы перемещаемся в чьей-то странной реальности и удивляемся тому, как это всё происходит…


Разобрали по полочкам. Ничего не осталось.
Агент ударил по лицу. Кровь брызнула соком перезрелого граната.
–Слова!.. Эти Слова… Вы понимаете, что они несут?..
Я сплюнул бурую массу. Никогда еще Агенты не работали так грубо. Один из них, самый молоденький, даже жевал шляпу от волнения. Удары вспыхивали как ток в старой проводке.
Загорелся телевизионный экран. Резиновая кукла отчиталась о погоде в столице. Размякли мозги. Прохудилась печень… Я валяюсь на истоптанных половицах. Телефон пульсирует надписью «Глафира вызывает». Швыряю об стенку – тараканы брызнули прочь опилками от циркулярной пилы. Лихорадочно ищу стакан.
Умирает ведро.
Загорелась новая звезда. Волхвы сделали Марии кесарево сечение.
Опять приближаюсь к разгадке поэтики сидра.
Звезда загорелась и сгорела. Пожарные бухали и не смогли помочь. Пошла серия поминальных концертов. Две спермоглоточные звездочки не выдержали и утопились в ванной, но про них мало кто вспомнил.
Я отдаю себе отчет, что поле засеяно пёстрыми цветками всех мастей и пород. Ищите заветные! Среди ядовитых и горьких. Среди сладострастных и подгнивших. Среди пушистых и мастурбирующих.
Я не шутки пришел шутить! Вот мое оружие. Я достаю бутыль сидра, свинчиваю крышку, чуть не травмируя горлышко, и пью залпом всю.
Осталась только луна и несколько соцветий одуванчиков. Разбилась шпюпка о рифы безумной интерполяции. Я откусил язык… и даже не заметил.


В кармане спрятан ключ от чудовищного апокалипсиса, от вселенского греховозвышения, от проторенной тропки Дьявола. Дети радостно улыбаются и швыряются конфетами. Лихие девочки пробивают неоправившимися бюстами дорогу. Ублюдочные мальчики с мозолистыми ладошками жадно тянутся ко мне.
Не волнуйтесь… Хватит на всех…
Вы же так мечтаете поскорее окунуться в сладкое дерьмо взрослости, познать восторженное унижение пьяного блевания, волосатость грязных стонущих щелей, закоулки венозных насильников, подлые выстрелы в спину и тени, пожирающие душу.
Лучше вы придете с такой вот непосредственностью, наивностью и чистотой – и низвергнитесь вместе со своей жалкой душонкой, чем будете опасливо коситься на гнилозубую пасть мира и ныть, видя, как всё дорогое и ценное сначала обрастает коркой плесени, а затем и вовсе исчезает в глотке кариозных монстров.
Я стараюсь погладить каждого по головке, которая нестерпимо вибрирует флюидами желания, потрепать по щеке, щелкнуть задиристых по уху или просто подмигнуть, усмехнуться, чтобы они доверились, приняли меня, открыли створки своего огромного алого искрящегося комка настежь.
Глупенькие и милые. Не найдете вы аптек, где продается вазелин для души. Есть множество удачных, коммерчески успешных подделок, но из-за них придется пострадать намного, намноооого больше. Да кто же вам расскажет об этом?.. В школах нужных знаний отродясь не было.
Фокусы-покусы... Заигрывания с незрелой оравой, смешные попытки запустить мозолистые ладошки мне в карманчики. За такое полагаются жёсткие щелчки по самым уязвимым местам сознания, но с неизменной доброжелательной доверительной улыбкой.
И вот когда всеобщее влечение зажигает воздух жаркой вибрацией, я сдаюсь. Карманы вскрываются подобно сокровищницам или табакеркам… Я протягиваю ладони, полные волшебных подарков. Окруженный сиянием животворящего добра, величественный и прекрасный – о-о-о, их алые сердца трескаются от переизбытка крови. Они – мои. Хватают дареных лошадок и убегают в заповедные леса и тридевятые царства, отдаются белокурым принцам и смешат прекрасных принцесс. Сквозь лимонные рощи и соловьиные гнездовья, бархатные рассветы и лунные переливы, бесконечные фантазии и фантастические бесконечности. Целого мира для них мало. И мало даже всех миров. А я извлекаю всё новые и новые неожиданности – и им кажется, что в карманах у меня вселенные такие же огромные, как и у них.
Кому-то мало, и он (или она) зло отталкивают скромных, еще не отведавших чудо, в погоне за новым божественным откровением. Таким я подсовываю страшные и опасные колкости, чтобы знали: свободу других надо чтить.
В перламутровом небе отныне нет необходимости. Мы рассыпаемся мириадами звездочек по волнам эстетики прекрасного. Мертвые тюфяки невыдержавших счастья растаскивают полевые твари. Кому-кому, а им и такой кусочек в радость. Природа поет гимн единства и естества.
Детишки находят себя и, озаренные открытием, устремляются быстрее скорости света к изнанкам Бытия. Изучить всё до мельчайшей дырочки, до кривого шовчика. Нет между ними ни половой, ни потолочной, ни цветовой, ни либидной разницы. И это навсегда лишает их возможности возвращения назад: вернуться смогут только те, кто убьет или покалечит в себе только что восторженно открытое совершенное существо. Посадит его в золоченую клетку и изредка будет потчевать разговорами об утраченной свободе и подкреплять бестолковый трёп билетами в великие, но ограниченные вселенные. Так будет продолжаться, пока и один, и другой не зачахнут, либо существо не разгрызет прутья и не ринется прочь, уничтожив своего угнетателя, либо пока сам он не откроет дверцу и, оставив примитивные иллюзии, отправится в главное путешествие.


{ИНТЕРВЬЮ}[http://www.proza.ru/2015/03/17/518]