вторник, 10 декабря 2002

Мороз и солнце! Теплеет помаленьку, чуточку понижается давление, но никаких особых перемен в течение полумесяца, с какой бы силой они ни подразумевались, ни обещались, даже чуть ли не утверждались, прописанные в документах. Ни в природе, ни дома, ни на Телетоне – нигде никаких подвижек! Обеспокоенный Марк, тоже умаявшись ждать, прислал вчера записку. На что ответил похожим образом: режим ожидания продолжается. Утром дед принял седьмой укол, в полдень с моей помощью дошёл до туалета, потом немного посидел с Олей у кровати, попил кофе, съел ложечку экстракта алоэ с мёдом, но таблетки принимать наотрез отказался. Не ест уже больше недели, лежит, если его не трогать, в одной позе. Я вышел сегодня с утра на промороженный балкон, согрел его кубатуру своим моционом, букетом робких телодвижений. Ещё каких-нибудь десять дней с небольшим, и после солнцеворота жизнь сначала! Сейчас с замирающим сердцем буду открывать «части от целого» бывшего файла № 1! Есть, открыл, организовал транзитный пункт, который и запорол позже, копируя части от целого №2 в Wordpad, которую также пришлось заменить во избежание дальнейших неприятностей. С огрехами и заморочками всё-таки замыкаю небольшой, но очень важный жизненный круг, и поэтому сегодня чувствую себя гораздо лучше, чем в несколько предыдущих дней окончательной перестройки и концентрации на ближних подступах. Около 4-ёх пополудни позвонил в Телетон, получил оправдательно вежливый ответ с уверениями, что не сегодня-завтра всё будет о, кей! «Как только, так сразу»! И, конечно, до завтра, послезавтра поверил, потому что ребята сильно вымотались за эти дни. Но что будет на самом деле, далеко ещё не известно. Очередные два дня второго этапа Лиги Чемпионов. Дневник о прошедших матчах очень поздно, а «Локо» играет только завтра. Поэтому не стал дожидаться ночи, но фильм допоздна смотрел, дожидаясь, когда Марк среагирует на очередные послания. И дождался.

среда, 11 декабря 2002
Продолжение смягчения погоды, понижения давления, ухудшения и без того бедственного положения деда, которого только вчера утром сводили в туалет, напоили горячим кофе. И вот уже почти сутки он пластом лежит в постели, ни на что не реагируя, не проявляя никаких признаков желаний удовлетворения естественных надобностей.  Итак, с 25-26 ноября после третьего инсульта Олин папа  доходит, уже не имея сил, чтобы желать жить, поскольку оборвались все связи с внешним миром, да и физически довольно поизносившись, прожив длинную трудную жизнь представителя одного из первых поколений советских людей. Уже ясно, что до Нового года он вряд ли дотянет, поскольку слабеет с каждым днём. Ну, тут, как Бог распорядится.
И время не стоит на месте. Не успел оглянуться, и снова накануне четверга! Четверг – банный день, пожалуй, единственная оставшаяся точка отсчёта времени, обусловленная желательным выходом из дому. Ну, а если нет особого желания, то выходом по необходимости в той или иной степени. Чуть-чуть снегу прибыло, но и небо не беспросветно. И снова праздники совсем некстати – три выходных кряду посреди недели. Баня под большим вопросом. Празднуем хорошую Конституцию, красиво написанную на бумаге, основной закон государства, который исполнять невозможно. Вот уж воистину «благие намерения, которыми вымощена дорога в ад! Ладно, проехали. «Локо» сегодня предстояло выдержать серьёзный экзамен в Мадриде: не проиграть «Реалу» с крупным счётом, в идеале сыграть вничью и уйти на зимние квартиры с большим почётом. И получилось! 2:2! Еле-еле выдержал этот матч, отработав на полную катушку без проблем целый день, окончательно спёкшись часам к девяти вечера. Деда так и не удалось сегодня ни проводить в туалет, ни приспособить к судну. Оля надела ему памперсы.
               
четверг, 12 декабря 2002
Но после 4-ёх часов сна на фоне знатного снегопада, точнее сильной метели просыпаюсь, отмечаюсь в 181- ой, которую не открывал две недели, стригусь, привожу в порядок лицо, принимаю после двухдневного перерыва сильную мочегонную таблетку наряду с панангином. Состояния, настроения и сил как кот наплакал. Снова пропуск бани уже не только по причине праздничного дня, но и из-за деда. Дождусь утреннего прихода медсестры, которая должна сделать 9-ый укол, и верну долг Морфею. Уже почти двое суток дед не покидает постели, от всего отказывается, словно готовится к уходу. Полная зима со снегом. Отечественный футбольный сезон завершён. Движемся к середине декабря, затем к зимнему зениту, замыкаем годовой  круг после ухода с рынка, а лично я ещё выписываю полугодовую дугу после отказа от табака. Кроме прочего, 27 декабря будет три месяца после начала приёма морозника. На Телетоне всё, как я расписал заранее: кормёжка завтраками, то есть обещаниями на завтра, никаких видимых и слышимых перемен, подвижек. После этих внезапных праздников будет уже две недели просроченного времени после обещанного в первые числа перехода на новый внешний канал связи. Дальше – хуже: усталость навалилась, потом дела с дедом. Решили звонить в поликлинику, узнавать, что делать в случае резкого ухудшения состояния, поскольку укол пока делать не приходили. Да и нужно ли уже?! В любом случае надо вызывать «скорую», чтобы зафиксировать состояние. Оля вспомнила приход милиционера, который завёл уголовное дело по факту смерти Тамары Григорьевны, поскольку мы не вызвали ночью скорую помощь. Вот тебе и четверг, банный день! Вот тебе и праздничек! Вызвали, ждём! Приехали, сделали дежурный укол вместо приходящей медсестры, от которой уже успела отказаться Оля, пребывающая в большой растерянности. Врач резюмировал «ещё не окончательный конец», утешил, сказал, чтобы не особенно вмешивались в текущие процессы и уколы продолжали ставить… до победного конца. Не встаёт, не ест, не пьёт, стало быть, и не испытывает естественных потребностей! Мол, одним лишь Божьим духом жив человек. Короче, возразить было нечем. И ожидание продолжилось.
Между тем, на воздухе действительно температура повысилась почти до нуля, атмосферное давление за сутки упало на двадцать пунктов! И всё это на нашем праздничном фоне особенной несравненной ментальности, естественно усваивающей как пышную пахучую халтуру, годную заодно для разметки собственной территории, так и искусственную пошлость на всех путях одарённых гомососов и виртуальных призраков стихийной среды! Непереносимое количество удобрения на всяком злом участке убитой почвы! Но к ночи и ночью снова возвращаемся к морозу средней силы со всякими перепадами состояний и настроений. Начинаю работать со сборниками! Вариант кн. 4, безусловно, придётся перепечатать.

пятница, 13 декабря 2002
И снова пятница 13-го! Всего три месяца прошло, а словно в другой эпохе проживаем. Тогда ещё проблемы дыма, нарушения обмена веществ после ухода от табака и привыкание по капле к убойному «кавказскому морознику», яду, по сути. Теперь более объёмные проблемы: до рождения – после смерти. Лиза через месяц должна родить, вот-вот должен уйти Олин папа, который четвёртые сутки не встаёт и принимает только уколы! Словом, три месяца после свадьбы. Серьёзная зима за окнами. В понедельник сровняется три недели после третьего инсульта у деда. Вчера Олю утешал врач скорой помощи, сегодня – приходящая медсестра, мол, ещё не вечер, надежда умирает последней. Хотя ясно видно, точнее ощущается, куда дело движется, как деградирует пластом лежащее тело. Возврат в данном положении не предусмотрен. Но, главное, чтобы не было особенных мучений. Ну, а теперь перейдём к делу. Займёмся год спустя оформлением заново книги 4, поскольку первоначальный вариант просто неисправимым оказался. Кроме того, необходимо было скомпоновать близкие по темам и значению варианты. Не говоря уже о дежурной правке, - нет предела совершенству! И далее часов десять отсидки с перерывом на обед. Трудно, но и хорошо снова чувствовать себя в деле! Дед медленно почти естественным путём доходит. В пополудни скорей всего в последний раз посадили его на кровати. Думали, что захотел попить, цепляется за жизнь, но оказалось намного проще – испражнился, как причастился перед уходом.

суббота, 14 декабря 2002
Утром, видимо, заключительный укол принял дед, уже никак не среагировавший на такое грубое вмешательство в его последние земные сны. Оля просидела с ним добрый кусок морозной зимней ночи, пока он то и дело раскрывал одеяло. Теперь вопрос о жизни и смерти решён окончательно: речь уже идёт не о сутках, но часах. Во всяком случае, мы уже готовы. Пошёл третий праздничный день. Ночью трещал привычный здоровый мороз, который днём под ярким солнцем смягчался до холода средней силы на фоне высокого атмосферного давления. Середина декабря, всё в норме, ничего необычного и противоестественного. Со снегом.
      Ушёл дед, царствие ему небесное, сразу после 10 часов утра, ушёл тихо и спокойно, не поменяв даже позы! Пусть земля ему будет пухом!
И пошло дело! Врач из поликлиники, участковый от  милиции, агент из ритуальных услуг, наконец, перевозка. На всё про всё четыре часа и масса энергии. Оля поехала в ЗАГС за гербовой справкой, а я посижу в необыкновенной тишине, оставшись только вдвоём с Мухой! Дед прибыл 26 июня 2000 г., отбыл сегодня, 14 декабря 2002 г. Хоронить будем уже послезавтра, завтра разделим обязанности: мне придётся ехать в Люблинский морг, как и летом 2000 г., оплачивать услуги, отдавать одежду, а Оля с Мишей поедут на кладбище. Понятно, что ни до чего. Хорошие ребята из перевозки просветили Олю насчёт того, что агент нас здорово обмишулила и что можно при желании всё переиграть. И Оля решилась на такую беспрецедентную акцию! Добилась вторичного вызова того же агента, чтобы вернуть 30% денег и вложить ей ума, не переставая, при этом, гвоздить меня за разбазаривание средств, которые она пытается сберечь. Короче, день, как и полагается, получился перенасыщенным.