Игрушки Богов

- Интересно, а если я у него заберу эту девочку?
- А может не стоит? Он так искал ее, а она так к нему стремилась… - Мужчина задумчиво покачал головой и посмотрел на свою собеседницу.
- Так ведь у него и так немало есть – мама с папой любят его, и они вполне здоровы, у него есть крыша над головою и сытный обед каждый день. Многие о таком лишь по ночам осмеливаются мечтать.
- И все же, это жестоко. Ты вольна просто сделать так, чтобы они не встретились. – Над раскрытой ладонью женщины в платье цвета кровавой зари повис маленький мираж. Шумная улица, спешащие куда-то люди, серый пасмурный день, молодой мужчина, идущий стремительным шагом по своим делам, сталкивается с внезапно возникшей на его пути миниатюрной девушкой с пепельными волосами, рассыпавшимися по плечам. А потом картинка слово отматывается назад и вот снова этот же мужчина снова спешит, и снова девушка мелькает в толпе, и они расходятся даже не встретившись взглядами.
- Нет, так не интересно. Можно же сделать гораздо увлекательнее.
На столе перед собеседниками появляется новый мираж, гораздо больше того, что показала женщина в платье кровавого цвета. Уютный маленький домик, утонувший в белой пене яблочного цвета, открыв калитку в сад, входит все тот же молодой мужчина, проходит по каменной тропинке к дому, отворяет дверь…
- Я дома, родная! – разувается, сбрасывает плащ и шляпу. – Родная, я вернулся.
Дом отвечает тишиной, и только садовые деревья что-то негромко говорят друг другу, едва качая ветвями.
Мужчина проходит через большую светлую комнату, шторы не задернуты, еще прохладный весенний ветер играет с белыми занавесками, раздувая их будто паруса, наполняя комнату запахом цветущих яблонь. Мужчина идет дальше. В небольшую комнатку, со стенами, окрашенными в теплые солнечные тона, он улыбается, открывает рот, чтобы сказать что-то светлое, радостное той единственной, к которой он каждый день так спешит… Могло бы показаться, что она спит, пепельные волосы разметались по подушке, тонкие руки лежат на одеяле, глаза, опушенные длинными темными ресницами сомкнуты. Но бледность, неживая восковая бледность разлилась по ее щекам, губы бескровны и дыхание не беспокоит тонкой пряди волос, что упала на лицо. С горестным стоном он опускается на колени рядом с ней, беря ее тонкую холодную руку, пытаясь согреть своим дыханием коченеющие уже пальцы.

- Жалко его… - по щеке девочки скатилась слеза, она размазала ее по личику ладошкой.
- Ну так позволь ей исцелиться! – раздраженно воскликнул мужчина, - Это же в твоей власти.
- Зачем? – девочка недоуменно на него посмотрела, – Ведь тогда мне не будет его жаль.
- Тогда дай ей еще одно право на вмешательство – он указал взглядом не женщину в платье цвета кровавой зари ласково гладившую девочку по волосам, - И мы сыграем еще.
- Нет, - девочка покачала головой, - Ты же сам знаешь, что количество вмешательств Судьбы в жизнь человека определяется случайным образом при его рождении. В его жизнь – девочка кивнула головой на картинку, на которой разом постаревший мужчина стоял у белого гроба, и гладил пепельные волосы той, что была для него важнее жизни, - Судьба могла вмешаться только раз и она уже использовала свое право.
Мужчина снова покачал головой. Совсем немного времени спустя ему придется ненадолго покинуть своих собеседниц, чтобы забрать этого несчастного, что сейчас разговаривал с надгробием своей жены и дрожащими руками вытирал холодный мрамор от дождевых капель, его жизнь уже догорает.
- Что еще на сегодня?
- Вот, смотри, как я придумала – видение осеннего кладбища сменилось ярким блеском дорогой ресторации, высокая худая женщина со злыми глазами и холодным лицом смеялась шуткам своего круглолицего спутника, похожего на доброго дядюшку из сказок, и с неторопливой изящностью пила искристое вино. Картинки быстро сменяли одна другую. Свадьба. Стремительно меняются сезоны. Добрый дядюшка с усталым и обреченным лицом, худая женщина со злыми глазами и большим животом. Родня толпится в маленькой комнатке, нависая над крохой в кроватке, убранной рюшами и кружевом. Вот нянька в испуге бегает по роскошному дому, спотыкаясь о тяжелые ковры, разыскивая маленькую пухлую девочку со злыми глазами, что притаилась за тяжелым гобеленом. И снова стремительно меняются времена года, и дядюшка уже не так кругл и добр, усталое и запитое лицо, страх и обреченность, появляющиеся в глазах, когда супруга и дочь выходят из своих спален. Худая высокая женщина со злыми глазами украшена метками времени, глубокие вертикальные морщины избороздили лоб, губы привычно брезгливо поджаты. Пухлая дочь со злым лицом стала еще пухлее от тяготящего её бремени. Похороны. Женщина с сухим взором бросает горсть земли в разверстую пасть могилы, рядом стоит осунувшаяся дочь, постоянно дергающая за руку маленькую девочку с улыбчивыми глазами доброго дядюшки, которая утирает кулачками слезы и постоянно повторяет «Деда, Деда, Деда!...». И снова похороны, на которых плачет пухлая женщина в возрасте со злыми глазами, и рядом с ней, худая девушка с ласковым лицом, отворачивается от могилы бабки и идет к деду, она несет ему цветы.

Мужчина скривился. Души, о которые не хочется марать рук, но такова его работа. Злоба, зависть, жадность, жестокость. И страх, слабость, подобострастие и жалость к себе. Люди наивно верят в то, что за чертой им воздастся, на самом же деле все гораздо прозаичнее.
Женщина в платье, которою девочка назвала Судьбой, встала и протянула руку.
- Пойдем, души уже скопились, нужно отпустить их, пусть родятся.
- Да, пойдем, а их много? Здорово, они такие маленькие и теплые, иногда кажется, что некоторые из них даже пушистые, - девочка спрыгнула со стула и отряхнув платьице взяла женщину за руку.
Он пришли в соседний зал, там, в большом углублении в полу, словно в маленьком бассейне кружились в голубоватом свете души, а над ним парило множество видений, беременные женщины и мужчины рядом с ними, птицы, трепетно охраняющие гнезда, и самые разные звери, готовящиеся стать родителями. Девочка звонко рассмеялась и подбежала к углублению, присела на мягкую подушечку и опустила руку в свет, ловя душу.
- Хм… она липкая, - задумчиво оглядев видения, парящие вкруг, она метко бросила в одно из них душой, картинка с грустной девушкой в обшарпанной комнате, померкла и исчезла. Мужчина покачал головой, вот так душа афериста и мелкого подлеца, досталась ребенку тихой девочки-сироты, которая из богобоязненности и страха одиночества решила оставить ребенка от нелюбимого мужчины. Девочка тем временем выловила еще одну душу и задумчиво перекатывала ее в ладошках.
- Какая теплая, наверное, вот такие на ощупь котята, которых они так любят. – И душа полетела в видение с женщиной в грязном застиранном платье, в неубранном неопрятном доме, по которому кружили десяток кричащих кошек, а еще одна, раздувшаяся как шарик, готова была вот-вот произвести на свет котят.
Женщина, сидящая рядом с девочкой, подняла на мужчину глаза полные тоски, он вздохнул и вышел. Ритуал наделения душой вызывал в нем тягостные ощущения, когда-то очень давно он пытался объяснить девочке, что нельзя делать так. Но, как и все дети, она искренне не понимала, что же такого неправильного она делает. Душа похожа на котеночка – значит нужно отдать ее тем, кто любит кошек. Душа обжигает огнем Творца – нужно отдать ее тому, чьи родители смогут погасить ее непокорность. А порой все еще проще, ей показалось забавным отдать душу блудницы дочери священнослужителей, а душу гениального скрипача – ребенку, который должен родиться без пальцев. И хорошо если душа человека досталась человеку. Случалось и как сегодня - человека в звериную шкуру и зверя в человечью. Он снова покачал головой.
- Я устала, - голосок прозвучал капризно и сонно.
Женщина взяла девочку на руки и поднялась в спальню.
Через некоторое время за его спиной прошелестела юбка и в кресло напротив устало опустилась Рок. Женщина в платье кровавой зари. Почему-то их подопечная упрямо избегала звать её по имени, только по прозвищу, что дали ей люди – Судьба. Мужчину же девочка не называла никак, она его недолюбливала и боялась, хоть и знала, что он не в силах причинить ей вреда. И, тем не менее, она его боялась, хотя обычно детям не свойственно бояться смерти. Но она не обычный ребенок.
- Чем прогневили мы Богов? – бессчетное количество раз задавал он Рок этот вопрос. И каждый раз она лишь пожимала плечами и зябко поджимала под себя длинные ноги.
- Я так же как и ты жду Их возвращения, чтобы снять с себя это тяжкое бремя. Я устала быть нянькой этому ребенку.
Он почувствовал зов, далекий и едва слышный. Вот и отмучился бедняга, как жаль, что здесь ему не увидеться со своей пепельноволосой возлюбленной, её душа уже ушла в новый Круг, теперь ее место среди кошек. Так захотела сама Вита*, несмышленое, всесильное и вечно юное дитя Богов. Маленький ребенок, для которого людские пути, страдания и радости – лишь игрушка, призванная скрасить одиночество в ожидании любящих родителей.
- Еще одна душа отошла, - он поднялся из-за стола.
Женщина поежилась, кутаясь в тонкую накидку.
- Возвращайся поскорее, без тебя тут слишком жутко…

*Vita (лат.) - Жизнь


17.03.2015