Ведьма снежных окраин. Часть 3. Гл. 8

8.
Прошло несколько дней с тех пор, как Элен и Давид нашли Сергея. Не беда, а большая радость, что вместе с ним нашёлся и Петрович и ещё Орешек, и ещё…  Айн.
Элен сидела на камне у ворот замка и ждала подругу, что бы идти на речку мыть посуду. Они стали, как родные сёстры. Элен казалось, что она знает Айн всю жизнь. Чудно получилось. Они и дрались вначале как сёстры в детстве, а теперь, узнав друг друга ближе, словно повзрослели, и  как будто смогли прожить не только свою собственную жизнь, но и жизни друг друга, вместе со всеми радостями и печалями, приобретениями и утратами.
Плохого в жизни Айн было намного больше, чем хорошего. И собственная неудовлетворенность прошлой жизнью, стала казаться Элен такой мелочностью, что даже и упоминать стыдно. По сравнению с теми лишениями, которые перенесла Айн, жизнь Элен просто весёлая прогулка.
Они обе потеряли родителей. Но Элен, не осталась одна одинёшенька, брошенная погибать от голода в мире, где опасность подстерегала со всех сторон. Родители оставили ей неплохой капитал, процветающий бизнес, да к тому же она была под опекой, хоть и занудливого но по-своему любящего родственника. Конечно, потерять родителей это тяжело. Но в целом жизнь Элен была сытой и комфортной, и теперь она испытывала сильную неловкость, за то, что была этой жизнью недовольна. Она не считала себя плохим человеком, но положа руку на сердце, у неё не было особых испытаний в жизни, что бы это утверждение можно было проверить. Пожалуй, самое страшное (но, где-то в глубине себя она отдавала отчёт, что и самое интересное) случилось с ней здесь, на Фиктусе. Или в Фиктусе. Элен, так и не сумела определить для себя, на другой планете ли она, или в каком-то параллельном измерении. Но это не имело, ни какого значения.
Элен думала о том, какие лишения Айн испытывает с самого детства. Да, что там говорить, она выросла в обстановке постоянной опасности, угрозы насилия и смерти. И, тем не менее, сердце её не огрубело. Вот Айн действительно хороший человек. И это утверждение проверено на практике. На практике, её, Айн, собственной жизни.
Элен старалась быть с Сергеем в те минуты, когда Айн рядом не было. Конечно, та бы ничего не сказала теперь, когда девушки стали так близки, но Элен хотелось беречь чувства Айн, и не делать ей больно.
Сергей был рад, что они снова вместе, и Элен хотелось верить, что из-за этого он быстрее идёт на поправку. Айн теперь подходила к нему всё реже и реже, по крайней мере, с виду не показывая, что имеет к нему какой-то другой интерес, нежели просто забота о здоровье.
А Сергей совсем не вдавался в причины, зародившегося было между девушками конфликта. Ведь почти всё время, проведённое наедине с Айн, он был в забытьи.  Конечно, он узнал от других, что она выходила его, и был ей благодарен, и высказал все тёплые слова, которые смог найти, но теперь он хотел, что бы рядом с ним была Элен.
А Элен теперь не нужны были никакие объяснения. Все живы и хорошо. А объяснятся, потом будем, когда появится хоть какая-то определенность с их будущим. Еще пару дней и Сергей будет спокойно самостоятельно передвигаться, и тогда нужно будет принимать решение. Всё-таки цель их путешествия Изумрудный Город, и как выяснилось отсюда по реке до него рукой подать. А значит, цель близка, и возможно, все страхи и испытания позади. Кроме одного. Найти эту Маргариту и уговорить вернуться к Марте. Хотя бы не ненадолго, хотя бы погостить, а уж там пусть они сами разбираются. А Мерлин-Мерелин пусть покажет, как отсюда на Землю выбраться. Хорошо если всё получится. Но что будет потом? Об этом Элен старалась пока не думать. Главное, что они смогут найти путь домой.
Одно Элен поняла, Айн надо брать с собой. Хотя бы до города. Этот замок сведет её с ума.
Айн вышла, таща по холщовому мешку в каждой руке, и Элен быстро поднялась с камня, что бы помочь ей. Они двинулись к реке. Айн, то и дело оглядывалась на ворота, её что-то беспокоило, как будто она ждала, что вот- вот случиться какая-нибудь неприятность. Но ничего плохого не происходило. Ничего плохого не происходило с тех пор, как у неё появилась сестра. С Элен для Айн многое изменилось, и жизнь начинала приобретать другие краски.
Когда рядом не было других людей, они много болтали. Удивительно, что только Элен понимала Айн, хотя хозяйка замка продолжала говорить на своём языке, а обладательница волшебного кристалла пользовалась общедоступным подарком Фиктуса.
Айн долгое время вообще ни с кем не общалась, пока судьба не свела её с компанией наших путешественников. Айн расспрашивала о Земле, и эти разговоры чем-то напоминали Элен беседы с Лесартом, и от этого становились ещё теплее и дороже. Правда разговаривали они в основном не об истории Земли, географии и науке. Айн, как ни странно больше интересовали вопросы моды, интересовало, кто во что одевается, куда ходит развлекаться, и как отмечают на Земле различные праздники.
Рассказывая что-то Айн, Элен старалась приукрасить события, и больше рассказывала о своих знакомых, нежели о себе самой.
- Ты знаешь сестрёнка, будь моя воля, я ничего кроме майки и шорт не одевала бы. А вместо того что бы бегать по вечеринкам – рисовала бы картины. Вот я бы тебя нарисовала. Или лучше нас обоих, как мы сидим здесь на берегу и моем посуду. Папа говорил, что у меня есть способности. Если когда-нибудь у нас будет возможность попасть ко мне в Санта-Монику, я обязательно покажу тебе мои старые рисунки.
- Ты так говоришь, потому что многое видела, - Айн натирала котелок песком, пользуясь пучком травы, которую нарвала специально для этого. – Ты отправляла людей путешествовать. Сама ездила. Ты не знаешь, что такое сидеть  взаперти, поэтому так и говоришь.
- Может быть, - Элен отложила чистую на её взгляд миску и стала задумчиво глядеть на реку.  – Может быть всегда хочется того, чего не хватает. А потом когда это появляется, начинает хотеться чего-нибудь другого.
- Мне хочется просто избавиться от этого дурацкого каменного дома, - Айн стала натирать котелок ещё тщательнее.
Теперь после воздействия кристалла у них не было друг от друга секретов. Элен знала, что Айн натерпелась не только у себя в родном мире, но и тут на Фиктусе тоже. Айн несколько лет прожила одиноко в кочующем замке, в котором случайно оказалась на следующий день после перемещения. Замок менял местоположение достаточно часто и помотал девушку по просторам  Фиктуса, не отпуская её при этом далеко от своих каменных стен. Айн не могла покинуть замка. Вернее могла из него выйти, но неведомая сила не давала отойти дальше, чем на пару сотен метров.
- Теперь ты не одна, теперь у тебя есть мы. Надо попробовать. Быть может в компании будет всё по-другому, - Элен повернула лицо к Айн и улыбнулась.
Айн бросила пучок травы в воду и тоже повернулась к Элен.
- Я попробую. Но ты не представляешь, насколько это ужасно. Я столько раз пыталась покинуть эти каменные стены. Мне было всё равно, какие там опасности могут ждать меня впереди. Я хоть в лесу бы поселилась в шалаше, только не в этих стенах оставаться. Но он меня не отпускает. Ну, сто метров, ну двести. А потом накатывает такая тоска и страх, что хоть волком вой. И с каждым шагом сильнее и сильнее.  Это сводит с ума. Я поначалу часто бегало из него. Несколько шагов назад сделаешь к чудищу этому и становиться легче, поэтому поневоле и возвращаешься. В тот день, когда я нашла Сергея, я ведь тоже пыталась убежать, думала, уже не вернусь, сойду с ума, но назад не вернусь. Если бы на Сергея не наткнулась, наверное, сошла бы.
- Я представляю, я очень хорошо тебя чувствую моя дорогая. Тебе не повезло. Если б ты сразу нашла людей, неподалеку от замка  их повстречала, может всё вышло бы по-другому. В обществе легче страх и тоску переносить. Сейчас он тебя здорово к рукам прибрал, но как видишь, мы здесь и с нами ничего такого не происходит.
Элен поймала себя на мысли о том, что говорит о кочующем замке, как о живом существе. Однако чему тут удивляться. На Фиктусе, наверное, не только животные разумны, но и замки, и целые города могут вести себя как живые.
- Я думаю, всё будет в порядке. Я его совсем не боюсь и тебя в обиду больше не дам. Вон Давид спокойно в деревню ходил и ни чего. А Орешек вообще не понятно где пропадает, да и Петрович спокойно входит, выходит. Этот каменный засранец, наверное, боится, когда людей много, и при нас штучки свои придерживает.
- Может быть, -  Айн задумалась, и снова отвернулась к реке. По течению проплывали опавшие листья деревьев, сломанные ветки, а вот проплыло большое птичье перо, очин был погружён в воду,  а пушистое опахало поднималось как нос корабля.  – Иногда, когда мне нужно попасть в какое-то место, куда он меня перемещал раньше, ну, к примеру, что бы определенную траву собрать, я начинаю думать об этом и спустя какое-то время, мы там оказываемся. А бывало, что я приметила дорожку, какую, ну где люди ходить могли, думаю, вот окажусь там и побегу, может, поможет кто. Ан, нет. Словно он забывает про это место. Петрович думает, что это я могу замком управлять, а на самом-то деле всё наоборот.
- Мы вот что, мы эксперимент проведём.  Сегодня все вместе на хутор отправимся. Сергей уже ходить может, туда, думаю, дойдет. Вот и посмотрим, каково тебе в компании будет. Там мужики уже вернулись местные, надо с ними договариваться, до Изума плыть. Не бойся,  у нас вон провожатых сколько. Предлагаю, тебе с нами плыть. Всё равно одну он тебя здесь точно с ума сведет. Ну, что скажешь?
- Я хочу с вами. Что тут говорить. Конечно, сестрёнка попробуем, – Айн улыбнулась и обняла Элен мокрыми руками. – С тобой я ничего теперь не боюсь. 
Они, перешучиваясь, домыли посуду, покидали её в мешки, и как маленькие девчонки побежали наперегонки к замку. Было видно, что Айн давно не была такой счастливой. А может быть и вообще никогда не была. Подбегая к воротам, она даже погрозила каменным стенам кулачком и только после этого забежала внутрь.
На хутор решили идти в обед. Знакомиться с мужиками, вести деловые переговоры, а так же положа руку на сердце, всё честное общество намеревалось отведать угощение, которое приготовила тётя Кристина в честь того, что и мужики вернулись живые здоровые, и как выяснилось нечисти никакой тут не водится, а новые знакомые хуторян, оказались вполне приличными и миролюбивыми.
Элен переживала за Айн. Но та смело пошла, держа Элен за руку и, ни разу не обернулась. Сложно было сказать, какие эмоции она испытывала. Но, по крайней мере, никакого беспокойства не проявляла, и Элен ещё больше уверилась в том, что может этот таинственный замок и оказывал на бедную девочку какое-то влияние, но теперь силы его явно иссякли и больше Айн ничего не грозит.
Впереди вышагивал Петрович с Орешком на плече. Айн накануне заплела Петровичу длинную косу, и когда тот хитро улыбался, становился похож на китайца, каких Элен видела в кино про средневековый восток. Сергей шёл сам, от поддержки Давида отказался,  и  было видно, что прогулка идёт ему на пользу.
Местные мужики оказались покладистыми и незаносчивыми. Здесь не было намеков на цивилизацию, которую Элен ожидала увидеть в Изуме, но и не было такой мистической дикости, с которой ей пришлось столкнуться ранее. Из говорящих животных был один Орешек. Но к его выходкам даже местные уже настолько привыкли, что считали за своего. Сидя за большим деревянным столом, где собралось столько народа, где было шумно от разговоров, но шумно по-домашнему, Элен чувствовала, что она как будто  приехала к далеким добрым деревенским родственникам, которые ей очень рады.
Муж Кристины, был под стать своей жене. Здоровенный детина, с бородой и крепкими волосатыми руками. Его можно было бы испугаться, повстречав ночью на дороге, но стоило ему улыбнуться и казалось вокруг становиться светлее. Звали его Семён. Там в прошлой жизни он был русским крестьянином, но Петрович, поговорив с ним, шепнул Элен на ухо, что вроде Семён из какой-то другой России, дореволюционной что ли, и что во времена Петровича с Сергеем у них на родине всё было уже совсем по-другому.
Семён угощал гостей самодельными алкогольными напитками, не крепкими, но вкусными и пахучими, настоянными на травах. На хуторе жило несколько семей, да еще с мужиками люди приехали с соседних хуторов, которые тоже на ярмарку собирались. Одним словом в главную избу народу набилось не мало.
Элен сидела рядом с Айн, а Сергей напротив, но через несколько человек. Время от времени они переглядывались друг с другом, и Элен нравилось, как он смотрит на неё. Она старалась не вспоминать, о  том, что у них было, когда то в степи, но понимала, когда он глядит на неё такими глазами удержаться от воспоминаний сложно. Она старалась отвлекаться, то разговорами с Айн, то с Давидом, который тоже сидел рядом, а то и перебрасывалась фразами, с незнакомыми, но разговорчивыми мужчинами и женщинами.
К  вечеру, когда женщины стали убирать со стола, да нужно было укладывать детей спать, мужики переместились на широкий двор, не забыв прихватить горячительного. Появились дымящиеся трубки. Петрович не отставал от местных в табакокурении, Сергею, как больному, а также Элен и Айн, курить запретили, а Давид сам отсел подальше и любовался удивительным звёздным небом, шепча что-то себе под нос. Он был странным поэтом, под нос шептал часто, но вслух почти никогда ничего не декламировал. Орешек забрался на крышу, развалился там и посматривал на людей сверху вниз. В этот тихий и тёплый вечер путешественникам было так хорошо, как давно уже не было.
- Семён, долго до Изума плыть? – Петрович больше всего сошёлся с хозяином. Было видно, что симпатия у них взаимна, и общались они запросто.
- Нет, что ты. Рукой подать, - Семён по второму разу раскуривал трубку. Он сам угостился и других угостил новым сортом махорки, которая по его словам была просто мёд, а не махорка.  – Там за поворотом река становится шире и течение замедляется. Здесь то, у хуторка нашего самое узкое место. А там можно спокойно плыть, мелей нет. Если утром выйти, ещё засветло доберёшься.
- А когда вы отчалить то хотите? – Петрович перемигнулся с Сергеем, давая понять, что сейчас, когда хозяин так благодушен, самое время напроситься в попутчики.
- Так оно это, можно хоть завтра.
- Семён, я человек прямой. Юлить не люблю. Нам в Изум ваш, ох как попасть нужно. Мы бы может и пешком дошли, да вон Серёга то у нас не здоров до конца. А тут вы, понимаешь, тоже в Изум, да по реке. Ну как к вам не напроситься.
Сергей только усмехнулся, будто говоря, ну ты Петрович дипломат, тонко переговоры ведёшь. Бах, сразу в лоб всё и выложил. Но Семёну видно такая прямота была по душе, однако, свою выгоду он тоже хотел поиметь.
- Я Петруша, тебя понимаю, и взять то вас конечно возьму. Мы ж земляки. Если так можно сказать. Но речной флот, он хоть и речной, но всё же флот. Так, что здесь каждый при деле быть должон. У меня лесопилка тут недалече, там пара лодок новых, больших, их-то приволочь до воды надоть. Они готовы ужо и просмолены. Приспособление есть для волока – то. Так, что из вас кому по силам завтра прям с утречка и подходите. Особо не перетрудитесь. Тут под горку, да тянуть управлять то всё одно надоть. Да и при погрузке помочь не помешает. Товара то много везём на ярмарку. Так, что свободные руки лишними не бывают.
Петрович оглядел своих, понял, что Серёга пока не работник,  и остановил взгляд на Давиде.
- Всего мужиков то, отец мой, да я, - процитировал Петрович стишок, который помнил со школы. Но повернувшись к Семёну, утвердительно кивнул. – Завтра, конечно, все с вещами у вас будем. Мы с Давыдом вон на лесопилку с вами, а остальные здесь, что помочь, а потом и на погрузке конечно. Мы ж всё понимаем.
Семён покивал головой, а потом неожиданно сказал.
- А вообще – то дался вам этот Изум? Что там хорошего то? На саблов что ли смотреть?
- Это вы так саблезубых здесь называете?
- А то кого ж. Я в Изуме только по необходимости бываю. Жена вот всё хочет туда перебраться. Цивилизация, говорит, – Семён произнёс это слово по слогам с явным пренебрежением, как к самому слову, так и к его значению. – Ей, видите ли, здесь опасно, кажется. По мне так лучше здесь с мелкими опасностями, да неудобствами справляться, чем так под колпаком не пойми, у кого жить.
- Мы в этих местах люди новые. Здешнего положения дел не знаем. – Сергей тоже решил принять участие в разговоре.
- Вот поедите с нами там, в Изуме и посмотрите на положение дел. Наглядный пример то он самый лучший. А то скажете потом, что я на саблов наговариваю. Своим то глазам завсегда доверять лучше.
Одним словом вечер удался. Надо было прощаться с местными до утра. Элен подумала, что было бы здорово больше не возвращаться в замок, а остаться здесь, переночевать и завтра уже погрузившись отправиться на лодках в Изум. Но в замке остались кое-какие вещи, рюкзаки, и как не крути, а возвращаться придётся.
К замку можно было пройти не только напрямик, но и, обогнув по широкой дугой поле. Так конечно получается намного дальше, но это-то Элен и нужно было, что бы проверить, как будет себя чувствовать Айн.
Давно стемнело. Элен в двух словах объяснила Петровичу, что хочет сделать, особо не вдаваясь в подробности. Петрович пожал плечами, но согласился. Надо значит надо. Сергей, тоже был не против. Орешек то забегал далеко вперёд, то, возвращался к людям, видимо, что бы прийти в форму после сытного ужина.
Айн поняла, почему Элен захотела идти в обход, поначалу это её напугало, но чем дальше они по дуге отдалялись от замка, тем увереннее и веселее она себя чувствовала. Под конец прогулки она уже гонялась с Орешком наперегонки, они дурачились, играли в салки, вовлекая в игру остальных, то Давида, то, даже Петровича, которые в итоге поддались всеобщему веселью.
Так получилось, что Элен с Сергеем отстали от компании, и шли поодаль. Они молчали, но Элен чувствовала, что близость их возвращается, и совсем не удивилась, когда Сергей взял её за руку. Так они и дошли до ворот замка.
Все порядком нагулялись, и собирались заваливаться спать, где только возможно. Сергей ушёл к себе в комнату. Айн исчезла в глубине замка, а Элен никак не могла уснуть на своей вчерашней лежанке, а когда захрапели по очереди Петрович, Давид и даже Орешек, тихонько, что бы ни кого не наступить прошла в комнату Сергея и замерла в темноте.
- Ты не спишь? – услышала она его шёпот.
- Нет, - голос её слегка дрожал, но в целом она была спокойна и уверена, что поступает правильно.
- Я тоже не могу уснуть. Иди ко мне…