47 из 62. Ледоход

          Ах, какой был май! Солнце слепило. Лёд на окне таял, вода, сбегая на подоконник, капала в банки на полу.
— Буль! бум! бам! бом!
Весенний перезвон будил Лёшку по утрам. Когда звон становился слишком высок, это значило, что банка полна, и Лёшка выпрыгивал из постели, чтобы опорожнить банку.
— Буль! бум! бам! бом! — снова звенело в доме.
А на улице тоже была весна. Выйдя на крыльцо, Лёшка жадно вдыхал воздух. Пахло помойками, выгребными ямами и дохлыми собаками, попавшими зимой под колёса. Весна не скупилась!
По лежнёвке, утопая в воде, проехал автомобиль. И после него в обеих колеях, как в корыте, плескались волны, извивались солнечные змейки. Крыши громко плакали. Сосульки капали в ледяные лунки на земле, и лунки пели, как бокалы:
— Буль! Бум! Бам!
В конце мая пришло небывало тепло. Всю ночь южный ветер нагонял его в город. Утром Лёшка вышел из дома и ахнул: перед крыльцом плескалось озеро! Ручей, бежавший к гидропорту, затопил низину аж до автомобильного моста. Под мостом был затор из досок, льда, ящиков, коробок, газет, веток и прочего вытаявшего мусора. Вода, поднявшись над этим завалом, падала на другую сторону, сотрясая грохотом своды моста.
— Даёшь навигацию! — воскликнул Лёшка, вприпрыжку сбегая с крыльца. Нашёл дверь на земле и доску. Используя доску как рычаг, спихнул дверь в воду и запрыгнул на неё. Несколько мгновений, и вот уже Лёшка греб доской, как веслом, и горланил:
 
По морям, по волнам,
Нынче здесь, завтра там!

Грузно покачиваясь, дверь плыла по озеру. Вдруг из-за дома выскочил Вовка Райнер.
— Скорей, Лёшка! — кричал он истошно и показывал руками в небо. — Будут лёд рвать!
Лёшка запрокинул голову и увидел самолёт. Неожиданно дверь накренилась, Лёшка бухнулся в воду. От холода перехватило дыхание. Он громко охнул, но утонул всего лишь по пояс. Мокрый Лёшка метнулся в дом, переоделся и выбежал к Вовке Райнеру.
Вскоре они были на берегу реки. Здесь уже собрались зеваки и наблюдали, как самолёт сбрасывал шашки на лёд. Они рвались с оглушительным грохотом. Ба-бах! Ба-бах! И взлетали фонтаны воды и обломков льда. Долго упрямилась Обь. Наконец льдины ожили. Налезая одна на другую, дыбились и медленно двигались по течению в Лабытнанги, чтоб затем попасть в Обскую губу и оттуда в Карское море.
— Ура! — кричали люди, размахивая шапками, и переглядывались между собой, как одна семья.
— Ура! — кричали Вовка и Лёшка, кидаясь в объятия друг к другу.
Самолёт улетел. И в тишине было слышно, как шуршит река. Люди расходились, улыбаясь, точно  с праздника.
— Скажи спасибо, — покровительственно сказал Вовка. — Если б не я, сидел бы в своей луже.
— Спасибо? — возмутился Лёшка, привыкший ни в чём не уступать другу. — Да я из-за тебя чуть не утонул! — Впрочем, через минуту он остыл и сказал примирительно: — Спасибо. А навигацию нынче я первый открыл. Хочешь, продолжим?
 — На двери? Нет уж, спасибо. Двоих она не выдержит.