Ярость

Ярость...
Прочитав это слово, у каждого возникают разные ощущения.
Кто-то бьёт тарелки, кто-то рвёт на себе волосы, кому-то достаточно просто поорать.
Но не один из этих способов не поможет мне. Мои нервы сдали.
Всё это началось ровно два года назад. В этот день сгорела наша квартира. В ней погибли мои родители. Именно с того момента моя жизнь превратилась в сущий ад. Возможно, я слишком ушла в своё горе, оттолкнув тем самым от себя почти всех людей. Хотя, а как иначе?
После месяца, проведённого в детском доме, меня удочерила одна богатая дама, которой я нужна только для поддержания статуса. Она время от времени устраивает фотосессии, на которых она, излучая добро, обнимает меня, бедную девочку, которая лишилась всего. Но как только она уходит из кадра, уходит и вся её доброта. Она забывает обо мне. Даже моего имени она толком не запомнила.
Как только меня отправили в детдом, родители большинства моих подруг запретили их драгоценным чадам общаться с такой как я, которая, ставши сиротой, сразу же превратилась в воплощение чего-то совсем ужасного. Нимб, находившийся над головой, наверное, превратился в рога черта.
Со мной осталась только одна девочка. Но вот в чём загвоздка. Она умерла полгода назад. Это был несчастный случай на море.
После этого ещё умерла моя собака. Это было единственное существо, с которым я могла поговорить. Это был настоящий друг. С кем можно было спать в обнимку и разговаривать, гуляя по улице.
Последние месяцы мне каждую ночь снились мои родители. Я с ними разговаривала. Всё было так легко и беззаботно в этих снах. Но, просыпаясь, я вновь попадала в преисподнюю.
Я искала спасения в сигаретах, алкоголе, наркотиках... Но ничего из этого не могло заглушить мою боль. Она была подобна чёрному пятну внутри меня, которое возрастало с каждым днём, разрушая все органы. Сегодня оно добралось до сердца.
Придя из школы, в которой я была девочкой-изгоем, я начала биться об стену. Когда это не помогло, я вышла на улицу в нижнем белье и легла на снег. Люди смотрели на меня и шептались о том, как это плохо и неприлично. Но мне было плевать на этих глупцов. Никто, абсолютно никто из них не подошёл и не поинтересовался, что со мной.
У меня темнело в глазах. Я переставала чувствовать свои конечности. Но мне это даже нравилось. Вдруг я услышала сирену скорой. Вскочив, я закричала во что было силы. Они схватили меня за руки и потащили к машине. Сопротивляясь, я проклинала их за это. Привезя меня в больницу и осмотрев, они ничего плохого не выявили. Но их приборы не могли видеть порезов на моём сердце.
Когда я попыталась сбежать, меня поймали и заперли в комнате без окон. Слёзы лились по моему лицу. Растрёпанные волосы лезли в глаза.
Вскоре в дверях появился врач. За ним была женщина, у которой я жила. Бросив на меня презрительный взгляд, она дала врачу денег и приказала мне идти за ней. Но я не хотела возвращаться. Вместо этого я схватила ножницы, которые лежали на столе в коридоре. Приставив их к шее, я закричала, что если кто-то приблизится ко мне хоть на шаг, то я воткну их себе в горло.
Следующие несколько часов просто выпали из моей головы. Когда я очнулась, то обнаружила, что меня в смирительной рубашке ведут уже по другому зданию. Зайдя в палату, меня уложили на кровать и что-то вкололи. Около минут десяти я орала, пыталась распутаться, но потом беспомощно свалилась на кровать, ощутив слабость. Я закрыла глаза, с надеждой, что когда я проснусь, весь этот кошмар останется ужасным сном и я снова окажусь со своими родителями, подругой и собакой.
Но, увы, ничего не изменилось...