Гибель Помпеи

Гибель Помпеи.

Раньше здесь было людно. По вечерам играла гармонь. Девушки водили хороводы. На берегу небольшой речушки негде было яблоку упасть от купающихся. Теперь, ели летом, приехавшие из города чьи то внуки включат на всю громкость магнитофон, то это событие.
Я на дребезжащих жигулях с трудом продираюсь по расхлябанной  проселочной дороге. Последние двести метров колея настолько плоха, что оставляю машину и иду пешком. Перешагиваю, через упавшую березу, поднимаюсь на поросший густой крапивой холм. Слева стоят уже почти скрывшиеся в зарослях сорной травы дома, справа-яблоневые сады. Яблоки, усыпавшие начинающую жухнуть траву гиют и над каждым из них вьется рой мошек. В небольшой деревне Пузеево всего семь домов. Говорят, что название ее пошло от помещика который раньше жил здесь. В обед он ел до тех пор, пока пузо не упиралось в стол.
Из семи домов жилой только крайний. Чувствуется,  здесь живет крепкий хозяин. Лают собаки, из за сплошного забора торчит кабина трактора. Но и этот дом скоро опустеет. Молодежи в деревне нет.
Я подхожу к дому деда. Сруб, сделанный без единого гвоздя. Весь почернел, окна выдраны вместе с рамами. Дед строил его сразу после войны. Один таскал из ближайшего леска громадные бревна перевязав их веревкой и намотав ее свободный конец на плечо. Поэтому, говорил он мне, выше метра шестидесяти так и не вырос.
Когда-то здесь кипела жизнь, на чердаке сушились сухофрукты. Во дворе бегали куры. В палисаднике стояли двадцать ульев. Я захожу внутрь. После смерти деда никто сюда не заезжал года три. Громадная русская печь разбита на гору кирпичей. Доски из пола выдраны и видна земля. Среди мусора нахожу грамоту: Курносову Михаилу Егоровичу за самоотверженный труд. Даже эта бумажная память  постепенно исчезнет вслед за ушедшим человеком. Никто никому не нужен. Здесь это понимаешь как нельзя лучше.
Обхожу дом кругом, нахожу остов деревянного улья, полусгнивший, завалившийся на бок он гармонично вписывается в общую картину разрухи.
В трех километрах от деревни стоят  бетонные остовы свинарников. Среди громадных конструкций гуляет ветер. Заросшее бурьяном поле и эти, похожие на остатки ангаров от космических кораблей конструкции, могли бы служить прекрасными декорациями для съемок фильма  о последствиях ядерной войны.
А ведь сколько труда было вложено в эту землю. Еще в начале двадцатого века черноземная почва здесь была на вес золота. Владеть  землей, иметь право обрабатывать ее, это была гарантия жизни. Моя прабабушка, в 1942 году была эвакуирована в Луганскую область. Когда наступил голод, она по оккупированной территории с двумя малолетними детьми прошла пешком тысячу километров до деревни Пузеево в Орловской области, чтобы выжить за счет своего дома с участком в двадцать пять соток. И дом-то был по сегодняшним меркам никчемный. С земляным полом, с соломенной крышей. И всю войну эти двадцать пять соток кормили ее и двоих детей. И если горожане пухли и умирали от голода, то в деревне люди продолжали жить. И вот теперь эта земля, прокормившая не одно поколение стоит поросшая бурьяном.
Все разрушено и страшно на это смотреть. Страшнее всего наблюдать за людьми оставшимися умирать в деревне. Илларион Петрович, по кличке "Ларек", абсолютно спившийся мужик. Он сидит на корточках на дороге и смотрит стеклянными глазами в пустоту. Алкоголь растворил все его чувства, все его мысли. Он как буд-то в каком то колдовском оцепенение сидит страшно и неподвижно. И когда я прохожу мимо, никак не реагирует на это.
-Илларион Илларионович, -громко говорю я, -остановившись прямо напротив возможно моего дальнего родственника.
Ларек замечает меня, бормочет что-то бессвязное, пытается приподняться и опять садится на землю. Я сажусь рядом. Сидим молча минут пять. Я встаю, иду дальше.
Я иду сквозь невидимый пепел Помпеи засыпавший все деревни моей родной страны. И пепел этот сплошь состоит из равнодушия руководителей страны к проблемам села, земли  и людей оставшихся умирать на ней без  права на продолжение рода. Пепел засыпавший как в Помпее деревенские дома и их обитателей, о которых все забыли. Забыли навсегда.

Илья Алтухов, 2015г.