Гл. 17. Папаша Билл

   Легко сказать «Плыви!» А как быть с Биллом? Надо хотя бы проститься со стариком и обговорить возможности его возвращения. Да и нельзя сейчас плыть, ведь Ник сам же говорит, что на пути мёртвый меченос. Хищная рыба – чуткая тварь, сейчас уже не только в подземных лабиринтах, а и в бухте вся зубастая братия проведала о корме, припасённом в каменном корыте. Жутко представить, что там теперь твориться. Сплошное многоротое копошащееся месиво. К вечеру на ужин прожорливой мелюзге останутся одни клочья на обглоданных ребрах и хребте. Но и после этого какой-нибудь вошедший в азарт крупный хищник будет ещё долго плутать по переходам и галереям, гоняясь за недавними своими сотрапезниками.
   
   Больше двух дней мурены обычно не задерживаются в береговых лабиринтах и скатываются назад в море. Вот тогда-то особенно опасно встреча с ними в узком проходе. Ослабленный кислородным голоданием хищник, как никогда, раздражителен и коварен. Даже корифена может броситься на аквалангиста в тесноте подводного лаза, хотя в море она никогда не решится даже подплыть к человеку. Поэтому ни сегодня, ни завтра лучше не соваться в грот.  Итак, решено: два дня отдыха, а там – в обратный путь.

   Для лучшей сохранности драгоценного снаряжения ребята надели на себя всё, что имело лямки и ремни. Алиса даже не почувствовала их веса и не погрузилась ни на дюйм. Да и не удивительно: закованная в доспехи из ороговевшей кожи, пловчиха была размером с хорошую лодку, только пошире и потяжелее.  Семь окостеневших гребней пересекали спинной панцирь от головы до хвоста. В эти гребни очень удобно упираться ногами. Передние ласты, как весла, спокойно лежали на воде. Черепаха ждала команды.

   Тиль посвистал ей, Алиса выпростала из-под панциря задние короткие ласты и начала набирать ход. Во всех её движениях не было и намека на торопливость, но редкий пловец смог бы состязаться с нею в выносливости и мощи гребков. У Ника дух захватывало от этого плавного полёта над водой.

   Черепаха обогнула невысокую дюну, переходящую в подводную косу, и глазам Ника открылся заливчик, в сужении которого стояла хижина на высоких искривленных сваях.

   Через минуту-другую мальчики выпрыгнули на шаткий настил, Тиль коротко цвиркнул, и водное такси тут же исчезло, словно растворилось в зеленой глубине.

   В хижине было темно и прохладно. Посредине на тростниковой циновке дремал здоровенный дядька – весь, точно в облаке, в дремучих зарослях жестких седоватых волос. На великане красовались такие же, как на Тиле,  кожаные, мехом наружу, шорты. Так вот он какой – папаша Билл! Ничего не скажешь, монументальное творение природы! По мере того, как глаза привыкли к темноте, этот живой памятник здоровью и долголетию продолжал удивлять всё новыми и новыми любопытнейшими деталями. Сквозь дебри растительности начали просматриваться вытатуированные на груди, руках и даже ногах гиганта многочисленные звери, птицы и, ко всему этому, экзотически привлекательные красавицы. Каждый палец огромных лапищ был отмечен якорьком, а ноги на лодыжках как бы перехвачен голубыми браслетами кандалов в натуральную величину.

   Тем временем столь богато иллюстрированный старик зашевелился, вздохнул и, не просыпаясь, перевернулся на живот. Необозримая спина заросла лишь, так сказать, по окраинам и потому представляла собой идеальное поле деятельности для талантливого художника татуировщика. Здесь, на спине талант художника развернулся поистине в полную силу! Ник увидел целую панораму морского боя. Вот пиратский бриг берёт на абордаж испанский галион. Предводитель пиратов с абордажным топориком в руке прыгает на борт обреченного судна. Путь ему преграждает испанский гранд. Шпага выхвачена из ножен. Сейчас начнётся поединок. Морские разбойники и испанцы замерли в ожидании схватки. Но что это? Пиратский вожак, действительно, взмахивает топориком, а грант делает выпад шпагой. Картина ожила! Пираты бросились на галион вслед за своим вожаком. В ужасе отшатнулись от них испанцы.

   Все это длилось не больше секунды-двух, вслед за чем, словно по мановению волшебной палочки, противники вернулись на исходные позиции. Но уже через мгновение схватка возобновилась.

   Ник, как завороженный, смотрел на эти атаки и отступления, повторяющиеся со всё возрастающей частотой. Вдруг посреди битвы раздался то ли боевой клич, то ли стон отчаяния. Не вожак ли пиратов подбадривает свое разудалое воинство? А, может, капитан галиона застонал от тоски и ужаса, глянув на оробевших матросов?
 
   Нет, никакой это не клич и не стон. Просто, старику - обладателю замечательной спины с картинками, надоело дурачиться молча и он расхохотался. Папаша Билл хохотал так самозабвенно, что мышцы волнами перекатывались по его телу, из-за чего на картине все смешалось: пиратский вожак бил топориком по собственному колену, а испанский грант, как цирковой артист, жонглировал шпагой.

   Задыхаясь от смеха, старик повернулся к Нику и ткнул себя пальцем в грудь. В тот же миг звери и птицы заплясали в своих тропических дебрях. Особенно старался попугай, изображенный на животе старика. Он открывал огромный, почти пеликаний клюв, делал страшные глаза и тогда раздавалось что-то угрожающее, вроде: «Р-разорву, р-размотаю».


Галеон (исп. gale;n, также галион, от фр. galion) — большое многопалубное парусное судно XVI—XVIII веков с достаточно сильным артиллерийским вооружением, использовавшееся как военное и торговое.
Гранды (исп. Grandes) — высшая знать в средневековой Испании, с XVI столетия — почётный статус представителей высшего дворянства. В Португалии и Бразилии использовался титул Grandeza.


Но и этого папаше Биллу показалось мало. Он принялся разводить и сводить руки. Тотчас черные кобра ожили и поползли по огромной дуге от кисти до кисти. Как жутко раздувались их капюшоны, какое тягостное шипение заструилось по хижине. Шипел-то, конечно, сам старик, но Ник даже отпрянул от страха и чуть не вывалился наружу, зацепившись за порог хижины.  Тут уж старик до того развеселился, что поперхнулся, закашлялся и, Тилю пришлось в лечебных целях хорошенько поколотить артиста по спине.

   Наконец, маэстро поутих и еще с одышкой от смеха произнес:

   - Ну вот и познакомились. Ха-ха. Тебя ведь зовут Ник? Ты уж прости за представление: папаша Билл три десятка лет дожидается здесь зрителей. А Тилю это уж давно надоело. Признайся, юнга?

   - Придумаешь тоже, Билл! Наоборот! С каждым разом у тебя получается все интересней, - подбодрил старика Тиль, незаметно трогая Ника за локоть.

   - Просто потрясающе, - поддакнул Ник, - вы настоящий артист!
От таких похвал морщины разгладились на лице папаши Билла и он весь засветился, как только что начищенный поднос.
 
   - Ах вы, льстецы-мудрецы, - притворно погрозил он мальчикам, и при этом попугай на его животе так лихо подмигнул и шаркнул лапкой, что Ник всё-таки не устоял на ногах и с хохотом выпал за порог хижины на гибкие прутья настила.