Возвращение к жизни в Ленинграде 1959-1962 гг

Рассказы о жизни в России

Возвращение к жизни в Ленинграде 1959-1962 гг.

Глава 3. Далекая молодость 1953-1965 гг.


   Весной 1959 года я ездил из Минска в Ленинград и договорился о переходе в Институт цитологии Академии наук СССР к профессору Ю.М.Оленову, генетику классической школы, ничем не запятнавшему себя в годы гонений на эту науку.  В августе мы,  я и Кира, совершили вместе  с  родителями  путешествие  на  Москвиче  по  маршруту Минск-Брест-Луцк-Львов-Ужгород-Одесса. Из Одессы мы с Кирой поплыли на пароходе "Абхазия" в Ялту и далее в Сухуми.  Из Сухуми переехали в Сочи,  где некоторое время отдыхали.
   В конце октября  я  со скандалом ушел от своего шефа Турбина в лабораторию цитологических основ злокачественного роста Института цитологии АН СССР и вернулся в Ленинград к родителям на Рылееву 21,  кв.53.  В декабре 1959 года я уже прослушал на кафедре генетики и  селекции Ленинградского Университета несколько лекций известного специалиста, классического генетика Н.В. Тимофеева-Ресовского.   
   Кира же некоторое время еще оставалась в Минске. К началу зимы 1959 года она нашла обмен нашей минской комнаты на  комнату  в  Ленинграде по адресу Московский пр., 4, кв.19. После крупного ремонта мы переехали туда.  Кира брала контейнер для перевозки вещей из Минска.  Я  в это время осваивался в лаборатории Оленова, который предложил мне заняться генетикой раковых клеток.      В январе 1960 г. я прошел практику по культуре клеток животных в  лаборатории питательных сред Института вакцин и сывороток имени Пастера в Ленинграде.
   15 января 1960 года в роддоме Снегирева на ул. Маяковского у нас с Кирой родился сын Дмитрий. С  конца  января до начала февраля я практиковался в Москве в Институте экспериментальной и клинической онкологии Академии Медицинских Наук. Прочитал небольшой курс  генетики группе,  включавшей аспиранта из Китая У Миня и сотрудника института Ю. М. Васильева.  Привез в Ленинград из лаборатории профессора Жданова крыс со штаммом устойчивой и чувствительной к сарколизину саркомы 45.
   Вместе с тем я не терял интереса к генетике ржи и летом  занялся ее клонированием  у своего учителя Федорова в Старом Петергофе под Ленинградом. Летом Олечка была на даче с академическим садиком, куда я ее устроил, в поселке Заячий Ремиз рядом со Старым Петергофом, а Кира с Димой снимали дачу в поселке Мартышкино. В августе я вместе с родителями совершил поездку на Москвиче на курорт Трускавец, где все мы пили знаменитую лечебную воду нафтусю. Осенью Кира поступила  работать в Институт радиационной гигиены Ленинграда.
   Весь 1961 год я постепенно  втягивался  в  тематику по генетике раковых клеток. Но вместе с тем летом изолировал рожь в Петергофе. Олечка ходила в академический садик на Васильевском острове.  Летом она ездила с садиком на дачу в Комарово, недалеко от Ленинграда. Кира с Димой снимали дачу в Мартышкино.
   В конце лета Дима остался с моей мамой,  а мы с Кирой ездили в Севастополь-Симеиз, затем в Москву поездом.  В Москве пересели на Курском вокзале на  электричку во Владимир. Во Владимире жили в гостинице, осмотрели Суздаль. Из Владимира мы проехали на автобусе в Мещеру, останавливались в гостинице поселка Тума,  побывали в Гусе Хрустальном,  Спас-Клепиках,  наконец, приехали в Солотчу, проехали по узкоколейке до Рязани и проплыли пароходом за два дня до Москвы.  В сентябре мы с Кирой плавали на теплоходе по  туристской путевке на остров Валаам Ладожского озера. В декабре Кира с детьми снимала комнату в гостинице Ривьера в Зеленогорске.
   В начале 1962 года я занимался в кружке аквалангистов  на  базе  какого-то военно-морского учреждения. Прошел испытание в барокамере на +4 атмосферы,  погружался с аквалангом в воду в башне и бассейне. Получил удостоверение спортсмена-подводника.  Год выдался творческий. Я поставил много опытов с культурами,  получил первым в СССР клоны клеток животных по Паку,  получил свой штамм крысиной саркомы 45К, поддерживаемый в культуре в пробирке и прививкой на крысах, нашел хромосомные маркеры. Написал три экспериментальные  работы  для лабораторного сборника.  Втянулся в работу настолько, что иногда работал до ночи. Как говорится, попал на стезю. В конце февраля был на конференции в Институте радиационной и физико-химической биологии им.  Энгельгардта.
   Кира опять в стрессовом состоянии писала свои отчеты. Жизнь шла напряженно, на бегу. Оля пошла в школу на канале Грибоедова, ходила в группу продленного дня, училась в музыкальной школе.  Из-за переутомления ее вскоре пришлось взять оттуда, выхлопотав  академический  отпуск на год.  Дима ходил в ясли на Сенной площади,  весной болел прививочной  корью  из-за  использования бракованной вакцины.  Летом ездил с яслями на дачу в Вырицу. Это примерно 60 км от Ленинграда. Оттуда мы взяли его досрочно.  Он был травмирован дачей,  плохо спал,  плакал во сне. Зато прекрасно ел, очень важно и помногу.
   Летом мы с Кирой ездили в крымский Коктебель, жили в палатке на территории автокемпинга, путешествовали по окрестным бухтам. Я занимался подводной охотой в маске с ружьем. Из Коктебеля мы совершили поездки в Старый Крым,  где были на могиле Грина. Затем ездили в  Судак и Новый Свет. Далее проплыли на пароходе в Ростов на Дону, по Волго-Донскому каналу в Волгоград, по Волге до Ярославля и домой на поезде.  В конце декабря Кира с детьми отдыхала в Зеленогорске, снимала комнату.
   1962-й год был насыщен политическими событиями. Пережили стычку СССР и США по поводу размещения советских ракет на Кубе. Был период, когда опасность войны была так велика, что ночная гроза с молнией воспринималась как начало атомной бомбардировки.