Нечистая сила в Вареновке. Глава 1

Нечистая сила в Вареновке.
Этно-географическая историческая миниатюра.

Глава 1.


То ли хто энто?..

Ничего не разобрать! Проснулся я и не могу в толк взять, хто энто меня будит? И где энто я нахожуся? Темнотища, хоть ты глаз выколи! И ещё энта... Шурудит проклятая... А где оно шурудит, мне непонятно. Неясно, говорю, где я нахожуся!
 
- Животная! Эй, Животная!!!

Вот странности какие! Темно и Животная моя молчит. Может, оно и не утро? Хотя и утро, по всем моим ощущениям...

А она опять за своё:

 - Кхх-хррр-кххрр! -  будто ножом по банке консервной!

Это ж по нервам, слышь-ка, моим необъяснимость вредоносная как ударяет! Тута надо разобраться. Кто с утра меня будит и в углах разных шурудит. Какая его злонамеренная сущность?

Пощупал я свою голову. На месте. На месте треух собачий, на башке надетый, как ему и положено. Слава Тебе Господи! Пошевелил я пальцами на ногах. Вроде и тама всё в порядке. Рукой потянулся - валенки на ногах одёваны. Хорошо. Тулуп тожеть на мне бараний имеется. Уже славно. Теперича бы вспомнить, что вчера было и где я энто я оказался, отчего темнотища такая, как... Точно! Точно! Вспомнил!

Вчера мы с дружком моим закадычным Пасечником решили в баню идтить. Устроить субботнюю помывку. Вечером баню мы протопили хорошенько, Хозяйка моя в Город уехала до сестры. С ночевой. Скучно, конечно, мне без Хозяйки одному в хате сидеть, но всё, что ни делается...

- К тому и в баню сходить момент удачный выдался, так сказать, приватное провести мужское времяпрепровождение! - дружок мой Пасечник говорит, вытаскивая из погреба бочонок с  мёдом майским. - Отметить долгожданную встречу друзей и, в общем-прочем, за жизню обсудить!

Ну, не без того... А то  всё ковры да ковры... Надоть и отдых уму с организмом давать! Вот и дали... Дали, говорю, мы вчерась отдыха! И всё вроде бы чинно и рассудительно было, а вот незадача: не помню, хоть убей не помню,  чего после третьего захода мы делали и где я с утра оказался! Но оказался теперича понятно где: там, где и был со вчера, в бане! А вот как я друга закадычного до плетня от бани провожал, и отчего опосля проводов до хаты не дошёл - как отшибло! Сказать, что мы с дружком чего употребляли - так не было! Вот вам крест святой истинный, окромя компоту сливового и мёду, ничего крепче не пробовали! У нас с энтим делом строго поставлено! Как парились мы с Пасечником вишнёвыми вениками, как здоровье своё мёдом поправляли и за жизню сурьёзный разговор вели - помню. Да и как не помнить: от веников вишнёвых такой по всей парилке дух пошёл благоприятный, благостный; такой поэтический распространился дух, что после повторного в парилку захода мы с дружком начали хоки декламировать и песни казацкие петь!

Животная моя в то время на карауле стояла. Выставили мы её на часы от Авдотьи, ведьмы одноглазой. Чтобы не помешала ведьма, сестрица Пасечникова, нашему приятному общению. А потома в баню к нам прибёгла Животная с мороза и говорит:
- Это ж нету у вас никакого християнского милосердия! Дела нету никакого до своих ближних! Потому замёрз я, как собака, вона хвост трубой встал и не опускается, в парной и то не отходит! Выдали хоть бы мне валенки! А лучше ну её, энту караульную службу! Авдотья всё одно раньше полуночи не воротится. Мне бы сазана кусочек сейчас бронзового жареного да молочка горячего топлёного с полкрыночки!

Сазана мы Животной нахальной не дали, потому Хозяйка в Городе, Авдотья в "дурня" с бабами играть ушла на другой конец деревни, кто ж сазанов жарить будет?  А тараночки вяленой, да. Тараночка у нас самолично выловленная, сливяновская, рыбий жир с её так и каплет! Отсыпали мы Коту тарани с одну-другую дюжину и молочка топлёного выдали мисочку. Гулять так гулять! Чтобы все, значит, праздновали! А как наелась Животная,  так полезла на лавку и говорит:
- Я тожеть хочу песни петь и хоки рассказывать! Потому на меня дух поэтический тожеть вениками распространённый!

Очень славно мы провели времечко. Но вот незадача: совсем не могу я припомнить, как оно дальше всё происходило! От третьего то есть захода. Но да Бог с ним. Живой-невредимый, с треухом на башке и в валенках, что ещё человеку надоть?! Но тогда где же Кот мой верный, и куды дружок Пасечник подевался? Неясное...

Ой, и как же раздражает меня отвратительное энто шурудение! Хто энто так противно шурудит в углах? Положим, коли в бане я... Так, может, то банник? Банный бес то есть, нечистый балует? Засел лукавец за каменкой и тама, слышь-ка, шурудилом орудует? Спать нарочно мне не даёт? Кинул я валенком в угол, вроде притихла. Притихла лукавная нечисть. Притихла, ракалья! А через минуту опять:

- Кххррр-кххрр! Кхх-хррр-кхх-хрр!
 
Да что же энто! Люди добрые! Нету покоя мне и дажеть в бане свой отдыхаючи. А может, и впрямь банник морок на меня навёл? Упарил, коварник, до полного, то есть, меня изнеможения и беспамятства? И оттого самого всё напрочь из головы моей повыпарилось? С них, духов лукавых, темных, станется! Пакости чинить християнам добрым - первейшее ихнее обязательство!

Между тем задумался я об разной нечисти в Вареновке нашей обитающей...
Нечисть наша, исконная, вареновская, она какая?


Перво-наперво, мне на ум Сом пришёл.

Сидит Сом-рыба в глубоком омуте, у старой мельницы, поджидает, не пройдёт ли берегом, в зоне рота его доступности, кто из християн православных...
Отчего именно православными человеками Сом питается? Так ведь у нас в деревеньке нашей, в славной нашей Вареновке, других жителей и нету! Потому русские мы! А выводы вы уж сами делайте, по Достоевскому, по классическому нашего писателя вареновского определению: "кто не православный, тот уже и не русский!" Так, кажется, Фёдор наш Михайлович ещё полторы сотни лет назад объявил. Ну, мы до Достоевского касаться сейчас не будем, а толькоть иных вер в деревеньке нашей не имеется, хотя ко всем людЯм мы питаем наше полное, значит, человеколюбческое уважение.

Караулит Сом, кого бы с дорогой душой поглотить. Аки лев рыкающий сидит зловредная рыба в глыбокой своей яме, молча сидит, архибестия, выжидает. А чего выжидает - известное...

Как-то раз напал Сом на берегом по церковным требам шедшего дьяка нашего Григория Григорьича. Не посмотрела рыба на то, что служитель церкви Божией, не стесняясь, ухватил левиафан сливяновский дьяка Григория за наперстный крест и давай того в пучину вод беспросветную затягивать! Добро у отца Григория цепь на кресте оказалася крепкая, чистая жеть якорная: на такую цепь по случаю и лодку в шторм становить можно слободно! (Откудова у дьяка, спросите, крест наперстный? Так поясню для тех, кто в уме моём здравом сомневается: по привычке мы батюшку дьяком зовём, потому нынче он отец Григорий, а раньшее - дьяк); ага. Ухватила Григория Григорьевича злонамеренная бестия за крест наградной - и в омут. Хорошо другое: мы с дружком моим Пасечником недалёко рыбалили. А глотка у дьяка нашенского, я вам доложу...  Первый голос во всей епархии! Прибёгли, значит, на крик мы, а Григорий Григорьевич и кричать уж не может, охрип человек совсем, Сома по башке колотит сапогом, да проку мало: череп у чудища крепкий, чисто жеть, как у кабана! Подоспели мы вовремя, насилу отбили дьяка у зловредной рыбы! Не то сидеть бы отцу Григорию в чреве сомовьем до осени, навроде Ионы. Другой раз, в мае месяце, Сом колокольню проглотил, совместно с колоколами и пономарём.  Сказки энти, однако, я вам уж не единожды сказывал...


Вторая нечисть энто, вне всякого сомнения,  Раки - насекомые водные вредоносные! Про раков вареновских красных панцирных всяк, кто об Вареновке слыхал, знает. Сидят раки зимой в моём огороде, под снегом зиму зимуют нежные насекомые, в сугробах обогреваются. А я, значит, слежу, чтобы не помёрзли рачины красные панцирные, снег лопатой наверх накидываю, а коли сильный мороз вдарит, кипячу раков в кастрюлях для полного, так сказать, их отогрева. Когда же весна настаёт, лезут глупые раки, лезут рачины в компотную сливяновскую среду, икру метать. Раки - твари весьма опасные, хотя ума у них немного. Не углядишь ежели, зазеваешься, вмиг покромсают оне тебя, мил человек, на винегрет клешнями шипастыми, острыми! Но и про раков вареновских, насекомых  вредоносных, известное немало. Потому на Соме и на Раках не буду долго останавливаться. Не такая оне крупная узловая станция!


Третьим и немалым лихом идут Снеговики.

Конечно,  что снеговики, что раки красные панцирные - нечисть, так сказать, сезонная. Пришла весна-красна, дело к Пасхе приближается, вишни с абрикосами в саду зацвели - лезут из огорода раки, снег на Покров с неба сыпаться начал, морозец прихватил воду в колодцах - объявились снеговики разбойничать. Снеговики в апреле-месяце стаяли, пригрело землю ясно солнышко – по новой полезли раки, раки на Покрова в ямы глыбокие схоронилися - опять снеговики объявляются. И так кажный год: раки - снеговики, раки - снеговики... Бесконечная жизни наблюдается водоворотная геометрия!

Ходят-бродят снеговики по дворам, промышляют, нехристи, себе пропитание. Где что плохо лежит, где чего без пригляда хозяйского в зиму осталося. Лезут снеговики до хат, тычутся носами морковными в заиндивелые окошки: "Подайте хлебушка, Христа ради, православные! Пустите обогреться в жаркую горницу!".
А и невдомёк некоторым: ждёт только того нечисть зимняя сезонная, чтобы отворили им двери в простоте сердца! Мол, пожалуйте, заходите, только вас мы и ждали! А как двери отопрёшь ты, глупый человече, схватят тебя снеговики; схватят, дохнут метелью, зачнут кружить вкруговую тебя бесовские хороводы; проникнут, проникнут обманом в тёплую хату, усядутся около печки,  валенок не сымая, и давай есть и пить, блины с икрой наворачивать да гусей жареных  обгладывать, веселиться, песни срамные горланить, а тебя тем временем выставят на двор. И не поглядят, что ты хаты хозяин и пустил-то их, злодеев, обогреться по милосердию своему только лишь. Потому нет до тебя,  добрая и наивная душа,  им, разбойным охальникам, никакого дела. Замерзай в подштанниках, на лютом морозе, может весной тело твоё заиндевелое кто случайно мимоходящий из-под снега и откопает!



продолжение Гл.2   http://www.proza.ru/2015/03/19/1572