История одного убийства

Эта история, в самом деле, имела место в нашем городе Новочеркасске, в конце 90х годов теперь уже минувшего, 20го столетия, в бытность моего сотрудничества с международной российско-ливийской газетой «Солнце», нештатным корреспондентом которой я являлся в тот период времени, и которая опубликовала мою весьма и весьма объёмную, достаточно подробную статью об этой истории в своём 14м номере за 2000й год (несмотря на то, что после написания мною той статьи и её отсылки в редакцию газеты «Солнце» по обычной почте, поскольку тогда ещё, по ряду не зависящих от меня причин, не пользовался электронной почтой, газета не выходила около года, но потом всё же напечатала мою означенную статью, сделав это незамедлительно, сразу же в ближайшем номере, который удалось издать после столь длительного перерыва, ввиду того, что редакция газеты «Солнце» к тому времени не сочла мой материал устаревшим, не взирая на столь долгий срок, который он пролежал в редакции), носившую название «Новочеркасский детектив». Незадолго до той публикации, о тех же самых событиях в газете «Лимонка» № 18 за май 1999го года была опубликована моя заметка «Театр кровавой шизофрении». Целью же написания статьи, которую Вы, уважаемый читатель, читаете в настоящий момент, является – объединить, по мере возможностей, сведения, содержащиеся в обоих этих материалах и при этом попытаться адаптировать их для публикации в день сегодняшний, делая, разумеется, поправку на давность времени и на некоторые события, произошедшие несколько позднее, о которых автор, во время подготовки материалов для вышеозначенных газет, впрочем, как и все другие граждане, естественно, ничего не знал, да и не мог ничего знать.
Тем не менее, как совершенно справедливо было подмечено ещё очень давно, не хорошо, объединяя и сокращая материалы, увеличивать при этом вступительную часть. Потому далее перехожу непосредственно к самой сути данной истории.
Начало этим трагическим событиям во многом положили выборы главы администрации (мэра) города Новочеркасска, на которых фальсификация была откровенной и циничной. К примеру, на одном из избирательных участков наблюдателя, одного из секретарей ГК КПРФ Ю. И. Деньгина, по свидетельствам многочисленных очевидцев, просто подняли вместе со стулом и вместе со стулом вынесли во двор. Конечно, он вернулся. Позвонил в ГК КПРФ. И даже вызвал наряд милиции. Но остаётся лишь гадать о том, что произошло в минуты его отсутствия. Таким образом, в должности мэра остался президентско-губернаторский назначенец, «патологический торгаш», работавший прежде в торговле, приезжий, не знающий и не желающий знать специфику нашего города Николай Иванович ПРИСЯЖНЮК.

Спустя несколько дней после так называемых выборов, в городской публичной библиотеке им. А. С. Пушкина состоялось их пышное обмывание, в передовицах придворных газет названное красивым заграничным словом «фуршет». А вскоре был закрыт городской телеканал по причине того, что осмелился, да и то – мельком, в порядке информации о текущих событиях, показать кадры о забастовке учителей, требовавших погашения задолженности по зарплате. Во время встречи Присяжнюка с учителями, ему был задан вопрос: «Как же без зарплаты жить?», на что тот невозмутимо ответил, что и сам по многу месяцев её не получает. В ответ на просьбу пояснить, как же мэр в таком случае живёт, Присяжнюк ответил: «Мне легче, я получаю регулярно дивиденды от ряда фирм, учредителем которых являюсь». Вот такой у нас «бедный» мэрин.
Его стараниями, вопреки многочисленным протестам общественности, в городе начал активную работу еврейский, так называемый «культурный центр – Сохнут», откровенно сионистская, антисоветская, крайне русофобская организация. Это при том, что еврейское население Новочеркасска – исторической столицы не только Донского, но и всемирного казачества! – не превышает и 0,5%. Также начала действовать армянская община. Открыт молельный дом баптистов в бывшем храме немецкой лютеранской общины, который был за ненадобностью превращён в склад ещё в годы правления Николая Второго, а теперь отремонтирован (за чьи, только деньги?!) в рекордно короткий срок. Ещё открыт римо-католический костёл. Под это дело у старейшего высшего учебного заведения Дона, являющегося при этом и самым большим университетом на всём Юге России, оттяпали целый лабораторный корпус. Всё это – на фоне крайне изношенного жилого фонда, который и по сей день продолжает стремительно ветшать. На фоне спортзала одной из городских школ, рухнувшего прямо на глазах. Благо – обошлось без жертв. На фоне стремительно ветшающей главной достопримечательности города, каковой является Музей Истории Донского Казачества – вопрос о предоставлении ему дополнительных помещений не решён до сих пор. Стоило бы сказать и про главный православный храм города, признанный на общегосударственном уровне архитектурным памятником ещё лет тридцать назад – Новочеркасский Кафедральный Вознесенский Войсковой Собор, в усыпальнице которого погребены герои Отечественной войны 1812го года. Его реставрация (если, конечно, вообще можно эти сомнительного качества работы назвать словом «реставрация») продолжается теперь уже не годами, а, наверное, десятилетиями, давным давно превратившись в какую-то хроническую болезнь с перманентными симптомами.

Когда ситуация в городе достигла просто критической отметки, даже перешагнув за неё, и молчать стало не то, что преступно и аморально, но и вовсе невозможно, если угодно, то невозможно чисто физически, причём – горожанам, исповедующим не только левые политические убеждения, директор новочеркасского городского парка, а по совместительству – директор парка посёлка Октябрьский, тоже находящегося в черте города, которому много лет назад был придан статус одного из городских микрорайонов, предприниматель, независимый депутат городской Думы Георгий Борисович Варфоломеев, человек, стоит сказать, всегда отличавшийся завидной энергичностью и инициативностью, на страницах городского еженедельника «Новочеркасские ведомости», пусть и после скандалов, после значительных и многочисленных проволочек со стороны редакции, выступает со своей критической статьёй, в которой, помимо всего прочего, утверждает, что мэр занимается финансированием из городского бюджета тех и только тех мероприятий, в которых имеет личную заинтересованность. Таких, например, как ведение ремонтно-строительных работ на территории гостиницы «Новочеркасск», этого монстра, возведённого по стандартам постиндустриальных западных стран ещё в 70х – 80х годах 20го столетия в весьма сомнительных целях, необходимость которого и тогда оспаривалась многими здравомыслящими людьми, включая архитекторов и депутатов Горсовета. Та гостиница и в былые-то, более благополучные для основной массы населения, годы, стояла в лучшем случае заселённой на половину. Квартировали там, в основном, «гости из солнечной Грузии». А её создатель – тогдашний председатель новочеркасского Горисполкома, некий Иосиф Михайлович Арутюнов, тоже, кстати, бывший торговый работник, едва ли не потомственный, он же – разрушитель дома художника Крылова (о чём я в своё время тоже писал), навсегда вошедший в историю, как «новочеркасский Герострат», впоследствии тихонько «ушёл на другую работу».

Теперь гостиница преобразована в АО «Гостиничный комплекс – Новочеркасск», контрольный пакет акций которого принадлежал в тот момент дочери Николая Ивановича Присяжнюка, Ирине Ивановне Присяжнюк, студентке Ростовского-на-Дону Госуниверситета. Кому он принадлежит сейчас – не знает никто.
Кому и зачем во время того, так называемого ремонта понадобилось разбирать возле гостиницы чудесные мраморные плиты, класть на их место крошку из щебня, залитую то ли цементом, то ли железобетоном, и возводить по периметру высоченную чугунную ограду, имеющую вместо ворот и калиток лишь пустые проёмы и уж по одному только этому не понятно: ЧТО и ОТ КОГО ограждающую?! Впрочем, как всем уже давным давно известно, подобные «преобразования», в большинстве случаев, делаются, с одной единственной целью: списать ту, или иную сумму денег.

Варфоломеев сообщал и о многочисленных командировках за границу сотрудников городской администрации. В частности, в одной из своих недавних на тот момент поездок во Францию, завотделом культуры, она же – директор городского Дома Культуры, Раиса Андреевна Захарова проживала вместе с рядом своих коллег в отеле «Ритц», который является самым дорогим отелем Европы. Более восьми месяцев в том же году провела в заграничных командировках и директор «Библиотечного комплекса». А в очереди для жилья малоимущим – о чём также сообщалось в статье депутата Варфоломеева – оказались такие «остронуждающиеся» люди, как директор городского пассажирского автохозяйства и целый ряд сотрудников непосредственно городской администрации. Добавим, что в городе для Присяжнюка и его ближайших родственников к тому времени уже было отстроено более десяти домов-замков, и он их всё продолжал и продолжал строить.

Вечером, когда газета с этим интереснейшим материалом была уже полностью отпечатана, в типографию явились двое неизвестных, и, выложив на стол директора СТО МИЛЛИОНОВ НОВЫХ ДЕНОМИНИРОВАННЫХ РУБЛЕЙ, купили весь её тираж. Чудом сохранилось лишь несколько экземпляров. Новочеркасские патриоты самым активным образом незамедлительно приступили к размножению данной статьи на ксероксе и расклеиванию её в многолюдных местах города.

Почти два месяца на фоне этих событий продолжался суд над Варфоломеевым. Судили его по явно надуманному обвинению: «Оскорбление чести, достоинства и деловой репутации мэра». Интересно, как можно оскорбить то, чего нет? – Можно подумать, у таких людей, и в самом деле, может существовать хоть какая-то маломальская репутация, и уж тем более – честь и достоинство. За это, более чем гнусное дело не желал браться никто из судейских работников, пока, в конце концов, «в принудительном порядке» не назначили молодого судью Н. Варламову. С одной стороны – молодая карьеристка. А с другой – деваться-то ей, всё равно, некуда. На то и был сделан расчёт. Зал судебных заседаний не вмещал всех новочеркассцев, пришедших поддержать своим присутствием мужественного депутата.

А какими методами вёлся суд!  - Когда в качестве неопровержимого доказательства правоты своих слов Варфоломеев намеревался предоставить суду архивную видеозапись с обсуждением на заседании городской Думы проекта бюджета, ему было отказано в этом «ввиду отсутствия технических возможностей для просмотра». Когда же Варфоломеев предложил для просмотра свою видеоаппаратуру, это было квалифицировано, как «оказание давления на суд». Не мытьём, так катаньем, суд вынес решение «взыскать с ответчика компенсацию морального ущерба» в размере 500 (пятисот) всё тех же деноминированных рублей. Хоть узнали тогда мы все, сколько же, на самом деле, стоят честь и достоинство нашего мэрина с его деловой репутацией в придачу.

Однако, если кого-то и стоило бы судить, даже по законам буржуазного государства, так это самого Присяжнюка, которого в то же самое время, когда длилось это позорнейшее судилище, казаки атамана Козицина, пребывавшего тогда в жёсткой оппозиции, буквально сцапали на границе с Украиной, выслеживая его там больше недели, когда он вместе с начальником ГОРсо (ранее – директором городского Собеса) В. Поповым пытались нелегально перевезти через границу с Украиной, как ни как, являющейся теперь всё же самостоятельным, суверенным государством, хотя и хилым во всех отношениях, сумму в размере СТА ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ наличными. Следствие молчало слишком долго. Но оно велось. Были основания у Присяжнюка всерьёз опасаться, что теперь-то может и не спасти его не столь уж и отдалённое родство (о котором не раз напоминали злые языки) с губернатором области В. Ф. Чубом, доведшим богатейшую Ростовскую область до самой настоящей долговой ямы, и до помойной ямы – тоже, ибо на областном уровне была создана комиссия по расследованию деяний новочеркасского мэра, которую возглавлял всё тот же неутомимый правдоискатель Варфоломеев.

Увы, следствие, в конце концов, замяли. А Варфоломеев отправился вскоре «в места не столь отдалённые» по обвинению, всю смехотворность и нелепость которого признавали даже деятели, как никто близкие к городской администрации. Теперь Варфоломеев вновь на свободе. И, насколько известно, сдаваться не собирается.

В дни тех же самых событий, о которых идёт речь, прямо под окнами городской администрации начал свою работу пикет, организованный активистами оппозиционного, молодёжно-патриотического движения «ВОЗРОЖДЕНИЕ», простоявший всё лето. Только за первые дни деятельности того пикета было собрано более тысячи подписей под требованием об отставки городского мэра и областного губернатора. Такой плодотворностью в нашем городе не мог тогда похвастаться более никто. В настоящее же время – пишу об этом со всей ответственностью – что-либо подобное у нас больше невозможно даже в чисто теоретическом плане.

Не успели остыть страсти, как Новочеркасск и его жителей потрясло новое известие. Убит сын Присяжнюка от первого брака Денис. Вторая жена мэра, Светлана Тарасова, работавшая ведущей на городском телеканале (не путать с другим городским телеканалом, к тому времени закрытом, что был упомянут в начале настоящей статьи), даже не считала нужным делать тайну из того, что убийцей является она. Сотрудница муниципальной телекомпании собственноручно застрелила своего малолетнего пасынка из охотничьего ружья, а затем, раздев его труп донага, и положив его в багажник собственного автомобиля, как ни в чём ни бывало, отправилась на городской мясокомбинат, брать интервью для своего телеканала. За несколько минут до убийства, по её же собственному признанию, сделанному теперь в её же собственном интервью из Ростовской областной тюрьмы – а все говорят, что у нас не так ещё, как в США! – прислугу она отправила в магазин. Практичная, видать, бабёнка оказалась – всё предусмотрела. Тем не менее, как ни странно (впрочем, логику убийц и садистов, как известно, не понять с точки зрения логики нормальных людей), Тарасова, вопреки всему, продолжала с потрясающим упорством отрицать свою вину, настаивая на «непреднамеренности» убийства, якобы, по её словам, ребёнок играл с заряженным ружьём, а она попыталась его отнять, в результате чего и произошёл выстрел, ставший для Дениса смертельным. А, управившись с интервью на мясокомбинате, Тарасова заехала к своей матери, чтобы одолжить у той лопату - сами понимаете, для чего. Аристократы, надо полагать! В своём доме таких грубых предметов не держат! Сама же «звезда городского экрана» своё поистине сатанинское хладнокровие объясняла потом достаточно оригинально: «Моему мужу нельзя расстраиваться – у него слабое здоровье».
Находясь на отдыхе, прошу прощение – я хотел сказать: «находясь в заключении» (кстати, как впоследствии оказалось, не таком уж и продолжительном) мэрская жена обзванивала из своей персональной камеры (ни в коем случае не путать с камерой-одиночкой!) нужных людей посредством сотового телефона, тоже, разумеется, своего, персонального. А чтобы время шло быстрее, развлекалась в той же камере просмотром цветного телевизора. Отметим, её отвёз туда собственный «благоверный», говорят, сначала прилично избив.

Вскоре Тарасова вышла на свободу. С мужем, то есть – с мэром, они окончательно помирились. Во всяком случае, источники, заслуживающие доверия, сообщали, что на людях они появлялись только вместе. И ни тени горя на его лице, ни тени раскаяния – на её. Дело окончательно замяли.
Спустя некоторое время, в кругах близких к городской администрации начали циркулировать неподтверждённые слухи о том, что убийство Дениса Присяжнюка якобы лежит на совести местной мафии, ставленником которой, по большому счёту, и являлся Николай Иванович Присяжнюк, будто бы задолжавший ей изрядные деньги, а Тарасова, мол, оклеветала себя под психологическим давлением всё той же мафии.

Наш рассказ был бы не полным, если бы мы не упомянули в заключение ещё об одном, хотя и не прямом, участнике этой прескверной истории, имеющим, однако, к ней косвенное отношение. Это – отец Олег Добринский, настоятель Новомихайловской церкви (одной из старейших православных церквей у нас в Новочеркасске, и вообще – на Дону). Помимо того, отец Олег является благочинным города Новочеркасска. Надо полагать, для отца Олега материться в храме является таким же привычным делом, как, скажем… Ну, наверное, таким же привычным, как для лица такой самой-самой малочисленной, самой-самой некоренной, но зато самой чрезвычайно амбициозной нации на телевидении работать. И вообще, он уже давно имеет стойкую репутацию психопата. Между прочим, в своё время, ни за что, ни про что, обругал последними словами (при этом, не брезгуя и запретными словами, в том числе – и словами нецензурными) женщину, пришедшую к нему на исповедь, единственное «грехопадение» которой заключалось лишь в том, что к сорока годам так и не смогла она устроить свою личную жизнь, и решила совершить, по её признанию, «хоть одно полезное дело – вырастить и воспитать ребёнка, но, непременно, своего, которого бы сама выносила и родила», что она и осуществила, и за что, по словам отца Олега, грозили ей вечные проклятья и на этом, и на том свете, и ожидали в аду и её саму, и её ребёнка, как незаконнорожденного (хотя, сам-то ребёнок, спрашивается, тут при чём?!) такие страшные муки, что и вслух произнести – смерти подобно. Кстати, тому ребёнку, к моменту описанной здесь ситуации с отцом Олегом было уже более года от роду. Та женщина была близка к самоубийству. Спасло её лишь то, что повстречала она совершенно случайно (хотя, есть ли в этом мире что-то случайное?) свою давнюю подругу, с юности бывшую «тонким психологом от природы», которая её не просто успокоила, но и душеполезную книгу дала почитать, где описывалась точно такая же ситуация с точно таким же священником – ханжой и лицемером. Правда, в той книге тот священник, в конце концов, был изгнан из церкви. Что ж. Видно, ханжество и лицемерие не при нас родились и не при нас умрут.

А к благочинному вот какой вопрос. Дениса Присяжнюка похоронили на старом городском кладбище, которое уже не одно десятилетие считается закрытым. Похоронили его возле самой кладбищенской церкви, «расчистив» при этом место путём ликвидации могилы священника, погребённого здесь же едва ли не в девятнадцатом столетии. По крайней мере, надпись на его надгробной плите, основательно стёршаяся, но ещё читавшаяся, была сделана по правилам дореволюционной орфографии. К тому же, убитый Денис Присяжнюк похоронен в той части городского кладбища, где, согласно всем многовековым, незыблемо устоявшимся, писанным и неписанным правилам и традициям, нерушимо оберегаемым на протяжении всей истории нашего  кладбища, как при царской власти, так и при Советской, хоронили не просто исключительно лиц духовного звания, но и то не всех, а лишь самых достойных, которых почитали, в первую очередь, простые люди, и не всегда, кстати, верующие, почитали совершенно искренне, вне зависимости от того, в каких отношениях были те, кого здесь погребали, с официальными властями, хоть до Революции, хоть после неё. Неплохо было бы это помнить новочеркасскому благочинному, без ведома которого подобное захоронение на этом месте было бы просто невозможным. Хоть мэр – твой друг, но традиции-то, наверное, должны быть дороже. Или, я в чём-то ошибаюсь?

Миновало ещё несколько лет. В городе прошли очередные выборы мэра. Власть, на сей раз, переменилась. Не в лучшую, и не  в худшую сторону. Просто, переменилась. Сообщаю это просто, как факт. И не более того. Без каких бы то ни было комментариев. Обо всей этой ужасной истории начали понемногу забывать. Теперь, кажется, и вовсе никто не вспоминает.