Кот в мешке

He deals the cards as a meditation
And those he plays never suspect
He doesn't play for the money he wins,
He doesn’t play for respect.
Sting «Shape of my heart»*

 - Ты все еще думаешь, что это просто игра? – спросил мой попутчик Владимир Порфирьевич после очередной партии в «дурака».
- Нет, это не просто игра, - ответил он сам себе, на минуту задумавшись. – Ты и представить себе не можешь, сколько можно узнать о человеке, когда он играет с тобой в карты! Он открыт так, как не сможет открыть его лучший друг. Он весь у тебя на ладони. Он показывает тебе все свои слабости и недостатки, даже сам того не подозревая. Ты видишь все его достоинства и совершенства, а он даже не догадывается об этом. Когда человек играет с тобой, он уже расшифрован. Он уже разгадан.
- Откуда Вы знаете? – недоверчиво спросила я.
- Я был профессиональным игроком, - небрежно ответил он.
Моя рука, потянувшаяся за картами, замирает на полпути. Щелк – в голове замкнулся предохранитель.
- Не бойся, сейчас я не играю, - успокоил меня мой попутчик. – Нет, играю, разумеется, - спохватился он, глядя ан карты в своих руках, - но не на деньги и не ради самоутверждения. Я играю, чтобы подтвердить великую теорию случайностей.
Мне показалось, что последнюю фразу он произнес с самоиронией.
- Вообщем хочу доказать, что случайность – это вполне закономерное явление. И ее можно предсказать.
Он вышел в тамбур покурить. Я сидела, перекладывая в голове все сказанное. В нашем плацкартном купе было совсем тихо. На боковом месте беззаботно посапывала бабуля, а двое ее внуков, официально занимавших две верхних полки, давным-давно пропали где-то в районе вагона-ресторана. Нам никто не мог помешать.
Владимир Порфирьевич вернулся. И первым делом съел мятную конфету. По-видимому, запах сигарет был ему неприятен, но от многолетней привычки отказаться он не мог. Ему было пятьдесят шесть лет (я ненароком заглянула в его паспорт, когда проверяли документы), хотя выглядел он лет на сорок восемь. В графе «место рождения» значилось Приобъе. Я узнала это просто из любопытства, не по злому умыслу и не с корыстными намерениями. И у меня были основания для такого любопытства.
Казалось, мой попутчик совсем не вписывался в несколько грубоватую
атмосферу плацкарта. Он был одет строго, со вкусом, даже с намеком на роскошь и походил скорее на пассажира вагона-купе или даже вагона-люкс. Карты его были отнюдь не теми дешевенькими картами, которые обычно покупают за десятку перед самым отправлением. Это были дорогие, по-видимому, эксклюзивные заграничные карты, с которыми он обращался аккуратно, даже с намеком на почтительность.
- Я хочу научить тебя новой игре, - предложил Владимир Порфирьевич. - Она называется «Кот в мешке».
- Как в сказке? – спросила я. – Только заявляю сразу: я не играю на деньги, - предупредила я.
Мой попутчик явно проигнорировал мое предостережение, а я и не собиралась его повторять: этот человек внушал мне доверие.
- От обыкновенного «дурака» эта игра отличается незначительно, я имею в виду форму, но не содержание, - уточнил он. - Те же шесть карт, один козырь и те же правила, - он ловко раздал пять карт и остановился. – Пять карт ты откроешь прямо сейчас и будешь играть ими. Но шестую… К шестой ты не притронешься до конца игры. Это и есть «кот в мешке». Это та самая внезапность, которую не может предугадать ни обычный любитель, ни карточный профессионал, разумеется, если он играет честно. Это сама случайность и судьба в чистом виде. Ты помнишь сказку Шарля Перро?
- «Кот в сапогах»? Отчасти. Три сына. Старшему в наследство отец оставил мельницу, среднему осла, а младшему  - кота. Сюжета не помню, но младший явно преуспел.
- Вот! – воскликнул мой попутчик. – Вот он секрет успеха, который не может обнаружить никто! Тот самый кот, плутоватый хитрый кот, который переворачивает все наше представление о разумном порядке жизни.
- А почему в мешке?
- Потому что до самого конца ты не будешь знать, какой именно кот сидит в твоем «мешке»: Кот в сапогах или кот обыкновенный. Я играл в эту игру со многими моими попутчиками и случайными знакомыми. Были те, кому эта игра была не по душе. Их раздражало то, что они были неспособны контролировать ту последнюю решающую карту – и проигрывали. Эти люди – сама стабильность и предсказуемость. Они надежны и консервативны. С ними можно чувствовать себя в безопасности, но с ними никогда не почувствуешь вкус жизни. Просто потому, что у них его нет. Они никогда не поставят все на карту. Они выберут «мельницу» и «осла». Потому что это разумно, в принципе. Разумно, но не всегда верно.
- А другие?
- Были и другие, - с явным удовольствием авантюриста добавил он. – Те, кому эта игра понравилась. Те, кто испытывал азарт, открывая свою последнюю карту. Те, кто готовы были поставить на случайность, - и побеждали. Эти люди спланированного риска. Они знают, что большинство вещей происходят неожиданного и отнюдь не по их воле. Они рискнут, но не бездумно, а сообразно ситуации и целям. Они получат кота, но сделают из него и «мельницу», и «осла», и нечто большее.
Мы играли с переменным успехом. Порой мой «кот» оказывался небольшим козырем, но настолько удачно подвернувшимся, что он спасал всю мою бездарную игру. Иногда «кот» был ничтожной шестеркой, которая сводила на нет всю, казалось бы, блестящую партию. Эта игра увлекала и не надоедала. Каждая развязка вызывала у меня бурный восторг, настолько эмоциональный, насколько позволял сон дремавшей рядом старушки.
- И многих Вы проверили по теории «Кота в мешке»? – наконец спросила я.
- Достаточно, - лаконично ответил Владимир Порфирьевич.
Терпеть не могу это слово. Оно не выражает ничего.
- Пожалуй, я расскажу тебе о двух людях. Если тебя интересуют эти истории.
Я ответила моментальным согласием.
- Года полтора назад я ехал поездом Санкт-Петербург – Свердловск. Моими попутчицами были две девушки-студентки, возвращавшиеся домой после сессии, и парень лет двадцати шести. Как обычно, я предложил им сыграть. Девушки были не в восторге от моего изобретения, но вот парень себя проявил … Это был человек легкого характера, из тех кто встречает трудности, преодолевает их и лишь потом замечает, что они все-таки существовали. Мне не пришлось долго упрашивать его. Он сам рассказал все, что было мне важно знать.  Он родился в пригороде Екатеринбурга. Окончил школу, как положено, не поступил в университет, как водится, и пошел в армию. Служба проходила в Петербурге, а если быть точным, то в Петергофе. Вдоволь насмотревшись на город больших возможностей и перспектив, он понял, что уезжать отсюда, не попробовав себя, не стоит. Благодаря кое-каким сведениям, проще говоря компромату на своего командира, он и его лучший друг получили возможность время от времени покидать казармы и работать. Отслужив еще один положенный год, он уже и не думал возвращаться. Первое время он работал таксистом … Не зная города. Ездил с картой. Засыпал на ходу. Даже в больницу попал с переутомлением или что-то в этом роде. Я не силен в медицине.
Владимир Порфирьевич откинулся назад с видом человека, погрузившегося в воспоминания.
- В школе у него было шесть лучших друзей, но сложить их всех в месте – они не стоили бы одного друга, которого он нашел в армии. Они начинали вместе - и сейчас не разлей вода. Даже дома строят на соседних участках… Вообщем не будем вдаваться в подробности, мой попутчик неплохо преуспел в одной строительной фирме в Петербурге, купил землю в пригороде, строит дом. Собирается жениться. Не богач, но и не бедствует, - подытожил мой попутчик. - И считает себя реализовавшимся человеком.
Я слушала внимательнее, чем мне бы хотелось. Заметив мой живой интерес, Владимир Порфирьевич решил продолжить разговор.
- И все из-за пресловутого «кота в мешке». Как в жизни, так и в этой карточной игре, мы никогда не можем предугадать, что нас ждет, чей ход окажется более удачным, чей выигрыш достаточным, и чей проигрыш – невосполнимым. Ведь рано или поздно все проигрывают. И я однажды проиграл, - ответил он на мой незаданный вопрос. - Даже игроки, поставившие на «кота в мешке», бывают, проигрывают. Но это не значит, что они не хотели победить.
Он снова вышел покурить. А я в ожидании следующей истории, смотрела в окно. Довольно банальное времяпровождение для путешественника. Кружила метель. Хлопья снега были крупными, и не несись поезд с большой скоростью, они залепили бы окно…

…Лера поскользнулась по дороге на стоянку. Сидя в снегу, который тщательно маскировал ледяные корочки, она виновато улыбалась подруге.
- И долго ты собираешься здесь сидеть? – спросила Полина, протягивая ей руку.
- Не хочу домой, - с улыбкой сказала Лера, но и в этой улыбке, и в выражении ее голоса было нечто, что выражало скрытую тоску. Невозможно было понять, когда она шутит, и от ее шуток желание смеяться пропадало.
- Правильно, лучше в сугробе, чем на диване. Здесь теплее, - съязвила Полина.
- А вот и теплее, - взъерошилась Лера. – Только не говори, что ты меня не понимаешь. Только не говори. Я знаю тебя всю жизнь, и ты меня знаешь не меньше, так что обмануть меня тебе будет очень-очень сложно. Себя быстрее обманешь, чем меня.
Пока машина прогревалась, Полина искала радиостанцию по душе.
- В нашем положении все не так плохо, - заметила она. – Знаешь Луизу с маркетологов?
- Нет, - ответила Лера. - Хотя постой … по-моему да.
- Она живет в доме своего деда. Он - ярый мусульманин. Только длинные юбки, кофты «под горлышко», никакой косметики и в десять быть дома.
- Откуда ты знаешь?
- Встречала ее пару раз в туалете: она переодевалась, чтобы идти домой и смывала макияж.
- Маскарад для родственников!
- Суть в том, что, учитывая ее положение, нам жаловаться почти не на что.
- Да, Полин, мы счастливы только тем, что не носим паранджу, - с сарказмом заметила Лера. – В этом смысле мы действительно свободны. Только дом – это не привычки, традиции, право собственности, комфорт и уют. Это прежде всего желание возвращаться. Если желания вернуться нет, то все остальное теряет смысл. Довезешь меня до работы?
- Тоже мне работа! – фыркнула Полина.
- Но ты же не считаешь изготовление копий моим хобби? Значит, это работа, - убийственным тоном подытожила Лера.

В этот февральский вечер в квартиру к Полине позвонили. Настойчиво и долго. На пороге стояла Лера с дорожной сумкой. По ее лицу было видно, что она – комок нервов и в то же время сама собранность.
- Я ушла из дома. Сейчас я зайду – и мы решим, что делать.
- Вот так новость, - пробормотала Полина, приходя в себя. – Что, совсем ушла?
- Да нет, на часок-другой, - сыронизировала Лера. – Понятно, что завтра я не вернусь. Не буду говорить никогда, но неопределенно долго – гарантирую. А теперь о главном. Ты – моя лучшая и единственная подруга. И когда меня хватятся, позвонят прежде всего твоим родителям. Так что оставаться у вас мне нельзя.
- Верно, - согласилась Полина. - Поедем на дачу. Я тебя отвезу. Ты поживешь там, пока …  пока не придумаешь что-нибудь еще.
- И еще, нужно заправить машину.
Полина с удивлением посмотрела на нее.
- Для человека, совершающего глупость, ты действуешь очень разумно, - признала она.
- Это не глупость, - серьезно возразила Лера. - Я не знаю, что именно это такое, но не глупость. Вся моя жизнь была залогом этого решения. И все, что я прожила до сегодняшнего дня, - это черновик. И если мне что и захочется вспомнить, так это то, что я начну делать завтра.
- Вся моя жизнь была залогом свиданья верного с судьбой, - продекламировала Полина. - Ты права, в этом есть смысл. Поехали.
Они выехали на трассу. Валил густой снег. Дворники работали плохо. Погода была отвратительной. Видимость становилась все хуже и хуже.
- Поищи прогноз погоды, - попросила Полина, вспоминая, как летом они неслись по этой дороге под самые жизнеутверждающие песни.
Снегопад, штормовое предупреждение, не выезжайте за город – по всем станциям крутилось одно и тоже. Лера выключила звук.
- Поворачивать поздно, - сказала Полина. – Мы уже на полпути.
Они неслись сквозь буран и метель. Вдруг ветка, вероятно, сломленная ветром, буквально влетела в стекло. Полина закричала, резко нажала на тормоз… Машина закрутилась - и съехала в кювет.
Было тихо. Полина в ужасе сидела не шевелясь. Это была ее первая авария. Она все еще ждала чего-то ужасного, последующего за злополучной веткой.
За все это время Лера не издала ни звука. С решимостью человека, готового дойти до конца, она ожидала всего, в том числе худшего.
- Что случилось? – наконец спросила Лера, надеясь одним махом покончить с неизвестностью.
Обе вылезли из машины. Ветер был пронизывающий и злой. Снегу было уже по колено.
- Ничего не случилось. Она села на «брюхо», - проконстатировала Полина.
- Откопаем, - попыталась успокоить ее Лера.
- Бесполезно, вдвоем не сумеем. А если и сможем, как вытянуть ее обратно на дорогу?
- Пешком не дойдем?
- Далеко, очень далеко. В любую из сторон.
Они уже полчаса сидели в машине. Мотор работал. «Как хорошо, что хотя бы тепло», - думала Лера. Сама мысль о том, что бензин закончится  и они замерзнут, не приходила ей в голову. Это было бы слишком страшно. Снег уже завалил двери так, что при желании их невозможно было бы открыть. Телефоны не работали: ближайший столб передачи был где-то в далекой перспективе. На ветке дерева неподалеку продолжала качаться красная Лерина шапка, привязанная наушниками. Она думала, надеялась, что этот сигнал должны будут заметить. Даже если машину занесет совсем.
Им было так страшно, что они даже вполовину не ощущали ужас своего положения. Со всех сторон их окружала бесконечная снежная пелена, заматывающая их в глухой кокон. Легкий пушистый снежок превратился в нечто смертельно опасное. Но гул работающего мотора еще придавал уверенности. Их спасут, их должны спасти. Иначе не может быть…

- Вот он, последний ход. И все решает последняя карта. Но ты не знаешь, что на ней – жизнь или смерть. Ты просто должен ее перевернуть и положить на стол, такую, какая она есть. Ты ничего не можешь исправить. Ты просто можешь надеяться на то, что эта последняя карта окажется подходящей.
- Они замерзли? - спросила я, закутываясь в свитер. От этой ледяной истории мурашки пошли по коже.
- Нет, их нашли вовремя, - спокойно ответил Владимир Порфирьевич. – Им повезло.
Странно прозвучало это последнее слово в устах бывшего картежника.
- А она все-таки уехала, - добавил он. - Лера.
- Откуда Вы знаете? - машинально спросила я.
- Я познакомился с ней в поезде, и она с удовольствием сыграла со мной в карты и поведала эту историю.
Мы с минуту помолчали.
- Зачем Вы все это рассказали мне? – наконец спросила я. – Уж, конечно, не для того, чтобы убить время.
- Я тебя прочитал во время игры. Мы все немного честолюбивы, но амбиции сами по себе ничто без желания сыграть. Сыграть с «котом в мешке».
На следующей станции мой странный попутчик вышел, оставив предварительно свою визитку. На всякий случай. Бабуля проснулась, но похоже только для того, чтобы поворчать. Ее внуки вернулись и улеглись спасть, предварительно немного побуянив.
А я еще долго сидела в едва освещаемом вагоне, смотрела в темное окно и думала о том, с какими удивительными людьми нас иногда сводит жизнь.