Детство

 Сначала было детство.  Такое легкое и беззаботное. Такое быстрое и веселое. Такое дружное и вечное.
 Сейчас всё чаще вспоминаю чудеса моего молодого тела. Бег казался бесконечным, а прыжки возносили до облаков. Раны и ссадины затягивались, едва по ним переставали проливать минутные слезы. До земли было ближе, но небеса увлекали в мир фантазий и игр.  Может, как раз небеса всему виной. Сначала они притягивают, а после начинают забивать головы мусором.
 Мои воспоминания таковы: отчего-то маленькую меня интересовало всё, и во всем я боялась быть лучшей. Я не любила зарядку, сходила с маленького ума по горкам, собирала яркие пульки от детских пистолетов и мечтала, что когда-нибудь у меня непременно такой будет. Хотела стать космонавтом и потрогать облака. Лезла на верхушки деревьев, приближаясь к заветным небесам. Голубое небо уносило далеко. Уносило на прозрачной дымке облаков. Не помню, как я представляла расстояния. Возможно, это были километровые столбики с надписями, вроде такой "До Луны 1,5 км". Такие надписи встречались в каждом автомобильном путешествии. И встречаются до сих пор. Кстати об автомобилях. Помню, как 31 марта, как раз на моё 7-милетие, родители купили машину. После покупки ещё полгода ездили на сиденьях, обернутых целлофаном. 
 В садик я пошла только в 4. До этого были года сидения дома. Меня это устраивало. Хотя я не очень это понимала.
 Когда мне ещё не было 4, родился брат. Впрочем.… Не хочу об этом. Брата я не могу относить к детскому счастью.
 Я помню несколько летних сезонов. Несколько волшебных летних сезонов. Мне 4. Тогда меня познакомили с М**. Этому месту я обязана своим детством.
В то время поселок был не таким. Помню песочную лестницу на месте каменной, огромную поляну, вместо группы новостроек. Помню скрипучую скамью, вместо асфальтированной стоянки. Помню веселые Масленицы. С милыми лошадками, ватрушками, блинами от неизвестной мне доброй тетеньки, стаями виляющих хвостами собак и огромным чаном полевой кухни с вкусной солдатской кашей. Мой детский разум просто не мог себе представить, что когда-нибудь этого всего не будет.  Да и, признаться, я сейчас не могу сообразить, зачем всего этого нет.
 На месте новостроек всего лет 5 назад тянулась поляна. Утрами я сбегала по ней по узкой тропинке вниз, к огородам. За очередной морковкой или в растущую неподалеку стаю растений с трубками для стрельбы.  (Никто из нас даже не думал, что они могут быть ядовитыми). Чуть выше стаи высилась черёмуха. В течение лета на ней появлялись черные ягоды. Мы не любили их за вязкий вкус. Но зарядами для трубок они являлись замечательными. В случае нехватки черных, чуть дальше качалась тонкая рябина, со своим набором гадких на вкус, но приличных для стрельбы ягод. У нас была какая-то техника стрельбы из трубок. Сейчас не вспомню, уж точно, но тот факт, что она была разработана нашими детскими мозгами, не дает мне покоя.
 У всех были велосипеды. Тех, у кого его не было, осмеивали, а после жалели и давали покататься. Мой велосипед был резвым скакуном, и часто я возила его рядом, давая отдохнуть. Были гонки от трещины на асфальте и до перекрестка. Всегда побеждала дружба. Как бы это банально не звучало. За проигрыши не ругали и победами не хвалились. Самое счастье – процесс. Сейчас я этого не понимаю. Какой же смысл в безрезультатном труде? В этом виноваты небеса. Они вбили необходимость выгоды.
 Всё в них. Всё из-за них. Всё благодаря им.