Папура Севастополь

На станции посадки нас, призванных на флот, разместили по вагонам.
- Наш вагон третий, старшим в вашем отделении на десять человек назначения,-показал пальцем на симпатичного, высокого парня,- Папура.
- Так, Папура – старший, я буду постоянно рядом, категорически запрещаю ходить в соседние вагоны, выходить на станциях, курить в тамбуре. Мою фамилию не забыли? Старшина 2 статьи Ерёмов.
Через двое суток поезд подошёл к морю. Начало осени в Крыму очень тёплое, как говорится «бархатный сезон». Блеснуло море, ребята подсели к окнам, хотелось ближе рассмотреть новое.
- Инкерман,- сказал старшина.
По радио зазвучал гимн Севастополя. Ребята замолчали, чувствовалось волнение.
Северная бухта, на бочках крейсера, эсминцы, СКРы у стенки, морские трамваи. В окно дунул южный морской ветер. Неизвестный запах земли, моря, морских сооружений, кораблей взял нас в плен.  Дыша этим воздухом, мы переглядывались. Такого воздуха я в мире нигде не чувствовал, узнал бы его стразу. А красота какая, флот произвёл впечатление.
- Так, прибываем, собираться, ничего не оставлять, мусор берём с собой, на вокзале есть для него место. 
- Папура, быстро провести проверку.
- Есть! Ребята, я буду вас называть по списку, вы мне отвечаете. Мугницян, Корчилава, Хапугин, Павленко…… Проверка окончена.
- Папура, все на месте?
- Да.
- На выход.
Севастопольский вокзал, белокаменный красавец, не дали его досмотреть.
- Идём строем на пирс, там нас ждёт транспорт.
- Ребята, я влюбился в Севастополь,- прокричал Володя Папура.
Катера водолазной школы стояли у причала. Мы разместились, повторная проверка. Катера двинулись к Северной бухте. Старшина 2 статьи Ерёмов объяснял:
- Справа корабельная сторона, госпиталь, слева – минная стенка, графская пристань, причал для морских праздников, памятник затопленным кораблям, приморский бульвар, артиллерийская бухта….
Мы прибыли в Карантинную, далее в школу шли пешим порядком. Прибыли. Разместили нас на втором этаже школы. Два этажа спальные, на первом спортзал.
Подгонка формы одежды – мероприятие серьёзное. Если всё хорошо, матросу комфортно.  А этих форм у матроса целых семь.
Было тепло, мы ходили в белой робе.  Водолазия школа располагалась очень удобно. Спальный корпуса наверху, внизу стадион, спортивные площадки, хозяйственные помещения. Многие виды деревьев, цветов, растений были нам не известны. Кипарис произвёл магическое впечатление.
На мысе Херсонес стояли древние развалины, место очень впечатляет. В то время никаких восстановительных работ там не проводили. Мы прогуливаясь, были поражены тем, что построено много веков назад. Было больно, всё это оставалось без внимания.
В учебном отряде обстановка напряженная: изучение уставов, строевая, огневая, физическая подготовка, хозяйственные работы, заготовка овощей на зиму. Конечно, ни с чем не сравнить подготовку к осеннему параду. Спрос был особенный, всё начиналось с умения ходить строевым шагом, далее отрабатывалось в строю. Мы очень уставали, вечером после проверки принимали туалет, ложились, засыпали мгновенно, просыпались утром, если не было ночных тренировок по тревоге. Каждый знал свои обязанности, порядок одевания, построение.
Морская служба начиналась тяжело, считалась почетной. Срок службы – четыре года.
В нашем взводе собрались дружные ребята: Володя Папура, Лёша Ротач, Слава Павленко, Гена Корчилава, Юра Мешков, Артур Мугнецян. Сплошной интернационал. Вопросов по национальности не было, как и дедовщины, старшины относились к нам, как к младшим братьям.
В воскресные дни нас возили на гору Сапун. Вначале мы осмотрели всё, что имело отношение к великим боям, после этого принимали участие в посадке сосен вокруг мемориала. Старшины натягивали шпагат, вбивали колышки на местах посадки.
- Посадим сосну и через много лет приедете вы сюда, увидите эту красоту. Каждая сосна, которую вы посадили, узнает вас. Хорошая будет встреча, - подчеркнул старшина 1 статьи  Балагура.
Мы с удовольствием принимали участие в посадке сосен, погода было отличная, воздух морской вперемешку со степью, да и работа видна.
Перед праздничным  парадом, седьмого ноября, проводились тренировки прохождения на площади. День принятия присяги 2 ноября 1962 года ждали с волнением. Утром подъём, физ зарядка, туалет, завтрак, подготовка формы одежды, построение с оружием на плацу.
Присяга – мероприятие особенное, полноправное вступление  в ряды защитников Родины. Присягу учили наизусть. Подразделения построены для проведения мероприятий по принятию присяги. Раздаётся команда на вынос знамени. Под звуки марша знамя пронесли к трибуне.  Начальник школы, капитан первого ранга, Горелов поздравил всех. Начался процесс принятия присяги.  День прошёл  празднично, выступление художественной самодеятельности, спортивные мероприятия, конкурсы - всё удалось.
Вечером Володя, Слава, Лёша, Гена, Артур сидели под ветвистым деревом обсуждали будущее.
 - Я так люблю Севастополь. Он – красавец. Хочу стать морским офицером. После службы приеду сюда жить.
- Папура, на пенсии здесь хорошо, тепло, мухи не кусают,- засмеялся Артур.
- За твою очень большую любовь к Севастополю, я буду тебя звать «Папура - Севастополь»,- подшутил Гена.
Все рассмеялись. Это слово «Папура-Севастополь» прилипло к Володе.
Седьмого ноября мы вышли на парад. Тёплая осенняя погода, сухо, деревья озолотились, Крым был во всей красе.  Построение, команда к торжественному маршу, мы пошли, команда «раз….и….раз» строевым шагом мимо трибуны, оркестр играл лихо, весело. Жители Севастополя бросали нам цветы, хлопали в ладоши. Шли гордо, чеканя шаг, пока не вышли с центральной части города. Вечером нам разрешили увольнение.
Севастополь, начало ноября, город в цветах, чистота, спокойствие, море матросов вышедших в город, все вмещались в красивейших улицах города, набережной Графской пристани, парках, скверах. Музыка, танцы, праздничное веселье. С набережной видны крейсера, стоящие на бочках, эсминцы, СКРы у стенки – всё это под рассвечивание в ночное время. Праздники в Севастополе незабываемые.  Не зря «Папура-Севастополь» влюбился в этот город.
Заканчивалась наша учеба, в конце года распределили на корабли. Прибыли представители, проверили наличие формы одежды, документы, состояние здоровья, определили по командам. Мы с Володей  попали на крейсер «Слава». Баркас приблизился к бронированной мощной громадине, она стояла молча, дышала, как живой человек, впечатления не для слабых. Поднялись по трапу, построились на юте. Далее по списку определили всех по боевым частям. Меня и Володю направили в артдивизион главного калибра.
Матросский кубрик, строгий, но очень удобный. Вещи разместили в рункук.    
 Представили личному составу, дали боевые номера, матросскую книжку. Вывели на верхнюю палубу.
- Это ваш объект, всё до сантиметра. Правый полубак, леера, «медяшка», швабра, всё необходимое, вода здесь. Что не ясно?
- Довёл до нас старший матрос Исаев.
Мы начали трудовые будни. Приборка на корабле делается в день четыре раза. После вечерней приборки – чай, проверка, туалет, отход ко сну. Утренний подъём, физзарядка, приборка, завтрак, построение, подъём флага, далее боевая подготовка, до отбоя ни одной свободной минуты. Обед был с тринадцати до пятнадцати часов, можно было отдохнуть.
Морская жизнь вновь прибывших на корабль объёмная: изучение корабля, действия по боевой, аварийной тревоге, всё это отрабатывается ежедневно до автоматизма.
Боевая тревога, мы у себя в башне главного калибра, по прибытию отрабатываем всё необходимое по расписанию. Аварийная тревога, на аварийном посту, отрабатываются действия по живучести корабля, химическая тревога, отработка защиты от оружия массового поражения. 
Мы с Володей переносили эти тяготы нормально, видимо, постоянное занятие спортом помогло нам.
Интересных случаев на корабле масса, служить тяжело, но жить весело. Корабль поставили в док на Северной стороне, проводились ремонтные работы.
- Идём, я тебе что-то покажу.
- Володя, это далеко?
- Да нет. Идем!
 Спустились мы на дно дока, наш крейсер стоял на стапеле, как исполин по сравнению с эсминцем и подводной лодкой.
- Смотри какая красота. Всё видно от киля до клотика.
- Володя, это что-то невероятное, крейсер в сухом доке.
Я был поражен этим, не каждому дано увидеть такое. Быстро поднялись наверх, чтоб не опоздать на вечернюю проверку. Через месяц корабль вышел из дока, прошёл мерные мили, подготовился к походу.  Приём боезапаса на крейсере – мероприятие особенное. Отрабатывали действия по загрузке, после чего начался приём. Снаряды и полузаряды грузили в артпогреб. Главный калибр крейсера «Слава» - снаряд весом 92 кг- страшная сила.
Погрузка снарядов шла ручным способом, талями, внизу принимали и расставляли по местам. Для стрельбы снаряды и полузаряды подавались в башню на элеваторе автоматически.
В артпогребе в команде принимающих был Володя. Один из снарядов неудачно приземлился и начал падать вниз. Володя подхватил этот снаряд на две руки, качаясь стоял.
- Полундра, держи! Не роняй. Я сейчас,- закричал мичман Чуприна.
Подбежал и помог Володе аккуратно положить снаряд. Работы приостановились. Если бы снаряд упал вниз, неизвестно, что могло бы произойти.
Володя весь в поту сел, отдышался, глотнул водички, продолжил работу.
Командир боевой части два, капитан второго ранга Батурин спустился в артпогреб, обнял Володю, объявил ему благодарность. Наше начальство, командир БЧ-2 и командир артдивизиона капитан – лейтенант Гелумбовский были необыкновенными воспитателями.
Всё пошло своим чередом. Зимой 1963 года нас подняли по тревоге, корабль вышел в море, на корабле был некомплект, призывных возрастов, рожденных в 1941-1943 годах не хватало. Мы выполняли смежные обязанности.
На полубаке крейсера инженерные службы установили направляющие ракет. В южной части моря наш крейсер - флагман бригады, несколько эсминцев, СКРы проводили плановые мероприятия.
Сидели по боевой в башне, ожидая команды. Начались ракетные стрельбы, левый полубак – нормально ракеты ушли, попали в цель, правый полубак – три ракеты ушли, одна осталась. Кроме «боевой тревоги», объявили «аварийную». Часть нашего дивизиона ушла по аварийной.
Молчание, видимо начальство думало, что делать, оставлять ракету на направляющей нельзя, она на взводе. Мичман Чуприна вызвал меня и Володю. Оделись по зимнему, вышли на палубу, свежо, небольшое волнение, тьма.  Включили прожектор.
- Ребята, принято решение скинуть ракету за борт, благо она не очень большая, не более сотни килограммов. Надо пойти втроём. – посмотрел он на нас.- Сделаем так, мы с Папурой пойдем на сброс вдвоём, так удобнее, ты – на подхвате, чуть что, позову.
Я остался около башни, Володя с мичманом пошел к ракете. Палуба скользкая, мокрая, ветер. Прожектор светит на правый полубак. Володя и мичман Чуприна идут осторожно, подошли, отсоединили ракету, сняли с направляющей, медленно идут к борту. Я стою, жду команду. Мичман молчит. Подняли ракету над леером и сбросили ее за борт. Не прошло и минуты, как за кормой корабля раздался взрыв, тряхнуло нормально.
Мичман Чуприна, фронтовик, железный человек, прислонился к башне главного калибра, сел на корточки и заплакал. Шапка слетела с его головы и исчезла во тьме.
- Ребята, извините меня, я не должен был вами рисковать. Если бы она взорвалась на палубе, хорошего было бы мало. Я жизнь видел, умереть не жалко, а вы….
Мичман посидел минут пять, прибежал вестовой.
- Срочно к командиру!
Мы с Володей спустились в кубрик, сняли мокрую одежду, переоделись, хотелось горячего чая, но его не было. Тревога окончилась, кубрик ожил.
- «Папура Севастополь», Володя, будем жить,- толкнул Володю в бок. Он сидел молча.      
Часто бывал в Севастополе, но осенью 2012 года приехал специально на юбилей 50 лет принятия присяги.
Капитаны 1 ранга Папура В.А., Смола И.И. встречали меня тепло, обнялись. Вспоминали всё хорошее. Двинулись к карантинной бухте, в нашу водолазную школу, зашли на пирс, подняли бокалы за юбилей присяги. Херонес изменился, хорошая реставрация, изумительное место. Далее двинулись на Сапун гору. Наши сосны выросли, стали громадными, нашли наши ряды сосен, погладили их. Человек не может разговаривать с деревом, но какое-то чувство взаимопонимания есть. На Сапун горе имеется артвооружение, снятое с крейсера «Слава» бывший «Молотов», дальномеры, якорь. Всё это нам родное, много матросов прошло через «Славу» и всем она была родным домом. Думаю, что офицеры, старшины, матросы, служившие на «Славе» с гордостью вспоминают о ней.
Вечером к нам присоединились капитаны 1 ранга Серков С.П. из Донецка, Григорьев Н.Я. Как обычно, в такой компании делается южный, крымский стол, шашлыки и всё остальное.
Вспоминали друзей подводников, погибших на Севере во время службы, рассматривали фотографии, ну а тосты – это особенное.
- Володя, тебя сейчас никто не называет «Папура - Севастополь». Видимо, забыли. А ведь это было, ты хотел жить здесь на пенсии, получилось. Честно служил и дослужился до капраза, был в руководстве Черноморского флота. Дай Бог тебе здоровья. Живи, работай и знай, не Севастополь тебе должен, а ты должен его оберегать. Он должен быть лучшим городом в мире. Земля даёт людям всё: воздух, воду, пищу, жильё, одежду и т.д. , возможность нормально жить. Она не может защитить себя, это делает народ, живущий на ней, в основном мужчины. Долг севастопольца – знать это, оберегать и защищать свою землю – Родину.   
Горел костёр, мы сидели кругом, стемнело, раздалась весёлая музыка вдали, небо чистое, звёзды светят на все сто.
- Володя, ты помнишь случай с ракетой на «Славе»?
- Я думал, ты это забыл или не помнишь.
- Ты что? Такое разве забывается? Как наяву вы с Чуприной на полубаке. Она же могла разорваться в любое время. Это сейчас до нас дошло, а тогда знал только мичман, которого ноги не держали после этого. Самое интересное то, что об этом случае замолчали, мичману и тебе даже благодарность не объявили. А ведь это тянуло на награду. Вы спасли «Славу». Конечно, она от такого не тонет, но ущерб большой и позор.
Живут в Севастополе мои друзья капразы Папура В.А., Павленко В.М., Григорьев Н.Я., Смола И.И., Слободянюк В.Г., герой афгана Рябушкин Константин и многие другие. Бываю в Севастополе потому, что люблю его не меньше них.
«Флаг Родины»- это была и есть наша газета. Будучи в Крыму постоянно читаю её, она публикует всё о матросской душе – это самое главное.
Думаю, Вы опубликуете о том, что я написал, хотя бы частично и пришлёте мне один экземпляр нашей газеты.

Ташкент 2015 год, Пулат Раджабов.