Армейские истории. Ч. 8 Жаркое лето 62-го года

               
                Часть восьмая

                Жаркое лето 1962 года

     У Алексея Капралова закадычного друга Серова большой и светлый праздник. К Капралову на целых три дня нежданно – негаданно прикатила из Москвы собственная невеста. Приезд в Шадринск невесты – гром среди безоблачного и знойного августовского неба 1962 года.

На границе с Турцией или с Пакистаном -
Полоса нейтральная. Справа, где кусты,-
Наши пограничники с нашим капитаном,
А на левой стороне - ихние посты.

А на нейтральной полосе цветы -
Необычайной красоты!

Капитанова  невеста жить решила вместе.
Прикатила, говорит: - Милый, то да се... -
Надо ж хоть букет цветов подарить невесте -
Что за свадьба без цветов? Пьянка, да и все!

А на нейтральной полосе цветы -
Необычайной красоты!

К ихнему начальнику, точно по повестке,
Тоже баба прикатила - налетела блажь,
И тоже "милый" говорит, только по-турецки,-
Будет свадьба, - говорит, - свадьба - и шабаш!

А на нейтральной полосе цветы -
Необычайной красоты!

Наши пограничники - храбрые ребята -
Трое вызвались идти, с ними - капитан.
Разве ж знать они могли про то, что азиаты
 Порешили в эту ночь вдарить по цветам?

А на нейтральной полосе цветы
 Необычайной красоты!

Пьян от запаха цветов капитан мертвецки,
Ну и ихний капитан тоже в доску пьян.
Повалился он в цветы, охнув по-турецки,
И, по-русски крикнув:
- Мать... - рухнул капитан.

А на нейтральной полосе цветы -
Необычайной красоты!

         Имя невесты редкое - Галя. Поступок Галины безрассудный, но понятный русским женщинам. Любова! Гостиниц в Шадринске нет. Существуют  общежития при  крупных заводах. В единственной допотопной городской гостинице постоянно живут холостые офицеры из воинской части и инженеры Метростроя, которые осуществляют авторский надзор за окончанием строительства ракетной базы. Мест для простых смертных граждан не бывает.

        Боевая подруга Серова с таким же редким именем Галина, проживает в женском  общежитии завода «Полиграфмаш» на улице Жданова. По сути это обыкновенная трехкомнатная квартира в благоустроенном пяти этажном доме со всеми удобствами на третьем «еврейском» этаже. В каждой комнате проживают по два молодых специалиста, распределенных на завод "Полиграфмаш" из институтов или техникумов других городов России. Знакомая Серова Галина распределилась в Шадринск в 1961 году после окончания с красным дипломом Рыбинского моторостроительного техникума и готовилась поступать заочно в Курганский машиностроительный институт.

        Август, как и все лето 62-го года выдалось на редкость жаркое даже для резко континентального климата Курганской  области. Заканчивался второй год службы в Советской армии. Окончена полугодовая учеба Серова на механика ЗАС (засекречивающая аппаратура связи) в Кирове и по прибытии заступили на боевое дежурство в Узле связи на телеграфном ЗАСе. Дежурство механиков (ЗАС)  сутки через двое. Телеграфная связь обеспечивается по трем направлениям: Москва, Киров и Свердловск.

       На каждом направлении по механику, обслуживающему  аппаратуру. Что именно печатается на телеграфной ленте механики не могли знать, аппаратура дешифрует телеграфные тексты и передаёт их в телеграфный зал, который находится через стенку. Задача механика обеспечить бесперебойную телеграфную связь через засекречивающую аппаратуру, которая должна работать  безукоризненно в любое время суток.

       В случае сбоя аппаратуры, механик  сразу же переключает связь на запасной дешифратор и начинает заниматься  устранением поломки или мелкой неисправности.  Аппаратура хоть и новая,но капризная в эксплуатации и без дела в смену механики практически не оставались. На промывку деталей на всю смену (три человека) выдавалось по 100 грамм чистого спирта.

 Ну, у кого скажите, поднимется рука промывать железяки медицинским спиртом?  Ни у кого не поднимется! Поэтому для технических целей использовался чистый бензин. Следы побежалости от бензина протирались ваткой, смоченной в спирте. Сэкономленный спирт использовался в конце недели, когда уходили в город в увольнение для куражу.

Проверить, как  используется на работе  спирт практически невозможно. На вход в аппаратную имели право три должностных лица.  Командир полка, начальник штаба и начальник Узла связи. Дежурный офицер по связи, дежурный по штабу, командир роты и командир взвода имели право  переговариваться в случае крайней необходимости только через небольшое окошко в бронированной двери. Причем толщина двери была такой, чтобы, если кто-то вздумает ее взорвать или взломать механикам хватало бы времени на уничтожение всех шифров и самой аппаратуры. Для этого в самом дальнем углу стояли две кувалды.

         Время на дежурстве проходит незаметно, но впереди все равно просвета не видно.

         Лехина невеста Галя не сообщила ни  строчки, ни  полстрочки, не сделала  намека своему ненаглядному жениху о предстоящем дружеском визите. Ну,   очень деве  захотелось сделать сюрприз и повидаться, несмотря на полторы тысячи километров пути! Любовь зла!

        Прикатила на скором поезде Москва-Владивосток! Легко нашла воинскую часть, хотя искать проще не куда. Часть единственная в городе и любой прохожий от мала до велика ответит, как пройти или проехать на автобусе от вокзала.
       На КПП дежурившие солдаты прекрасно знали своего комсомольского вожака Капралова Алексея.

        Капралов Леха был освобожденным секретарем комсомольской организации Узла связи при штабе полка, который остался в городе, после отъезда на  площадки  «Липа», «Клен», «Сирень»  солдат – ракетчиков. Капралов - москвич с Пятницкой улицы, что в Замоскворечье. До службы в армии окончил оптико-механический техникум и успел поработать бортоператором на самолете ИЛ-14, оборудованном специальной оптической  аппаратурой для аэрофотосъемок земли.  Организация  занималась аэрофотосъемками в ближайших от Москвы областях.

      Имел  секретарь ВЛКСМ свой рабочий  кабинет. Коморка размером шесть квадратных метров  пополам с художником Генкой Самсоновым. В этом кабинете друзья по вечерам заваривали полный чайник кофе, который присылали из Москвы, и вели долгие беседы на злободневные темы.

В частности, как поставить на своё место обнаглевших американов, которые вздумали  угрожать острову Свободы и Фиделю Кастро - борцу за Справедливость на Земле.
 
       Или как поднять сельское хозяйство до уровня 1914 года и вырастить хлеб на деревьях, чтобы не голодало мирное гражданское население Зауралья и не только. 

Или о том, что в каптерку завезли новенькие  простыни и можно будет оторвать полоски  белоснежного хлопчатобумажного материала для использования вместо подворотничков, чтобы не покупать материал  в солдатском магазине, экономя скудное денежное довольствие. Простыни нужно по - умному  использовать  у «молодых» свои жалко, а во-вторых можно нарваться на пару нарядов вне очереди и лишиться  увольнения в город, если старшина застукает, что новая простыня безжалостно надорвана. А молодых все равно отпускают в город редко, им хватает работы и учебы в гарнизоне.
 
         Или потолковать  о последнем романе Сэлинджера «Над пропастью во ржи»,  напечатанном в журнале «Иностранная литература».
               
        Да мало ли какая тематика  возникает в головах у друзей-земляков после выпитой солдатской кружки крепкого кофе. Например, обсудить только, что показанный в солдатском клубе новый фильм «Человек-амфибия» со сногсшибательной джазовой  музыкой композитора Андрея Петрова от которой ноги ходили ходуном.

Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно.
Там бы, там бы, там бы, там бы пить вино.
Там под океаном
 Мы трезвы или пьяны —
Не видно все равно.

Эй, моряк, ты слишком долго плавал.
Я тебя успела позабыть.
Мне теперь морской по нраву дьявол.
Его хочу любить.

С якоря сниматься, по местам стоять.
Эй, на румбе, румбе, румбе так держать!
Дьяволу морскому
 Свезем бочонок рому,
Ему не устоять.
Эй, моряк, ты слишком долго плавал.
Я тебя успела позабыть.
  Мне теперь морской по нраву дьявол.
  Его хочу любить.

         В это жаркое лето 1962 года стали стремительно развиваться события, которые получили название «Карибский кризис». Ракетная часть косвенным образом была втянута в эти события. Началось с того, что летом  прошел слух о том, что будут отправлять на Кубу солдат-добровольцев. Откуда пошли слухи не понятно (скорей всего из политотдела  штаба полка и пошли) и к Капралову, как секретарю ВЛКСМ стали приходить комсомольцы с просьбой записать их добровольцами на Кубу. Леха проконсультировался с командиром полка. Тот дал добро на то, чтобы собирать заявления солдат – комсомольцев, только второго  года службы. Леха подал заявление сам, записались в первых рядах и его друзья Витька Бурнаков из Горького, Валерка Кара-мурза из Москвы и Серов.   

         На втором году службы друзьям постепенно сделалось всё «по барабану». От гражданской жизни практически отвыкли до дембеля было также далеко, как до Китая, Луны  или братской Кубы. Крылатых писем из дома уже не ждали с таким нетерпением, как на первом году службы. Теперь больше ждали извещений о денежном переводе или продуктовой посылке. Чтобы родители понимали, насколько бедствует их сын,  короткие письма с просьбой денег некоторые  писали на  обрывке  газеты «Правда», «Красная Звезда» или «Советское Зауралье». Это чтобы  родители понимали, что у их чада не хватает даже двенадцати копеек, чтобы купить тетрадку в клеточку или в линеечку.
               
        Существование смотрелась, как "судьба-злодейка, а жизнь копейка".  Солдатский строй колонна, где стоят братья по оружию плечом к плечу и дышат в затылок друг другу-вот  настоящая несокрушимая сила! Промывка солдатских свежих мозгов шла постоянно. «Не можешь - научим, не хочешь, заставим!!!»  Этой  разухабистой расхожей фразы на  агитационных плакатах, развешанных на каждом шагу не увидишь, но зато на дню несколько раз обязательно услышишь, либо в свой адрес, либо в адрес соседа в строю, на плацу, на стрельбище или в учебном классе.

         Политзанятия медленно, но верно делали свое воспитательное дело. Солдаты не ведая того постепенно становились нормальным пушечным мясом для тогдашнего Маршала обороны Р. Малиновского.  Терять солдатам, кроме хлопчатобумажных казенных  портянок нечего. Так что, да здравствует Фидель! Но пассаран! Покажем обнаглевшим янки, где зимуют раки и заодно покажем  мать Кузьмы!
            
         Карибский (Кубинский) кризис 1962 - это международная конфликтная ситуация, вызванная размещением советских ракет среднего радиуса действия на Кубе. Человечество в полной мере ощутило реальность апокалипсиса. К счастью, разум взял тогда верх над безрассудством и разыгравшимися эмоциями.

 Государственные деятели СССР, США и Кубы впервые осознали что такое "ядерный тупик", и, проявив необходимый реализм при ликвидации кризисной ситуации, нашли в себе силы вступить на путь решения острейших международных проблем не военными, а дипломатическими средствами.

Внешняя канва тех давних событий хорошо известна: 14 октября 1962 г. самолеты разведки ВВС США обнаружили на "острове Свободы" - в Республике Кубе - советские ракеты, представлявшие реальную угрозу безопасности США. Американский президент Джон Ф. Кеннеди потребовал от советского правительства вывода ракет. Эти события могли поставить мир на грань ракетно-ядерной войны.
         
      От солдат - связистов в полку секретов не бывает. Все шифровальщики, секретчики, писаря, телефонисты, телеграфисты и радисты  друзья - товарищи  и земляки. Так что все новости в той или иной степени они знали раньше, чем командир полка. По предварительным расчетам  полк в случае переброски ракет на Кубу, должен был перебазироваться на место ракетного полка в Сумской области, а те из Одессы под видом сельскохозяйственных рабочих отправиться на Кубу со своими ракетами среднего радиуса действия.

Одевали солдат в специально пошитую в многочисленных  женских лагерях Мордовии форму защитного цвета.  Огромное количество этой добротной  формы еще долгие годы использовали  студенты, в так называемых строительных отрядах (ССО), не ведая для кого эта форма была пошита. Студенты простодушно верили, что родная партия специально о них позаботилась. "Блажен, кто верует, тепло ему на свете".

       Серов знал одного из парней, который был отправлен на сухогрузе под видом сельхоз работников. Во время плавания  на палубу днем выходить категорически запрещалось. Еще в Средиземном море их судно в дневное время  постоянно облетали самолеты НАТО, а в Атлантическом океане подключились самолеты американских ВВС.  Пекло и духота в трюмах стояли  адовы. До металлических переборок дотронуться невозможно.

        К счастью этому парню и его товарищам  повезло. Конфликт в октябре благополучно разрешился и их «мирный сухогруз» с полпути вернули обратно в Одессу-маму. Шадринский полк благополучно остался на своих насиженных ракетных  площадках. Три дня в средине октября в самый пик международного скандала  все офицеры Узла связи ночевали в солдатских казармах. Напряжение близкой катастрофы  витало  в воздухе над военным городком, кружась вместе с осенней листвой. В октябре все увольнения из части были отменены. Сидели буквально на чемоданах в ожидании команды - «Боевая готовность!»

      К началу 1960-х годов в СССР сложилась тяжёлая экономическая ситуация. Весной и в начале лета 1962 года недостаток хлеба был настолько ощутим, что Н. С. Хрущёв впервые решился на закупку зерна за границей.  Огромные затраты на оборонную и космическую промышленность, вызванные гонкой вооружений, оставляли всё меньше средств на решение внутренних проблем страны. В результате стратегических просчетов руководства страны начались перебои со снабжением.

        В конце мая  1962 года было решено повысить  розничные цены на мясо и мясные продукты в среднем на 30 % и на масло — на 25 %. В газетах это событие преподнесли как "просьбу всех трудящихся". Одновременно с этим,  дирекция Новочеркасского электровозостроительного завода почти на треть увеличила норму выработки для рабочих (в результате заработная плата (и, соответственно, покупательная способность) существенно снизилась)

1 июня на заводе В 10:00 около 200 рабочих сталелитейного цеха прекратили работу и потребовали повышения расценок за их труд. В 11 часов они направились к заводоуправлению, по пути к ним присоединились рабочие других цехов, в результате около заводоуправления собралось до 1000 человек.

Люди требовали от начальства ответа на вопрос «На что нам жить дальше?». Вскоре появился директор завода Б. Н. Курочкин. Заметив невдалеке торговку пирожками, он оборвал одного из выступающих и заявил: «Не хватает денег на мясо — жрите ливер»

Эта фраза вызвала негодование рабочих, директора начали освистывать и выкрикивать в его адрес оскорбления. Курочкин скрылся, однако именно его фраза послужила поводом для последующих событий. Вскоре забастовка охватила весь завод. Возле заводоуправления людей становилось всё больше: услышав тревожный гудок, приходили люди из близлежащих районов и других предприятий. К полудню количество бастующих достигло 5000 человек, они перекрыли железнодорожную магистраль, связывающую Юг России с центром РСФСР, остановив пассажирский поезд Ростов-на-Дону — Саратов. На остановленном локомотиве кто-то написал: «Хрущёва на мясо!».

                Действия властей

        В 10:00 Н. С. Хрущёву было доложено о забастовке в Новочеркасске. Он тут же связался с первым секретарём Ростовского обкома А. В. Басовым, министром обороны Малиновским, руководителями МВД и КГБ, приказав всеми возможными мерами подавить сопротивление. В Новочеркасск была направлена группа членов Президиума ЦК КПСС в составе: Ф. Р. Козлов, А. И. Микоян, А. П. Кириленко, Л. Ф. Ильичёв и Д. С. Полянский. Прибыл также секретарь ЦК КПСС, бывший председатель КГБ СССР А. И. Шелепин. Маршал Р. Я. Малиновский, в свою очередь, отдал приказ при необходимости задействовать 18-ю танковую дивизию Северо-Кавказского военного округа.
        К 16:00 на заводе собралось уже всё областное начальство: прибыл первый секретарь Ростовского обкома А. В. Басов, председатель облисполкома, председатель совнархоза, другие ответственные работники области, города и всё руководство завода. Позднее вечером рабочие сорвали со здания заводоуправления портрет Хрущёва и подожгли его. После чего часть наиболее радикально настроенных рабочих начала штурмовать заводоуправление, попутно устраивая там погром и избивая пытавшихся мешать им представителей администрации завода.
        В 16:30 на балкон были вынесены громкоговорители. К народу вышли первый секретарь обкома КПСС Басов, председатель Ростовского облисполкома Заметин, первый секретарь Новочеркасского горкома КПСС Логинов и директор завода Курочкин. Толпа вначале немного успокоилась, но после того как Басов вместо общения с народом и объяснения ситуации, начал просто пересказывать официальное Обращение ЦК КПСС, его начали освистывать и перебивать оскорбительными криками. А пытавшегося взять после него слово директора Курочкина забросали камнями, металлическими деталями и бутылками. После чего продолжили штурмовать заводоуправление. Ни милиция, ни КГБ не вмешивались в события, ограничиваясь наблюдением и скрытой съёмкой активных участников. Басов закрылся в одном из кабинетов и стал созваниваться с военными, требуя ввода частей
         С 18:00 до 19:00 к заводоуправлению были подтянуты сводные части милиции в форме, численностью до 200 человек. Милиция попыталась оттеснить митингующих с территории завода, но была смята толпой, а трое сотрудников избиты. Армия за весь день активных действий не предпринимала. Около 16:00 заместитель начальника штаба Северо-Кавказского военного округа генерал-майор А. И. Назарько доложил экстренно прибывшему со сборов руководящего состава СКВО командующему округом И. А. Плиеву о просьбе местных властей выделить войска для подавления беспорядков (первый разговор Плиева с Басовым состоялся около 13:00). Плиев доклад выслушал, однако никаких распоряжений не отдал и отбыл в Новочеркасск. Около 19:00 в кабинет начальника штаба округа лично позвонил министр обороны СССР маршал Р. Я. Малиновский, Плиева не застал и распорядился: «Соединения поднять. Танки не выводить. Навести порядок. Доложить!»
         Около 20:00 к зданию заводоуправления подъехали 5 машин и 3 БТРа с солдатами. Боевых патронов они не имели и просто выстроились возле машин. Толпа встретила военных агрессивно, но ограничилась лишь руганью и оскорблениями в их адрес. Солдаты не предприняли никаких активных действий и через некоторое время погрузились обратно в машины и уехали. Основной их задачей было отвлечь внимание толпы на себя, пока переодетая в гражданское группа спецназовцев и офицеров КГБ вывела запасным входом из здания блокированное руководство во главе с первым секретарём. В течение вечера и ночи митинг продолжался. На разведку несколько раз посылались отдельные небольшие группы военнослужащих, но всех их встречали агрессивно и изгоняли из завода. Военные в столкновения не вступали.
                Второе июня 1962 года

       В ночь с первого на второе июня в город вошло несколько танков и солдаты. Танки вошли в заводской двор и стали вытеснять ещё остающихся там, не применяя оружие. Среди собравшихся распространился слух, что несколько человек были задавлены гусеницами, и толпа стала бить тяжёлыми предметами по броне, пытаясь вывести из строя танки. В результате ранения получили несколько солдат. Но двор был очищен от митингующих. Ввод в город танков был воспринят народом крайне негативно, и ночью стали распространяться листовки, резко осуждающие нынешние власти и Хрущёва лично. За ночь все важные объекты города (почта, телеграф, радиоузел, Горисполком и Горком партии, отдел милиции, КГБ и Государственный банк) были взяты под охрану, а из Госбанка были вывезены все деньги и ценности. Появление на заводах солдат в больших количествах крайне возмутило многих рабочих, которые отказались работать «под дулом автоматов». Утром многочисленные толпы рабочих собирались во дворах заводов и заставляли иногда силой прекращать работу всех остальных. Опять было заблокировано движение поездов и остановлен состав.
         Военные попытались не допустить толпу к центру города, перегородив мост через реку Тузлов несколькими танками, БТРами и машинами, но большая часть людей просто перешла реку вброд, а самые решительные перелезали через технику, пользуясь тем, что военные не препятствовали им в этом. Толпа вышла на центральную улицу Московскую, в конце которой располагались здания горкома партии и горисполкома. На этой же улице находились помещения отдела милиции, аппарата уполномоченного УКГБ, Госбанка.

Приближение демонстрации сильно напугало находившихся в горкоме КПСС членов Президиума ЦК КПСС Ф. Р. Козлова и А. И. Микояна, а также Кириленко, Полянского, Шелепина, Степакова, Снастина и Ивашутина. Узнав, что танки не остановили колонну на мосту, московские «вожди» поспешили удалиться. Все они перебрались в первый военный городок, где располагался временный штаб правительства. Произошло это в тот момент, когда демонстранты были в ста метрах от горкома.
 
          К зданию горисполкома прибыл начальник Новочеркасского гарнизона генерал-майор Олешко с 50 вооружёнными автоматами военнослужащими внутренних войск, которые, оттесняя людей от здания, прошли вдоль его фасада и выстроились лицом к ним в две шеренги. Олешко с балкона обратился к собравшимся с призывом прекратить погромы и разойтись. Но толпа не реагировала, раздавались различные выкрики, угрозы расправы. После этого военнослужащими из автоматов был произведён предупредительный залп вверх, отчего шумевшие и напиравшие на солдат люди отхлынули назад.

Из толпы раздались выкрики: «Не бойтесь, стреляют холостыми», после чего люди вновь ринулись к зданию горкома и к выставленным вдоль него солдатам. Последовал повторный залп вверх и затем был открыт огонь по толпе, в результате чего 10-15 человек остались лежать на площади.  Есть также версия, что стреляли пулемётчики или снайперы с крыши здания горкома. После выстрелов и первых убитых толпа в панике побежала прочь.

       Об этих трагических событиях в Новочеркасске нам в Шадринске стало известно из солдатского радио через неделю. Слухи были явно  преувеличены. Говорили о многих сотнях убитых и раненых. Официальные власти хранили долгие годы молчание. В Шадринске  в это лето ничего не происходило, кроме  угрюмых молчаливых очередей в магазинах за мясом, хлебом и другими продуктами.
 
        В Шадринске  летом 62-го пропал из продажи белый хлеб. За черным хлебом в городе с утра выстраивались громадные очереди. Для семей офицеров продажа хлеба осуществлялась в солдатской чайной. Из солдатского рациона исчез белый хлеб  и сливочное масло, которое по десять грамм к завтраку стали  к всеобщей радости выдавать с 1 января 1962 года. 
               
        В 1962 году катастрофически не хватало солдат срочной службы.  Призывной 1943-й год - самый  разгар Отечественной войны. Рождаемость низкая. В 1961 году в Армию собрали под частую гребёнку всех у кого были отсрочки от воинской службы.
        Без широкой огласки и рекламы брошен клич девушкам  записаться  добровольцами на службу в Советскую Армию. В наш Узел связи полка летом 1962 года пришли служить тридцать симпатичных озорных девушек в возрасте до двадцати пяти лет. С какой тайной целью пришли служить в Армию доподлинно неизвестно, но все-таки большинство из них пришло не за романтикой армейской службы и не для того, чтобы своей высокой грудью встать на защиту Отечества. 

Скорей всего за тем, чтобы найти себе непьющего или малопьющего  мужа либо среди офицерского состава, либо среди солдат, заканчивающих срок действительной службы. Истинная причина  выяснилась позже, когда наши солдаты стали  плотнее  знакомиться с общительными  девчатами  и те охотно и откровенно делились, что пришли в Армию, чтобы выйти замуж. Это и случилось с дальновидными охотницами за доверчивыми  мужичками в погонах. Большинство  из хохотушек  через год - полтора, проникнув «с тыла» в воинскую часть, делово очаровало своими прелестями беспечных солдатиков. И нагрянули после дембеля с мужьями к своим новым, ошалевшим от такого подарочка родителям.

        В самом начале, когда веселые подруги переступили порог КПП, никто из отцов - командиров понятия не имел с какого боку подкатиться к этим существам  женского рода. Казармы и плац воинской части не видели и не помнили, чтобы витал в здешних местах женский дух. С чего начинать с этими солдатками службу задавало себе вопрос командование? Известно со времен Суворова, что неприступных крепостей для русских воинов не бывает! Вперед на Карфаген, он должен быть разрушен!

        Для начала им отвели  небольшое спальное  помещение, где раньше размещалась спортрота. Солдат – футболистов, а там только такие и находились,  разместили в казарме, откуда выехали на площадки солдаты - ракетчики. Выдали девушкам солдатскую форму: гимнастерки, юбки, сапожки, пилотки. Нижнее белье разрешили носить гражданское.

         Возглавил взвод старшина – сверхсрочник. Женатый мужик лет тридцати пяти. Через некоторое время его жена прознав, что муж ходит на подъем к полуголым, а то и вовсе обнаженным девицам решительно заявила, что разведется с извращенцем, если он не уйдет из этого чудильника.
 
         Первую неделю старшина действительно ходил на подъем к солдаткам. И они специально в голом виде стали забрасывать его подушками и сапогами, когда он появлялся утром в казарме. Через неделю, видя такую неординарную ситуацию,   командир части дал указание старшине назначить старшую из женского  взвода, которая организовывала бы подъем и построение по утрам, и отбой вечером. Дружная семья старшины была сохранена.

         Пока  девицы проходили месячный курс молодого бойца, увольнений в город им не полагалось. На плацу, как и у солдат – срочников,  у  девушек  проходили занятия по строевой подготовке.  Солдаты Узла связи свободные от нарядов и дежурств приходили на плац поглазеть на бесплатное представление и подышать воздухом, пропитанным духами «Серебристый ландыш», исходящим от молодых женских тел.

 Девицы как на подбор симпатичные, а уж какие разбитные не подобрать слов. Шуточки, которые отпускали в их адрес некоторые солдатские остряки, быстро прерывались такой отборной не нормативной лексикой, которую многим  солдатикам не приходилось слышать. Девиц зауважали, тем более что строевая подготовка проходила успешно и выправка становилась бравой под командованием опытного старшины.
           Индивидуальная строевая подготовка проходила около зеркал размером в рост солдата. Эти зеркала стояли в ряд по одной стороне плаца, и можно было наблюдать, как новобранец тянет носок и твердо ставит копыто на асфальтовую поверхность плаца. Это был самый захватывающий момент спектакля, когда поднимались в воздух на двадцать сантиметров обнаженные ножки в изящных сапожках из коротеньких обрезанных юбок.

       Ходили солдатки в строю со строевой песней «Гимн парашютистов» немного  изменив текст.

Тверже шаг, девчата,
По земле советской мы идем.
В десанте служим мы крылатом. 
А здесь нельзя не быть орлом

 Припев:
Нам, парашютисткам,
Привольно на небе чистом
 Легки девчата на подъем
 Задирам мы совет даем:
Шутить не следует с огнем!

Служба непростая,
Но десантнику везде почет,
Как ангел с неба он слетает. 
Зато дерется он как черт

 Припев.
Нам, парашютисткам,
Привольно на небе чистом
 Легки девчата на подъем
 Задирам мы совет даем:
Шутить не следует с огнем!

Да, народ мы ловкий,
И когда людей пошлют на Марс,
С учетом нашей подготовки. 
Возьмут без очереди нас.

Припев
 Нам, парашютисткам,
Привольно на небе чистом
 Легки девчата на подъем
 Задирам мы совет даем:
Шутить не следует с огнем!


         Через пару недель солдаты привыкли, что на территории части возникли  и проживают  совсем  не ангельские  существа женского пола и в большинстве своём не обращали на них особого внимания.  У многих солдат Узла связи к тому времени появились боевые подруги в славном граде Шадры, как мы называли между собой  город  Шадринск. Но были и такие, которые при виде коротких юбок и, вдыхая  запах духов «Серебристый ландыш» пускали слюни и размазывали сопли по чисто выбритым солдатским  щекам.

         Обедали "солдатки" в солдатской столовой. Отвели для них три стола в стороне от общей массы солдат, чтобы те не портили аппетит своим чавканьем. К тому времени большинство солдат разъехалось на ракетные площадки и столовый зал был полупустой. В наряды на кухню, на чистку картошки и прочие гарнизонные наряды по уборке территории  девицы не ходили.

     Занятия с ними проходили в учебных классах, освободившихся после убытия на боевое дежурство ракетчиков. Обучали их в основном по специальностям телефонистки, радистки и телеграфистки. Позже заменили девицы писарей-солдат и почтальонов на почте.

       После месяца службы солдаткам вышло послабление. Оказывается,  командование полка по недопониманию перегнуло армейскую палку. Все солдатки стали вольнонаемными служащими. И жить им разрешили вне части, снимая площадь у местных жителей, причем оплата за счет воинской части.  В военной  форме им было положено ходить только на работу, которая была продолжительностью восемь часов. В остальное время форма одежды - гражданская.  Обедать стали ходить в офицерскую столовую, вход в которую был с городской улицы. Вольнонаемным  служащим выдали постоянные пропуска для прохода через  КПП на работу в штаб полка.

         Строевые занятия им отменили к великому  солдатскому  не удовольствию  и сожалению.  Бесплатное представление на плацу было навсегда прекращено. И все-таки мы смогли целый месяц любоваться незабываемым зрелищем – проход по гарнизонному плацу торжественным маршем с песней про парашютисток бравых солдаток в пилотках, укороченных юбках и начищенных до зеркального блеска  офицерских хромовых сапожках из которых смотрелись зажигательные ножки.

         Наверное, что-то в этом духе представлял из себя женский батальон смерти в Зимнем дворце в октябре 1917 года. Женские батальоны — военные формирования, состоящие исключительно из женщин, созданные Временным  правительством, главным образом с пропагандистской целью — поднять патриотический настрой в армии и устыдить собственным примером солдат-мужчин, отказывающихся воевать. Несмотря на это, ограниченно участвовали в боевых действиях Первой мировой войны. Одним из инициаторов их создания была Мария Бочкарёва. Командующий Петроградским военным округом генерал П. А. Половцов проводит смотр 1-го Петроградского женского батальона смерти.

        Старший унтер-офицер М. Л. Бочкарёва, находящаяся на фронте с Высочайшего разрешения (так как женщин было запрещено направлять в части действующей армии) с 1914 года к 1917 году, благодаря проявленному героизму, стала знаменитой личностью. М. В. Родзянко, приехавший в апреле с агитационной поездкой на Западный фронт, где служила Бочкарёва, специально попросил о встрече с ней и забрал её с собой в Петроград для агитации за «войну до победного конца» в войсках Петроградского гарнизона и среди делегатов съезда солдатских депутатов Петросовета. В выступлении перед делегатами съезда Бочкарёва впервые озвучила свою идею о создании ударных женских «батальонов смерти». После этого её пригласили представить своё предложение на заседании Временного правительства.

         21 июня 1917 года на площади у Исаакиевского Собора состоялась торжественная церемония вручения новой воинской части белого знамени с надписью «Первая женская военная команда смерти Марии Бочкарёвой». Военный совет 29 июня утвердил положение «О формировании воинских частей из женщин-добровольцев». В ряды «ударниц» записывались прежде всего, женщины-военнослужащие из фронтовых частей (в Русской императорской армии было небольшое число женщин-военнослужащих, нахождение в армии каждой из которых утверждалось Высочайшим разрешением, среди них были даже георгиевские кавалеры), но также и женщины из гражданского общества — дворянки, курсистки, учительницы, работницы. Большой была доля солдаток и казачек.

 В батальоне Бочкаревой были представлены как девушки из знаменитых дворянских родов России, так и простые крестьянки и прислуга. Адъютантом Бочкарёвой служила Мария Скрыдлова — дочь адмирала Н. И. Скрыдлова. По национальности женщины-добровольцы были в основном русскими, но среди них встречались и иные национальности — эстонки, латышки, еврейки, англичанка. Численность женских формирований колебалась от 250 до 1500 человек.

         После трехмесячных учебных курсов девушек распределили на работу по разным гарнизонам. В Узле связи полка остались десять человек.
       Из  знакомых солдат одного призыва  женились на солдатках  Генка Самсонов - освобожденный от нарядов  свободный художник, Коля  Лаптев -  уважаемый  почтальон, который приносил в казарму письма из дома и особо любимые квитанции, на получение посылок и денежных переводов и Витька Оськин – механик ЗАС. Но это произойдет через полтора года.

        Среди солдат стали ходить и не без основания,  разговоры о том, почему женщин не стали брать на действительную службу. Со слов старшины (а ему верить можно, он ходил к ним на подъем и отбой)  солдатки упорно не желали правильно по Уставу выполнять команду: «Ложись!»

          На фоне таких из ряда вон выходящих событий приезд невесты Капралова был шокирующим. При встрече Лехи и Гали на КПП не присутствовал, но могу себе очень хорошо представить, что он испытывал при виде своей ненаглядной подруги, свалившейся с безоблачного раскаленного до бела Шадринского неба. После бурной встречи встал вопрос, где жить?

 Леха сразу вспомнил про Серова. Он несколько раз был с ним в гостях в общежитии «Полиграфмаша», где жила Галина, самая обаятельная и привлекательная и, что удивительно умная девушка Шадринска. К счастью Серов не был в этот день на дежурстве, а находился в отдыхающей смене. Леха вызвал по телефону с КПП. Серов мухой примчался посмотреть на Лехину невесту.

 Сразу вспомнились жены декабристов, которые отправились в Сибирь к своим опальным мужьям. Галя красивая слегка полноватая девушка в самом соку. Надо выручать товарища.  «Погибай, а товарища выручай!»  Серов позвонил на работу с Узла связи от знакомых телефонистов   Галине, которая работала в Отделе Главного Технолога на заводе «Полиграфмаш», и нарисовал трагикомическую картину «Не ждали».
         Наступил  период летних отпусков и половина девушек, которые жили в одной квартире с Галиной, разъехались по родным местам. И  открылась счастливая возможность остановиться на пару дней в одной из трех комнат общежития.

       Кроме всего прочего Лехина невеста подогнала приезд под свой День рождения, который совпадал с субботним днем, когда разрешались  увольнения в город. Леха доложил командиру полка, что к нему нагрянула невеста и тот дал ему как начальствующему составу (секретарь ВЛКСМ Узла связи - это не хухры-мухры, а хрю-хрю) разрешение на два дня покинуть часть, но чтобы было известно командованию, где он будет находиться. На День рождения невесты  Капралов пригласил, кроме Серова Валерку Кара-Мурзу. Им в тот день полагались законные увольнения в город, мы были не на дежурстве, а в свободной смене. А вот Бурнакову не повезло, он оказался в дежурной смене в этот день на своей радио - релейной станции. Се ля ви, как говорил генерал де Голль. Виктору  мы торжественно обещали принести коньяк в клювике.

          В числе гостей оказались девушки, которые находились в этот выходной  день дома. Галя привезла из Москвы две бутылки армянского коньяка три звездочки, пару бутылок полусладкого «Муската», несколько банок красной икры, шпроты и какие-то банки с рыбными консервами, и конечно батон сырокопченой колбасы. К чаю несколько коробок шоколадных конфет фабрики «Рот фронт», которая находится рядом с Лехиным домом в Москве  во 2-ом Новокузнецком переулке и две пачки индийского чая «Три слона». Август фруктово-овощной  месяц, на рынке женщины купили овощей и фруктов. Приготовили салаты из овощей и обязательный салат «Оливье».

         Серов с Валеркой подумали и правильно решили, что раз денег у нас нет, лучшим подарком будут для невесты цветы. Маршрут от КПП до общежития мне был досконально известен. По нему я ходил не только днем, но и по ночам, когда была возможность и позволяли  обстоятельства. Поэтому я хорошо изучил все палисадники частных домов на пути к улице Жданова, где находилось женское общежитие. Надо сказать, что в городе Шадринске девяносто процентов жилых домов составляет частный сектор. Это одноэтажные крепкие дома со ставнями на окнах, которые обязательно закрывались на ночь или когда хозяева отлучались по делам. Каждое хозяйство имело небольшой участок земли перед домом, который использовался в основном под клумбы для цветов.

         Проходя мимо частных домов, мы внимательно высматривали дом, где все ставни наглухо закрыты. Это верный сигнал, что хозяев нет дома. Один такой  дом с палисадником на нашем жизненном пути появился. Он просто не мог не появиться, потому что нам позарез были нужны цветы для Лехиной невесты. Перемахнуть через штакетник забора было плевым делом. Оборвать клумбу с гладиолусами, георгинами, флоксами и прочими осенними цветами тоже минутное дело. Нарвав две огромных охапки цветов благополучно удалились от посланного Богом дома, попросив прощения и пожелав хозяевам доброго здоровья. Цветы пойдут на благое дело! Что за День рождения без цветов пьянка да и всё!

        Когда позвонили в дверь и её отворили, нас за цветами не было видно. Вошли в квартиру две огромные клумбы великолепных свежих благоухающих цветов. Такого количества даров природы эта квартира не видела с момента своего открытия. Цветами украсили не только праздничный стол, но и все комнаты и кухню.

        Праздник получился на славу. Пели песни под гитару, пили вино, коньяк и водку. В это время в эфире  появилась песня в исполнении Майи Кристалинской «Давай никогда не ссориться». Галя нам ее превосходно исполнила под гитару, мы быстренько выучили слова и весь вечер распевали популярный шлягер.

Опять мы с тобой повздорили
 почему, почему?
Опять целый вечер спорили,
А о чем не пойму
 Нам дружба потерянной кажется,
И другой не найти. И первым никто не отважится
 подойти и сказать.

Давай никогда не ссорится. Пускай сердце сердцу откроется. Навсегда, навсегда.
Пусть в счастье сегодня не верится.  Не беда, беда!
Давай еще раз помиримся. Навсегда, навсегда!

С утра ты сегодня хмуришься,
До сих пор, до сих пор
 Молчишь, не глядишь и куришь все.  Тянешь свой «Беломор»
А мне до тебя только шаг всего. Только шаг небольшой. Но как, научи, прошагать его. Чтоб сказать МОЙ РОДНОЙ.  Давай никогда не ссорится. Пускай сердце сердцу откроется. Навсегда, навсегда. Пусть в счастье сегодня не верится.  Не беда, беда!
Давай еще раз помиримся,
Навсегда, навсегда!

Случается в жизни всякое,
Знаю я, знаешь ты...
Пути не бывает гладкого,
Не всегда ждут цветы.
Смотри, даже солнышко хмурится,
Посмотрев на тебя...
Поверь, завтра все забудется,
И ты скажешь любя...

Давай никогда не ссорится.  Никогда, никогда.  Пускай сердце сердцу откроется. Навсегда,  Навсегда. Пусть в счастье сегодня не верится.  Не беда, не беда.
Давай еще раз помиримся,
Навсегда, Навсегда!!!!!!!!!!!!!!!!

        Вечер прошел в теплой и дружеской обстановке, как в лучших домах Конотопа и Филадельфии.
       Через день Леха проводил свою знойную подругу в Москву, чтобы встретиться с ней через полтора года. К тому времени Галина выйдет замуж за ответственного работника  Министерства внешней торговли, но любить будет только Капралова. Вот и пойми этих пылких женщин - декабристок: любят одних, а выходят замуж за внешторговских работников.

      Через неделю, когда пришел к своей Галине в очередное увольнение, она  рассказала продолжение истории с цветами для невесты. В понедельник на работе Галина начальница чуть не плача поведала печальную  историю.  Какие-то изверги рода человеческого оборвали все цветы под окнами её дома. А эти редкие гладиолусы и георгины она холила и лелеяла, за которыми ухаживала день и ночь и которые, поливала исключительно тёплой водой. Всё это было безжалостно сорвано чьей-то не дрогнувшей рукой. Такое с ней произошло впервые в жизни. Да и соседи не смогли припомнить, чтобы так аккуратно подчистили все  лютики-цветочки в одном отдельном палисаднике. Галя сразу сообразила, чьих шаловливых и умелых ручонок это печальное дело. На такой минорной ноте закончилась цветочная история. Икебана по - армейски.
 
        Но Лехина любовная история еще продолжалась очень долгие годы и закончилась в конце 80-х годов в Гаване столице дружественной Кубы, в которую мы так жаждали попасть в жарком 1962 году, чтобы показать позорным янки Кузькину маму.
        Леха после армии закончил заочно МИИГАИК (Московский институт геодезии и картографии). Много лет занимался аэрофотосъемками  Чукотки и Камчатки. Был с такими же миссиями в Сомали, Египте и Конго. В начале 80 - х годов судьба забросила на два года в командировку на Кубу заниматься теми же аэрофотосъемками, помогая и обучая братских кубинских операторов.

        В советское время в командировки длительностью больше года направляли мужчин обязательно с женами. Так, что Леха оказался на Кубе со своей женой Татьяной, а его двое детей  остались в Москве на попечении тещи. Надо же такому случиться, что в это время и в том же месте оказалась Галина со своим мужем, который работал во внешторговском отделе Советского посольства. И однажды в центре Гаваны пути Лехи Капралова и его бывшей невесты пересеклись по чьей-то капризной воле. Некоторое время у них продолжался бурный роман. Но потом Леха вовремя завязал раз и навсегда со своей эксцентричной  и эпатажной подругой, которой вдруг приспичило бросить своего мужа на Кубе и выйти замуж за Капралова. Женщин понять умом невозможно!