Испытание на стойкость

      Отправляясь в свою первую командировку в Москву, я даже представить себе не мог через какие испытания мне придётся в ней пройти! И, что два человека, встретившихся на моём пути, по итогам этих испытаний дадут мне диаметрально противоположные оценки.

      События, о которых идёт речь в рассказе, происходили летом 1971 года, во время моего прохождения срочной службы в рядах Советской Армии.
      Как только по гарнизону пронеслась весть о том, что старший сержант Кескюль через сто дней уйдёт на «дембель», прослуживший курьером, «как сыр в масле», в отличие от остальных двух тысяч солдат и сержантов, испытавших все тяготы и лишения воинской службы, в моей голове тотчас пронеслась мысль, что нарочным вместо него назначат меня. Я просто недоумевал: – «откуда взялась эта мысль, что курьером стану именно я?»

      К таким «штучкам» как предвидение или предсказание в то время я относился очень отрицательно. У нас было другое воспитание. Мы не верили в народные приметы. Экстрасенсов, астрологов и целителей считали мошенниками, а тех, кто придерживался иных взглядов, относили к суеверным людям и зачастую их высмеивали.
      По этой причине я скептически отнесся к Ангелу, загрузившему в мою голову такое желанное для меня сообщение.

      За плечами у меня было полгода службы в роте «Химической защиты и охраны». Был химиком разведчиком. Днём нас гоняли по три километра с дозиметрическими приборами, в противогазе и защитном костюме Л-1, из которого мы вылезали мокрые насквозь от пота, а ночью разводили на посты охранять боевые объекты. За умелые действия на учениях командир батальона объявил благодарность с вручением нагрудных знаков: "Специалист первого класса"; "Воин спортсмен первой степени" и "Отличник ВВС". В отпуске побывали единицы солдат и сержантов. В увольнение никого не пускали. На территории части был объявлен карантин, запрещены танцы и свидания с девушками, которым, судя по их жарким взорам, тоже, очень хотелось бы, подружиться с «бравыми» ребятами, проходящими мимо них в суровом солдатском строю на учения. Кому же такая служба покажется мёдом?

      Наконец то прошли три с половиной месяца ожидания, и моя мечта, о назначении на должность нарочного нашей воинской части, сбылась! Передо мной открылась перспектива побывать во многих городах Белоруссии и России. Потому, что толкование значения слова «нарочный» в словаре С.И. Ожегова – человек, посланный со спешным поручением, гонец, курьер. (Послать пакет с нарочным.)

      А вот и первое долгожданное поручение курьеру: доставить пакет в Московский штаб ПВО (Противовоздушной обороны.)
      Получив в штабе своей воинской части документы, и попрощавшись с товарищами по службе, я покинул расположение гарнизона и ощутил опьяняющее чувство свободы от ранних утренних подъёмов, передвижений в строю, резких окриков командиров, постоянно отдающих приказы своим подчинённым, несения караульной службы и других утомительных нарядов.

      Из гарнизона до железнодорожного вокзала города Кричева, Могилёвской области, полчаса добирался автобусом, размышляя по дороге о том, что чудеса в жизни иногда происходят, но обстоятельства их возникновения не подвластны нашему пониманию. Во всяком случае Ангел, курирующий мою жизнь, был прав.
      На вокзале в очереди к воинской кассе стояли только два офицера, поэтому быстро приобретя билет до Москвы, я прошёл на перрон и предъявив билет проводнику, сел в свой вагон.

      В купе нас было трое. Одна из нижних полок оказалась свободной. Некоторое время я сидел у зашторенного окна, и в который раз, мысленно вспоминал как мечтал стать курьером и рвануть в первую поездку в Москву. Очень хотелось навестить семью своей родной тётушки, сестры моего отца. Тётя Пава, после окончания средней школы в Павлодаре, уехала в Москву, и окончив институт вышла там замуж за лётчика-испытателя.  У них родились сын Костя и дочь Ира. Муж моей тёти, дядя Коля, был отчаянно смелым, решительным и в тоже время очень добрым человеком. Я всегда им восхищался, для меня он был настоящим героем. И, конечно, побывав на ВДНХ СССР (Выставке достижений народного хозяйства СССР) в 1971-ом году был очень рад случайно увидев, среди заслуженных лётчиков-испытателей Союза Советских Социалистических Республик, портрет своего любимого дяди Николая Алексеевича Малинина, награждённого орденом "Знак Почёта" (31.07.1961), медалями.

      В 1962 году дядя Коля испытывал самолёт Ту-124, который был предназначен для полётов в Индию, Ирак и Китай. Испытания должны были проводиться в стране с таким же жарким климатом и высокими горами на вершинах которых никогда не тает снег. Таджикистан идеально подходил для испытания самолёта. Поэтому дядя Коля неожиданно прилетел к нам в гости в Душанбе. За разговором наша мама спросила: «Коля, а можно, хотя бы одним глазком, взглянуть на твой самолёт?»
   – А давайте прямо сейчас поедем в аэропорт, и я не только покажу вам свой самолёт, но и прокачу вас на нём.
   - А разве это возможно, ведь вы его только испытываете, разве нас в него пустят?!
   - Верочка! Бог высоко, Москва далеко, кто же нам запретит? Я – командир экипажа. Поэтому вперёд!

      В аэропорту, к самолёту, вместе с нами попытались пройти несколько сотрудников средств массовой информации, но дядя Коля решительно запретил им появляться на взлётной полосе, и отказался от комментариев.
      Дядя Коля не нарушил обещание. Перед взлётом он сфотографировал меня и мою сестру Тамару за штурвалом самолёта. После объявления взлёта сестра прошла в салон, где ждала нас мама, а я остался в кабине. Самолёт взлетел и сделал огромный круг над столицей Таджикистана. Это было как в волшебном сне…

      Как любому парню, больше всего, мне хотелось романтично, желательно – в парке Горького встретить красивую девушку и приятно провести время с ней. В таком случае посещение тёти Павы отходило на второй план.
      Два моих попутчика были на много старше меня и рано отошли ко сну, а я, просидев до одиннадцати часов вечера, вспомнил о том, что мечтал в командировке хорошо выспаться в поезде, и взобрался на свою верхнюю полку. Однако, сон никак не шёл.

      Минут двадцать вертелся с боку на бок, пока ко мне не пришла мысль выглянуть из купе, якобы в коридоре меня поджидает какой-то сюрприз. Я снова удивился откуда в моей голове возникают мысли, в которых содержаться сообщения о том, что должно произойти в моей жизни в скором или в отдалённом, на какой-то срок, будущем. Не доверив предчувствию и, в очередной раз повернувшись на другой бок, долго пытался уснуть. Но любопытство взяло верх над разумом, и я, мгновенно покинув верхнюю полку, приоткрыл дверь и выглянул из купе. Как говориться: «Фокус не удался!» – коридор был пуст. Но, как только я, разочаровано, подумал, что   на этот раз тревога оказалась ложной, дверь соседнего купе приоткрылась и перед моим удивлённым взором предстала молодая, красивая девушка. Вот и не верь после этого своей интуиции!

      Скептик скажет: – «Простое совпадение!» Я мечтал, чтобы в коридоре была девушка, вот она, совершенно случайно там и появилась! Я вышел из купе и встал у другого окна. Сначала бросал на неё взгляды украдкой, но девушка ни разу не взглянула в мою сторону, и я, осмелев, стал неотрывно любоваться: её стройной фигурой, красивыми волосами, безупречным профилем лица. Так мы простояли довольно долго. Девушка продолжала неотрывно смотреть в окно и мне стало интересно, что же она там высматривает.

      Последовав её примеру, я тоже стал смотреть в окно, но, вскоре убедился, что за ним, из вагона, ничего не видно. Тогда почему она так долго не отрывает свой взгляд от тёмного окна? Задумавшись над этим вопросом, я предположил, что девушка о чём-то переживает или в её купе оказался какой-то нахал и ей там стало не комфортно.
      Мне давно очень хотелось подойти к ней и познакомиться, но я никак не мог придумать подходящий повод. Наконец-то он был найден.
   - Простите меня пожалуйста, девушка, уже ночь, а Вы не возвращаетесь в своё купе.   Может быть там кто-то не корректно себя ведёт и мешает Вам отдыхать?
   - Да, есть там один не приятный тип…
Не успела девушка закончить свою фразу: дверь её купе открылась.  Рядом с нами появился огромный молодой мужчина, лет около тридцати, не взглянув на меня, он повернулся и пошёл по направлению к тамбуру. Я посмотрел ему в след и понял – не перевелись ещё на земле Русской богатыри.

     Дядя был под два метра ростом, его широкоплечая фигура занимала почти весь проём коридора. Я кивнул головой в его сторону и вопросительно посмотрел на девушку. Она, утвердительно, кивнула мне в ответ. Я понял, что это и есть, тот самый, её обидчик и безрассудно рванулся за ним, но тут же остановился под встревоженным взглядом девушки, умоляющим не затевать ссору с противником, выглядевшим гораздо внушительнее, чем я. Возможно, она терпеть не могла сцен, когда парни начинают выяснения отношений с помощью кулаков.

      Тем не менее мой порыв защитить девушку пришёлся ей по душе. Её взгляд потеплел, и она предложила мне пройти в противоположный тамбур, подальше от её купе. Там наши голоса не могли помешать спящим пассажирам, шёл ведь уже второй час ночи.
      В тамбуре стоял шум от стука вагонных колёс, но он не помешал нам, наконец-то, познакомиться поближе. Девушку звали Таней. Она находилась в отпуске и ехала в Москву в гости к своему родному дяди. Я объяснил ей, что тоже еду в Москву, в командировку. Мне надо только заскочить в штаб, который находится недалеко от станции метро «Добрынинская», всего на полчаса, и, тогда я двое суток буду абсолютно свободен, так как не успеваю на свой обратный поезд, который по расписанию ходит через день.

      Даже в холодном и шумном вагонном тамбуре ночь пролетела быстро. Мы не замечали кратковременных остановок, редко встречавшихся на маленьких станциях, рассказывая друг другу свои истории. В основном говорил конечно я. Откуда-то в памяти всплывали всё новые и новые забавные случаи, часто происходившие со мной как на гражданке, так и в армейской жизни.

      Мне не хотелось расставаться с очень понравившейся девушкой, но конечная наша станция – город Москва неумолимо приближалась, и я, наконец-то, решился задать Тане, беспокоивший меня вопрос: – «Есть ли у неё парень»? – в ответ услышал:
   - Встречалась я с одним молодым человеком, но у него была непреодолимая тяга к спиртным напиткам. Прошло уже больше года, как мы расстались именно по этой причине.
   - И у меня, тоже, уже очень давно, нет девушки, – доложил я ей радостным голосом, – предлагаю Вам занять это, пока ещё вакантное, место.
   - Я согласна, – ответила Таня, кокетливо улыбаясь, как бы поддерживая начатую мной игру. Вдруг нам стало легко и весело. Мы оживлённо вспоминали интересные места в Москве, которые нам надо обязательно посетить. Я предложил сходить в «Парк Горького» прокатиться на «Американских горках», на картингах…
   - Но, прежде всего, мы навестим моего дядю Ваню, – прервала мои мечтания Таня,            
   - когда я приезжаю к ним, мы с его женой тётей Галей всегда лепим пельмени.
Ты ведь давно не ел настоящих домашних пельменей?!

      Мне стало приятно от того, что Таня первая «перешла на ты» и пригласила меня в гости к своим родственникам. Из вагона мы выходили вместе, уже никого и ничего не замечая вокруг себя. Я предложил Тане заскочить со мной в штаб на «Добрынинской», но она сказала, что не может приехать к дяде с пустыми руками, поэтому ей надо зайти в магазин и обязательно купить ему водку. Он воевал и когда выпьет, очень любит рассказывать про войну, так что настрой себя на прослушивание его рассказов о том, как он сражался за Родину.
   - Танюша, – взмолился я, – только пожалуйста не бери много водки. Вот видишь на моем кителе три нагрудных значка? Один из них «Воин-спортсмен первой степени». Я с детства занимаюсь спортом. Водку, вино и пиво просто не переношу. И когда поддаюсь на уговоры друзей и товарищей выпить, то потом проклинаю себя за бесхарактерность.

   - Я ещё в поезде обратила внимание на твои значки. Кроме них, вижу, у тебя есть планочка, которую носят вместо медали.
   - Да, Таня, – это юбилейная медаль «За доблестный труд» к столетию со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Её мне вручили на гражданке, перед уходом в Армию.
   - Вот я и думаю, что обладатель медали и таких отличных значков не может быть безвольным и бесхарактерным человеком. Поэтому больше не наговаривай на себя ничего лишнего. Можно ведь выпить только одну рюмочку с фронтовиком, из уважения к нему. Он же воевал за то, чтобы жили мы, наши дети, внуки!
   - Ты права, Танюша, об этом нельзя забывать! А если он будет настаивать, чтобы я с ним выпил всю бутылку?
   - Вот тогда и обрати его внимание на то, что ты спортсмен. И держись… Так, давай не будем терять время, ты отправляешься в свой штаб, а я в магазин, и, как только освободимся, встречаемся на автобусной остановке. Как же она называется?.. Забыла!  А, Слава Богу, вспомнила! – «Завод плит».
   - Каких плит?
   - Да просто, она так и называется – остановкой «Завод плит». Не забудешь? Может запишешь где ни будь?
   - Таня, у меня хорошая память, иначе не назначили бы курьером!
   - Да ладно! Не перехвали себя, а главное – не забудь название остановки. Постой, давай договоримся. Тот, кто приедет на остановку «Плит» первым, будет дожидаться другого!
   - Договорились! Постараюсь освободиться побыстрее.
   - Ну, пока!
   - Пока, пока, Таня, удачи!
   - Ты что, прощаешься? Уже?
   - Нет, что ты, Танечка? Просто я пожелал тебе удачи. Москва такой многолюдный город. Здесь удача нужна на каждом шагу и в каждом деле!
   - Спасибо! Я тоже желаю тебе удачи на службе!
   - Спасибо Таня, я помчался!

      До метро я действительно мчался как конь. В переходах между станциями бегал вверх и вниз по эскалатору, зная о том, что это категорически запрещено правилами эксплуатации Метрополитена. Вышел на «Добрынинской», и даже не заметил, как оказался возле дверей штаба. Охраняющие вход два солдата с пистолетами на боку сказали, что я должен позвонить офицеру, к которому прибыл и тот, по телефону, даст им команду пропустить меня к нему.
      Я должен был доставить пакет полковнику Сорину. В вестибюле штаба, торопливо набрав номер его телефона, стал с нетерпением ждать ответа. Трубку никто не взял.

      Возможно ему понадобилось куда-то выйти из кабинета. С трудом выждав пять минут повторил свой звонок. И снова не удачно. «Ну, надо же: закон подлости» – подумал я. Меня осенила тревожная мысль: – «А вдруг он по долгу службы покинул расположение штаба и появиться не скоро. Сколько время будет ждать меня на остановке Таня? Неужели подумает, что я обманул её и гуляю сейчас в Парке Горького с другой девушкой, которая, по её мнению, наверняка есть у меня в Москве, и уйдёт, а я даже не догадался спросить у неё адрес дяди Вани».

      Всё больше тревожась по этому поводу, решил позвонить дежурному по штабу, чтобы он помог мне узнать где найти мне моего товарища полковника. Дежурный офицер ответил, что полковник Сорин погиб в автомобильной катастрофе.
   - Как же так?!, – невольно вырвалось у меня. Я знал, что офицер не обязан объяснять мне как это произошло, но поняв по моему голосу, как велико было моё огорчение дежурный пояснил:
   - Он ехал на служебной «Волге» В Орехово-Зуево со своим водителем. Навстречу им двигался трактор с прицепом. Сцепное устройство поломалось, и прицеп вылетел на встречную полосу движения прямо перед «Волгой». Пассажир и водитель автомобиля погибли...

      Мы немного помолчали, и я положил трубку, забыв спросить – к кому мне теперь обратиться. Пришлось снова беспокоить дежурного. Он ответил, что теперь мне придётся обращаться к самому начальнику штаба генерал-лейтенанту Скворцову. Верно говорят: «Пришла беда отворяй ворота». Попробуй теперь попасть на приём к генералу! Ведь к нему наверняка большая очередь из старших офицеров – от майора до полковника. И когда же мне удастся покинуть этот штаб.

      В мыслях передо мной возникли красивые Танины глаза. Неужели мне не суждено больше их увидеть? Как же глупо мы разбежались в разные стороны, условившись только о встрече на незнакомой мне остановке автобуса, не имея больше никаких координат друг друга.
      Взяв себя в руки, позвонил в приёмную товарища генерала-лейтенанта. Ответил его адъютант и очень меня огорчил тем, что начальник штаба уехал на обед. «Да, уж, час от часу не легче! Может быть рвануть на место нашей с Таней встречи? А потом голодную, не спавшую всю ночь, ужасно уставшую девушку тащить в штаб?»

      Штаб располагался в большом красивом здании. Возле него стояли служебные «Волги». За рулём находились солдаты и сержанты срочной службы. Обед уже заканчивался, и я решил узнать у водителей какой автомобиль закреплён за начальником штаба. За рулём автомобиля с указанным гос. номером важно развалился светловолосый старший сержант, всем своим видом подчёркивающий то, что самой важной птицей, среди всей этой водительской братии, является именно он. От такого задаваки я меньше всего ожидал услышать ответ на вопрос: «Когда он привезёт своего шефа с обеда?»
   - Ты что в отпуске? – ответил он вопросом на мой вопрос.
   - Нет, в командировке!
   - Ну тогда подождёшь, – куда тебе спешить? Знаешь поговорку: «Солдат спит – служба идёт?!»
   - Понимаешь «Зёма» (по-простому – земляк), – «включил» я Армейский жаргон, чтобы он принял меня за своего – «раскованного» парня. – С девицей с одной тут познакомился «тыры-пыры» – ну, сам знаешь! В самоход (в самоволку) к ней тянет. Она меня уже давно ждёт тут неподалёку!

      У ребят, особенно в Армии, самыми уважительными причинами самовольной отлучки бытуют встречи с девушками и употребления спиртных напитков с друзьями. Даже командиры, узнав о таких «подвигах» своих солдат, снисходительно смягчают для них наказание. Они ведь тоже когда-то были такими же отчаянными пацанами!
      Услышав, что я спешу к девушке, старший сержант сразу же подключился к решению моей проблемы:
   - Мой шеф в данный момент пьёт чай на своей даче, и ровно через сорок минут я привезу его в штаб. А вот попасть к нему, это уже, как твоя карта ляжет.

      Я возразил, сказав, что дачи находятся за городом, и за двадцать минут доехать до них он не успеет. На что водитель «Волги» высокомерно ответил:
   - По Москве я гоняю со скоростью сто сорок пять километров в час, – посмотрев на часы добавил: – Пора выезжать. Не сомневайся, «Зёма», через сорок минут мы будем здесь. Засекай время!
      Выполнить своё обещание ему удалось. К моему великому удивлению, в указанный срок генерал-лейтенант Скворцов вылез из автомобиля и важно зашагал к входу в штаб.

      Его водитель пристально смотрел на меня. Когда наши взгляды встретились он по-приятельски подмигнул мне и многозначительно, почти как дирижёр развёл руками. Вот мол: «мужик сказал – мужик сделал». Я, с восхищением, благодарно покивал ему головой, показав этим, что признал в нём водителя аса.

      А дальше дела пошли очень медленно: пока я получил разрешение войти в штаб, возле приёмной товарища генерала-лейтенанта было уже много офицеров, чего я больше всего и боялся. В довершение всех неприятностей начальник штаба на полчаса устроил мне «разнос» старших офицеров нашей воинской части, начиная с командира.
      Сказав всё что он о них думает, дал мне наказ:
   - Вернёшься в свою часть, скажи комбату (командиру батальона), что он и его офицеры на службе спят! Но я, когда ни будь, приеду, и разбужу их! Так им и передай. Ясно?
   - Так точно, товарищ генерал-лейтенант! 
      Всё это время он, конечно, держал меня по стойке смирно. Я настолько вымотался в дороге, что едва выдержал это испытание. В голове у меня никак не укладывалось. Причём тут был я? Моё дело – вручить пакет и всё! И вообще не корректно подчинённому указывать на недочёты его командиров. Наконец то я услышал команду свободен. По уставу «взяв вод козырёк», ответил:
   - Есть.
      Резко повернувшись, к выходу, через левое плечо, от усталости едва удержался на ногах. В голове промелькнула мысль – подумает ещё, что пьян, и определит меня на гауптвахту.
      Выйдя из штаба с волнением взглянул на часы. С Таней мы расстались уже пять часов назад. Ни одна девушка ждать столько времени, конечно же, не будет. Не заметил – как оказался на какой-то автобусной остановке, и, голосом, лишённым оптимизма спросил у последнего пассажира, стоящего в длиной очереди на автобус:
   - Скажите пожалуйста на каком автобусе можно доехать до остановки «Завод плит?» – его ответ меня просто обескуражил:
   - Каких именно плит?
   - Ну как каких! Просто «Завод плит».
   - А вот просто завода плит и нет! Есть завод железобетонных, керамических… - И он перечислил мне несколько остановок с похожими названиями.
   - А сколько времени понадобиться чтобы добраться до самой близкой из этих остановок?
   - Все заводы расположены за чертой города, поэтому до любого из них тебе придётся добираться около часа.
      Вот только решать кроссворды мне сегодня очень не хватало! – подумал я в полном отчаянии. Теперь уже точно не видать мне больше Тани – как своих ушей. У меня был один шанс из пяти, а мне в то время казалось один из тысячи, что я приеду туда, где меня ждала бедная девушка.

      Пришлось прибегнуть к примитивному способу гадания на пальцах. Я, закрыл глаза, покрутил указательные пальцы на уровне груди, сначала развёл их в стороны, затем попытался соединить, загадав, при этом, остановку «Завод керамических плит». Пальцы левой и правой руки сошлись.

      В автобусе я снова и снова переживал о событиях, навалившихся на меня в течение последних суток. Жаль было погибших в автокатастрофе полковника Сорина и его водителя. Жалел и о том, что, по стечению обстоятельств, не смог вовремя освободиться на службе, и потерял девушку, с которой у нас сложились такие прекрасные отношения, что не выразишь словами. Наверное, мы думаем так каждый раз, когда сердца бойцов внезапно пронзают стрелы Амура!

      С такими мучительными мыслями я ехал около пятидесяти минут, и когда услышал название «своей» остановки, вышел из задней двери, повернул направо, и без оглядки пошёл, как говориться «куда глаза глядят», уверенный в том, что, даже если бы мне удалось правильно выбрать остановку, то Тани на ней уже бы не оказалось, так-как ждать на ней шесть часов подряд не смогла бы ни одна девушка. Я был настолько огорчён произошедшему, что шёл по чужому, совершенно не знакомому мне району Москвы, как робот, не зная куда и зачем иду.

      Не известно какое расстояние я бы прошёл, и где бы оказался, придя в себя, если бы, пройдя два квартала от остановки, не почувствовал, что кто-то дёрнул меня за рукав кителя. «Кто же так бесцеремонно посмел меня остановить? Хотят попросить закурить, что ли»? – мелькнуло в голове. Я никогда не курил, и всегда едва сдерживал раздражение, когда у меня просили сигареты или спички. Отдёрнув руку и резко обернувшись назад, чуть было не крикнул – не курю! Но увидев перед собой Таню, так удивился, что не поверил своим глазам! В голове промелькнуло:  – «Это надо же, из пяти остановок, мне удалось выбрать ту, единственную, на которой шесть часов подряд прождала меня красивая и удивительная девушка».

      Она что-то мне говорила, но я был так обрадован, что не сразу начал понимал значения её слов. Таня укоряла меня в том, что, выходя из автобуса, я сделал вид, что не заметил её на остановке. Повернулся и пошёл себе куда-то. Кстати дом её дяди расположен в противоположной стороне и теперь нам надо идти пять кварталов в обратном направлении.

      По дороге я извинился перед девушкой за то, что по не зависящим от меня обстоятельствам заставил её столько время простоять на улице. Подробно рассказал ей, что происходило со мной в часы нашей разлуки. Так, рассказывая друг другу о своих переживаниях и надежде на то, что наша встреча, несмотря ни на что состоится, мы незаметно оказались возле дома её дяди.

      Дверь открыла его жена, симпатичная, прекрасно выглядевшая в свои годы женщина. Приветливо улыбаясь пригласила нас пройти в квартиру, и с интересом поглядывая на меня, громко позвала своего мужа:
   - Ваня! Ну иди сюда быстрее. Танечка приехала к нам… с молодым человеком!
   - Да иду я, иду… Ну, здравствуйте, дорогие гости, проходите в «горницу». Танюшка!   Представь нам своего парня.
   - Это Миша! Мы познакомились в поезде, решили вместе сходить в "Парк Горького…". А это мои дядя Ваня и тётя Галя.
   - Очень приятно!
   - Взаимно! Ну что, военный, пока женщины налепят нам пельменей, пойдём побеседуем. Домашних пельменей давно не едал?
   - Да, уж скоро год.
   - Значит тебе ещё годок служить до дембеля?
   - Выходит, так.
   - А как же тогда вы с Таней?..
   - У Вас красивая племянница! – снова с теплотой вспомнив сколько ей пришлось меня ждать добавил: – Если я понравился Вашей Танечке также, как она мне, то уверен, что она дождётся меня из Армии. А пока будем писать друг другу письма.
   - Ну тогда как говориться – «Дай вам Бог…», – благословил нас на серьёзные отношения дядя Ваня.
Он стал расспрашивать откуда я родом, кто мои родители, чем занимался на гражданке?

      Я был так утомлён, что соображал с большим трудом, ведь мы с Таней, уже почти сутки были на ногах, и за это время, ничего не успели поесть. Запах варящихся на кухне пельменей только усиливал чувство голода. В мыслях было единственное желание, чтобы они поскорее появились, на столе. Вскоре женщины торжественно поставили перед нами горячие, источающие божественно вкусный запах, пельмени и присели рядом с нами…

      Проснувшись на следующий день с сильной головной болью, я не сразу смог понять, что нахожусь в гостях. Из всего нашего застолья и проведённого с Таней вечера мне запомнилось очень немногое:

      Женщины разложили пельмени по тарелкам. За мной ухаживала Таня. Я чувствовал себя сказочным принцем. Дядя Ваня скомандовал, чтобы я открыл свою бутылку водки. Я ответил, что водку принесла Таня, и сказал, что мне водку пить нельзя. Он спросил колючим тоном:
   - А что, как выпьешь на подвиги тянет?
   - Просто я люблю спорт, а к водке не привык.
   - Ничего, немножко выпить можно.
   - Вот и на фронте выжить нам помогла она, «родимая». Что не веришь? Да если б не было её, мы просто бы все замёрзли в лютые морозы в Брянском лесу, – горячо отстаивал свою точку зрения Танин дядя, наливая водку в рюмки.
   - Современные сверхзвуковые истребители-перехватчики тоже не могут летать без спирта. Он защищает лобовое стекло самолёта от обледенения, – заявил я, взглянув на Таню – оценила ли она мои познания в области Авиационной техники? Девушка поняла мой вопросительный взгляд и молча одарила меня своей очаровательной улыбкой. Всё бы было у нас с ней хорошо. После ужина мы успели бы ещё побывать в «Парке Горького» – о чём так мечтали под сильный стук вагонных колёс, трясясь ночью в холодном тамбуре. Но дядя Ваня призывал выпить сначала за знакомство, потом за тех, кто охраняет рубежи нашей необъятной Родины на суше, на море и в небе, затем за наших родителей, – не оставляя мне никакой возможности отказаться от очередной рюмки водки. Ну как можно не выпить за здоровье своих родных и близких.

      Пили только мужчины. Женщины вообще не употребляли ничего спиртного. Не умея пить водку, сутки не спав и выпив первую рюмку на голодный желудок, несмотря на очень хорошую закуску, я сразу же опьянел. Ноги стали ватными, голова закружилась, слова, произносимые дядей Ваней, воспринимались с большим трудом. А он в это время рассказывал о том, как воевал в кавалерии с фашистскими захватчиками под городом Брянском. Из всего рассказа мне запомнился лишь один эпизод, как Дядя Ваня с шашкой (саблей) наголо мчался во фланг вражеским танкам, чтобы внезапным натиском отсечь от них и уничтожить пехоту противника.

      Когда две бутылки водки оказались пустыми, Дядя Ваня «скомандовал» своей жене сходить в магазин и принести нам ещё одну бутылочку. В ответ тётя Галя дала мужу решительный отпор, укоряя его в том, что молодые люди хотели погулять по Москве, а он взял и напоил парня. Выслушав всё, что она о нём думает, дядя Ваня встал из-за стола и молча удалился в другую комнату. Я попытался проявить мужскую солидарность, встав на его защиту, но услышав мою бессвязную речь, Таня заявила, что мы ещё успеем сходить в кино, на последний девятичасовой сеанс и, крепко взяв меня под руку, вывела на улицу. На улице я немножко пришёл в себя. И даже запомнил несколько эпизодов из нашего похода в кинотеатр.

      Мы шли с Таней по широкой дороге. Всё вокруг мне казалось каким-то не реальным и сказочным. Я был уверен, что нахожусь в своём родном городе Павлодаре. Все, кто встречался на нашем пути, казались мне выпившими, а точнее пьяными. Вот и товарищ полковник, идущий нам на встречу со своей жёнушкой, похоже, тоже прошёл процедуру «причастия» (во время причастия христиане пьют святую воду и вино). А так как я считал, что иду по Павлодару, то мне показалось, что этот полковник – друг моего отца, армейского гвардии-полковника-инженера, и не раз бывал у нас в гостях. По этой причине, вместо того чтобы высвободить руку, за которую крепко уцепилась Танюшка, выпрямить спину и отдать честь старшему по званию, я просто – как хорошему знакомому сделал офицеру приветственный (гражданский) кивок головой. В ответ товарищ полковник сначала «остолбенел», затем так резко развернулся на месте, что чуть было не уронил свою «расфуфыренную» половинку (скорее всего они шли из гостей).

      Был бы товарищ полковник трезв, он не стал бы так бурно реагировать на нерадивого воина, не отдавшего ему честь по Уставу. Как гром среди ясного неба в ушах раздался его возмущённый возглас:
   - Нахал, не отдаёт честь полковнику! Патруль! Ко мне!
   Я с опаской стал вертеть головой, чтобы увидеть где тут по близости находится патруль, чтобы впопыхах помчаться не на встречу ему, а в противоположном направлении. Но Таня сориентировалась быстрее и потащила меня в подземный пешеходный переход, на ходу объяснив, что знает все лабиринты этой подземки и запутает патрульных.

      Переводя из одного перехода в другой, она вывела меня на тихую, почти безлюдную улочку, где не было ни офицеров, ни патрулей. Таким образом, с удивительным проворством и сообразительностью, Таня спасла меня от патруля. В противном случае маялся бы сейчас на гауптвахте при военной комендатуре, а потом, с позором, был бы отправлен в свою воинскую часть, а там меня сняли бы с фартовой должности курьера.
      Не помню, как мы оказались в кинотеатре. Мне не хотелось, чтобы за меня платила девушка.  Денег у меня оставалось не много, их едва хватало на обратную дорогу в свою воинскую часть, но я решительно направился к кассе за билетами.
      Таня попыталась меня остановить и купить билеты сама, но я пролез к кассе без очереди и потребовал два билета на четырёхчасовой сеанс.
   - На какой день? На завтра? – переспросила меня кассирша.
   - Почему на завтра? – не понял я, забыв о том, что мы отправлялись в кино на последний сеанс, – на сегодня!
   - Молодой человек! – повысила голос кассирша, но тут на помощь мне подоспела Таня и сама купила нам билеты.

      Отойдя от кассы, мы неожиданно оказались напротив двух молодых лейтенантов. Сначала они с интересом пялились на мою девушку, явно завидуя бойцу срочной службы, и считая, что они, офицеры Советской Армии, могли бы составить такой красивой девушке более достойные партии. Потом один из лейтенантов вперил в меня свой строгий взгляд. Я не отвёл глаза в сторону и некоторое время мы с неприязнью смотрели друг на друга. Поняв, что я нахожусь в состоянии алкогольного опьянения, он направился ко мне на расправу, но другой лейтенант, поймав Танин тревожный взгляд, и пожалев её, решительно вернул своего товарища на место, и уговорил его оставить меня в покое, ради очень хорошей девушки.

      Весь фильм я проспал, проснулся только от стука сидений кресел, освобождающихся от зрителей. Пожалел лишь о том, что он шёл не шесть часов – успел бы выспаться. В то время кинофильм вместе с кино журналом шёл около двух часов. За такой короткий срок восстановить свои силы и привести свой внешний вид в нормальное состояние мне конечно не удалось.

      Выйдя из кинотеатра, чтобы окончательно протрезвилась моя буйная головушка, девушка повела меня на мост через реку. Это могла быть Москва-река или Яуза. Из этого эпизода мне запомнилось то, что с моста была видна Останкинская башня. Мне казалось, что башня заметно наклонена, и я задал Тане глупейший вопрос:
   - Это Пизанская башня?
   - А ничего, что мы с тобой находимся не в Италии, а в Москве? – ответила девушка.
   - Извини... выходит это Останкинская телебашня?!
   - Выходит, так, молодец, догадался! А почему ты сначала решил, что она – Пизанская?
   - Понимаешь, Таня, я не знал, что Останкинская тоже имеет наклон.
   - Ах, вот в чём дело! Ну это, дружок, тебе только так кажется, потому что ты сам висишь на перилах моста. Вот выпрямись тогда, и башня будет стоять ровно. Дальше не помню, снова был провал в памяти, и последний, запомнившиеся мне эпизод произошёл в метро.

      Пассажиров в вагоне было мало. Не представляю, как ей удалось затащить меня в метро и усадить в электричку. Очнулся я от резкого торможения поезда и шума открывающихся дверей. В вагон вошли три офицера и остановились прямо напротив нас. В этой ситуации я поступил как страус, прячущий голову в песок в опасный момент: попытался спрятать свою голову за Танину спину. Старшим по воинскому званию был майор, он первый от души рассмеялся в этой «щекотливой», и не приятной для меня, ситуации. Вслед за ним развеселились его товарищи.

      Офицеры наверняка были в отличном настроении в результате прекрасно проведённого вечера (вот только почему-то разъезжались без дам), поэтому они, как и те два лейтенанта в кинотеатре, уставились на мою Танюшку. Второй раз за вечер меня раздирало чувство дикой ревности. Было досадно, что, получив травму в детстве при падении с лошади, на настоящей заставе в горах, на границе с Афганистаном, не смог попасть в военное училище и стать офицером. Слава Богу, Таня вела себя безупречно: не улыбалась, не «строила глазки», одним словом не заигрывала с офицерами. Я был признателен ей, за то, что она относилась к тем девушкам, для которых критерием при выборе парня, является не его высокий социальный статус – положение, занимаемое в обществе, а духовные и моральные человеческие ценности.

      Вспомнив про эти ценности и сопоставив их с тем неприглядным видом, в котором вчера вечером я умудрился предстать перед Таней очень пожалел, что позволил её дяде так меня напоить, что не помнил, как девушка привела меня домой.
      В квартире мы были вдвоём. Таня на кухне жарила омлет, и объяснила мне, что по субботам сын дяди приезжает к своим родителям. Он офицер, служит в Загорске – это рядом, под Москвой. Дядя Ваня с женой пошёл по магазинам закупить продукты, и конечно водку.

      Она сказала, что давно не встречалась со своим двоюродным братом и конечно хотела бы его повидать, он всегда о ней очень заботился, но они с отцом пьют столько водки, что мне за ними не угнаться. Ей стало страшно за меня. Поэтому она сказала дяде, что хочет навестить со мной своего дедушку Васю, который живёт в Электростали. Этот небольшой городок находиться очень близко от Москвы.
      Позавтракав, мы направились на Курский вокзал, сели в электричку и через полчаса оказались на месте.

      В электричке, по соседству с нами, ехали три девчонки – такие болтушки! Они «перемывали косточки» своему заводскому начальству, знаменитым певцам и артистам, а также их жёнам и любовницам.
      По сравнению с ними – москвичками я был «из провинции», поэтому очень удивлялся, откуда они всё про всех знают. «Трещали» девчата очень громко, отвлекая меня своими рассказами от сильной головной боли.

      Дом деда Васи находился вблизи от железнодорожного вокзала, но Таня повернула в другую сторону. Там располагался небольшой магазин. Девушка объяснила, что к деду она тоже не может появиться без бутылки водки.
   - Сегодня уж точно не буду пить, – поспешил заявить я, придя в ужас от угрозы повтора событий вчерашнего вечера.
   - Не переживай, пить там тебя никто заставлять не будет.
   - А как же дед, он ведь не будет пить один?!
   - Дед всегда выпивает только одну рюмку и через пять минуту засыпает, а просыпается только через сутки. Не веришь? Однажды вечером он выпил свою рюмашку и потребовал, чтобы я пожарила ему яичницу. Приношу ему его заказ, а он уснул прямо за столом. Я кое как его растолкала, и с трудом уложила на кровать. – «Вот также она и со мной вчера маялась», – промелькнула у меня в голове. – «На следующий вечер захожу в зал», – продолжала девушка, – а он увидел меня, как закричит: Танька, сколько я буду ждать твою яичницу? Представляешь, Миша, он даже не понял, что прошли уже целые сутки. Так что выпьешь с дедом только одну рюмочку, тебе от этого легче станет, и голова пройдёт. А я приготовлю нам что-нибудь вкусненькое: поджарю картошечки».

      Перспектива исцелиться и хорошо поесть, потом прогуляться с Танечкой по городу пришлась по душе, а главное никто не будет заставлять меня пить водку.
      Дед пустил нас в дом, усадил в зале за стол и стал расспрашивать с кем это пожаловала к нему его внучка. Таня несколько раз объясняла ему историю нашей встречи, но дедку шёл девяностый годок, поэтому он так и не понял, что за паренёк сидит перед ним в военной форме.

      Как только внучка удалилась на кухню, он стал расспрашивать меня от кого я его внук: – «От Петьки? Васьки? Никитка? Сашка? Ванюшки?» – дед перечислил имена всех своих сыновей, а их у него оказалось восемь, и когда я попытался убедить его в том, что являюсь просто другом его внучки, он ответил: – «Да какая разница чей ты сын, наливай водочки, выпьем за встречу, внучек!» – наверно он плохо слышал, поэтому так и принял меня за одного из своих многочисленных внуков.

      Слава ему за то, что вырастил восьмерых сыновей и не забыл, как их зовут. А вот внуки растут как грибы, да и живут в разных городах, поэтому дед всех и не припомнит. Мы выпили с ним по рюмочки. Он стал о чём-то рассказывать и только я начал вникать, о чём шла речь, дедушка вдруг медленно облокотился на стол, закрыл глаза, уронил голову на руку и притих.
      Он меня так испугал, что я закричал:
   - Таня, скорее сюда! Дедушка Вася умер!
Девушка, побледневшая от волнения, просто влетела в комнату, и придя в себя сказала:
   - О, Господи! Как же напугал меня "лесной" ты Мишка! Он всегда так засыпает! Я же предупредила тебя об этом. У меня чуть не выскочило сердце! Помоги мне перенести его на кровать!
      Извинившись перед Таней за свою оплошность, я сам осторожно взял худенького, небольшого роста дедушку на руки, отнёс в спальню и, как ребёночка, уложил его на кровать.

      Танюшка вернулась на кухню и прикрыла за собой дверь. Я присел за стол и почувствовал большое облегчение. Головная боль прошла. У меня не было плохих намерений к девушке, но перспектива оказаться с ней наедине вызывала во мне волнение. Как раз в эти прекрасные мгновения раздался настойчивый стук в дверь.

      Раздосадованный появлением нежданного гостя, решил покуражиться в восточном стиле: – «Кто стучится в дверь моя? Видишь дома нет никто!» Но передумал. И, открыв дверь, сам был очень обескуражен: на широком крыльце дома стоял и буквально сверлил меня своими строгими глазами не кто иной, как капитан воздушно десантных войск. Я был без головного убора, поэтому не отдал ему честь, а просто вытянулся по стойке смирно и отчеканил уставную фразу:
   - Здравия желаю товарищи капитан. – Вид у меня был, наверняка, ошарашенный, но ему, видимо, по душе пришлась моя военная выправка и, смягчив свой взгляд, он красивым баритоном ответил на моё приветствие и спросил:
   - Ну, что, товарищ боец, в дом войти позволишь или мне тут как говориться «не светит?»
«Наверно он один из Таниных друзей, про которого она мне не рассказывала. Да! Такого грозного соперника судьба мне ещё не преподносила!» – подумал я и ответил:
   - Я здесь не хозяин, но отказать Вам не посмею. Пожалуйста, входите, сейчас позову Таню, она на кухне.
   - Не стоит отрывать её от дела, она ведь там вам с дедом готовит закуску?!
   
      Войдя в комнату, он осмотрелся и увидев начатую бутылку, которую я не догадался убрать со стола, сказал:
   - Всё ясно – вы с дедом уже причастились, то есть приняли по рюмочки, и он уснул.
С этими словами товарищ капитан открыл свой портфель достал из него бутылку водки, открыл её и поставил рядом с Таниной.

      Вспомнив, что вчера на столе у дяди Вани стояли такие же две бутылки и чем это закончилось твёрдо решил не пить больше ни грамма водки!
      Из кухни донеслось шипение жарящейся картошки. Я понял, что успел уже проголодаться и очень сожалел о том, что нам так и не удалось побыть вдвоём.
   - Ну, что стоишь, боец? – раздался голос десантника. – Убери эти мензурки. – он показал на две пустые рюмки. – Открой буфет достань с верхней полки два нормальных гранённых стакана и наполни их. Пока там хозяйка хлопочет у плиты мы слегка «разомнёмся», тем более она не пьёт…
   - Я тоже не пью! – произнёс я, нисколько не надеясь на понимание.
   - Отставить разговоры! Раз ты служишь в Армии значит абсолютно здоров. Выполняй приказ старшего по званию. Здесь всего то один литр на двоих.

      «Вот что значит быть младшим по званию, – подумал я. – После первой же рюмки водки офицер заявит, что пришёл к своей девушке устранить возникшие между ними разногласия, и прикажет мне "валить" из её дома. А если откажусь выполнить его приказ потребует документы, где в командировочном предписании указан город Москва, а не Электросталь…».

      С такими печальными размышлениями я налил в стаканы по пятьдесят грамм.
   - Да что ты жадничаешь, наливай до краёв, выпьем за знакомство по полному!
Мы подняли по полному гранённому стакану.
   - Ну что ж, меня зовут Анатолий, а как твоё имя боец?
   - Михаил.
   - Ну вот и познакомились, а теперь вперёд, Михаил, пьём до дна!

      Никогда не доводилось мне выпивать залпом полный стакан водки, но в тот момент я боялся, как говориться, упасть лицом в грязь перед капитаном ВДВ, поэтому собрав все свои силы выпил всё до капли. Анатолий, одобрительно кивнув мне головой, легко опустошил свой стакан водки. Поставив стаканы, мы присели за стол в ожидании какого-либо блюда, готовящегося Таней на кухне.

      Товарищ капитан начал рассказывать мне как он гоняет своих солдат на полосе препятствий, в спортивном зале, на плацу, делая из них настоящих мужчин.
      Я слушал его рассказ и удивлялся тому, что голова у меня была ясной, а в теле появилась удивительная лёгкость. Но в этом состоянии пребывать довелось мне не долго. Вскоре я заметил, что слова Анатолия стали доходить до меня с трудом.

      В это время он поставил свой стул рядом с моим и задал мне вопрос – «могу ли я связать противника без верёвки?» Услышав отрицательный ответ Анатолий ловко опрокинул меня со стула на пол и не успел я опомниться, как он бросился на меня и стал мои ноги и руки заводить мне за шею. Я сопротивлялся изо всех сил, но у него была хорошо отработана техника и, в конце концов, мои руки, а поверх них правая нога оказались на шее. Оставалось затащить туда ещё и левую ногу, и тогда я был бы надёжно связан, но левая нога упорно не хотела залазить за голову и начала хрустеть. Я подумал, что десантник может её сломать и с трудом произнёс:
   - У меня гибкости нет! – на что он сердито ответил:
   - Почему не развивал её на гражданке? Попал бы ты в мою роту – за неделю стал бы гуттаперчевым мальчиком! Видел такой фильм?
      Фильм про мальчика, обладающего фантастической гибкостью был известен всем «от мала до велика» поэтому я прохрипел – «видел». Десантник прекратил меня связывать и убедившись в том, что освободить свои конечности самостоятельно мне не удастся, лёгким ударом разъединил их.

      Я едва смог подняться с пола. Суставы и мышцы пронзала боль. Утешало только то, что в этой позорной позе, на полу, не застала меня Таня.
Анатолий, тем временем, наполнил всё те же два стакана водкой и заметив, как я слегка морщусь от боли, предложил выпить, уверяя в том, что мне сразу полегчает.
      Мы стукнулись стаканами, выпили стоя, не помню за что, соображать я почти перестал, и едва держался на ногах. Во всяком случае перестал понимать, о чем мне толковал товарищ капитан. А спрашивал он, могу ли я одним ударом убить противника. Когда до меня дошёл смысл вопроса, я пришёл в ужас, уловив связь между словами и действиями десантника. Задал он первый вопрос и тут же продемонстрировал своё умение: связал «условного противника» без верёвки.

      Следуя законам простой логики я решил, что, сказав: «А», он обязательно скажет: «Б». То есть нанесёт тот роковой удар, от которого душа «условного противника» на сороковой день окажется на небесах. Я на столько опьянел, что едва сидел на стуле и не мог даже пошевелиться, поэтому хорошо понимал, что уклониться или как-то защититься от его удара мне не суждено.

      Вдруг перед моим мысленным взором медленно поплыл Павлодарский железнодорожный вокзал с родной фигуркой моей мамочки на платформе. В моей памяти развернулась вся картина отхода поезда. Как только он тронулся, мама зашагала рядом с окном нашего вагона. Я кричал ей, чтобы она не шла за нами. Так можно было обо что ни будь удариться. Но она не слушала меня, а с волнением в голосе говорила: – «Мишенька, сынок! Будь осторожней в Армии! Ты у нас такой рискованный, всегда кидаешься кого-нибудь защищать. Постоянно подвергаешь себя какой ни будь опасности! Береги себя, сыночек! Возвращайся домой живым и здоровым!»

      Вспомнил, как мне было её жалко, хорошо, что нас отправляли не на фронт, а в родную самую сильную на всём Земном шарике Советскую Армию. Служить в ней было почётно, а быть офицером престижно. Хотя всегда находились люди с альтернативной точкой зрения. Некоторые даже считали, что сын полковника вообще может попросить своего влиятельного папашу «отмазать» его от исполнения воинского долга – защищать Родину. Во-первых, они не знали моего отца, он никогда не выбирал для себя лёгких путей, поэтому не уважал хитрецов, уклоняющихся от различного рода трудностей. Во-вторых, я сам не уважал таких дельцов, не мог терпеть их принципы, и чуждые мне потребительские взгляды на жизнь. Видимо сказывалось воспитание моих, глубоко уважаемых мной, родителей.

      Гибли люди и в мирное время. Несчастный случай мог произойти на производстве, на автомобильных дорогах, в лесах, на горах, на реке и где угодно. В Армии тоже от него никто не был застрахован. Но, чтобы вот так, нелепо погибнуть от руки «своего» капитана ВДВ никак не укладывалось в моей, одурманенной алкоголем, голове!

      Я представил, как маме принесут письмо с известием, что её сын погиб смертью храбрых при исполнении служебного долга. Да, да, напишут именно так, чтобы всю оставшуюся жизнь в ней жила гордость за своего, не вернувшегося из Армии, сына.

      Чувство жалости к ней захлестнуло меня и породило чувство стыда за себя и ненависти к десантнику, который желает продемонстрировать на мне свой сокрушительный удар, а за одно и убрать своего соперника, посмевшего ухаживать за его девушкой.

      Второй раз повторив свой коварный вопрос, но так и не дождавшись от меня ответа десантник нанёс мне удар ребром ладони в область шеи.
      К моему счастью у него от водки помутился не весь разум, поэтому в свой удар он вложил не всю свою убойную силу. Тем не менее, он был весьма ощутимым, моя шея сильно перекосилась на левый бок. Слава Богу, что он не нанёс мне такой же удар по горлу. Наверняка обрёк бы меня на мучительную смерть от удушья!

      В эти мгновения я переживал за свою мамочку, был готов сразиться с кем угодно, и выстоять, лишь бы ей не пришлось страдать. Поэтому, забыв о субординации, нанес сопернику удар с низу по печени.
      Мой тренированный, сильный и точный удар, застал товарища капитана врасплох: красавец, ростом сто восемьдесят пять сантиметров, весом восемьдесят пять килограмм был повержен на пол. Но в следующее мгновение у меня из глаз полетели искры, и я рухнул на стоящий сзади меня стул.

      Возможно, пару секунд я был в состоянии грогги (состояние, когда сознание плывёт).  Придя в себя, увидел Таню. В руках у неё была большая деревянная подставка под сковороду. Деревяшка была с ручкой, поэтому оказалась хорошим орудием для усмирения пьяного хулигана, учинившего, по её мнению, драку в дедушкином доме. Открыв дверь из кухни, девушка вошла в комнату именно в тот момент, когда я, доведённый до отчаяния, нанёс свой удар человеку в офицерской форме, который тут же оказался на полу. Увидев это, она стукнула меня по голове тем, что было у неё в руках и, сильно разволновавшись, стала укорять и отчитывать меня за то, что я снова напился и, в добавок, затеял драку с её двоюродным братом Анатолием – сыном дяди Вани, у которого вчера мы были в гостях.
      
      С большой обидой выслушивая её обвинения в свой адрес, я никак не мог понять своей вины в случившимся. Офицер-десантник не сказал мне кем он приходиться Тане, напоил, а главное сам спровоцировал меня на рукопашный бой, который завершился вот таким не приглядным образом.

      Анатолий продолжал, не шевелясь, лежать на полу, чем очень нас обеспокоил.
   - Что ты с ним наделал?! – закричала Таня, – Надо вызвать скорую, но как? В доме нет телефона!
      Я очень любил бокс, серьёзно им занимался, но терпеть не мог драться с кем-то на улице потому, что прочитал в журнале «Юность» рассказ о том, как один боксёр вступился за молодую женщину: нанёс удар в подбородок мужчине, избивавшему её на улице, – тот от удара скончался. Парня осудили за не преднамеренное убийство.

      Слава Богу, наконец-то, Анатолий зашевелился, несколько раз поджал и выпрямил ноги. Поднялся и, подойдя ко мне, одобрительно молвил:
   - Хороший у тебя удар, Михаил!
      Мне почему-то стало неловко, и я признался Анатолию, что уже несколько лет занимаюсь боксом. Выслушав меня, он улыбнулся и шутливым тоном ответил:
   - Так бы сразу и сказал!
   - Объясните же мне наконец, что тут у вас происходит? – возмущённо произнесла Таня.
   - Это наши мужские дела, в которые ты не должна совать свой женский носик, – назидательно и в тоже время ласково ответил ей брат.
     Но ведь Миша тебя ударил так, что ты упал – поэтому я и стукнула его по голове вот этой подставкой! Посмотрела на тебя: так испугалась – ты ведь даже не пошевелился. Подумала, всё конец…
   - Ну, ты даёшь, Танюха, меня и ломом не убьёшь, а вот ты, такой толстой деревяшкой, могла бы своему товарищу голову проломить!
      Я машинально приложил руку к голове и обнаружил на ней приличную шишку. Дотронуться до неё было больно. Анатолий внимательно посмотрел на меня и сказал Тане:
   - Намочи холодной водой полотенце и приложи его к шишке: пусть подержит, чтобы не было гематомы.

      Девушка быстро удалилась на кухню, тут же вернулась с мокрым полотенцем в руках, протянула его мне, даже не взглянув в мою сторону.
«Какая шустрая девчонка, – подумал я с печалью, понимая, что та незримая ниточка, которая связала нас в поезде, оборвалась».
   - Водка кончилась, – произнёс Анатолий, – по воскресеньям продавать её стали только до обеда, а мне ещё охота выпить. А давайте пойдём в Клуб ЖД он тут рядом. Попьём пиво и посмотрим: может быть там идёт хороший фильм. Сходим на него. Правильно я говорю, Танюша?
   - Хороший фильм про любовь был вчера, а сейчас дам вам поесть и делайте потом всё, что хотите, только оставьте меня в покое. Мне так надоели ваши состязания в силе, ловкости и в том – кто из вас больше выпьет. С меня довольно! Никуда я с вами не пойду. Постираю деду бельё. И вообще у меня много дел по дому…
   - А как же Миша? Он может на тебя обидеться.
   - А с Мишей у нас будет серьёзный разговор завтра утром.

      «Всё ясно, это конец наших тёплых хороших отношений, сам виноват, идиот, снова не смог твёрдо и решительно сказать: нет я не пью!», – подумал я.
   - Не унывай боец! Не обращай внимание на женские капризы: – решил поддержать меня Анатолий, – Всё будет хорошо. Пойдём выпьем по кружечке пива.

      Я едва держался на ногах, идти никуда не хотелось. А больше всего я не хотел никакого пива и попытался отговорить Анатолия появляться в общественном месте:
   - Нас ведь может задержать патруль!
   - Задержать нас? – возмущённым тоном переспросил Анатолий, – двух таких орлов?

      «Да, воистину, водка творит чудеса с людьми! – подумал я. – Это офицер в чине капитана, под воздействием алкоголя, встал на одну со мной ступеньку. Только из-за одного удачно исполненного мной удара прировнял меня к себе. Поразили его слова о сопротивлении патрулю! Даже подумать об этом он не имел права!»
   - Пойдём, Мишаня, прогуляешься, немного протрезвеешь, а Татьяна пусть побудет одна. Быстрее успокоиться.

      Мы вышли на улицу. Вид со стороны у нас был не ординарный: офицер обхватил бойца за плечи и ведёт его в сторону Клуба Железнодорожников.
      На меня напала такая апатия ко всему, что я забыл, как радовался назначению на должность курьера, первой поездке в Москву, и, наконец, встрече с красивой и удивительной, но, к сожалению, очень строгой девушкой Таней.

      Это девичье имя с детства волновало меня больше всех имён на свете по той причине, что первой моей любовью, с четвёртого по пятый класс, была соседка Танечка. Наши чувства друг к другу были взаимными и не заметить это могли только дальтоники потому, что при нашей встречи мы оба очень сильно краснели. Сражался за неё с соперником Алькой Загуляевым, также безумно влюблённым в Танечку, как и я. В рукопашной схватке Алька разбил мне нос, а подоспевший сзади его младший брат Игорёк палкой соорудил на моей голове большую шишку. Я готов был драться с ними каждый день, лишь бы Танечка, как и в тот раз, называла моих оппонентов хулиганами, а мне вытирала разбитый нос платочком, от чего я испытывал истинное блаженство. Но злодейка судьба распорядилась иначе.
      На утро, после отъезда Танечки в Германию, моя подушка оказалась насквозь мокрой от слёз. Её папу перевели на службу в ГСВГ (была такая Группа Советских войск в Германии), навсегда разлучив горячо любящие детские сердца.

      Из посещения клуба с Анатолием я, по известной причине, не запомнил почти ничего, вернее запомнил только то, как мы стояли за высокими столиками, на которых стояли кружки с пивом. Я не мог самостоятельно держать кружку и Анатолий, от души стараясь угостить своего новоиспечённого «зятя», лично подносил её к моим губам.

      А так как я не был способен даже элементарно пить, то холодные струйки пива стекали по кителю, орошая «отличные значки» на моей груди.
      Когда я проснулся утром в дедовском доме, то не знал, каким образом мы с Анатолием возвратились из клуба, как нас встретила Таня и как меня уложили спать.

      За тонкой стенкой небольшой спальни, в которой я провёл ночь один, располагалась кухня. Из неё доносился разговор брата с сестрой. До меня отчётливо доносились слова, и я не вольно услышал всё, что каждый из них думал обо мне:
– Не упусти его, Танюшка, вот такой парень, – наверно Анатолий поднял вверх большой палец. – Я приехал к родителям, выпили с отцом по бутылочке он и рассказал мне, что ты побывала у них с симпатичным армейским парнем и повезла его знакомить с дедом. Уж больно он понравился матери: такой культурный, скромный и воспитанный молодой человек!
      Через мои руки прошли сотни солдат, и поверь мне, сестрёнка, я знаю в них толк. Поэтому я сразу же рванул в Электросталь проверить какой он боец: достоин тебя или нет. Я его крутил и так, и эдак, но он не скулил: вёл себя достойно. Капитану ВДВ не побоялся ответить ударом на его удар. Могу поручиться: такой как он никогда никому тебя в обиду не даст.
   - Хотелось бы верить, но только этого защитника я два часа на себе таскала по Москве. Вы же не можете понять, что не все пьют водку, привязались к нему со своей выпивкой, а он не смог вам культурно и вежливо отказать. Все проблемы только от этого. В Москве мы едва смогли скрыться от патруля. Вчера вас обоих мог бы забрать патруль, а мне бы пришлось переживать за вас всю ночь.
   - Да, на водку он слабак, из-за него могли забрать бы нас обоих, ну, что поделаешь, идеальных людей не бывает. Ладно, я ему скажу, чтобы он никого не слушал, а пил только пару рюмок.
   - Нет, Анатолий! Мне нужен такой парень, у которого слова не расходятся с делом. Миша оказался не таким. Говорил, что не пьёт, а на деле – сам видел…
   - Ну, ладно, не переживай, очень жаль, что не смог тебя переубедить, в нашей семье все очень упёртые. Ну, мне пора, сестрёнка, завтра на службу. Надо ещё заскочить к предкам. Передай привет Михаилу и деду. Пока!
   - Пока, братик! Привет родителям!
   - Спасибо!
   
      Я вышел из спальни в зал, в это время, проводив брата, появилась Таня. Наши глаза встретились. Её взгляд был холоден и не предвещал потепления в наших отношениях.
   - Доброе утро, Таня! – поприветствовал я девушку, стыдясь смотреть ей в глаза.
   - Оно могло бы быть и добрым, Миша, но мне почему-то поразительно везёт на любителей напиться!
   - Я понимаю, Таня, что глупо оправдываться. Никого, кроме себя, не виню. Не надо было поддаваться уговорам и приказам. Но ведь, на самом деле, такое со мной случалось очень редко… Можно спросить у моих родных и друзей, они напишут тебе о моём отношении к алкоголю.
   - Не хочу обидеть твоих родных, но существует такая поговорка: «Хорош сынок Иванушка, коли хвалят мать, да бабушка...».  Всё, Миша, как говориться: «Кончен бал!» Садись за стол, поешь и поезжай в Москву. Пока доберёшься до Белорусского вокзала, там уже немного останется времени до посадки в твой поезд.

      Мне было досадно, что наш, красиво начавшийся роман, закончился так нелепо. Оставаться в доме стало не выносимо, я сказал, что не голоден, поблагодарил хозяюшку за заботу обо мне, извинился за то, что не оправдал её надежд, попрощался и выскочил на улицу.

      Всю дорогу в свою воинскую часть я философствовал на тему: «Является ли человек хозяином своей жизни? Если да, то как ему бедняжке научиться преодолевать различные соблазны и искушения, которые она ему порой преподносит».

      По какой бы дороге я не шёл – рано или поздно появлялись развилки.
Как выбрать правильный путь на развилке дорог, увидев табличку с надписью: «Направо поедешь – коня потеряешь, себя спасёшь; налево поедешь – себя потеряешь, коня спасёшь; прямо поедешь жену сыщешь (сварливую и требовательную жену, между прочим, а не Василису Премудрую)».

      Не часто в жизни мне удавалось выбрать нужное направление. Вот и в этот раз Капитан ВДВ, после личной проверки поставил мне высший бал, а у прекрасной девушки Тани, обо мне, сложилось противоположное мнение. Она решила, что я не могу в определённых ситуациях отказаться от спиртных напитков, теряя при этом своё лицо, и поставила точку в наших отношениях.

      Считаю, что вся моя вина заключалась в неправильном выборе приоритетов. Меня словно бес попутал! Поэтому, получив отставку по заслугам, добрый молодец (ваш покорный слуга) почесав шишку на головушке, «развернул коня» и поскакал восвояси.

      Этот рассказ мне хочется закончить словами пословицы: Сказка – ложь, да в ней намёк – добрым молодцам – урок.