Автоледи

Посвящается Антону (Автостопное Привидение) Семенову. Доброго тебе пути, братик, куда бы тебя не увел твой путь там, вне этой жизни...

Предисловие
События этого рассказа вымышлены и не происходили с Вашим покорным слугой, хотя по дорогам этой страны и стран соседних ходит довольно много баек и легенд самого разного характера, в том числе мистического. Автомобили существуют уже давно, трассы тоже, жизнь на них своеобразная и успела обзавестись своим фольклором, несколько вольное изложение которого я и привожу в этом рассказе. Собрано повествование от части из обрывков историй рассказанных водителями, автостопщиками, что-то краем глаза вычитано в интернете на тематических ресурсах, но основная часть взята из воображения. Так что, если тебе, потенциальный читатель, вдруг встретится в рассказе совпадение из личного опыта или опыта кого-то из знакомых – я ничего не крал, но с готовностью приму возражение или иное изложение событий.
Отдельно стоит сказать о технической стороне рассказа. В нем раскрывается тема автостопа, которым я в свободное от работы время увлекаюсь. Тема эта своеобразная, и если вдаваться в подробности для непосвященных – нужно писать отдельную статью. Однако, в виду понимания того, что не каждый знает все тонкости и особенности такого рода увлечений, я постарался сделать текст максимально понятным для любого читателя. По этой же причине я постарался по возможности не перегружать его сленгом автостопщиков и водителей, в противном случае пришлось бы в конце текста писать целый глоссарий. Отступление от этого правила я позволил себе сделать в прямой речи, но лишь настолько, насколько это не способно осложнить восприятие. Это я пишу, дабы не удивлялись еще и те, кто обнаружит замену слов из лексикона жителей дорог на слова литературного русского.
Еще заранее принести извинения жителям Липецкой области и у тех, кто тем или иным образом проезжал по описываемым ниже дорогам. Сделано это было в основном, для «подгона» описываемой местности под сюжет (можно было, конечно, выбрать другую местность и другую трассу, но так уж вышло, что по описываемому отрезку пришлось покататься чаще всего, так что он самый знакомый и оживленный в меру того, как того и требует сюжет).
С топографией трассы Р119 я поступил в паре мест несколько фривольно, а именно – описание отдельных локаций в рассказе несколько расходятся с действительностью. Так стоянка дальнобойщиков в районе села Екатериновка находится на большем удалении от населенного пункта, да и до развязки – пересечения указанной трассы с федеральной автодорогой М4 «Дон», -  там пешком идти еще очень прилично, хотя и приходилось.
Поста ДПС в лесополосе за Липецком и рекой Воронеж так же нет в действительности. Он нужен исключительно для логичности повествования и действий героя, который вряд ли бы стал возвращаться в поисках позиции назад, к Липецку, где этот пост действительно есть. Это все-таки мир авторской вселенной, пусть даже и подчиняется он все тем же законам логики.
Итак, если предисловие не отвадило вас от дальнейшего прочтения, прошу вас пристегнуть ремень.
Поездим по ночным дорогам!
 
                1
- Да всякое бывает, знаешь ли, - говорил дядя Миша. На приборной панели  его «Мерседеса» лежит маршрутный лист, в котором вбито его полное имя: Колтунов Михаил Валерьевич, но он в самом начале нашего знакомства попросил называть его «дядя Миша». Ему так привычнее, а я не имею ничего против. – Я просто все эти байки если и слышал, то верхами. В подробности не особо вдавался, честно говоря. Это если б тебе с нашей Юлей встретиться, вот это она бы кучу всяких историй рассказала. Мы как где-то на стоянке встречаем ее, так все – она центр внимания! Человек – история просто. И хрен перебьешь ведь! Да и не хочется, честно говоря. Хочется послушать.
- Юля это?.. – уточнил я, на всякий случай обозначив паузу после слово это. Не озвучивать же слово «проститутка» или «плечевая», если не уверен?
- Коллега моя, - дядя Миша значение паузы понял, не обиделся и пояснил вежливо. МАН гоняет, обычно из Тамбова на Волгоград и Самару плитку возит. Бабенка, я тебе скажу, та еще!
Чтобы я уж точно понял, о чем он, дядя Миша легонько ткнул меня кулаком в плече, подмигнул и показал большой палец.
- Сколько автостопом хожу, еще ни разу женщин-дальнобойщиков не встречал, - заметил я. Вообще, по моей личной статистике подвозят, попутчиков в подавляющем большинстве мужчины. Редко когда проезжающая мимо автоледи рискнет остановиться возле голосующего на обочине незнакомого парня, даже если он всем видом показывает, что он имеет намерение именно двигаться вперед по дороге автостопом и не более. А уж женщин-дальнобойщиков не видел. Слыхал, конечно, что такие есть, но такой вот редкий вид сотрудников на чисто мужской, по общему мнению, работе редко встретишь.
- Да я тоже, веришь? – ответил водитель. – Вообще считаю, женщина за рулем – обезьяна с гранатой! Ну, согласись же, место женщины в койке, на кухне и в детской, но никак не за рулем. Таких бед на дороге может натворить!
У меня уже давно сложилось свое мнение на этот счет, особенно, что касается того, кто и при каких обстоятельствах еще может устроить больше бед на дороге. Но озвучивать полную версию этого мнения я давно счел не слишком дипломатичным ходом, поэтому озвучил именно версию урезанную:
- Однако же, существование этой самой Юли, говорит, что все-таки некоторые женщины могут водить наравне с мужиками.
На это дядя Миша молчал с минуту. За это время опустил свое окно и закурил.
- И не поспоришь, сказал он, наконец. Баба та еще! При том, что у нее муж есть, ребенок, так у нее муж с этим ребенком сидит, представляешь? Она баранку крутит по стране, а мужик с дитем сидит, хы-хы-хы! Подгузники меняет! Мы с ней как-то засели… Ну, выпили. Не, она, кстати, к себе никого не подпускает, если че, так и разводным ключом может так огреть, что уже ничего не захочешь. Мужу верность-таки блюдет, это у нее не отнимешь. Так я у нее спрашиваю тогда: «Юль, так что ж это выходит? Выходит, что в вашей семье ты – мужик?» Ответила, кстати, даже не задумываясь: «Выходит, что я!» И водку в себя опрокидывает наравне с многими. Представляешь?
- Да, легко, - согласился я, потому что перед моим внутренним взором действительно стояло это семейство. Воображаемое, разумеется, в глаза я их не видел, но представить – это пожалуйста. Почему-то уверен, что родился ребенок в угоду тому же мужу, после чего был благополучно сдан ему на руки, а мать укатила зарабатывать и ночевать в тишине и спокойствии, хоть и на спалке в кабине.
Фура наша, меж тем, давно уже выползла из Ельца и теперь уверенно выходила на финишную прямую, к точке нашего с дядей Мишей расставания, Екатериновке и пересечении развязки за индексом 1Р119 с магистралью М4 «Дон». На этой развязке дядя Миша забирал вправо, на Воронеж, а мне нужно было влево – на Липецк и далее, в сторону Тамбова и Пензы, на Уфу. Ехали мы с ним от Орла, ехали неплохо, хорошо поговорили, посмеялись, но совместная дорога подходила к концу. Был уже глубокий вечер, солнце неумолимо сползало к горизонту, намекая, что уже скоро пора будет на боковую. И я, и дядя Миша уже в открытую, да по очереди позевывали.
- Смотри, я тебя сейчас, наверное, сразу за Екатериновкой высажу, - начал объяснять мне дядя Миша. – Там стояночка будет, я уже на ней заночую. А ты там сможешь тоже стать и поймать кого-нибудь, там место удобное.
Вообще я это место знал – не первый раз катался этим маршрутом, и знаю, что если уходить на Липецк, то эта позиция совсем не удобная. Большинство машин здесь уходят на Воронеж и Ростов, а куда мне нужно, им сложно угадать, так что придется мне пройтись, прыгая через буераки дорожные развязки, чтобы выйти на позицию уже после нужного мне ответвления. Это один из законов Мерфи, применительно к автостопу: «Водитель из самых благих намерений высадит тебя в самом неудобном для тебя месте». Нет, жаловаться мне не на что: с дядей Мишей мы проехали прилично, больше двух сотен километров, для первого дня пути хватит. Так что я уже в целом настроился дойти до поворота и, если в течении получаса не удастся уехать оттуда, то буду уже думать о ночлеге.
- Если уж никого не поймаешь, возвращайся, у меня тут заночуешь, - будто прочитав мои мысли, предложил дядя Миша. Предложил искренне, но вряд ли ожидал согласия. Да и я согласиться не мог бы. В этом «Мерседесе» всего одно спальное место, а расположение кресел, водительского и пассажирского, не позволит нормально устроиться на ночлег второму человеку. Разве что в полусидячем положении, на полу, что на утро гарантированно светит затекшими конечностями и отсутствием нормального отдыха.
- Спасибо конечно, но у меня, как у улитки, домик с собой, за спиной, для наглядности я ткнул пальцем в сторону стоящего возле сиденья своего рюкзака. К нему, в свою очередь была пристегнута палатка и каримат, а в горловине рюкзака был упакован спальный мешок. На это дядя Миша понимающе кивнул и улыбнулся. За время нашего пути он не задал ни одного из тех, наиболее часто задаваемых вопросов, что я слышу от каждого второго водителя: «А не страшно?», «А если ночь, ночуешь где?» и им подобных. Видать, я не то, что не первый, а даже не десятый путник, которого дядя Миша подвозил в своей кабине.
Мы как раз миновали Екатериновку, и «Мерседес» начал сбрасывать скорость. Стоянка уже была видна – огороженная территория по правую сторону от трассы с будкой охраны и вагончиком-кафе. Дядя Миша без всяких просьб с моей стороны осведомился по рации, не едет ли кто на Липецк или Тамбов, но канал остался тих, если не считать треска статических помех.
- Ну, все, тогда, парень, - сказал дядя Миша, заводя грузовик на стоянку. -  Моя остановка.
- Спасибо вам, дядь Миш! Ни гвоздя вам, ни жезла! – ответил я, добавляя еще и пожелание автостопщиков, - теплой вам трассы!
- Ага, и шершавой чтоб она была, тоже не помешает, - согласился он, еще раз подтверждая мою догадку, что с нашей братией дальнобойщик знаком не первый год.
Мы пожали на прощания руки и я выпрыгнул из кабины, откуда мне уже был заботливо подан рюкзак. Разойдясь на десяток метров мы уже попрощались окончательно: я развернулся и вскинул над головой руки, сцепленные в замок, а дядя Миша в ответ дал долгий гудок.
После чего я уже отправился в сторону ответвления трассы на Липецк. Пока я срезал путь по полю и проходил под и через рукава дорожной развязки, солнце успело совершенно скрыться за горизонтом.

                2
Сразу за развязкой, по пути на Липецк, есть место, до безобразия удобное для путника вроде меня.  «Отбойника» нет,  обочина широкая, так что остановившаяся на твой жест машина имеет достаточно пространства, чтобы припарковаться и не создать помех другим, да и самому тебе не нужно стоять на самой проезжей части. К тому же место освещено и голосующий у обочины человек отлично заметен.
Вечер на этом участке тихий, если не считать тех редких птиц, которые своим щебетом еще провожают уходящее солнце, да возбудившихся под вечер сверчков. Ветра не было, и, вопреки моим ожиданиям, я даже мог позволить себе оставаться в одной лишь футболке, а не рыться в рюкзаке в поисках свитера.
Все бы отлично, если бы не одно «но». Через шестьдесят километров меня поджидал Липецк. Практически гарантировано, что остановленная здесь машина будет ехать именно в сам город, а не мимо, в сторону того же Тамбова. А объездная Липецка – то еще развлечение. Часто узкая, без нормальной обочины, местами еще и отбойник. Кроме того, минимум две крупные дорожные развязки – одна на Данков, другая – на Чаплыгин, возле которых точно никто не остановится. Если не посчастливится оказаться вблизи пары мест, действительно худо-бедно смахивающих на позицию, то стопщику светит приличный пеший переход, сопряженный с прыжками через отбойники и пробежками через проезжую часть, в местах, где пешеходные переходы не предусмотрены. Именно на такой вариант развития событий я и настраивался при преодолении Липецка. Во всяком случае, никак иначе мне до этого не везло.
Еще одним минусом объездной было то, что она почти на всей протяженности проходила через плотно застроенный пригород и в случае неудачного расклада, шансы отыскать место для ночлега в тех краях будут  стремиться к нулю. В то время, как здесь место, опять же, для автостопа просто идеальное. Места достаточно, чтобы уйти подальше от дороги и поставить палатку в молодом березняке и провести там 8 часов сна.
Никогда не относил себя к тем, кто, забив на большинство базовых потребностей организма, включая сон и еду, гонит из пункта А в нужный ему пункт Б, который еще и удален от пункта А на столько, что это расстояние ты никак не преодолеешь за сутки. Мало того, что, заспанный и голодный, сидящий на литрах кофе и силе воли, ты не будешь получать того удовольствия от своего приключения, которое мог бы получить, будучи бодрым и выспавшимся. Мало того, что ты гонишь на износ, на пределе возможностей своего организма. С этими вашими с принципами «сон для слабаков» вы не хило рискуете жизнью. И не только своей.
Представьте себе, вы пару суток на ногах, в бодрствующем состоянии, держитесь исключительно за счет кофе и силы воли. Вас подбирает водитель. Многие, к слову, подбирают попутчиков именно затем, чтобы те им своими разговорами не дали заснуть, потому как сами уже долгое время в пути и засыпают. А последствий заснувших за рулем водителей вы, долгое время поездив по междугородним трассам увидите достаточно. А теперь представьте, что вас, сонного, подбирает такой же сонный шофер, и вы с ним засыпаете на пару. Стоит задремать одному, а это, скорее всего, будете вы, потому как вам не нужно сохранять концентрацию на управлении автомобилем, шансы на то, что заснет и водитель растут в геометрической прогрессии.
 В общем и целом на позицию я пришел с твердым расчетом попытать счастье еще минут двадцать, после чего со спокойной совестью идти ставить палатку, пока светло и мне не придется ковыряться с ней с фонарем в зубах.
Я только успел опустить на гравий рюкзак, когда со стороны М4 показался тот самый БМВ Х6.
Редко когда автомобили подобного класса останавливаются, во всяком случае в моей практике. Но дорога была пустынная, так что я все-таки поднял руку. На столько же на удачу, на сколько я пристроился на этой обочине. Потому и вообще не расстроился, когда «немец» не сбавляя хода пролетел мимо. Меня это вполне устраивало, да и мысли все более склонялись к тому, чтобы пойти уже ставить палатку. А потому характерный хруст раскатываемого шинами гравия у себя за спиной  я услышал с некоторой долей удивления и даже досады.
Даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять. Водитель меня заметил, проехал, но после некоторого внутреннего колебания все-таки принял решение остановиться. А обернувшись, я увидел, что Х6-й не только остановился, но и сдает задним ходом ко мне по обочине, предвосхищая мое намерение догонять его. Так или иначе, мы двинулись на сближение: он – задним ходом, а я – быстрым шагом, накинув рюкзак одной лямкой за спину.
Пока я шел, в голове моей конфликтовали сразу несколько диаметрально противоположных намерений. Одно из них, ленивое и сонное, на полном серьезе предлагало извиниться перед водителем, за то, что вынудил его остановиться и пойти все-таки спать. По его, намерения, мнению, все равно довезут меня максимум до въезда на Липецк, что обеспечит мне минимум половину бессонной ночи, ибо город так или иначе придется обходить.  Другое, менее радикальное, предлагало хотя бы выяснить, куда держит путь хозяин БМВ и, если он сможет провезти меня хотя бы до моста через реку Воронеж, то можно и проехать. Остатки же азарта и опыт предыдущих поездок всеми конечностями голосовали ехать дальше, насколько по пути мне будет с драйвером, пусть даже это и означает пешую прогулку по объездной Липецка.
Когда я открыл дверь с пассажирской стороны, все конфликтующие стороны в мозгу были заглушены милым женским голоском:
- Падай, бродяга!
Водитель, молодая женщина тепло и с абсолютно искренним дружелюбием улыбнулась мне со своего места и для наглядности сделала приглашающий жест головой.
- Вещи можешь на заднее сиденье кинуть.
- У меня рюкзак пыльный может быть, - заметил я, пока внутренний голос продолжал попытки воззвать к моей усталости и поинтересоваться конечным пунктом следования автоледи. Все эти его попытки бесплодно разбивались о стену безапелляционного приглашения сесть в машину.
- Да забей! – отозвалась водитель. – Отряхну потом и нормально.
На заднем сиденье, возле левой двери пристроилось пустое детское кресло. Места под рюкзак оставалось еще достаточно, даже если его положить на сиденье плашмя, однако почему-то, уже второй раз за последние полчаса меня настигало чувство некоторой досады. Я еще не успел разглядеть свою попутчицу, но даже беглого взгляда хватало, чтобы оценить, что за рулем сидела весьма привлекательная и молодая дама. Еще не успели запомниться черты лица, но озорной взгляд чуть раскосых темных глаз и теплая открытая улыбка уже впечатлили. Понятное дело, что вместе мы бы и так, и так исключительно ехали бы и в лучшем случае час-полтора. Но, видать, мне как и многим лицам моего пола, хотелось бы по крайней мере надеяться на призрачную перспективу чего-то большего, нежели просто сидеть в одной машине. Да, мы в душе все еще самцы. А тут детское кресло на заднем сиденье обрубает эти призрачные надежды на корню. Она уже с кем-то, став для кого-то женой, а для кого-то матерью. Что ж, да будет так!
В машине оказалось прохладно. Кондиционеры в таких автомобилях работают ненавязчиво даже, как сейчас работал этот, но это не помешало ему создать в салоне температуру, которая вызывала легкие ассоциации с ангиной.
Она тронулась с места, еще до того, как я успел захлопнуть дверь. Момент ускорения, от которого слегка тебя вдавливает в кресло – вот и все, что можно почувствовать от подобных автомобилей. Далее она может мчаться хоть за две сотни, но скорости ты почти не чувствуешь. Такая вот особенность немцев.
- Куда путь держишь? – спросила она, окончательно пристроив машину в полосе движения.
Руль она при этом держала одной лишь правой рукой, в черной кожаной перчатке, как у заправской гонщицы - с обрезанными пальцами, откуда проглядывали ее пальцы: тонкие, длинные, оканчивающиеся длинными, покрытыми алым лаком ногтями. Несколько беглых взглядов дальше этой руки позволили отметить, что и сама она выглядит весьма достойно. Черные волосы, оформленные в стильной стрижке, не длинной, хоть и не короткой, когда волосы уже закрывали мочки ушей, но еще едва касались плеч. На лице хоть и было весьма прилично косметики, но выглядело это действительно уместно и гармонично. Чуть раскосые глаза поймали мои мимолетные взгляды, после чего один из них мне ехидно подмигнул, а губы, покрытые матово-красной помадой, расплылись в улыбке. Почему-то искренне-теплой. А еще я понял, что начинаю краснеть и оставалось надеяться, что в последних закатных лучах это не будет видно.
- На Алтай, - ответил я. – Давно туда выбраться хотел, вот, наконец, получилось.
По некоторым представлениям об этикете в разговоре, полагалось смотреть на собеседника, но мне оказалось предпочтительнее смотреть в направлении «на двенадцать часов», то есть вперед, на дорогу. Та неслась навстречу нам, рассекая море травы. Еще два года тому назад здесь стояли березы. Стояли по обеим сторонам от шоссе, и рощи эти расходились на многие километры, а в том году на том берегу Дона, что со стороны Липецка здорово полыхнуло. Настолько здорово, что пожар ветром перебросило даже через реку, в результате чего досталось даже Галичьей горе, заповеднику, что располагался неподалеку. Его кое-как у пожара отбили, но вот придорожному березняку огонь шансов не оставил. То, что не сгорело еще какое-то время стояло сухими бревнами посреди многокилометрового пепелища. А зимой, в декабре, все это наконец поспилили и дожгли, так что вдоль шоссе можно было наблюдать самые настоящие погребальные костры для погибших берез. Ныне пожарище затянула молодая трава, но аналогичный лес тут появится ой, как не скоро!
- Круто! Я как-то хотела до туда добраться, но не сложилось, - отвлекли меня от этих размышлений. – Кстати, Жанна.
Боковым зрением я увидел, что она протягивает мне свободную от руля руку. Черт, подери, ей ведь так идет это имя! Я пожал ее руку, все так же борясь с желанием вместо рукопожатия поцеловать пальцы. Кожа ее руки была приятно прохладной, не влажной, и даже по ощущениям ухоженной. Черт подери, может все-таки не ей это кресло на заднем сиденье принадлежит? Но не спрашивать же об этом!
- Виктор! – представился я в ответ. – А чего не сложилось-то?
Жанна хихикнула, и с улыбкой ткнула большим пальцем себе за спину. Как раз в направлении того самого детского кресла.
Твою ж мать! – и почему мне начало казаться, что она прямо читает мои мысли.
- Обстоятельства так сложились.
- Ну, если обстоятельства складывались как помеха, можно бы было с ними повременить? – вырвалось у меня, так что я выругал свой язык. Слово не воробей, но, во всяком случае, я не стал уточнять, что имел в виду. Она, однако поняла, хотя в ее голосе я не услышал раздражения:
- Муж очень хотел, да и у самой рука не поднялась в больницу идти. Ну, вот, собственно и обстоятельства.
Мы помолчали с пару минут. За это время солнце успило окончательно заползти за горизонт, и светлый кусок неба оставался исключительно по левому борту. С моей же стороны на дорогу перли сумерки. Жанна нарушила минуту молчания первой.
- Смотри, тебе же на Тамбов, правильно? – спросила она. Это был скорее риторический вопрос, потому она не делала паузы, дабы продолжить. – Я после Липецка ухожу вправо, на Малей. Пойдет же тебе?
Мне даже пришлось сдержать усмешку. Это даже больше, чем я мог бы рассчитывать. Я не просто проскакиваю все объездную, но еще и имею в распоряжении целый сосновый лес, в котором можно поставить палатку и дрыхнуть всю ночь. Да, к тому времени наверняка будет непроглядная темень. Да, палатку я буду ставить с фонарем в зубах. Зато  мне сразу светит и спокойный восьмичасовой сон в лесу, а не просто в придорожной лесопосадке, и удачная стартовая позиция на Тамбов. И еще приятные воспоминания о приятной попутчице.
- Очень даже пойдет! – согласился я.
Она широко улыбнулась, и я мог поклясться, что видел, как в последнем свете уходящего дня сверкают ее глаза и зубы. Света было, вроде, маловато, но визуальный эффект удался.
- Прямо завидую. Настоящая свобода. Практически в любом направлении можно двинуть без оглядки на ресурсы!
- Ну как сказать, все равно ведь тратишься на снаряжение, еду. Иногда еще всякие непредвиденные расходы. Так что совсем бесплатно ничего не бывает.
- Но все равно ведь дешевле? – отозвалась она.
- Разумеется.
- И еще он спорит!
И мы оба рассмеялись. Искренне и весело.
Именно под этот наш смех мы и выкатили на мост через Дон. Здесь Жанна сбросила скорость, хотя видимых причин тому вроде не было. Трасса была пустынной и асфальт здесь новый клали недавно совсем, так что можно было бы гнать и гнать. Ответила она сама.
- Давно уже здесь не проезжала. А всегда, как оказывалась здесь, любовалась этим местом.
- А я в этих краях как-то ночевал, - отозвался я. – На берегу.
Ночевал я не совсем здесь, а неподалеку от М4, в районе Задонска, но это не сильно далеко и не менее красиво. Река в этих местах еще не такая здоровая, как в том же Ростове, но это не сильно ее портит. Даже само понимание того, что ты стоишь, или, тем паче мочишь ноги в том самом могучем Доне, имеет некоторое значение.
- Шикарно, - вздохнула Жанна. – Ночные купания, костер, свежий воздух.
- Ну да, макароны с тушенкой из котелка под вино. И все это в темноте почти на ощупь, – продолжил я.
- Так, прекрати дразнить! Другим ведь тоже подобного разнообразия иногда хочется, а пока не выходит!
- Извини! – тут я осознал, что мы перешли «на ты». Неожиданно быстро. Между водителем и автостопщиком это рано или поздно происходит, но обычно, по моей личной статистике это случается десяток-другой совместно пройденных километров спустя. Редко раньше.
- Да, успокойся! – отозвалась она, давая понять, что так же не намерена возвращаться к официальному «выканью».
- Откуда хоть путь держишь? – сменил я тему, стараясь сойти с больной мозоли.
- Из Воронежа. Дочку к бабушке отвезла на выходные, теперь обратно еду.
- Ну, хоть тихие выходные выдадутся, да наедине с супругом.
- Как знать. Сейчас Лига Европы идет, знаешь же.
- Если честно, не интересуюсь. Совсем.
- Ээээ… Однако! – я рискнул взглянуть на нее и увидел то выражение лица, которое бывает у некоторых моих далеких от автостопа собеседников, когда они слышат от меня, что вполне реально на попутках добраться бесплатно из Москвы и до черноморского побережья, не тратясь на билеты: смесь удивления и глубочайшего недоверия. – Мужчина, и не интересуется футболом.
- Ну, да, я существую, - позволил я себе немного иронии, надеясь, что сарказма в моем голосе не прозвучало. – Какие-то странные у тебя представления о мужчинах.
- Как-то не выходило видеть других. Пока в перспективе нет футбола, так вроде отлично, но как чемпионат какой, так будто подменяют! У меня муж с моим отцом сначала не переваривали друг друга, но как зацепились языками по этой теме, так теперь лучшими друзьями стали.
- Зато семейные связи упрочнились благодаря футболу.
- Да как сказать. Теперь папа заходит к нам, так они на пару выпадают из этой реальности. На внешние раздражители вообще бы не реагировали, если б не надо было ходить в туалет и есть. Не исключено, что и сегодня мне этого же ждать.
- Сочувствую.
- Да, спасибо.  Ничего, приеду, заварю себе чая, возьму ноутбук и буду под одеялом смотреть какое-нибудь кино. В тишине. Тоже неплохо.
- Не отрицаю. Сам очень ценю уединение, хоть и не затворник. Но возможность побыть одному в нашем перенаселенном мире – на вес золота. Как по мне. Наверное по этой причине предпочитаю ездить без напарников и по этой причине еду на Алтай. Хочу хоть недельку пожить на берегу Телецкого озера. Один, в палатке.
- Счастливчик! -  улыбнулась Жанна, после чего поинтересовалась. - А семья?
Настала моя очередь усмехнуться.
- Смотря, что понимать под семьей. Родители? Ну, мы с ними в хороших отношениях, но в основном по причине того, что я сейчас живу на съемной квартире. Меньше поводов трепать друг другу нервы.
- А своя семья? – продолжала допрашивать она.
- Ха! Мне частенько говорили… - мне даже пришлось сделать паузу, дабы попытаться вспомнить, сколько раз мне говорили. – Да чуть ли не каждый третий драйвер говорил, что это у меня пока не женился и семью не завел. А потом-де жена не отпустит.  Не знаю. А смысл мне осознанно искать такую жену, которая не только не будет разделять мои интересы, так еще и навязывать мне свои, которые мне не нравятся? Вроде как предполагается, что муж и жена спутники в этой жизни, союзники друг для друга. 
- Вроде как. Но в большинстве-то случаев все равно приходится идти на уступки в той или иной степени. Я сама любительница выбраться за город, желательно надолго и даже с палаткой. Муж у меня оказался домоседом, его хоть как тяни, даже на шашлыках себя некомфортно чувствует. Ну, вот зато на компромисс пошли, живем в поселочке, в лесу.
- Видать, я не готов к таким компромиссам, - признался я. – И не факт, что пойду на них в дальнейшем.
- «Сколь зерна не кидай, птица вольная в нас не уймется,» - неожиданно процитировала она.
- «На свободу она будет рваться опять и опять,» - с согласием продолжил я.
 Не знаю, чему я был больше удивлен. Эта песня группы «Пилот» малоизвестной не была, так что услышать ее, пусть даже и от автоледи за рулем Х6-го, чей образ имеет мало общего с русским роком и подобной музыкой в целом, так тут ничего удивительного не было. А вот та грусть, с которой она цитировала эту песню – вот это было неожиданно. 

                3
К тому времени, как мы вырулили на объездную, стемнело окончательно, так что весь свет исходил исключительно от немногочисленных столбов, зарева со стороны Липецка, да от фар БМВ. Дорога в этих местах узенькая, местами так вообще по одной полосе в каждую сторону.
Состояние дорожного покрытия позволяло не сбавлять скорость ниже ста сорока, хотя, конечно это и было бы до первого патруля ДПС. Жанну, впрочем, это не смущало.
 Здесь уже был трафик, и неплохой такой трафик, напоминая, что мы едем в объезд крупного города. На таких дорогах  движение могло быть плотным круглосуточно. Это, правда, ни разу не гарантировало вам успешного автостопа. Такова уж особенность объездных.
Плетущиеся если не с черепашьей, то все равно – с небольшой скоростью фуры тут и там собирали за собой вереницы не сильно довольных таким раскладом машин. Обгонять, однако, решались не все и не везде: не позволяла сплошная полоса и встречный поток.
- Ты что быстрее не можешь? – прошипела Жанна, когда мы уперлись в хвост очередной такой кавалькады, а стрелка спидометра сползла к отметке 90. Впереди поверх трех легковушек просматривалась корма фуры.
- Скорее всего, она «привязанная». Ну, в смысле – там устроено так, что он больше 90 не разгонится, даже если захочет.
- Да, это знаю, но все равно неприятно.
- Видел у одного дальнобоя большую такую надпись на задних дверях фуры: «Хочу ехать 150, могу ехать 90, вынужден ехать 70. Пойми и прости!», - сказал я.
-  И пойму, и даже прощу, но плестись за ним не собираюсь, - отозвалась она, разглядывая ситуацию на встречной полосе. – Пусть он меня тоже поймет и простит! – она запустила повортник, - Пристегнись, Дороти! На Канзас сейчас обрушится ураган!
Возразить я бы не успел, даже если б захотел. Под капотом взревели все имеющиеся лошадиные силы, а Х-6й подался влево, на чистую, до поры, встречку. Там, она его подстегнула и  БМВ рванул в обход машин, высказывая полное пренебрежение к таким разделам правил дорожного движения как сплошная полоса и ограничение скорости.
Хотя сплошная полоса здесь, на узком участке присутствовала не зря, запрещая обгон. Потому особенно неприятно и страшно было, когда на нашем пути возникли и устремились на нас фары встречного автомобиля, суля не больше и не меньше чем лобовое столкновение на скорости сто двадцать километров в час. Такая скорость сближения заставила просто физически ощутить, как в кровь из надпочечников чуть ли не под давлением полетел адреналин.
- Не сса-ать! – в голосе Жанны не было ни капли страха, один лишь азарт, а машина вильнула влево, на обочину. Здесь, насколько я помню был дачный поселок, так что отбойника вдоль шоссе не было, зато сразу начинался тротуар, отделенный от дороги лишь бордюром. Этот бордюр Х6й и штурмовал левыми колесами и не сбавляя скорости несся вперед, пропуская мимо себя ошалело гудящий клаксоном встречный автомобиль.  Сразу за ним было еще пространство до следующей встречной машины, так что Жанна резко взяла вправо, так что меня инерцией мотнуло в сторону водительского сиденья, чуть ли не прижав к ее плечу.
- Говорю же, не ссать! – все с тем же озорным азартом крикнула она, хлопая меня по плечу. Рулить она продолжала все так же, одной рукой. Это не помешало БМВ уверенно вернуться в свою полосу перед самым бампером той самой фуры, хвост которой мы так отчаянно обгоняли. Дальнобойщик тоже в свою очередь разразился негодующим гулом клаксона.
- Мамке своей погуди! – крикнула она отражению тягача в зеркале заднего вида и вновь прибавила скорость, разрывая дистанцию. Водитель фуры еще попытался отыграться за наш наглый маневр, переключившись на дальний свет, но БМВ уже удалился на достаточное расстояние, чтобы дальний свет не резал глаза. – И помигаешь тоже ей! – добавила она. В ее голосе не чувствовалось никакой нервозности, наоборот, складывалось впечатление, что она получает огромное удовольствие от ситуации, которую полностью контролировала.
- Не сильно испугался? – окликнула она меня, уже совсем другим голосом. В нем я с удивлением услышал искреннюю и теплую заботу. Наверное, по этой причине у меня еще нашлись силы ответить шутливо:
- Ну, сиденье вроде не загадил. Все с холодным потом вышло! – на самом деле адреналина в моей крови сейчас хватило бы, чтобы стимулировать роту сонных десантников совершить марш-бросок на дистанцию не меньше марафонской и еще легкой трусцой вернуться домой к завтраку. Руки, во всяком случае, мне пришлось скрестить на груди, обхватив предплечья, дабы они не так заметно тряслись. Вы можете быть сколько угодно смелым, но хватанув адреналина, вы все равно будете трястись как осиновый лист. С организмом в  этом плане не поспоришь.
А Жанна расхохоталась.
- Значит, жить будешь.
- Ты случайно не гонщица? – уточнил я. Теперь, когда начал отходить и перематывать в памяти пережитое, то понял, что даже завидую. Мне бы такую реакцию! Место женщины в кухне, койке и детской, говорите? Мужики, вы серьезно? Я не первый год езжу и знаю, что на подобный обгон рискнули бы многие представители мужского пола: несколько машин, при узкой дороге и сплошной разделительной. Плавали, знаем. А вот многие бы смогли так среагировать на внештатную ситуацию? Не потерять контроль над этой ситуацией и над машиной? Почему-то у меня напрашивается ответ, что мало кто.   
- Не. Муж когда-то был. А я с ним пару раз заместо штурмана каталась. Потом, как женились, он как-то к этому интерес потерял.
- Остался только к футболу что ли?
- Ну и еще онлайн-рпг. Не поверишь, но искренне считаю что ты правильно делаешь, что не торопишься жениться. Быт иногда – препоганейшая вещь.
Я промолчал, понимая недосказанное. А вывод напрашивался сам собой: Жанны тоже не было в интересах ее мужа.

                4
За объездной и мостом через реку Воронеж трафик вновь обмелел. Сказывалось позднее время. Окончательно и бесповоротно стемнело, хотя рассвет и был относительно не за горами. А на участке Р119, который проходил через лес, без каких-либо признаков фонарей, темнота за пределами пучка света фар была особенно густой. Только фары и смогли нащупать указатель на Малей. Возле него мы и остановились.
- Ну вот и все, - сказала Жанна. Двигатель едва слышно урчал, так что кондиционер продолжал незаметно нагнетать в салон холодный воздух. При этом шум двигателя не глушил уже доносящийся снаружи стрекот сверчков.
- Спасибо, тебе! Неплохо прокатились! – ответил я, отстегивая ремень. Теперь алгоритм прост: выбраться, найти фонарик, с его помощью найти в лесу место под палатку и спать.
- На самом деле, это тебе спасибо, - произнесла она, тихо, но так, чтобы я услышал. А вот такое, на моей памяти я слышал не часто. Может только пару раз, от тех сонных дальнобойщиков, которым я своими разговорами помог продержаться и не заснуть хотя бы до ближайшей стоянки. Здесь вроде был не тот случай, так что я даже слегка опешил.
- Да, а мне-то за что?
- Да хоть немного выговорилась. Прямо как-то душе легче стало.
Я рискнул оглянуться на нее. Она откинулась на спинку сиденья и тоже смотрела на меня. Свет мигающей аварийки выхватывал из темноты ее лицо с теплой и немного грустной улыбкой.
- Ну, в этом тоже суть и польза автостопа. – я немного задержался, понимая, что должен это сказать. – При том, как для пассажира, так и для драйвера. Зачастую двое случайных попутчиков могут излить друг другу душу   лучше, чем они бы это сделали психологу за деньги. Возможно такое доверие как раз из-за того, что шанс встретиться вновь - один на сто сорок миллионов.
- Один на сто сорок миллионов? Почему именно столько?
- Потому что в России живет примерно столько человек. Потому  и шанс случайной встречи двух условно взятых россиян, без каких-то дополнительных условий, будет примерно таким.
- Небольшой совсем, - вздохнула она.
- Уж, какой есть, - ответил я, понимая, что вроде как надо бы выбираться из машины, но было уже поздно. Уже и мое чутье подсказывало мне, что произойдет дальше.
- Пожалуй, я использую свой шанс до конца! – решительно сказала она, подаваясь вперед. Левая ее рука легла мне на щеку, скользнув на затылок, привлекла меня ближе, к матово-алым губам. А они уже ждали меня, встретили мои губы прохладным и влажным поцелуем со вкусом той самой матово-алой помады. Я ответил на этот поцелуй своим, - куда уж тут было отступать, да и не сбылось ли мое первое идиотское желание?
Потом она мягко оттолкнула меня, но не потому, что поцелуем дело ограничилось. Пространство в салоне Х-6го позволяло не только почти без проблем перебраться с водительского сиденья, не вылезая наружу, но еще и стоять на пассажирском сиденье, выпрямившись если не в полный рост, то почти. Это сейчас происходило.
Часто мигающий свет аварийки создавал почти стробоскопический эффект, в котором ее движения превратились в часто меняющий друг друга набор неподвижных картинок.
Прижавшись ко мне всем телом она целовала мое лицо, спускаясь ниже к шее и груди, в то время, как ее левая рука нащупала где-то под креслом фиксатор положений спинки и откинула ее назад, так что теперь мы уже полулежали на нем, а она окончательно выпрямилась, сидя на моих коленях, которые охватывала своими бедрами. На ней, по случаю теплой погоды, были  только  шорты и футболка. Она рывком сдернула ее с себя, так что ее грудь скрывал теперь лишь бюстгальтер. Ее тело я мог разглядеть только все в том же стробоскопическом свете поворотников, однако живот ее, еще не пришедший в норму, мелькнул перед глазами, но лишь на пару вспышек, так что разглядеть его я не успел, потому как уже мгновение спустя, она прижалась ко мне, покрывая поцелуями шею.
- Не смотри туда! Пожалуйста! – шептала она при этом, и в голосе я слышал мольбу.
 Я помог ей расстегнуть бюстгальтер и мгновение спустя уже ласкал ее набухшие соски губами и пальцами. Грудь оказалась в противовес животу упругой и приятной, хотя недостаток света и не давал полностью ее оценить.
На ней не было никаких украшений, цепочек и крестиков. Как, впрочем, не было никаких икон и прочих предметов религиозного культа на торпеде.
В сторону полетела майка, на этот раз уже моя, и мой торс мгновенно покрылся мурашками, оставшись один на один с прохладным воздухом внутри салона и таким же прохладным ее телом. Удивительно, но она гусиной кожей не покрылась.
Ослабло давление на поясницу джинсов, расстегнутых быстрым движением. По какому-то странному наитию я в дорогу одел трусы с ширинкой. Нет, я не планировал ничего такого, тут весь вопрос был в практичности при походах по малой нужде, когда время ограничено. Однако благодаря этой предусмотрительности мы не потратили много времени на освобождение моей, и без того рвущейся в бой плоти.
- Презервативы! – выдохнул я из последних сил удерживая себя хоть в каких-то зачатках нужного уровня осознания. – В рюкзаке у меня.
- Не переживай, - прошептала она в ответ. – Я уже не смогу иметь детей. Никогда.
Прозвучало это странно и безапелляционно одновременно. И я поймал себя на том, что уже не сопротивляюсь, а моя плоть входит в ее плоть. Лошара ты, повелся! – успело еще заметить мое сознание, прежде чем его полностью отключили гормоны и я всецело отдался на волю Жанны.
  Когда она успела снять шорты и трусы я упустил, но теперь она двигалась на мне абсолютно обнаженной, вспыхивая в желтых сполохах поворотных огней неподвижными картинками.
В этих же вспышках я видел ее глаза, которыми она смотрела на меня сверху вниз. Они вспыхивали тем же оранжевым светом, каким мигали поворотники, так что иногда казалось, что вместо глаз у нее два костра. А иногда я видел просто отражение этого оранжевого света в выступивших из этих глаз слезах.
Внутри она, вопреки моим ожиданиям, оказалась способна охватить меня достаточно плотно, чтобы я мог ощущать ее всю целиком. А когда она сжалась там и выгнулась дугой, не сдержав при этом долгий и хриплый крик, я точно так же не сдержался и взорвался внутри нее…

                5
- Спасибо тебе еще раз, - произнесла она, пока я доставал рюкзак с заднего сиденья. Детское кресло возле левой двери недвусмысленно намекало, что продолжения быть не может.
Это первое, что она сказала после произошедшего. Не менее четверти часа мы еще приходили в себя, полулежа, каждый на своем сиденье, восстанавливали дыхание, смотрели друг на друга, а она гладила ладонью мои волосы и лицо. Я иногда целовал ее пальцы, но удержал себя от чего-то более мощного, не желая вновь ворошить бушующие в ней и во мне эмоции. Вроде я порывался что-то сказать и предложить, но каждый раз, это самое детское кресло заставляло меня молчать. Кто я такой, чтобы разрывать уже сложившуюся семью, какой бы она там не была?
  Машина наша все так же урчала двигателем и мигала аварийкой на обочине. За это время ни одного автомобиля мимо не проехало, не потревожив наше уединение. Наконец, я решился одеться и собираться. Она не возражала.
- Было бы за что. Искренне желаю, чтобы у тебя все стало лучше. И теплой тебе трассы!
- Это тебе тепла на трассе. Моя трасса никогда уже не будет теплой, бродяга, - произнесла она, и впервые я увидел, что на ее лице отсутствовала улыбка. – Прощай.
Я едва успел захлопнуть дверь, как мотор взревел и БМВ сорвался с места, а я, как идиот, стоял на обочине и смотрел ему в след. Вроде, она должна была повернуть вправо, на Малей. Вместо этого БМВ просто скрылся в темноте, будто и не было на нем габаритных огней. Как будто и не было самого БМВ, а о произошедшем полчаса назад напоминали лишь сведенные чресла.
Я нашел в рюкзаке фонарь и даже пошарил лучом по обочине: а вдруг на ней даже следов от протекторов не осталось, а все, что случилось, было плодом моего воображения. Следы нашлись, но их было много и сказать, какой из них принадлежал БМВ Х6 не представлялось возможным, разве что вы являетесь криминалистом-трассологом в области следов от протекторов.
Не определившись до конца, что мне чувствовать, я отправился вглубь леса, имея лишь одно намерение: поскорее лечь спать. Жанну, скорее всего, дома ждал муж за просмотром футбола на пару с тестем и пустая постель, за исключением чая и ноутбука. Меня ждал спальный мешок в палатке под сосной. Что нас будет сегодня объединять, так это мысли о произошедшем.

                6
Разумеется, я выбрался на трассу несколько позже изначально запланированного. Усталость сказалась, и я проспал аж до десяти утра. Впрочем, меня это не смущало. Липецк был позади, так что время тратить на него уже не придется. Тамбов же на моей практике проходится легче. Главное сейчас выйти за стационарный пост ГИБДД тремя километрами дальше. Мой опыт так же говорил, что после поста останавливаются гораздо охотнее, чем до него.
Эти километры я протопал по самой опушке леса, дабы не провоцировать доблестных наших полицейских на штрафные санкции в отношении меня. Вне города полагалось идти по обочине лишь навстречу движущемуся транспорту, а переходить по нескольку раз дорогу мне не хотелось.
На самом посту особого оживления не было. Машины, заранее притормозив, проезжали мимо, а их провожал отсутствующим взглядом откровенно скучающий старший лейтенант. Этим же отсутствующим взглядом он пробежался по мне, просто отметив мое присутствие, после чего потерял к проходящему мимо парню с рюкзаком всякий интерес.
Меня это более чем устраивало.  Смена у лейтехи удалась спокойная, да еще и в сосновом лесу, на свежем воздухе, так что, в принципе, уж пусть лучше он скучает, чем нервничает. Я, конечно, перед законом абсолютно чист, не в розыске, ни от кого не скрываюсь, но кого не будет нервировать нервный страж порядка, которому твой вид показался слишком подозрительным. Мало ли, что у него на уме? А тут у него спокойствия и идиллия, да и вид хороший.
На этом посту такой хороший вид нарушался лишь уродливой грудой металлолома, в которую превратился какой-то автомобиль, попавший в ДТП. Частенько встречалось такое по дороге, когда попавшие в аварию автомобили, особенно, если в этой аварии были пострадавшие, доставлялись до ближайших стационарных постов, пока их не забирали для дальнейших процедур. А первые дни после ДТП эти скорбные кучи смятого металла стояли на постах эдаким наглядным пособием для потенциальных нарушителей правил.
  Деформирован автомобиль был настолько, что идентифицировать его сразу оказалось сложно, настолько серьезным было столкновение. Передняя часть была именно всмятку, так что продавилась почти до пассажирских задних сидений. Сквозь крошево, в которое превратилось лобовое стекло,  можно было видеть как на передних сиденьях лежат отстреленные и сдувшиеся подушки безопасности. Со стороны водителя ткань этой подушки была пропитана кровью, которая уже успела высохнуть и стать бурой. Если судить по тому, насколько вмялся передок вглубь салона, у водителя практически не было шансов на выживание.
Идентифицировать машину спереди было нельзя. Зато это можно было сделать сзади. И когда я это сделал, то оторопел. 
Это был БМВ Х6.

                7
Никогда не приходилось чувствовать как от живота и ниже все становится ватным и непослушным? Вот со мной это и произошло.
Я поймал себя на мысли, что еще надеюсь. Конечно, мало ли по Липецку Х6? Я, тем более и не помнил номера ее. Помню только, что он был липецким. Номер и разбитого БМВ был такой же, липецкий. Сорок восьмой, мать его, регион.
Это еще ничего не означало. Другое дело, что много ли БМВ Х6 будут одновременно оказываться на Р119 в районе Липецка. Успокаивало одно: судя по виду, авария произошла не вчера, а минимум пару суток назад. Все же, чтобы окончательно убедиться, я решил подойти к машине и проверить.
Детское кресло на заднем сиденье у левой двери мне сказало все. То самое, той самой расцветки, которое вчера так мне запомнилось. А для окончательного убеждения можно было глянуть на развороченную торпеду, где не было ни одной иконы или предмета религиозного культа. Усилием воли я успел не смотреть в сторону забрызганного кровью места водителя.
Как раз чтобы увидеть, как ко мне идет старший лейтенант, помахивая своим жезлом.
- Вот! И так будет с каждым, кто не будет соблюдать правила! – произнес он грозно-поучительным тоном. Речь эту он, видать, заготовил заранее, для тех, кто так же, как сейчас я, будет смотреть на эти обломки. Судя по всему, у нее было еще и продолжение, но, взглянув на мое лицо, от которого, по-моему отошла вся краска, он решил не продолжать. – Знакомая машина, что ли?
- Кто был за рулем? – язык меня слушался плохо, но мне удалось задать вопрос внятно.
- Да женщина. Тут, недалеко жила, в Малее.
Он стал рядом со мной, и теперь мы вдвоем задумчиво смотрели на останки автомобиля. Лейтенант продолжал еще помахивать своим жезлом. Поразмыслив, он продолжил:
- Фура на встречку вылетела, а она увернуться не успела, угодила прямо лоб в лоб. Не та все-таки у женщин реакция, чтобы за руль садиться. Мгновенная смерть. Хорошо хоть ребенка в машине не было!
У меня после вчерашнего сложилось свое мнение относительно реакции конкретно этой женщины, так что слова о том, что она не контролировала ситуацию, мне показались полным бредом. Но даже, если я и желал это озвучить, то не смог. Я продолжал смотреть на обломки.
Складывалось впечатление, что ситуацию и в этом случае ситуацию она полностью контролировала. Пусть и по-своему. Муж и пустая постель ее не дождались, а я в это время мирно дрых в палатке.
Но самое жуткое мне услышать еще предстояло.
- Вот, пятый день тут стоит такой.
Как-то неожиданно вокруг все слегка поплыло. За исключением, разве что злополучного Х6-го, который наоборот оставался в фокусе, будто артефакт, выброшенный из другого измерения в наш мир. К ватным ногам прибавилось ощущение того, как по загривку вверх поползло что-то наэлектризованное, а температура вокруг резко упала градусов так на десять. Стало прохладно… Прямо как в салоне этого самого БМВ буквально вчера.
- Я же вчера на нем ехал, - промямлил я. Язык слушался плохо, но я произнес это внятно. А ДПСник посмотрел на меня с искренней озабоченностью.
- Парень… Ты, это… Не перегрелся на солнышке?
- Да нет, вроде, - как-то машинально ответил я.
- Может, водички тебе налить? – давно я не слышал в голосе ДПСника столько заботы. Может это меня и вывело немного из ступора, позволив оторваться от смятого корпуса БМВ.
- Нет, спасибо. У меня есть вода с собой.
С этими словами я побрел прочь, стараясь не оборачиваться.

8
- Уверен, что именно здесь? – поинтересовался водитель. Так уж сложилось, что мы не успели с ним нормально разговориться, хоть и ехали от Тамбова. Тот редкий случай, когда водитель оказался молчуном, а я, по приближении к Липецку, полностью погрузился в свои мысли. В общем, тишина в кабине, если  не считать похрюкивающего приемника, нас обоих устраивала. Уже только под конец он еще больше моего озадачился подбором позиции для меня. – Я тебя могу до Сокола довезти.
- Не совсем уверен, но выйду я на посту. Надо.
Водитель пожал плечами и начал притормаживать, выбирая место на обочине.
- Смотри сам, дело твое. А то, могу и до Сокола.
Смысла мне до Сокола было ехать не много. Там только кафе есть с символическим названием «От заката, до рассвета», а в плане позиции – что здесь, что там – особой разницы не было.
Выскочив из кабины в обнимку с рюкзаком, я тут же юркнул с обочины, где увидел может и не само искомое, но тоже, то, что хотел найти. На опушке росли незабудки и одуванчики, да еще какие-то цветы, название которых я не помнил. Какие-никакие, но они были цветами, и этого было достаточно.
С того времени, как я оказался тут в прошлый раз минуло три недели и теперь я возвращался домой. Август перевалил за середину, и влажный вечерний воздух постепенно наполнялся туманом. Дабы обезопасить себя хоть сколько-нибудь от столкновения с не заметившим меня  водителем, я повязал на руку широкую светоотражающую повязку.
Оставалось только надеяться, что туман не скроет от меня обе обочины, чтобы мне хотя бы постараться найти, то что я ищу. С такими мыслями я и побрел от поста в сторону Липецка.
Искомое, я, так или иначе, увидел. Указатель на Малей и Ярлуково находился через дорогу от меня, как ехать на Тамбов. А метрах в десяти от него, на обочине я увидел то, что искал.
По дорогам много таких скорбных знаков. Они не блещут большим разнообразием: православные кресты, полумесяцы, иногда косые памятники советского образца, или мраморные плиты. Иногда это просто венки. В таких случаях особенного разнообразия не дождешься, ведь они все преследуют единственную цель: отмечают место, где в результате ДТП оборвалась чья-то жизнь.
Там через дорогу я увидел прямоугольную мраморную плиту, обложенную искусственными венками. На этой плите была надпись и портрет, разглядеть которые с моей стороны дороги не представлялось возможным.
Убедившись, что машин поблизости не было, я перебежал дорогу. И понял, что не ошибся. С мрамора на меня смотрело ее лицо. И ее улыбка: та самая озорная, которая затрагивает все лицо, включая глаза. Та сама улыбка, которую я имел возможность наблюдать всю нашу с ней дорогу.
АРКАНОВА ЖАННА ЛЕОНИДОВНА – гласила подпись. И даты рождения и смерти, где ее жизнь, продолжительностью в двадцать девять лет, была всего лишь черточкой между этими датами. Даты не ограничивались годами. Латинскими цифрами здесь стояли еще число и месяц, так что я смог убедиться в правоте гаишника. Авария произошла за пять дней до того, как я сел в эту машину, и за пять дней до того, как в этом самом месте она отдавалась мне в машине, которой уже не существовало. Удивительно, но прошло уже достаточно времени, чтобы мысль об этом уже не поднимала волосы на моем загривке. Видимо такой защитный механизм сработал: думать о том, что я переспал с призраком, в призрачной машине, как о чем-то обыденном. В противном случае моя кукушка рисковала помахать мне крылом и скрыться.
Любимой жене, маме и дочери от мужа, дочки и родителей. Помним, любим и скорбим! – воображения и скорби любящих родственников хватило лишь на эту стандартную надпись и нескольких, уже успевших изрядно запылиться, искусственных венков. При той машине, на которой ездила Жанна, думаю, деньги в этой семье водились и на что-то более грандиозное, чем можно было бы увековечить память любимого человека.
 Понятное дело, что это не место погребения, и что не мне им указывать, как выражать свою скорбь, но почему-то внутри у меня все сжалось, а я сжал кулаки так, что чуть не раздавил в кашу стебли сорванных мной цветов. Где была ваша любовь и скорбь, когда она была с вами и просто хотела быть любимой?
Хотя, как говориться, а судья кто? Тот кто, опять же провел единственную ночь с призраком? Явно не я.
Я всего лишь опустился на одно колено перед мраморным прямоугольником плиты и положил у его подножья сорванный пучок цветов. Это все, что мог сделать для нее я. Теперь они ярким пятном выделялись на фоне пыльных искусственных венков.
На той стороне шоссе зашуршали колеса, заставив меня обернуться. В отдалении, метрах так в тридцати, по направлению на Липецк стоял БМВ Х6.
Сказать, что я испугался, было не совсем точно. Первый момент, когда я понял, какая машина стоит на той стороне дороги, надпочечники не дожидаясь моего разрешения уже впрыснули в меня дозу адреналина, но испуг сам собой перешел в радостную надежду, такую, что где-то внизу глазных яблок чувствовалась тяжесть от подступивших слез.
Черт подери, я же буду рад ее увидеть! Пусть это и будет призрак, ездящий по этой трассе между Липецком и Воронежем. Пусть я и не был уверен, что это была именно та самая БМВ Х6. Как не был уверен и в тот раз, когда стоял там, на посту. Я даже не запомнил ее номер. Только то, что регион был сорок восьмым. Такой же, какой сейчас стоял через дорогу.
Потому и выяснить истину можно было лишь одним способом – перебежав дорогу, к ожидавшему там и тридцатью метрами впереди БМВ.   
Вереница «Камазов», двигавшаяся на Тамбов, выкатила из тумана, не позволив мне осуществить задуманное. Возможно, у меня не было реакции Жанны, но я еще успел вовремя отскочить, чтобы не оказаться размазанным по радиаторной решетке головного грузовика. «Камаз» промчался мимо, разразившись  целой сердитой тирадой, исполненной на клаксоне.
Разумеется, я заслужил эту тираду, что бы она не означала, но это не отменяло моего раздражения их внезапным появлением между мной и БМВ на противоположной обочине.   
- Мамке своей погуди!!! – проорал я вдогонку, без единого шанса быть услышанным. Если и стало легче, то совсем немного.
А «Камазы» шли один за другим мимо меня. Их было не меньше шести, каждый тащил за собой по прицепу, так что на быстроту рассчитывать с их стороны не приходилось. БМВ на той обочине мелькал в интервалах между ними. Конечно реже, чем при стробоскопическом эффекте, но я видел, как после третьего или четвертого «Камаза» он начал медленно отъезжать от обочины. Бежать за ним было бесполезно, а когда последний «Камаз» наконец проехал, Х6 уже катил прочь, постепенно растворяясь в тумане. Почти так же исчезая из поля зрения, как сделала Жанна в этом же месте тремя неделями раньше. 
Прежде, чем окончательно исчезнуть, я отчетливо видел, как поворотники БМВ несколько раз моргнули аварийкой. Таким образом водители выражают друг другу благодарность. С учетом того, что дорога вновь опустела, не возникало сомнения в том, кому адресовывались эти мигания.
- Это тебе спасибо, - выдавил я, чувствуя, как влага щекочет щеку. Что ж поделать, и мы бываем склонны к сантиментам. Мы все-таки еще живые. Тем более - бродяги.   
  15.03.2015