Лента

ЛЕНТА
Короткометражный игровой фильм

ИНТ. СТАНЦИЯ МЕТРО ЛЕТО ДЕНЬ

Состав останавливается на станции метро. По вагонам разносится голос диктора: ”Станция “Марьина роща” Поезд дальше не пойдет. Просьба освободить вагоны”.

На перрон вместе с другими пассажирами выходят белокурая девочка Наташа (10 лет) и ее мама (30-32). Они почти копия друг друга. В руках у мамы буклет, она что-то говорит дочери, указывая в него пальцем, но из-за отходящего поезда слов ее не слышно.

Наташа и мать поднимаются по эскалатору. Тут в шум метро вливается музыка:
“ И врагу никогда не добиться,
Чтоб склонилась твоя голова.
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва”

У девушки (25) спереди в косы вплетена Георгиевская лента,  повязана она и на одном из эскалаторных светильников. Камера ловит пассажиров противоположенного эскалатора, который спускают их вниз, у редкой девушки ленточка не повязана на ремешке сумки.

НАТ. УЛИЦА МОСКВЫ ЛЕТО ДЕНЬ

Сплошной поток людей, машин. Из темпа уличной жизни выбиваются две пожилые женщины. У каждой на треть заполненная сумка магазина эконом-класса.  С ними на поводке и маленькая собачка, Георгиевская лента повязана на ее ошейнике.

НАТАША
Здравствуйте, бабушки, можно у вас спросить адрес? А то мы впервые с мамой тут…

Лица женщин растекаются в улыбках, им явно приятно обращение  воспитанной девочки.

НАТАША
Вы не подскажите, как пройти к синагоге?

Шок. Камень придавливает улыбки. Женщины переглядываются.
СТАРУШКА 1
Мы не знаем. Мы в гости приехали.

Долго стоят ошарашенные. Смотрят вслед маме с дочкой, в глазах презрение и ненависть.

Навигатор смартфона строит маршрут. По нему мать с дочкой идут к нужному адресу. Наконец, их поворот. Гул трафика внезапно обрывается, в тишине слышны собственные шаги, улица пустынна, через десяток метров они сворачивают в абсолютно бездушный переулок.

По ходу возвышается громада из стекла и бетона, которую венчает золотая шестиконечная звезда. На крыльце охранник-бурят с автоматом наизготовку, он сдержанно улыбается, но это приветливая улыбка. Видно, что человек доволен своей работой, он на своем месте.

Мать и дочь у цели: в тишине на пространстве двух футбольных полей покоится архитектурный комплекс. Это еврейский музей и Центр толерантности. Ни души вокруг, будто умерло все в ожидании лангольеров.

ИНТ. МУЗЕЙ ТОЛЕРАНТНОСТИ ЛЕТО ДЕНЬ

Наташа протягивает деньги. Кассирша мило улыбается, а после с недоумением смотрит в спину. К комплексу подъезжает минивен. Из него выходят ортодоксы муж с женой и пятеро детей.

Светлый русский мужчина (35) остается за рулем. На лице кассирши брезгливость и боль, но обелечивает, как обычно, с дежурной улыбкой.

Огромное помещение с черным, как надгробие, потолком. Но эти своды сотрясает пустота. Немногочисленные посетители размываются в этом пространстве. Все, кроме наших героинь, евреи. С огромного экрана в пустоту, мимо живой мишени, обращаются актеры разных рас с призывом к толерантности. Их никто не слышит. Они говорят просто на камеру.

Девушка еврейской внешности (20) проводит экскурсию для еврейской семьи. Мама с Наташей примыкают к ним. Экскурсовод останавливается у витрины с документами.

ЭКСКУРСОВОД
Здесь отражен эпизод 1941 года.

НАТ. УЛИЦА МОСКВЫ 1941 ГОДА ЗИМА ДЕНЬ

Вдоль улицы стоят грузовики. За бортами еврейские семьи рассаживаются на скамьях. НКВДшники учтиво помогают подняться пожилым.

Добродушный белокурый шофер спрыгивает с подножки, подбрасывает с земли чей-то чемодан. Толпа переселенцев неловко ловит его. Шоферу смешно. Он швыряет сумку.

РАХИЛЬ
Дядя Хайм, дайте руку.

НАТ. БОРТОВОЙ КУЗОВ ПОЛУТОРКИ ЗИМА ДЕНЬ

Дядя Хайм подтягивает Рахиль (8 лет).

РАХИЛЬ
Бабушка тяжелая, могут не успеть.

ДЯДЯ ХАЙМ
Успокойся, Рахилька, вон они идут.

Далеко вдоль улицы пара сорокалетних мужа и жены под руки ведут изможденную бабушку. С трудом преодолевают наледь, переступают через вещи.

НАТ. УЛИЦА МОСКВЫ 1941 ГОДА ЗИМА ДЕНЬ

Вдоль машин идет НКВДешник, заглядывает через борт.

НКВДЕШНИК
Места есть?

МОЛОДОЙ ЕВРЕЙ С БОРТА
Полна коробочка.

Рахиль свешивается за борт, смотрит на Шофера.

РАХИЛЬ
А куда нас везут?

ШОФЕР
У батьки своего спроси.

РАХИЛЬ
Он не знает.

ШОФЕР
Подальше от фронта, вы же первые всех нас немцу сдадите. Вы же контра.

ДЯДЯ ХАЙМ
Э, солдатик, подбирай слова.




ШОФЕР
Насквозь вас вижу, вредители. Город сдадите и с фашистом пировать будете. Нас не проведешь…

Подводят бабушку. За бортов мест уже нет. Все машины переполнены. Капитан НКВД не в силах удерживать старуху на весу, опускает ее на асфальт. Ее сын Борух спрыгивает вниз.

БОРУХ
Капитан, надо как –то решать вопрос. Я мать не оставлю одну.

КАПИТАН
И я не оставлю. Эй, белобрысый иди сюда.

Шофер подходит к капитану.

КАПИТАН
Ключи.

ШОФЕР
Не имею права.

КАПИТАН
Ключи! Это приказ.

Шофер передает ключи от полуторки Капитану. Капитан заглядывает в кузов.

КАПИТАН
У кого из присутствующих есть документ дающий право управлять автомобилем?

ДЯДЯ ХАЙМ
У меня есть, я шофер на «Красном Октябре»

КАПИТАН
Заводи мотор.

Дядя Хайм спрыгивает, садится за руль. Место освобождается. Борух и Капитан поднимают старуху-мать. Рахиль целует бабушку, залезает холодной ручкой ей в рукав погреться.

Колонна трогается.

ИНТ. МУЗЕЙ ТОЛЕРАНТНОСТИ ЛЕТО ДЕНЬ

ЭКСКУРСОВОД
Это теперь кажется сумашедствием, но для них это было реальностью, они чувствовали себя людьми второго сорта, неблагонадежным контингентом. Вот выдержка из письма десятилетней девочки своему отцу, который воевал в это время на фронте “ … вечером нас привезли в Рязань  и началось подселение. Толстая женщина кричала нам с мамой, что мы жиды и когда придут немцы, то сразу им нас выдадут.”

Перед выходом из центра небольшая очередь к книге отзывов. Тут же какая-то еврейская организация раздает желающим синие ленты с желтыми шестиконечными звездами. На них надпись:
“Je suis un juif” Наташа берет одну ленту. Больше никто их не берет. Евреям они не нужны, им достаточно собственного лица.

НАТ. УЛИЦА ВОЗЛЕ МУЗЕЯ ТОЛЕРАНТНОСТИ ЛЕТО ДЕНЬ

У входа в музей солнечно. Девушка-экскурсовод собирает новую группу, вокруг нее пятеро подростков и двое мужчин с ними. Девушка рассказывает про комплекс:
ДЕВУШКА
Здесь на территории музея располагается и наш медицинский центр “Рамбам”, и школа с детским садиком, и магазин игрушек, и просто магазин, и типография, и наша любимая синагога, небольшой фитнес-центр. В следующем месяце мы закладываем и небольшое еврейское кладбище. Инфраструктура комплекса развивается. Здесь все не лишнее, все впрок.

ПРИМЕЧАНИЕ
Камера скользит по двору и натыкается на трех беседующих на воздухе раввинов в шляпах. Они полноваты и узкие тряпочные пояса перетягивают черную ткань, выделяя крупные жировые складки.( Этот кадр совпадает со словом девушки ВПРОК)
КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ

НАТАША
Тебе тут понравилось?

МАТЬ
Да, но очень уж похоже на пустующее гетто. Пока пустующее…

ИНТ. ШКОЛА ЛЕТО УТРО
Наташа входит в свой класс. На ее портфеле повязаны две ленты: георгиевская и с еврейской звездой. Подружки вначале бросаются ей навстречу, но останавливаются как вкопанные, на их лице ужас. В классе холод, девочку никто не замечает.

Она единственная в классе тянет руку, чтобы прочитать стихотворение наизусть, но ее не спрашивают. Георгиевские ленточки повязаны на каждой парте, классной доске и даже - бантиком на портрете Пушкина.
 
Звучит последний звонок (Здесь птицы не поют, деревья не растут…) и одноклассники собираются по домам. Наташа одевается и перед выходом из школы прощается с дежурными учителями, которые  следят за порядком. Те улыбаются с фальшивой радостью всем детям и смотрят сквозь Наташу, игнорируют ее.
НАТ. УЛИЦА МОСКВЫ ЛЕТО ДЕНЬ

Наташа идет домой и ловит на себе осуждающие взгляды прохожих. Ей грустно.  Наконец, она у своего подъезда. Здесь на лавочке пенсионеры.  На мгновение она останавливается, зажмуривает глаза и потом как бы приходит в себя.  Снимает георгиевскую ленту с портфеля и решительно привязывает ее к мусорному ведру  тут же. Набирает номер своей квартиры на домофоне и слышит в ответ голос мамы. 
МАТЬ
Кто?

НАТАША
 Je suis un juif

Дверь отпирается и девочка скрывается в подъезде, радостно размахивая портфелем.

Соседи удивленно переглядываются.

ТИТРЫ

КОНЕЦ