Трагедия короля Ричарда III, 2-1

АКТ ВТОРОЙ
СЦЕНА  ПЕРВАЯ

Лондон. Дворец.

(Под звуки фанфар выходит больной король Эдвард, королева Елизавета, Дорсет, Риверс, Гастингс, Бакингем, Грей и другие.)

КОРОЛЬ ЭДВАРД:
Сегодня доброе я дело совершил:
Союз меж вами, пэры, заключил.
Теперь могу отправиться в дорогу:
Душа моя готова к встрече с Богом.
Я вижу: есть согласие меж вами,
Коль стали Риверс с Гастингсом друзьями.
Подайте руки, в пояс поклонитесь,
И в дружбе вечной ныне поклянитесь.

РИВЕРС:
Нет гневу места, тяжкому пороку,
И руку жму я в знак любви глубокой.

ГАСТИНГС:
Признаться, государь, не побоюсь:
О том же небу искренне молюсь.

КОРОЛЬ ЭДВАРД:
Не мне, а небу вы, друзья, клянётесь,
А коль, забыв обет свой, ошибётесь,
За ложь свою придётся отвечать,
Вражда для вас – позорная печать.

ГАСТИНГС:
Я в искренней любви ему клянусь!

РИВЕРС:
И я под каждым словом подпишусь!

КОРОЛЬ ЭДВАРД:
Ты, королева, здесь не без греха,
В скандалах женщин роль всегда лиха.
И Бакингем, и Дорсет, ваш сынок,
Наговорились, наругались впрок.
Жена и Гастингс, лобызайте руки,
Забудьте споров надоевших муки.

КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Вот, Гастингс милый,  вам моя рука.
Теперь уж навека. 

КОРОЛЬ ЭДВАРД:
Велю я Дорсету и Гастингсу обняться.

ДОРСЕТ:
И нет причин теперь размежеваться.

ГАСТИНГС:
Давайте ж этим счастьем наслаждаться.

(Обнимаются.)

КОРОЛЬ ЭДВАРД:
Теперь, светлейший Бакингем,
Подай пример достойный всем:
Супругу обними мою,
А вместе с ней – её семью.
Сними с души обузу,
Порадуюсь союзу.

БАКИНГЕМ:
Коль Бакингем осердится на вас,
Или дурной нашлёт на даму глаз,
Пусть Бог его немедленно накажет,
А всем друзьям презреть его обяжет.
И даже, если друг вдруг и найдётся,
Пусть с Бакингемом подло обойдётся.
Такая за обман должна быть плата,
А потому – мне дружба эта свята.

КОРОЛЬ ЭДВАРД:
Обет твой словно на сердце бальзам,
Он так необходим в недуге нам.
Но почему же Глостер не спешит,
Наш договор согласьем завершить?

БАКИНГЕМ:
Нам не решить вопрос без этой знати.   
А вот и герцог благородный, кстати.

(Входит Глостер.)

ГЛОСТЕР:
Привет мой суверену, вам, мадам,
И всем высокочтимым господам.
КОРОЛЬ ЭДВАРД:
Да, этот день приветливый для нас:
Сегодня наступил смиренья час,
Не оценить его могли едва ли:
Ведь мы вражду меж пэрами уняли.

ГЛОСТЕР:
Благое дело благостно для всех,
Я, государь, приветствую успех.
Коль кто-то из вельмож высоких
Винит меня в делах жестоких
По наговорам иль доносам,
Пусть снимут все свои вопросы.
Прошу простить, кого обидел
Иль  по ошибке ненавидел,
О том забудьте, пэры, ныне,
Нет даже этого в помине.
Вражда любая мне смертельна,
Я жажду дружбы беспредельной.
Меня, владычица, простите,
Ко мне любовью снизойдите.
Я Бакингема обнимаю,
И ссоры наши забываю.
Прощаю Риверса и Грея:
И зла на лордов не имею.
Я, как родившийся ребёнок,
Криклив, но немощен с пелёнок,
Господь мне кротость подарил,
Кто понял, тот меня простил.

КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Да будет этот день велик!
Мир в сердце с господом проник.
Осмелюсь вас, король, просить
Сегодня Кларенса простить.

ГЛОСТЕР:
Не для того в любви я вам признался,
Чтоб государь над братом измывался.
Все знают: герцог у небесных врат.
(Все ошеломлены.)
Прах осквернять его не будет брат.

РИВЕРС:
То был он жив, теперь выходит – не был.

КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Как мир жесток! Ужель ни видит небо?

БАКИНГЕМ:
От новости лорд Дорсет побледнел!
И будто мир вокруг заледенел.
ДОРСЕТ:
Весть мрачным разнеслась по миру гулом,
Румянец щёк морозом смерти сдуло.

КОРОЛЬ ЭДВАРД:
Как мёртв?
Приказ был мною лично отменён.

ГЛОСТЕР:
Отмены не дождались.
Брат казнён.
Приказ-то первый нёс гонец крылатый,
Второй – кривой, хромой, подслеповатый.
И как бы ни хотелось, други, нам,
Принёс его гонец к похоронам.
Есть люди низкие, которым кровь – водица,
Готовые на горе поживиться.
Погиб наш Кларенс, а виновных нет.
Кто понесёт пред господом ответ?

(Входит Дерби.)

ДЕРБИ:
О милости прошу вас, повелитель.

КОРОЛЬ ЭДВАРД:
Ужель не видишь, что в тоске обитель?

ДЕРБИ:
Прошу вас выслушать, иначе не уйду.

КОРОЛЬ ЭДВАРД:
Но коли так, то излагай беду.

ДЕРБИ:
Молю за жизнь несчастного слуги,
Спасти его от казни помоги.
Убил он дворянина-балаболку
Из прежней свиты герцога Норфолка.

КОРОЛЬ ЭДВАРД:
Язык мой брату послужил могилой,
А ты вопишь: «Король, раба помилуй!»
Инакомыслил брат, не убивал,
И всё же смерти он не избежал.
Так почему ж никто из вас не клянчил,
Когда я смерть его в указе нянчил?
Кто о любви, о братстве говорил,
Кто гнев мой неразумный укротил?
Для Кларенса родство, как небо свято,
Он Ворвика оставил ради брата.
Когда же Оксфорд в Тьюксбери теснил,
Где я сражался из последних сил,
Он спас меня и ободрил словами:
«Вы – наш король, мы все пойдём за вами!»
Не он ли в ночь холодную на поле
Меня накрыл, а сам стонал от боли?
Святую память гнев мой заслонил,
Никто из вас ему не возразил.
Когда ж извозчик или ваш вассал,
Забыв про господа в священных небесах,
Устраивают бойню в кабаке,
Вы к государю мчитесь налегке.
И государь, поверив вашим сказкам,
Всех милует своею царской лаской.
И как же так случилось, что за брата,
Кто защищал вас искренне и свято,
Из всей дворцовой многоликой свиты
Не отыскалось голоса в защиту.
Бог справедлив, своё он слово скажет,
Меня и всех за Кларенса накажет.
Дай руку, Гастингс.
Кларенс, мне прости.
Мне б до кровати только добрести.

(Король с королевой в окружении некоторых лордов уходят.)

ГЛОСТЕР:
Поспешность дело делает своё:
Торопишься, не мешкая, убьёт.
Ах, королева, загубила дело!
Родня её от страха побледнела.
Вина в убийстве брата безусловна:
В поступке короля они виновны.
Идём же Эдварда утешим поскорее.

БАКИНГЕМ:
Увы, другого средства не имеем.

(Уходят.)