Отражения - глава 7

А потом Адам вдруг стал знаменитым. Как-то внезапно. Честно говоря, Томми не особо понял, как это произошло - ему было некогда, своя карьера тоже не стояла на месте и занимала все больше времени, и это было невероятно чудесно. А когда он выныривал из своих репетиций, встреч с менеджерами и все более частых и масштабных выступлений, он всюду натыкался на Адама.

"Самый сексуальный участник 8 сезона «American Idol» выпустил клип на песню Pink..."

"Скандальное выступление открытого гея Адама Ламберта на АМА-2009!"

"Все для вашего развлечения" - первый альбом секси-боя Адама Ламберта!"

Для Томми это не было каким-то шоком. Господи боже, они живут в Голливуде! Здесь каждый член твоей семьи может завтра сняться в массовке вместе с Брэдом Питтом, а еще через неделю попасть в таблоиды, застуканный целующимся с Рианной на случайной вечеринке! Слава здесь не просто ходит рядом, она живет по соседству и от скуки заглядывает в гости то к одному, то к другому жителю "золотого штата". То, что происходило с Адамом, могло удивить разве что скоростью. А по большей части вызывало чувство справедливости и гордости.

- Ну, ты гребаный секс-символ, ты жутко трудолюбивый и ты трогал за яйца своего танцора в прямом эфире АВС - почему я должен удивляться твоей популярности?
- Я сексуальный, правда? Ты считаешь меня сексуальным?
- Ты слышал еще что-нибудь, кроме этого?
- Эй, ну ответь! Мне нравится это слышать от тебя!
- Можем встретиться сегодня вечером, и я не только скажу, но и покажу тебе это.
- Ооооо, малыыыыш... Я бы так хотел, но сегодня мы снимаем клип, начинаем в шесть вечера и будем снимать до утра. Давай я позвоню тебе... скажем, на следующей неделе? Я ооооооочень соскучился!

Да, со встречами дела обстояли все хуже. Синхронизировать их плотные графики и найти вечер, незанятый у обоих, стало практически невозможно. И как бы Томми не убеждал себя в том, что это к лучшему и более безопасно для его чувствительной натуры, он безумно скучал. Рефлексировать по этому поводу и сомневаться в своей ориентации ему опять же было некогда, просто оставалось признать, что наряду с пышногрудыми малышками ему нравится один единственный здоровенный парень, секс с которым до сих пор лидировал по качеству в личном хит-параде Томми, а значит, было бы глупо от него отказываться. Мало ли какие у кого хобби?! Тем более если об этом никто не узнает...

И все-таки они умудрялись выкрадывать у судьбы вечерок-другой, и тогда все пережитые разлуки превращались в жаркую, тягучую, вязкую страсть, и казалось, что ради этого можно пойти на любые безумства.

- А у меня день рождения в следующие выходные...
- Ммм... поздравляю.
- Ты можешь прийти на вечеринку, если хочешь. Там будет столько народу, что тебя никто не заметит и не запомнит.

Почему-то во время таких разговоров Томми начинал нервничать. Адам вроде бы и не пытался перейти установленную ими негласно грань отношений, не стремился сблизиться больше, чем уже было, не тащил Томми в свой мир, но иногда казалось, что ему мало вот этих встреч, звонков, смс и даже е-мэйлов, до которых они доросли, и это пугало, грозило какими-то глобальными изменениями в жизни.

- Нет уж. Лучше приезжай с вечеринки ко мне, я тебя поздравлю сам, как следует.
-Заманчиво...

Томми было бы намного легче, если бы они вообще не поднимали эту тему, хотя бы потому что потом не всегда получалось выкинуть из головы мысли о том, что можно было и согласиться. Подумаешь, засветился бы в "Джаст Джареде" разок, никто даже не связал бы его имя с именинником, все бы подумали, что он с кем-то пришел в качестве "+1". А так он провел унылый вечер с пивом и приставкой, испытывая совершенно ненужные эмоции, похожие в лучшем случае на неудовлетворенность, а в худшем - на ревность.

Наверное, именно все эти сожаления о несделанном привели к тому, что однажды Томми согласился. И оказался в Кабо Сан Лукас, в пятизвездочном отеле с собственным бассейном и круглосуточной выпивкой. С Адамом. И с тремя фриками, оказавшимися лучшими друзьями его непредсказуемого любовника.
Четыре дня они спали, пили и трахались, как кролики. У Томми распух член и потрескались губы, Адам к восторгу своих друзей с каждым днем все аккуратнее передвигался между шезлонгами и бассейном, но они категорически не могли оторваться друг от друга.

- Теперь ты понимаешь, почему нам совершенно точно нельзя становиться бой-френдами? Да мы же убьем друг друга, доведем до ручки!  Я уже не говорю про работу, ее придется бросить, потому что кому мы нахрен нужны такие... затраханные.
- Согласен. Мы вернемся домой, и я возьму больничный на неделю, буду лежать кверху задницей, а Сутану придется ставить мне заживляющие свечи и делать компрессы. Эй, ты чего?!
- Ничего. У меня слишком живая фантазия, сам виноват... Иди сюда, обещаю, я осторожненько...

Из этого четырехдневного марафона Томми лучше всего запомнилась одна сцена - прямо-таки врезалась в память. Они все как-то после позднего завтрака валялись на шезлонгах около бассейна, почти задремывая на жарком солнце и перебрасываясь время от времени ленивыми фразами ни  о чем. Томми засмотрелся на Адама, грациозно выгнувшего поясницу, перед тем как нырнуть в прохладную воду, и неосознанно потянулся погладить свой героический член, всегда теперь находившийся в состоянии полуготовности к подвигам. Но тут его висок буквально прожег насмешливый взгляд, заставивший Томми чуть ли не отдернуть руку от собственных плавок.

- Ты продолжай, продолжай... - промурлыкал Сутан, бесстыдно облизнув губы. - А то, глядя на Адама, знаешь ли, даже меня зависть берет, хоть ты и не совсем в моем вкусе.
- Ну... ты тоже, без обид, не то чтобы мой идеал...
- Эй, ты меня еще в платье не видел, сладенький! А Адам? Он, значит, твой идеал?

Дурацкий разговор мог бы к черту испортить все хорошее настроение и вообще впечатление об этих каникулах, но Томми твердо решил не поддаваться на провокации, какими бы умелыми они не были.

- Возможно. Я как-то не думал об этом.
- А ты подумай. Как ты, наверное, заметил, наша детка стремительно взлетает к таким вершинам гребаного "олимпа", которые даже мне и не снились, а уж тебе и подавно. Как бы ни вышло, что в следующий раз он привезет сюда, скажем, Джастина Тимберлейка, а мы с тобой останемся за бортом... Сможешь просто забыть его?

Тот разговор был прерван появлением довольного мокрого Адама, который устроил фейерверк брызг со своих волос, а потом и вовсе улегся на разгоряченного солнцем Томми, потребовав к себе единоличного внимания. Но осадок остался. Даже не осадок - заноза в мозгу, иногда напоминающая о себе резко портящимся настроением или неуместным раздражением. От этого был только один рецепт - работа. Работать не покладая рук, играть до стертых в кровь подушечек пальцев, браться за все, что предлагают, лишь бы не понижалась планка, светиться перед камерами и мелькать под носом у продюсеров. Чем Томми и занимался теперь, пока Адам готовился к своему первому международному туру.

"Не обещаю, что стану Джастином Тимберлейком, но кем-то вроде Слэша уж постараюсь. Не откажешься тогда прогуляться со мной по очередной красной дорожке за какой-нибудь гребаной наградой?"

"отправить сообщение?" - "сохранить в черновиках".