Локальный синдром

   Трусом я ни когда не был, как не был и отчаянным смельчаком. Я просто дружил с мозгами. Всякий раз, когда приходилось вступать в конфликт с кем-либо, я понимал, что одной дракой он вряд-ли окончится. В моем детстве «повторно» сходиться «на кулаки» приходилось не раз. Порою же, в следующие разы, противники оказывались то крупнее, то являлись на «стрелку» не в одиночку…
Понимание этого берегло меня от «резких» движений и спасало мои лицо и зубы. Так я рос: Средненьким, спокойненьким – пока не попал в «армейку».

Случилось это в Чечне, на блок посту, в 199… г

- Игорек…? Караулишь…?
«Игорек…! Подь сюда, - позвал сержант, на «ватных ногах» вывалившийся из будки.
- Да.
- Стоишь?
- Стою.
- А, ты, Игорек не стой. Я сам за тебя постою, - сказал сержант, и сразу вцепился в мой автомат.
- Зачем это… ?
- Пойдешь в село, Игорек. Купишь «шамок»…
«Чего?»
- Ох, неуч ты, неуч, с издевкой покачал головой сержант, - Травы купишь.
- Кто ж ее продаст ночью-то? Да и на посту я…
- Я же тебе горю: Я за тебя постою, - не спеша он снял с моего плеча автомат.
- Может, лучше утром?
- Вали давай!
Ствол «Калаша» ткнул в живот. Я взглянул в лицо сержанта, но ничего, кроме остекленевших черт, и затянутых желтизной глаз, не увидел. Ничего, что говорило: «шутка…» или «договоримся…»
- Давай, Игорек, по- быстрому…
- Но…
- Что, ты бздишь пацан! Аул на прошлой неделе зачистили… -ствол автомата толкнул меня на бруствер.В следующее мгновение, я уже был за ним.
- Не боись, Игорек, если, что, я прикрою, - прошептал из темноты сержант, словно в доказательство тряс моим автоматом.
- Да пошел ты! – буркнул я, и побрел в ночи.

Во всем селе и на дороге, ведущей к нему не было ни одного фонаря или лампочки. Темнота. Лишь, крупные кавказские звезды. Я не спеша плелся, осторожно ступая по краю дороги, прислушиваясь к каждому шороху.
Бояться, действительно, было нечего. После зачистки «сельчане» угомонились. С неделю, ни кто не стрелял по посту ночью. Более того – самые нетерпеливые, из наших, днем даже мотались в аул за водкой.
Но то днем…
В селе было тихо. И, несмотря на то, что сердце у меня продолжало колотиться в груди, я несколько успокоился и даже прибавил шаг.
«Надо быстрей кончать с этим. Брать «траву» и назад».

Но стоило только подойти к дувалу,  первого дома, как все ожило. Проклятая собака подала голос, и тут же ей в ответ отозвались все псы, что были в   округи.
«Что-ж, может, оно и к лучшему…», - подумал я и постучался в калитку.
- Эй, хозяева…»
- Что ищешь, парень? Водки хочешь?
Первое мгновение, мне показалось, что это сержант: «Дурацкая привычка тыкать в человека автоматом!»
Но это был не сержант… Четыре черных, как сама ночь фигуры обступили меня со всех сторон, прижав к стене.
- Зачем пришел?
- Чего хочешь? Языка нет?
- Я… Это… Сержан послал… «травы»…
- Травы! Мало вам, собакам?! Еще, и травы» нашей захотели.
Удар прикладом и я уже лежал на земле.
-Дяденька! Я не виноват… Сержант… Меня послали…
-Вставай. Идем за «травой».
Утерев кровь, я едва ли не хлюпнул носом и поднялся с земли.
- Да… Да… Я куплю «траву» и уйду,– в окружении вооруженных людей я меня повели вглубь села. Мне же оставалось надеяться, что ночное приключение завершится запланированной куплей-продажей.
- А чем платить будешь, собака? Деньги есть?
-Нет…
- Ты же говоришь купить хочешь? Может не купить, а отнять у какой-нибудь старухи. Вы же, козлы, только с ними и можете…
- Нет. Нет.
Как водку, твои покупают, хотел?  За патроны…? Меняешь…?
За спиной раздались издевательский смех и долгий, не понятный мне разговор, время от времени обрываемый пинками и руганью.
- И много ты нам заплатишь?
- «Рожок»
- Ха…!
- Если мало, я могу еще принести. Сержант еще даст.
- А пулемет даст?
- Даст, даст, – глотнув вздохнув свежего воздуха, чуть успокоился я:
«Вот-вот. Вроде пошел: торг – обмен…».
В разговоре я уже было попытался развернуться к незнакомцам боком или спиной, собираясь в обратную дорогу.

« За «траву»сержант многое даст. Точно даст. Я сейчас... Сбегаю до него, по-быстрому…?

Пришедший из темноты удар, вновь опрокинул меня наземь.
- Ни надо нам твоего пулемета. Мы щедрые. Сейчас тебе «траву» дадим, пацан! На всю жизнь дадим. Ха! Растить будешь… Сушить будешь…
- Ха! Давай руки. Вязать будем.

«Всё....»- понимание «конца» еще только рождалось в моем мозгу, а ноги уже несли тело в темноту ночи. Через изгородь. Через сад, через дувал.
Я бежал быстрее, чем бегал, когда-либо. Бежал и ждал, грохота выстрелов в мне в спину. К счастью обошлось без них.
Несколько раз я натыкался на боевиков – тех или других – не знаю.
 Ночь, и чудовищная нерасторопность «чехов», спасали меня всякий раз До рези в глазах я всматривался в ночь, ища путь к спасению. Сердце мое, билось невыносимо. Все тело трясло. Конечности холодели. Пересохший рот хватал холодный воздух, и боялся выпустить его, чтобы выдохом не наделать шума.
В конце концов, я решился на рывок. И побег, что было сил. Через сад, по полю – вдоль дороги. Через минное поле – в амбразуру бойницы. Столкнул торчащий из нее пулемет, протащил плечи и, беспомощно дергая, все еще бегущими ногами, куда-то свалился.

«Уф… - выдохнул я и привалился к бетонному блоку блокпоста. – Повезло дураку».


Сержант забрел в мой угол, как раз, когда мандраж начал спадать.
- Игорек? – уливлению его не было границ.
- Что так долго? Принес?
- Нет.
- Ты что?! Я тебя зачем посылал? Принести мне «травы»! А ты…
- Сержант, там, в ауле…
- Плевать мне, что в твоем ауле! - не выслушав меня, сержант сдернул с плеча автомат...

Что со мной случилось, я не знаю. Наверное лопнуло, что-то внутри.
Мы схватились. Повалились наземь. И покатились. Не помню, что делал я. Помню лишь, что сержант бил меня в лицо коробкой «калаша» - бил так, что его крышка со звоном отлетела в строну.
Удар. Второй. Третий… И все.
Сержант обмяк, и всем телом навалился на меня. Я лежал под ним и думал: «что-же будет днем, в следующую ночь? Теперь он меня со света сживет. Мой ад только  начинается».
Рука же тем временем сжимала рукоятку штык-ножа, продолжая держать ее поглубже в теле, словно боясь, что лезвие выйдет из «бочины» сержанта и тот вскочив, как заводная игрушка, примется вновь молотить меня автоматом.

«Твою мать… ! Он же мертв, - спустя некоторое время осознал я и вместе с испугом, испытал облегчение. – Теперь то он не вспомнит обо мне.»
Я продолжал лежать, и не спешил сталкивать с себя бездыханное тело.
Вдруг вспышка разрыва, озарила предутреннее небо. Я почувствовал, как тело сержанта, дрогнуло под градом осколков, и услышал крики, поднявшиеся средь треск автоматов.
«К бою! К бою!»
Бой в тот раз разгорелся нешуточный. Это был не просто обстрел, которыми часто развлекались «духи». Это был штурм. Но дело даже не в этом. Тогда, стоя у пулемета, выцеливая «духов» я уже ни капельки не задумывался, не думал: «Что будет потом? После схватки?
И одно это уже позволило мне, чувствовать себя, как никогда, легко и свободно.
Вы скажете – тут не до мыслей о прекрасном…  Тут либо ты – либо тебя…
А я скажу – нет. Дело в другом. Просто, в то утро, я нашел формулу с которая и ведет меня по жизни:  «Возникла проблема? Решай ее сразу.  Раз и навсегда!»


Российская Федерация. 25 декабря 199… г.


«Указом Президента Российской Федерации….., за проявленные героизм и мужество
При отражении нападения боевиков непримиримой чеченской оппозиции на блок пост федеральных сил, сержант Ковал Игорь Степанович награждается…»



Димтровград. 2001г.