Ветер рванул оконную раму!

Ветер рванул оконную раму!
Зазвенев, раскололось стекло!
Раздражающе-колко в глазах отражаясь,
Осколками мозаики на полу расползлось…

И холод ненавязчиво, даже как-то по-свойски,
Заполнил комнату, расположился в ней…
И только, когда стали путаться мысли,
Мне в бреду показалось, что я снова в тепле…

Кто-то кутал меня в одеяло из шерсти,
Кто-то липкой ладонью прикасался ко лбу…
Чей-то голос пытался настойчиво-резко,
Вырвать Правду Святую из моих холодеющих губ…

Только знал я; за внешней, смысловой простотою,
Лишь отвечу – начнется оподляющий спрос…
И  уродливо горбясь, между кем-то мною
Издеваясь, повис его странный  вопрос…

И всё это тянулось нескончаемо-вечно…
Но понять я не мог назначенье своё!
Если Правда Святая с давних пор всем известна,
То зачем ещё нужно признанье моё!?...

А в  горячечном сне  всё крошились осколки!
И стеклянною пылью меня насквозь прожгло!
Боль до жути была изнурительно-долгой,
Но никто мне избавиться от неё не помог.

И, когда я очнулся, с тоскою на сердце,
Я услышал, как дождь за окном  шелестит,
Убаюканный стих, успокоился ветер,
И уже по-иному нужно было жить.