В зеркале лжи отрывок

 За окном поднялся ветер. Надрывно завывая, он всколыхивал снежные вихри, которые алмазной россыпью заискрились под лунным светом. От этого в комнате стало еще уютнее. В камине потрескивали дрова, огонь от которых разбавлял полумрак и создавал магические силуэты на потолке и стенах. Мерцающий свет наполнял комнату ровно настолько, чтобы освещать лица находящихся возле камина, но скрывая их эмоции. Непринужденность, созданной атмосферы поддерживалась горячим вином, которое с каждым глотком все больше разливалось по телу, создавая вокруг уютный мягкий кокон. Говорить не хотелось, размышлять тоже. Хотелось только наслаждаться этой сладкой истомой и предаваться мечтам и воспоминаниям.

  Прошло, пожалуй, лет пятнадцать с того времени, когда также сидели в гостиной, глядя на огонь. Тогда, хотя уже и имели определенный жизненный опыт, но были еще полны оптимизма. Рвались в бой, стараясь доказать свою неповторимость и значимость себе, друг другу и окружающим. В отношениях преобладало постоянное соперничество, иногда доходящее до абсурда. Только сейчас можно с уверенностью сказать, что именно ему – этому постоянному состязанию мы обязаны всему, чего достигли и что наполняет нас сейчас. Теперь, когда усталость все чаще побеждает эмоции, а иногда и здравый смысл, наиболее четко осознаешь, что все то, что мы имеем, достигнуто именно в те бесшабашные, но весьма плодотворные годы.

   А плоды пожинаем сегодня, когда почти все позади… Только с возрастом пришло умение ценить время, иногда так бездарно пролетавшее мимо. Наконец-то научились ценить такие минуты безвременья как сейчас. Так хочется раствориться в блаженстве, не думая о завтрашнем дне – наслаждаться только настоящим. Чувства обостряются, принимая вполне осязаемую форму.

  Осознаешь себя своеобразным куском, хотя и отрезанным от общего пирога, но только со своей начинкой, не похожей ни на что другое. Мы прошли свои отрезки пути. Трудно осознавать, что весь дальнейший путь лишь накатанная плоскость. Цели, к которым шли так настойчиво, наступая и перешагивая, редко оглядываясь, и то лишь за тем, чтобы убедиться – очередная преграда сломлена окончательно, зачастую оказались миражами. Миражом оказалась и независимость, к которой так стремились. К сожалению, и люди, в основном, были лишь преградами. Но вот ведь ужас, вместе с иллюзорной независимостью мы приобрели и ненужность. Мы стали не нужны друг другу и окружающим. Цели оказались второстепенными, а чаще всего надуманными, приукрашенными собственным воображением. Лживость достигнутых целей породила пустоту, которую необходимо было постоянно чем-то заполнять. Эта пустота стала всепоглощающим ужасным зверем, постоянно голодным и пожирающим эмоции. А самое страшное, – этот зверь стал постепенно властвовать над нами, доводя до края, за которым только «ничего»…

   Наконец-то, благодаря симбиозу алкоголя и размышлений, депрессия, довлеющая надо мной в последнее время, стала отступать, уступая место конкретным человеческим желаниям. В очередной раз убеждаясь в необходимости,  хотя бы изредка, вгонять себя в состояние измененного сознания, налил молча водки и так же молча выпил на одном дыхании – период легких напитков для меня в этот вечер подошел к концу! 

  Мой взгляд стал трепетно скользить по размытой границе тени и мерцающего света, где вырисовывался почти нереальный силуэт Анны, расположившейся полулежа на диване. Хотелось сконцентрировать взгляд именно на ней, что было весьма затруднительно из-за принятого алкоголя. Облик ее только угадывался в полумраке, привлекая к себе все сильнее – желание стало нестерпимым, мысли путались и были направлены на одно – хотелось проникнуть как можно скорее в эту заповедную зону, скрытую под одеждой. Захотелось животного секса!

  Сейчас же надо было держать себя в руках, дабы не наделать глупостей и надеть маску напускного безразличия – это возбудит в ней эмоции, в данный момент неважно какие… Нравственные нормы, направленные только на подавление природных инстинктов, пропитали нашу кровь ядом лицемерия. Хотя надо признать: «Оковы правил», придуманных людьми, отделяют нас хотя бы чуть-чуть от звериности. Невероятная тоска от вопроса: «Почему я не могу взять ее сейчас же за руку и увести за собой быть может «навсегда»?!»– добивала меня.
   …Надеялись, что секс загасит страсть или хотя бы притупит остроту ощущений, но получилось наоборот – этот сладкий омут затягивал все сильнее. Необходимо было определиться немедленно, чтобы не наделать еще больше глупостей.
 
   Все мы постоянно усложняем и без того сложный мир. Сами находим препятствия и преодолеваем их. Находим и преодолеваем… Какая то глупая игра. А вот когда жизнь ставит действительно барьер, преподносит настоящее испытание, мы вдруг расслабляемся и воспринимаем это как безысходность. Вдруг уверуем в непреодолимость, посланную, откуда-то свыше. И в эти минуты, когда действительно надо сосредоточиться, мы впадаем в какое то оцепенение, а затем наперекор любой логике отпускаем тормоза и летим, летим как мотыльки на огонь.