Две смерти

Я иногда думаю, что сочиняю собственную жизнь. Конечно, прошедшую. Я иногда вообще не понимаю, что означает слово «думать». Мы, например, читаем что-либо вслух наизусть. Разве думаем? Просто совершается некий механический процесс. Произносим слова, а откуда они берутся? Бог знает…

Первый раз я умер в шесть лет. Хотел на спор переплыть котлован с мутной холодной водой. Вырыт он был у Комсомольского проспекта. Чуть-чуть проплыл и пошел ко дну. А на дне очутился в каком-то хрустальном сундуке с таинственной желтоватой подсветкой. Я в нем чувствовал себя хорошо, весело и легко, ждал заманчивых приключений…

Очнулся я на бренной земле. Студент Второго медицинского института (это учебное заведение находилось неподалеку) вытаскивал меня с «того света» … Я был ребенком не слишком грешным: ничего еще не боялся вокруг, никому не завидовал особо, мечты у меня были самые простые и лишенные лукавства, гордыня во мне не процветала, алчных и блудных помыслов не имел, в преднамеренной лжи не испытывал потребности…

Апрельским утром 2010 года я не смог самостоятельно встать с постели в туалет. Жена поддерживала меня. Я рухнул в прихожей, но быстро очнулся. Однако, открыв дверь, упал навзничь и придавил супругу так, что она не сумела выбраться из-под меня и вопила на весь дом, взывая о помощи… В небытии я пробыл (окутанный полнейшей тьмой) минут сорок…

Вера моя зашаталась. С грустью я решил, что ничего «там» нет. Видно, запамятовал, в какого грешного человека превратила меня повседневность. Став взрослым, я беспрерывно хвастался всякой ерундой, осуждал всех подряд, кроме собственной персоны, душу мою отягчали тонны беспричинной гордыни. Почему я возомнил, что лучше других? Но главное, перед «второй смертью» я впал в беспросветное отчаяние. А это, возможно, есть грех, особо неугодный Богу. Он и лишил меня света в назидание.

Свет на мою беспросветность излила блаженная Матрона Московская из своей лампадки под иконой в церкви у Алтуфьевского шоссе. Случай этот уже описан мною. Я начал выздоравливать, пытаться исправлять свою порочную сущность и видеть немало неприметных чудес…