Чучундра

      

               

       В нашем семейном архиве хранится один старый снимок, на котором запечатлены  счастливые и нарядные жених и невеста, а рядом с ними маленькое  лохматое чучело в кирзовых сапогах, в широких штанах на резинке ниже колен,  в  школьном форменном платье на вырост и с блестящей брошью на груди. Это  чучело –  я.
 
       Мне было шесть лет, когда мы с отцом поехали на свадьбу маминой племянницы  Риммы. Родители замышляли возвращение в южные края, откуда они, будучи молодоженами, движимые романтикой молодости,  подались на освоение Целины.  Свадьба была хорошим предлогом не только  укрепить родственные связи, но и удачной возможностью провести необходимые разведывательные мероприятия по случаю предстоящего переезда.
 
        Мама  снарядила меня  в путь-дорогу по двум причинам: во-первых:  железнодорожный билет на ребенка до семи лет был бесплатным; во-вторых:  она  полагала, что «прицеп» будет сдерживать порывы отца, падкого на каждую женскую юбку.

        Папа часто называл себя «котом, который любит гулять сам по себе». Он работал на большой грузовой машине, играл на гармошке, имел кучу друзей и его, к большому неудовольствию мамы,  просто обожали женщины.

        Больше всего на свете он  любил преподносить  «сюрпризы»,  типа   неожиданно свалиться на  голову   друзьям, а также близким, не очень близким и даже  совсем дальним родственникам.
               
                ***
       После трех суток пути в общем вагоне, порядком помятые, обильно политые одеколоном «Шипр» и полные энтузиазма, мы сошли с поезда и легко отыскали  в большом поселке  дом тети Фроси. Папа в старых армейских галифе, а  я с небольшой сумкой - "балеткой" в руках,  крадучись  пробрались  через  двор   мимо мирно спящего пса неизвестной породы, без стука открыли дверь в большую залитую утренним солнцем кухню и  предстали пред светлые очи маминой сестры, сосредоточено  месившей на столе тесто:
       -Сюрпри-и-и-и-и-и-и-з!!!

        Тетка  от неожиданности вскрикнула и уронила мягкий белый  «мяч» на пол…
        Мы с отцом были совершенно счастливы от ошеломляющего эффекта, произведенного  нашим появлением...

                ***
        Свою тетю я видела впервые. Она показалась мне шамаханской царицей: высокая, статная, смуглая и синеглазая. Голову  «царицы» венчала похожая на корону толстая темно-русая коса. С трудом верилось в то, что она и моя  мама –  невысокая, худенькая блондинка -  родные сестры. 
      - Просто удивительно, как сильно ты похожа на свою бабушку! –  обнимала меня тетка.
      - Что же тут удивительного,- глубокомысленно пожимал плечами отец, -  гены  то общие!
        После объятий и поцелуев нас напоили чаем с выпечкой.
      - К обеду  плов приготовлю. Потерпите?
        Мы дружно кивнули.

        За столом взрослые обменивались новостями,  папа с интересом расспрашивал о женихе, сетовал, что невеста уж больно молода -  ей  едва исполнилось восемнадцать, и  что  знакома она с будущим мужем всего-то  три месяца!
        Но тетка  решительно  отмела его сомнения:
     -  Будущий зять хоть и старше Риммы на двенадцать лет, но  человек  уважительный и вежливый, через каждое слово у него «извините», да «пожалуйста»! Опять же - не пьяница,  работящий, дом у него двухэтажный и хозяйство… Словом: мужчина кругом положительный!  Кого  еще искать? Ведь каждая не глупая  девка знает, что замуж надо выходить  не тогда, когда возраст подойдет,   а когда достойный человек встретится!   
 
        Моя цепкая  память на всякий случай  намотала на ус эту важную женскую премудрость.
 
       После второго стакана домашнего крепленого вина,  все сомнения, относительно кандидатуры жениха,  у папы развеялись,  а его взгляд стал глубже и сосредоточенней. По  моим приметам он уже замышлял новый «сюрприз»…

       И точно! Вскоре папочка объявил, что сбегает «на минутку» к своему другу детства  Ваське Самойленко за гармошкой, чтобы завтра повеселить гостей на семейном празднике. Но, как потом оказалось, он осчастливил родственников своим появлением уже на  свадьбе, где,  после первого же тоста, заснул богатырским сном прямо за столом,  и  благополучно проспал все самое интересное.

                ***
        Я  засобиралась было идти с отцом, но тетя решительно остановила меня:
      - Ты пока отдыхай с дороги! Сейчас обед готовить будем. Скоро придет Римма, познакомитесь! А вечером натопим  баньку, помоетесь, платье тебе погладим. Ты взяла нарядное платье?
        Я с гордостью вытащила из  «балетки», куда поместилось все наше с отцом имущество, свое новое коричневое форменное платье, купленное  на вырост, к школе, а еще белый капроновый бант и мамину старую брошку в форме тюльпана. Цветные камешки на брошке  переливались радужным цветом и,  на мой взгляд, вполне соответствовали   предстоящему торжеству.

       Тетка грустно оглядела мои сокровища,  вздохнув, провела шершавой,    натруженной рукой по моим всклокоченным, три дня не чесаным волосам,  и  ушла на кухню.
                ***
       Оставшись не у дел, слоняясь по большому дому, я  забрела в залитую солнцем спальню Риммы и ахнула от невиданного чуда. Казалось,  комната невесты  была наполнена  волшебным светом таинства… На плечиках висело нарядное шелковое платье цвета топленого молока, рядом – тончайшая  белая фата, а на столе, на большой тарелке лежал венок, светящийся волшебным  розово–перламутровым    сиянием. Такую красоту я видела только однажды -  на картинке, которая называлась «Неравный брак». 

       Зачарованно я разглядывала маленькие, потрясшие мое воображение «ювелирные» цветочки и бутончики, густо украшавшие  убранство невесты и непонятно как державшиеся на тонюсеньких белых проволочках. Стоило легонько подуть на них, и  все это чудо приходило в легчайшее движение. Я ходила маленькими шажками  вокруг стола,  дышала на венок,  нюхала, а потом… решила попробовать один бутончик на вкус. Всего один…

      Внутри бутона оказался… маленький катышек  обыкновенной ваты, а  капелька парафиновой оболочки была слишком мала, чтобы распробовать её на вкус. Поэтому,   решено было попробовать ещё один,   и ещё... , а нелепо торчащие проволочки – стебли, оставшиеся без бутонов,  -   «незаметно»  открутить.
      
      За этим занятием неожиданно и застали   меня тетя и двоюродная сестра Римма.
     - Ты что натворила, лохматая чучундра?  Как я ЭТО завтра надену?  Разве ты не знаешь, что разорить венок невесты -  плохая примета?  - с горьким отчаяньем кричала она.
    - Дочка, что ты такое говоришь? Какая… ещё примета?  - тетя Фрося потеряно смотрела то на меня, то на дочку.
     Я в ужасе не знала,  что делать… Слов  оправдания у меня не было. Слез тоже.  Стыд жег  маленькое сердце.
   
      Еле слышно прошептав "извините", я как побитая собачонка  выскочила из  дома и стала слоняться  по двору. Огромная теткина псина  лениво, без интереса  смотрела на меня из своей будки.    На душе было так  тяжело и гадко от содеянного, что,  казалось,  стало бы гораздо легче, если бы это чудище   разорвало меня  на маленькие кусочки. Я несколько раз медленно прошлась перед задумчивым взором пса, но реакции не последовало.
    
     Через какое-то время из дома  вышла заплаканная Римма с узелком в руках и куда-то убежала. Меня она демонстративно «не заметила». «Наверное,  венок на ремонт понесла» - подумала я.   
   
     «Не заметила» меня и тетка, царственно проследовавшая из  кухни к  подвалу с огромным тазом ароматной выпечки, прикрытым белым полотенцем. Таз она оставила за дверью  подвала и вернулась в дом.
   
     Теперь я  чувствовала себя маленькой душой, отделившейся от тела, которая всё видит, слышит и безмерно страдает, а ее никто не замечает.
     Так захотелось домой, к маме…

                ***

     Боясь заблудиться в незнакомом поселке, я  не решалась отправиться на поиски  отца.
    
     Южное октябрьское солнце медленно клонилось к закату, на улице становилось  прохладно, но в дом меня не звали, а это  означало, что прощения моему поступку не было. 
    
     В окнах теткиного дома зажегся свет, а про меня  так никто и не вспомнил... 
    
      Совесть мучила  уже гораздо меньше, потому что стали мерзнуть ноги в маленьких кирзовых сапожках и все настойчивее давал знать о себе голод, который, как говорится, не тетка. Вспомнив про таз с выпечкой, «чучундра» отправилась в подвал.

      Повернув выключатель, я буквально застыла от увиденного: подвал напомнил мне склад магазина, в котором мне довелось побывать незадолго до поездки на свадьбу.               

                ***

      В тот день хлеб привезли только к вечеру и, обезумевшая очередь, мерзшая с раннего утра на улице, неуправляемой лавиной   ринулась в открывшиеся двери магазина, легко сбив меня с ног.

    - Ребенка за-да-ви-ли-и-и-и… - страшно закричала какая-то женщина. Меня чуть живую перетащили через прилавок и уложили на какие-то большие фанерные  ящики в подсобке.  Вызвали скорую помощь, но я быстро оклемалась:
    - Моя очередь  не прошла?
    - Ишь, ты, очередь! Лежи, лежи! Сейчас врач приедет, посмотрит, может быть   ребра  поломаны, тебя же без памяти через прилавок тащили!
    - Но у меня ничего не болит!-  для убедительности я попрыгала на месте, -  Просто голова кружится. Мне домой надо! Дайте мне мой хлеб!
   
     Продавщица заботливо  отряхнула мое старенькое  пальтецо, и вместо одной, сунула  в брезентовую сумку две тяжелые, плохо пропеченные  буханки кукурузного хлеба, который в народе называли  «хрущевским».
   - Пойдем, выпущу тебя через черный ход. Ты только  никому не говори, что я тебе две булки отпустила…

                ***
     Теткин подвал, как сказочная пещера Алладина, был полон чудес: под потолком висели огромные копченые окорока, на широкой полке рядами стояли  банки с вареньем, компотами  и соленьями, под полкой - мешки с картошкой, бочонок с  квашеной капустой; на столике миски с холодцом, корзина с краснобокими яблоками, таз с выпечкой… Было еще море всяких склянок, бутылей,  кастрюль и кастрюлек вообще непонятно с чем. Вкусные запахи кружили голову.

    Пожалуй, теткин подвал смотрелся побогаче и понаряднее нашего  магазина под названием «Сортировочный», который находился недалеко от  железнодорожной станции «Атбасар».   

     В тот день, когда я пришла домой с двумя буханками, вместо одной, и рассказала маме о том, как мне досталось такое богатство, родители весь вечер  разговаривали вполголоса. Я слышала обрывки  фраз:
   - Не урожайный год… Всю уборочную вкалывал как проклятый, а заработал  гроши…  Обещали пшеницу на помол дать – не дали…- горько сетовал отец.
   - Ребенок целый день в очереди за одной буханкой хлеба стоит! Зима впереди.    Не перезимуем… Сестра письмо прислала - на свадьбу племянницы приглашает. Надо ехать -  жилье, работу присмотреть! - непривычно твердым голосом говорила мама.       

                ***

     Ароматный и ещё теплый теткин хворост, густо посыпанный сахарной пудрой,   хрустел, рассыпался на маленькие крошки и таял во рту. Казалось,  слаще этого лакомства нет ничего на белом свете!
 
     Когда чувство голода притупилось, я увидела, что горка  выпечки заметно поубавилась. Пора заметать следы!  Но пальцы рук слипались, сахарная пудра с лица и с одежды не оттиралась. Хотелось пить. Хорошо бы  умыться, но воды в подвале не было, только огромная винная бочка в углу.

      Чуть-чуть отвернув краник,  я тщательно вымыла  молодым,  терпким на вкус,  виноградным вином лицо и руки.
    
     Вот теперь  можно  выбираться из "волшебной пещеры"!

     Поднявшись по ступенькам к выходу, я  обмерла -  во всю ширину  дверного проема   разлеглась псина. Повернув в мою сторону голову, лохматое чудище  неожиданно громко зарычало,  оскалив острые  желтые клыки, которые показались мне страшнее гнева невесты Риммы и немилости тетки, вместе взятые.
   
       Надо было чем-то заинтересовать пса, потому что я уже порядком замерзла,  и страшно хотелось  в туалет.
       Первое, что пришло в голову - отвлечь его вкусной едой. Винегрет собаки не едят, а вот холодец и хворост  ему, наверняка, понравятся… 

       Пес жадно набросился на миску с янтарным деликатесом, но как только я попыталась протиснуться мимо, он  неблагодарно зарычал… И в этот момент появилась невеста:
      -Мама-а-а-а-а-а-а!- во все горло, с ужасом  завопила она, -  Скорей сюда! Посмотри!!! Теперь  эта...  чучундра нашим свадебным  холодцом собаку угощает!
      
      На крик прибежала тетка:
    - О, боже, боже...- она схватилась за голову.
    - Мам, ты чувствуешь, от нее ещё и  винцом попахивает?- подливала масла в огонь Римма. - Ты что, в подвале вино пила?  Чу-чун-дра!!!
    - Только... умывалась…
    - О-о-о-о…- простонала  царь-тетка, - Ну, что нам с ней делать?
    - Выпороть!!! – невеста была непреклонна.
    - Ну, я тоже хороша! - устало вздохнула шамаханская царица, -  Закрутилась  и совсем забыла про ребенка!  Давай-ка, дочка,  вымоем её и уложим спать.
    - Ага, от греха подальше! Пока она совсем не  расстроила  мою свадьбу!
               
                ***
      Человеческая память избирательна. По каким-то своим, неведомым нам стандартам, она старательно фиксирует, фильтрует, архивируют  и до конца  дней хранит в своих потайных файлах, казалось бы,  не самые яркие и не самые значительные события  нашей жизни.
 
      Почему-то свадьбу Риммы я  совершенно не помню, только то, когда  фотограф  стал снимать жениха и невесту, я прилипла к своей двоюродной сестре,  будто меня приклеили.  И как  ни уговаривали, я  не отходила. Пришлось фотографироваться  втроем!

      По примете, или нет, а семейная жизнь Риммы,  действительно,  не заладилась. Через несколько лет замужества  она с  маленькой  дочкой на руках вернулась к матери.
 
      Прошли годы...

      Моя двоюродная сестра  уже давно бабушка, но приезд на её свадьбу "чучундры" она помнит до сих пор. Порядком сгустив краски, она рассказывает  историю о том, как я «укрепляла» родственные связи, своей внучке Ксеньке, которая просто  удивительно как  похожа на меня…
      А впрочем, что же тут удивительного,  гены то у нас общие!

                ***

      
      Приглашение на  свадьбу от внучки Риммы  застало меня в турпоездке по Италии.
      Я разволновалась. Снова и снова перечитывала СМСку. Ведь Ксение только-только восемнадцать исполнилось!

      Однако, припомнив теткину премудрость о том, когда умная девушка должна выходить замуж, я немного успокоилась. Но какой-то назойливо - беспокойный  "сверчок"  почему-то застрекотал в моей душе. 
      
      Экскурсия по старой Вероне завершилась.

      Нашей группе дали два часа свободного времени.
      Небольшой компанией  мы сфотографировавшись на балконе Джульетты, потом у  бронзовой  скульптуры девушки с "золотой" левой грудью, отполированной руками туристов до праздничного блеска, затем, оставив записки Джульете у стены дома Капулетти и  отправились на прогулку по  очень узенькой улочке, мощеной булыжником. За сотни лет колесами карет, на  дороге были были выбиты две параллельные колеи. Эта улочка была  знаменита тем, что здесь сохранился каменный дом, в  котором, по преданию,  когда-то жил Ромео Монтекки.
      
      Справа и слева блистали нарядные витрины  магазинов и сувенирных лавочек.

      Настырный "сверчок" не давал покоя...

      И вдругя увидела ЕЁ... и  сразу поняла, ЧТО должна подарить на свадьбу Римминой внучке!
      
      Услужливые юные продавщицы, улыбаясь и беспрестанно щебеча, выложили на столик перед нашей шумной компанией десяток модных в нынешнем сезоне тиар - головных украшений невесты, искрящихся  радужным светом кристаллов Сваровски.
    
      Да, у такого свадебного венка вряд ли кто-нибудь  рискнет откусить  бутончик! 

    
      После долгих шумных споров,  коллективный выбор, наконец, был сделан! "Наша" тиара была похожа на ту, что украшала  голову  невесты английского принца Уильяма на их знаменитой свадьбе! Ни больше - ни меньше!
    
      Девчонки - продавщицы  в четыре руки торжественно упаковали сверкающее чудо в серебристо-синий футляр с бархатной подушечкой, затем футляр поместили в красивую коробку, наполненную  маленькими  алыми сердечками из пенопласта, перевязали её широкой розовой лентой, соорудили пышный бант  и вручили мне!
      
      Мы, немолодые женщины, притихшие, наконец,  после важной покупки,   по очереди,осторожно,  несли перед собой  это восхитительное произведение ювелирного искусства и улыбались своим мыслям...
      
      
      Надоедливый "сверчок" в моей душе, наконец, успокоился и победно смолк.      
      
      Подумалось с надеждой: "Когда  Римма откроет посылку и увидит этот потрясающий венок невесты, она, наконец,  простит "Чучундре" её давнишнюю детскую глупость"...