Русская рулетка Глава XIX

Шипы и розы
Холостяк это мужчина, который одну и ту же ошибку не совершил ни разу. Всю зиму после наступления 1938 года Остап Бендер посвятил полному «окучиванию» страстной любовницы Полины Божко. Она неосторожно призналась ему, что во время ночных уборок в здании Президиума Верховного Совета часто видела лежащие без присмотра ордена:
- Захожу в кабинет председателя Верховного Совета Калинина, а стол завален чистыми наградными книжками и орденами в коробочках.
- Да ты что?! - удивился великий комбинатор. - Нигде у нас порядка нет!.. Даже «всесоюзный староста» ордена разбрасывает, словно булыжники.
Он постоянно намекал наивной любовнице, что неплохо бы позаимствовать комплект. Полина каждый раз пугалась. Её голубые глаза, освещённые изнутри мягким живым сиянием, становились серыми.
- Не понимаю, - искренно возмущалась она, - зачем это тебе нужно?!
- Непонимание некоторых вещей ведёт нас к непрерывному анализу всей нашей жизни! - туманно отвечал Остап.
Глаза Божко излучали тепло даже тогда, когда девушка гневалась. Впрочем, долго сердиться на любимого она не могла и когда Бендер 8 марта на международный женский день, подарил ей цветастый платок, сказала:
- Так и быть, в следующий раз прихвачу тебе одну коробочку!
- Никто пропажи даже не заметит, - успокоил её Остап, - одним орденом больше, одним меньше, кому какое дело! Кто их считает?
Требовалось аргументировано обосновать получение награды. Бендер через неделю зашёл в кабинет главного редактора и с порога заявил:
- Отправьте меня в командировку в Минск!
- Зачем - удивился Полетаев.
- Столица советской Белоруссии фактически приграничный город, - начал импровизировать Остап. - Рядом находится белогвардейская Польша. Я думаю, что читателям «Комсомольской правды» будет интересно узнать, как защищаются западные рубежи нашей Родины!
Великий комбинатор кроме аргументирования получения награды решил провентилировать вопрос перехода границы с заманчивой Европой.
- А то скоро брильянт будет моим, - прикидывал он, - а «окна» на границе не будет!.. Не дай бог повторится румынская история…
Полетаев согласился, с начала работы в «Комсомолке» Бендер стал создавать вокруг себя ореол таинственности. Эту романтическую завесу он лишь слегка приоткрывал, намекая на тесную связь с «органами».
- Лучше от греха подальше отправить его подальше! - решил он.
В апреле Остап сел в поезд, идущий в Минск, имея на руках редакционное командировочное удостоверение, чему сильно радовался:
- С такими документами я легко попаду в любую воинскую или лучше пограничную часть!.. А там и до громкого подвига один шаг…
Когда великий комбинатор сошёл на перрон железнодорожного вокзала, точного плана действий у него не было, он предпочитал импровизацию.
- Товарищ, - спросил он встречного, - какой завод имеется поблизости?
- Вон там улица Октябрьская, там полно всяких заводов…
Бендер прошёл мимо стадиона «Динамо» и повернул направо. Удивляло обилие лозунгов на русском языке в белорусском городе:
- «Пионеры, бейте тревогу - наши родители молятся Богу!», «Кто не работает, тот не есть!»
С интересом рассматривая обстановку он вступил на улицу Октябрьская. Пошли выложенные из красного кирпича дореволюционные корпуса завода металлообработки. Здание заводоуправления узнал по кричащему призыву:
- «Организуй машинные товарищества!»
У директора завода шло совещание, но волшебное удостоверение великого комбинатора быстро закончило затянувшееся заседание.
- Рукопожатия отменяются! - предупредил гостя, шагнувший навстречу короткий мужчина. - Нам этих буржуазных привычек не надо…
Лоб директор был узкий, голова маленькая, нос пуговкой. Редкие волосы были пострижены по-военному. Выговор у него был белорусский, и чувствовалось, что русский не его родной язык. Остап убрал руку и сказал:
- Корреспондент «Комсомольской правды» Бендер! Прибыл на завод для написания статьи об условиях проживания трудящихся.
- Вот и отлично, - захлопотал директор, - давно пора обратить на данный вопрос пристальное внимание центральных органов! Беда у нас с железными кроватями. В общежитиях в первую очередь кроватями обеспечиваются отличившиеся передовики производства. Обеспечить строителей кроватями нет возможности. Выпуск такой продукции широко не организован. 
- Есть ли трудности в снабжении трудящихся продуктами питания? 
- Живём небогато, - признался упитанный директор. - В заводской столовой кормят плохо. В магазине очереди за пайком. В торговой сети и столовых продукты расхищаются людьми, нечестными на руку.
- Общество специальной справедливости! - пошутил Остап.
- У нас всё по справедливости! - заверил директор. - Хотя с 1933 года постановлением правительства были отменены карточки на хлеб и продовольственные товары, но проблемы остались.
Заскучавший журналист попытался остановить, но директор сообщил:
- Объявили о свободной торговле хлебом, но купить его составляет немалого труда. Хлеба явно недостаточно.
- Чем дороже хлеб, тем дешевле права человека…
- Был бы человек, - согласился собеседник, - а управа на него завсегда найдётся!
- Я слышал об этом крайним ухом! - решительно прервал его Бендер. - Хорошо бы пообщаться с рабочим классом. Окунуться так, сказать в гущу первозданного пролетариата.
- Это можно! - обрадовался директор и повёл гостя по цехам.
В одном группа рабочих собралась возле огромного самовара.
- Вот наглядный пример нашей заботы о человеке труда, - важно пояснил директор. - Один раз в два часа рабочие могут попить чайку.
Остап оживился и громко сказал:
- Чай я люблю!.. Однажды выпил сорок стаканов чая, не ходя по нужде.
- Брешешь! - возразил токарь. - Энто десять литров чая, цельное ведро!
- Спорим на пятьдесят рублей! - предложил он. - По рублику за стакан.
- Деньги немалые, - почесал затылок бородач, - но не выпьешь… 
Великий комбинатор всегда помнил дельные советы опытного лагерного повара, многократно выигрывавшего подобные спору у охраны:
- В первую очередь надень ушанку, телогрейку и ватные штаны. Перед началом отожмись, разогрей тело, до появления пота. Начинай пить немного сахарный, но очень горячий чай. Главное не останавливай процесс.
Бендер по причине холодной погоды он был одет в драповое пальто и кроличью шапку. После двадцатого стакана из штанов на пол полилась тонкая светлая струйка. Токарь усомнился, что это пот, но встречное предложение Остапа взять попробовать жидкость на вкус сомнения развеяли.
- Сдаюсь! - признался спорщик после последнего стакана. 
Победителю пришлось сто раз бегать в туалет, но чувствовал победу;
- Никогда я не испытывал такой душевный и эмоциональный подъём!
По случаю надвигающегося праздника и приезда столичного гостя весь коллектив завода после работы загнали в холодный актовый зал. Как и положено, директора завода ждали немного позже, чем надлежало остальному персоналу. Но вот появляется директор в «окружении» зама.
- Товарищ Бендер! - вежливо сказал он. - Прошу пересесть в президиум.
После небольшого выяснения причин отсутствия трёх человек, руководитель приступил к пышной поздравительной речи. Он поздравлял всех на русском языке, полагая, что великим языком владеет безукоризненно:
- Советский народ находится во враждебном окружении, поэтому мы должны сплотить ряды и увеличить выпуск нашей продукции! - директор начал с тяжёлого международного положения.
Нудная речь затянулась на сорок минут, апогеем стала фраза:
- Есть у нас и достижения!.. Товарищи, вы сами видите, что за такой маленький срок до чего наша республика и весь советский народ в честь приближающегося великого праздника солидарности трудящихся 1 мая... до чего мы, товарищи, … до чего…
Понимая, что он сейчас может ляпнуть слово «докатились», весь персонал затаил дыхание, но услышал:
- До чего мы добились!
Следующим пунктом официальной программы праздника было награждение местных «стахановцев». Так как промтоваров в продаже практически не было, особо отличившимся выдали бирки на некоторые дефицитные товары.
- Кузнецу треста «Трубстрой» Дунаеву, - торжественно сообщил директор, - выдать носки одна пара, кальсоны одна штука.
Зал ответил дружными завистливыми аплодисментами.
- За ударный труд девушкам-бетонщицам комитет дарит красные косынки! - продолжил он. - Их бригада стала коллективом ударниц!
- И жизнь хороша, и жить хорошо! - сказал Остап и демонстративно записал в блокнот: - Энтузиазм передовиков поддерживается поощрениями.
После торжественной части начался концерт заводской самодеятельности, а руководство и партком уединились за сценой, чтобы пообщаться в неформальной обстановке.
- Люди готовы испить любую чашу! - заявил он, увидя подготовленный хозяевами стол. - Была бы закуска. А она есть…
- Всё из спецраспределителя… - заверил директор.
- А у вас нет знакомых в командовании пограничного отряда? - ненароком спросил его Бендер после третьей стопки водки.
- Наш завод взял над ними шефство! - с гордостью ответил директор.
- Я бы тоже хотел написать о них.
- Не вопрос, - заверил он, - завтра с утра поедем к ним в штаб.
Поездка в воинскую часть завершилась обильной попойкой.
- У меня постоянный медицинский диагноз, - ответил Остап. - Острая алкогольная недостаточность. Лечится водкой!
Политрук пограничного отряда после второй бутылки водки проникся к столичному гостю таким доверием, что рассказал недавний случай:
- Раньше я служил на советско-польской границе. Наши удальцы контрабандисты взялись провести через неё группу черниговских «кулаков».
- Неужели в нашей стране есть контрабандисты? - удивился гость.
- Есть, но мы боремся! - встрепенулся пограничник. - Ребятушкам, видать, лениво было их далеко везти, да и боязно, поймают! Так они заранее на территории приграничного района вскопали контрольно-следовую полосу, потыкали полосатые столбики. Короче сделали макет государственной границы в натуральную величину. Затем глубокой ночью привели туда группу нелегалов и, артистично заметая следы ветками, переправили их в сторону соседней деревни, куда бедолаги и заявились к утру!
- Смех и слёзы, - засмеялся гость.
Они наговорились по душам, опытный водитель директора завода погрузил их в «эмку» навалом. Выползая из кабинета военного начальника, Остап ухитрился взять с его стола чистые бланки пограничного отряда.
- Могут пригодиться! - подумал он.
Отправил в редакцию родной газеты заказное письмо от имени командира пограничников, в котором описывались его подвиги.
- Никто в Москве не удивится моей будущей награде! - оправдано радовался Бендер. - Главное обосновать справедливость награждения...
В документе упоминалось о выполненных им особых заданиях, о которых нельзя рассказывать тридцать лет и имелась строгая приписка:
- Не разглашать! Государственная тайна!
Великий комбинатор появился в редакции в новом френче и с сияющим орденом Красного Знамени на богатырской груди. На постоянные расспросы коллег за что награждён, смущённо улыбаясь, таинственно отвечал:
- К чему эти ненужные вопросы?! Все советские люди знают, что у нас зря не награждают…
 
продолжение http://www.proza.ru/2015/03/23/8