Бытовуха крупного калибра. Часть 3. Удачная охота

***
- ЭМ-Цэ двадцать один – двенадцать, - покрутив в руках ружье Сергея, разочарованно и даже пренебрежительно произнес Каргин. – Любите вы, городские, самозарядные диковины, а всей прелести охоты не понимаете – не чувствуете.
- В смысле? Не Тургеневы конечно, чтобы всем телом и на всю глубину, но все же, я бы не стал так говорить обо всех. Что значит, не чувствуем? Не чувствовали – ходили бы в тир.
- Во-во, лучше бы в него и ходили! Ведь что такое охота? – уводя Сергея все глубже в лес, пытался «философствовать» старый участковый. – Это слияние человека с природой…
- Угу, - нарочито погромче, щелкнув предохранителем, поддел Каргина Сергей. – И слияние это тем крепче, чем крупнее калибр. Например, двенадцатый? Самый распространенный, по вашему – самый спаивающий.
- Нет. Я совсем не об этом.
Каргин давно уже сошел с протоптанной тропинки, и теперь тащил Сергея через какие-то нехоженые заросли и буреломы. При этом он ни на минуту не умолкал и ни разу не сбился с темы разговора, упрямо ведя нить своего охотоведческого воззрения. Сергею порой казалось, что его «проводник» за собственной болтовней и радостью нахождения благодарного слушателя, забыл о цели «похода» и просто гулял по округе. Эта мысль пару раз навещала Сергея, но лишь для того, чтобы через пару секунд раствориться в небытие. Уж слишком уверенно и упрямо Каргин штурмовал непроходимые заросли, для того чтобы зародилось какое-либо сомнение в его егерских способностях.
- Тебя смущает выражение «слияние с природой»?
- Да.
- Вам городским больше нравится: «соревнование с природой», «один на один с природой», «борьба…», «покорение…».
- Ну, наверное, так. Я хоть и не хожу на охоту как на войну, но таких  - знаю...
- Но и как на охоту - не ходишь.
- Почему это?
- Вот смотри. Ты охотишься как? Пришел или даже тебя привели на место. Сел и ждешь когда появиться зверь или птица. И тебе по большему счету не важно с какой стороны, каким «курсом» пойдет зверь. По ветру или нет… Все недочеты твоей засидки компенсируют ружье-автомат и магазин в пять патронов.
- В таких же засидках сидят и с двустволками и с «дуплетами».
- Сидят, но много ли насиживают? Бьют так, наудачу, а настоящий охотник прежде чем сделать выстрел выследит зверя, займет наилучшую позицию и не наделает кучи подранков. А для этого и нужно соитие с природой. Нужно любить ее как женщину, знать каждый ее уголок, ловить каждый запах... Вот вы товарищ лейтенант отличите следы зайца русака, ну … скажем от следов кролика?
- Н-н-нет. Не отличу. Да и где мне? Про соитие с природой можно говорить, когда живешь посреди нее. А мы то выбираемся на природу в лучшем случае раз в месяц…
- И при этом палите из автоматов и пулеметов по всему, что движется!
- Эдак, вы Владимир Иванович меня сейчас убедите кинуть ружье в первое попавшееся болото…
- Нет, нет. Я вовсе не про вас.
- Да-а? А мне кажется…
- Ну, что вы. Как я могу судить о вас только по марке ружья? Не видя вас в охоте?
- Кстати, а что у нас насчет охоты? – видя, что лесной чаще не видно конца, напомнил Сергей. – Вы говорили про дичь. Если вместо нее будет зверь, то я пас. Патроны у меня только дробовые.
- Не беспокойтесь, товарищ лейтенант. Скоро, скоро будет дичь…

Не прошло и пятнадцати минут, как тишину леса разорвали гулкие оружейные выстрелы. Первый, второй, через минуты полторы  -третий и еще через минуту целая серия в выстрелов десять. И после этого только крик перепуганной птицы, поднятой охотниками на крыло, указывал место скоротечной охоты.

- М-мм! Отличная уха, - помешивая большой деревянной ложкой кипящее варево, по одному лишь запаху оценил Борисов. – Если бы не ружья я бы решил что мы на рыбалке. Откуда рыба то?
- Прикупил в городе. На случай если не добудем трофеев.
- Ну, так добыли же?
- Трофеи могут подождать и до завтра, а вот рыба испортится. Так что давай, разливай.
Два охотника, мокрых, зябнущих даже у костра, но счастливых, удачно отстрелянным десятком патронов, с вожделением опускали ложки в парящую ароматом зеленого лука и петрушки уху. Долгое пребывание на природе само по себе способствовало появлению хорошего аппетита. В случае же с Борисовым и Каргиным, вдоволь «нанырявшимися» за подбитой дичью, звериный аппетит им был просто гарантирован. Наверно по этому, наспех приготовленная Каргиным рыбная похлебка пошла за деликатес.
- Удачно поохотились, Владимир Иванович. После такого я готов согласиться с вашими словами о соединении с природой, вдыханием ее ароматов и знанием следов…
- Ну вот, - вытирая об полы куртки ложку, печально произнес Каргин. – Вы так ничего и не поняли! Моя охота – это, прежде всего, не добыча трофеев, чучел и мяса! Это, если хотите, процесс…
Каргин запнулся. Ему явно не хватало слов, чтобы донести до Борисова свою мысль.
Да и нужно ли было это ему самому:
- Ну да бог с этой охотой! Расскажите-ка мне еще раз, чего там у вас вышло в центре?
- Да ничего у меня не вышло. Посидел я ночь над бумагами. Накатал подробный отчет и пошел к начальству. Меня послушали. Внимательно, не внимательно - не знаю. Выслушали, правда, до конца... А после этого задали такой вопрос: «А ты видишь, в этом состав преступления?».
- …?
- А что я? Конечно, попытался выкрутиться. Сказал, что пока состава преступления я не вижу, но мне кажется, что это как минимум вандализм и, хулиганство.
- Да-а. На такое начальство не клюнет.
- Ну не совсем. Конечно, экспертную группу и ОМОН в поддержку мне не дали. Но велели продолжить расследование и, в случае если станут известны еще какие подробности, сразу же сообщать. Как сказал майор: «Ситуация тревожная – держите руку на пульсе…»
- Угу-у? – улыбнувшись, хмыкнул Каргин и в знак того, что эта тема его больше не интересует, прибавил шагу. - Ты пульс то нащупывать можешь?
- Могу. В армейке научили... – многозначительно и саркастически ответил Сергей и в свою очередь так же ускорил шаг.

***
Ночь застала охотников довольно быстро. Они только начали выбираться из чащи, когда темнота непроглядным занавесом опустилась на лес.
- Машину, то найдем по такой темноте, Иваныч?
К самому финалу охоты общение Каргина и Борисова доросло до нового уровня. Забыв о званиях, они, обращаясь друг к другу, делали лишь поправку на возраст:
- Найдем. Главное под ноги смотри. Не упади Сережа.
- Упаду – поднимусь. Не страшно…
- Хм-м, - по юности я вот так ночью в лесу зацепился за корягу и упал. А на плече висела двустволка…
- И что?
- Повезло. В стволе был картечный патрон двенадцатого калибра... Задело слегка, а могло пол головы снести.
- Это после того у тебя шрамы на лице?
- Да.
- А я думал, это где-то на службе... Как говорят, «бандитская пуля».
- Нет, бог миловал. Разное конечно случалось, но пока везло.
Сергей с Каргиным шли практически в кромешной тьме. И если Каргин по одному ему известным приметам уверенно шел к «припаркованной» на опушке машине, то Борисов шел за ним, неуверенно, отклоняясь то в одну, то в другу сторону. Единственным ориентиром, который не позволял ему отстать и заблудиться был голос Каргина. Из-за чего поддержание разговора для Сергея было жизненно необходимо. И он продолжал:
- Иваныч, я вот что хотел спросить?
- Что?
- Вот ты меня в Борисовке завозил к Марфе, точнее к Лиде…
- Зачем?
- Да?
В темноте за всплеском потревоженной сапогом лужи послышался тяжелый вздох.
- Понимаешь, Сережа, вся эта каша с Борисовкой с Лидкиной подачи и заварилась.
- Это как?
- Да была тут у нее большая гульба - на бутыль самогона набежали соседи да соседки. Не знаю, что они отмечали, но меня угораздило появиться в деревне как раз в этот день. В общем, меня усадили за стол, налили…
- Не побоялись наливать то? Все-таки участковый…
- Не-ет, - в голос Каргина немного дрогнул, словно посреди слов проскочила ухмылка. – Участковых и любых других «ментов» теперь бояться, только законопослушные… Да и те не бояться, а так, слегка опасаются. Те же кто, не в ладах с законом или хотя бы с моралью, ведут себя нагло, почти на равных…
- Разве? Наверное, тут еще многое зависит от того, как с самого начала поставить себя. Если с ними сюсюкаться…
- Ерунда. Что значит сюсюкаться? Вот, ты, что можешь с ними сделать. Ну пьет он неизвестно на какие деньги, не работает, колотит жену и что? Что ты с ним сделаешь, если эта дуреха на него не хочет писать «заявы»? Он же, сейчас виновато помолчит, а завтра, лыбясь во весь свой желтозубый рот, будет идти мимо, и даже «здрасьте» не скажет. Нет, пока их на чем-либо не схватишь за руку, не прижмешь к стенке, они будут пыжиться, корчиться, но держаться на равных. А то и выше…
- Ну ладно, может быть. Я в органах недавно… - то ли принимая слова Каргина, то ли просто не желая оспаривать их, согласился Сергей. – Так что там случилось у Марфы, Тьфу ты, черт, у Лиды?
- Набралась она хорошенько. Ели ноги двигала. Я же, объявив гулянку завершенной, разогнал компанию и стал ее успокаивать. Марфа как выпьет шабутной становится – огонь прям, а не баба. Ну, так вот, слово за слово - и пошло поехало… Я ей, ты посмотри на себя, у тебя же дети, какая к чертям из тебя мать? А она мне, на себя мыл посмотри – участковый. Не видишь, что у тебя под носом делается. Дескать, тут месяц кто-то по ночам стреляет в заброшенных домах, а ты ни сном, ни духом.
Ну, я ее бросил, и айда к этим домам. Ну а там, то, что ты видел…
- А ты мне не говорил, что это кто-то стрелял?
- Сейчас, я думаю, что по поводу стрельбы, это все бабская болтовня. Чем можно пробить такие дыры? Пушкой разве что. Но откуда в Борисовке пушка?
- А гранатомет?…
- Гранатомет? – по голосу было слышно, что такого варианта Каргин не рассматривал. – Ну а он там откуда?
- Могли купить, украсть. Хотя, нет... Это не гранатомет. Деревянные дома от гранаты в миг бы занялись. А там даже следов пламени нет.
- Вот, вот.
- Тогда что это?…

***
Как и за день до этого, проселочная дорога крайне напрягала подвеску автомобиля, и заставляла его двигатель надрывно выть и рычать при форсировании пополнившихся проливными дождями луж и разливов. Стрелка спидометра редко переваливала за сорок километров в час. В основном же машина шла не быстрее двадцати-тридцати, что гарантировало возвращение с охоты не ранее полуночи.
Но как оказалось, и эта не прельщающая Сергея перспектива была не более чем призрачной надеждой.
Что-то темное, бесформенное, лежащее на дороге, влетело в полосу света фар «УАЗика» и едва не попало под колеса. Лишь невысокая скорость и исправность тормозов позволила избежать наезда.
- Это еще что?
- Зверь какой-то. Олененка, наверное, сбили.
- Кто его здесь собьет? Ни одной машины на полсотни миль?

Действительно это был ни олененок, ни лосенок, ни кто-либо еще о четырех ногах. В каком то полуметре от левого переднего колеса лежал мужчина.
- Оп-па!
- Это еще что за чертовщина?! – растерялся, было, Каргин.
– Тро-офей... Надо бы его в машину.
- Надо бы, черт! Сейчас этот пьянь мне все авто уделает!
- А он не мертв? Это не кровь? - по склизкой грязи, которой была покрыта дорога, от головы лежащего, расплываясь темными чернилами, тянулись какие-то нити.
В сознании старого участкового, привыкшего иметь дело с местной публикой, не могло родиться ничего кроме мысли о пьяном. Действительно, кто еще вот так посреди ночи мог лежать на дороге, да еще и в нескольких километрах от треклятой Борисовки. Так что вопрос Сергея буквально парализовал уже нагнувшегося над лежащим телом, сержанта.
– Мертв? … - Каргин испуганно взглянул на Борисова. – Может быть. Давай проверим.
- Давай. Только, чур тело не ворочать. И рядом особо не топтаться.
- Ты, как, пульс нащупать сможешь? На шее? Она вон, как раз открыта.
- Сейчас попробую.
Лишь только пальцы Сергея коснулись шеи мужчины, как он зашевелился и, прежде чем,  нырнуть лицом в лужу, издал нечленораздельный, похожий на мычание, стон.
- Живой!

Холодная вода колеи подействовала на мужчину не хуже нашатыря. Его даже не пришлось поднимать, боясь, как бы он не захлебнулся. Опершись на руки, мужчина поднял голову, повращал ошалелыми глазами и, подобрав под себя ноги, начал вставать.
- Помогите… - с помощью Борисова с Каргиным все же встав на ноги, уже членораздельно простонал мужчина.
- Ба! Сидорчук?! – узнав в заляпанном грязью и кровью лице, некоего Сидорчука, воскликнул Каргин. – Что случилось?
- Помогите, помогите... – только и стонал мужчина, словно не слыша вопроса.
- Поможем, поможем. Давай, Сережа! В машину его!
Каргин до этого не спешивший, что-либо делать для бедолаги и вроде даже брезговавший прикасаться к нему, обхватил Сидорчука за пояс и потянул к машине.
- Это Сидорчук Юрий Геннадьевич, Сережа. Житель соседей Матвеевки.
- Угу…
Не особо-то и требовавший немедленного объяснения, Сергей, в свою очередь, подхватил мужчину и вдвоем с Каргиным быстро дотащил его до «УАЗика».
– Что с вами случилось?
- Да подожди ты, Сережа. Юрий Генадиевич, как ты? Живой? На оботрись, - Каргин вынул из-за сиденья полотенец и протянул его бессильно опустившемуся на пол «УАЗа» Сидорчуку.
- Плохо мне, Владимир Иванович. Все болит. А главное обидно… - голос говорящего дрожал, а по щекам, размывая подсыхающие полосы грязи, текли слезы. – Я ведь с ними по-людски. Попросили, подвези отец…
- Что?! Юрий Генадиевич, ты кого-то подвозил, а они тебя выкинули из машины?!
- Да. Посадил я их. Еду и вдруг… В глазах темно…
- Где вы их посадили в машину? И когда?
Сидорчук недоверчиво посмотрел на вклинившегося в разговор Сергея и, вернувшись глазами к Каргину, взглядом испросил у того разрешения на ответ.
- Говори, говори Юрий Генадиевич. Не бойся. Это лейтенант Борисов из Р-О-Вэ-Дэ. Куда ты их вез?
- В Борисовку. Голосовали они на развилке.
- Давно?
- Не знаю. Светло еще было.
- И много их было?
- Четверо. Двое из них молодые, сопляки… Почти дети…
- У тебя, кажется, синий «Москвич»?
- Да. «Четыреста двенадцатый».
- Ясно. Посиди здесь Юрий Генадиевич, - успокаивающе произнес Каргин и жестом предложил Сергею отойти в сторонку.

- Что будем делать, Сережа?
- Что? – удивился самому вопросу Сергей. – Нужно разворачиваться и ехать в Борисовку.
- Может быть… А может и нет. Я бы сначала отвез его в больницу. Что если у него какая-нибудь рана?
- Да не похоже. Оглушили его ударом, да выбросили. Нужно ехать в Борисовку, пока следы не остыли.
- Хорошо. Поехали.
Борисов с Каргиным быстро вернулись к машине. Но лишь для того, чтобы понять, что спешить нужно в совершенно другую сторону. Оставленный ими сидеть в «УАЗике», Сидорчук без чувств лежал у его колес.

***
Сказать, что время было поздним, после того как стрелка часов перевалила за три часа ночи, означило ни сказать, ничего.
Сидорчук сдан в центральную больницу. Информация о случившемся доведена до дежурного РОВД. И уже сонным взглядом провожена отъезжающая в Борисовку машина с оперативниками.
«Выходные кончились. И главное - как кончились?… - закуривая сигарету, размышлял Борисов, стоя под козырьком парадного входа РОВД. – Поехать в общагу что ли? Или к Тане? Не поздно? Может лучше позвонить? Нет, тоже поздно. Спят все».
- Товарищ, младший лейтенант, может вам в дежурке постелить? – озаботился дежурный, видя, что Борисов никак не решиться, что делать дальше.
- В дежурке?…
- Ну да. Куда вы сейчас пойдете. Автобусы уже не ходят. Да и дождь…
Сергей обречено вздохнул. Ему не нравилась перспектива ночевки в РОВД. Хотелось сбросить мокрую, перепачканную одежду, влезть под душ, а потом и под теплое одеяло.
- А дежурной машины нет?
- Только что в Борисовку ушла.
- Единственная что ли?
- Нет. Но сегодня все словно сорвались. Все машины на вызове.
- Прекрасно...
- Ну что, останетесь?
- А что делать?…

Все части тела ныли от усталости, но сон не шел. Воспаленный мозг прокручивал события, разговоры, перелопачивал рождающиеся при этом мысли. В коридоре время от времени слышались чьи-то шаги, голоса. В общем, несмотря на физическую усталость, Сергей отдыхал на лежанке в «каптерке» дежурного и хлопал глазами.
«Черт! Ничем не хуже общаги, почему же не спится-то? – в очередной раз, сменив бок, Сергей, как это часто бывает с людьми, которым нечем заняться, переключился на мысли, далекие от рабочих проблем. – Как там Таня? Ждала, наверное, весь вечер?… А если она до сих пор не спит? Нервничает?… Черт, наверное, все же стоит позвонить…»

Рано утром, Сергей уже сидел на заднем сидении «восьмерки», прижимая к себе Татьяну.
- Солнышко мое. Как вы?
- Бр-р-р!… Мокрый, холодный!
- Ой, извини…
Будущий тесть Сергея, улыбнувшись на произошедший за спиной казус, повернул ключ в замке зажигания.
- Куда едем?
- Домой! К нам… - спеша опередить Сергея, вполне способного «додуматься» до возвращения в общагу, чуть ли не выпалила Татьяна. – Да?
- Хм-м, - просопел Сергей, делая вид, что вынужден смириться с желанием невесты.