Глава 16. Приговор

Но худшие ожидания не оправдались: Анна склонила супруга к принятию единственно верного решения, не рушащего юную жизнь. Королева сама ощущала, как невидимая веревка затягивается вокруг ее шеи, как маленький дофин, стуча кулачками по простыне, отдаляется от нее. Ведь и она познала запретную любовь, от которой не удержали ни брачные заветы, ни обещания перед Богом, ни страх пред наказанием. Что же взять с Натали, брошенной в объятия этого зверя Судьбой?
- Прошло два дня. Я разобрался в произошедшем. Я не прощаю виновных, - Людовик, понимая, что весь Париж замер в ожидании вердикта, вышел на балкон, дабы его слышали те, кто уместился на площади дворца. Марк стоял по правую руку от него, надев на лицо маску безразличия и не позволив ни одному мускулу дернуться, когда в толпе различил бледное, осунувшееся лицо Натали. Она пришла, но не заняла места в рядах мушкетеров, предчувствуя свой позор. Гастон опустил голову, разглядывая землю. Мог ли он ненавидеть Натали? Едва ли. Теперь он ненавидел себя за то, что бросил подругу в столь трудный момент. Этьен, напротив, не спускал с девушки пристального взгляда и поддерживал ее, готовый кинуться к ней и заключить ее в крепкие объятия. - Но оставляю их на занимаемых должностях, - объявил король. Натали встрепенулась: словно сквозь серые тучи, нависшие над городом, проскользнул луч солнца. Она мушкетер. Улыбка украсила ее безжизненно бледные губы. - Хоть это противоречит всем моим принципам. Франция переживает сложные времена. Сейчас недопустимы распри и ссоры. Недопустимы ошибки. Страна нуждается в благородных и умных подданных, преданных до последнего вздоха. Надеюсь, впредь я не ошибусь в близких мне людях, и они не подведут меня, - с этими словами Его Величество удалился, не пожелав выслушать доклада о внешнеполитическом положении и позвав к себе Катрин. Фаворитка внимательно слушала речь, жадно наблюдая с высоты балкона за Этьеном: пусть мучается и страдает, разрывается в бессильном желании помочь бедняжке. Но Натали отделалась испугом. Людовик все еще питал нежные чувства к девчонке. И это следовало исправить.
Катрин родилась в семье трактирщика и бесприданницы. С детства ей пришлось испробовать и унижения, и порку, и слезы: она стирала руки в кровь, отдраивая полы, ломала ногти, начищая до блеска блюда, падала от усталости, бегая по поручениям матери и отца, ссорящимся, кричащим друг на друга и бьющим посуду. В такой атмосфере росла скрытная, обидчивая, злопамятная девочка, научившаяся ценить монеты и тряпки, а не красивые слова. Как-то мальчик предложил сбежать в город… «я увезу тебя, и мы поженимся», - восклицал юный романтик. Но его Париж толкнул в грязь и посмеялся: мечтатель получил пощечину от действительности и, испугавшись, умчался в тихое захолустье к родителям. Катрин же город принял как родную.
Ее красотой восхищались; вскоре она нашла место в питейном заведении, услаждая мужчин и обучаясь мастерству любви. Один маркиз предложил ей свое поместье, и девушка согласилась: ничего не имея, она ничем не рисковала. Ей понравилось в огромных покоях, на мягкой постели, с учтивыми служанками и сундуками, забитыми платьями. Пожалуй, Катрин поверила, что попала в сказку… но мужчина не позволял ей забывать, откуда она взята, вынуждая ночью отрабатывать каждый кусок хлеба, украшение и лоскут ткани. Оргии, извращения, избиения, - в этот кошмар превращалась жизнь с наступлением тьмы. И девушка сбежала.
Она спряталась в коморке художника, зарабатывающего гроши, но не унижающего ее, а, напротив, воспевающего неземную красоту, которая с годами все явственнее проглядывала в ней. Катрин торговала на рынке цветами, перебиваясь крохами и мучаясь воспоминаниями о шелках и золоте, окружавшим ее. В грязи, нищете и голоде девушка прозябала. И внезапно Провидение послало ей Этьена – дворянина, благородного, смелого, с перспективами. Любила ли она? Нет. Страх, что мушкетер окажется жестоким садистом не покидал красавицу: в его объятиях, тая от наслаждения, она не могла отделаться от воспоминаний о том, как доверилась и была обманута, использована. Тем более Этьен предлагал ей все, но не достаточно: дом у озера с тремя служанками не впечатлял ту, кто приказывала десяти и управлялась поместьем…
Прогуливаясь, Катрин познакомилась с герцогом. Помолвлен. Молод. Богат. Пусть и самонадеян, а таких в Париже не ценят, дерзок, за что поплатится головой. Она околдовала его  всего за пару дней. А после ускакала к нему в родовое гнездо, не прихватив ничего из подарков Этьена. Почему? Ей открывалась новая жизнь, высшее общество, где милые побрякушки уступают колье и ожерельям. Но, пресытившись балами, вечерами и празднествами, девушка возжелала большего.
Покорять знатных особ, проматывать чужие деньги, и снова. Так пролетело три года, пока случай не столкнул ее с Этьеном… Он изменился. И красавице льстило, что это из-за нее в карих глазах тоска и грусть, из-за нее он нелюдим и презирает женщин, из-за нее одинок и напивается по вечерам. С ним она вышла победительницей. Но что-то выделяло этого мушкетера: ему Катрин хотела доставлять страдания. Чтоб никогда не забывал ее… красавица разорвала выгодную партию и бросилась в полк, чтобы отыскать Этьена. Зачем? Глупость. Он вышвырнул ее на улицу…
Тогда во взгляде Катрин мушкетер увидел то, что теперь встречал у Марка: злодей, узревший свет и осознавший, в какой тьме живет. Быть может, не отпусти мужчина ее тогда, они бы перечеркнули былое и обрели покой? Но прошлого не вернуть. Тех резких слов, что он бросал ей вослед, не забрать назад. Тем более теперь, когда Катрин поднялась до фавориток короля.
…
После столь неожиданного поворота, народ зароптал. Кто-то радовался, но таких добряков, еще не утративших способность искренне разделять чужие победы, оказалось меньшинство. Все же люди предпочитали кровавые бои, казни, изгнания – эти потрясения привносили вкуса в скучную жизнь. И куда интереснее было шептать о жестокости, нежели восклицать о милосердии, сострадать несчастным, лишившимся головы, а не завидовать тем, кому легко сходили ошибки.
Натали замешкалась на площади, и к ней подошел Гастон. Без слов он притянул девушку к себе и зарылся лицом в русые локоны. Она тут же обхватила его, крепко сжимая в объятиях.
- Простишь ли ты меня? – мужчина отстранился, заглядывая в ее лицо. – Я вел себя отвратительно. После всего, что ты вынесла из-за меня, после этого кошмара, - они взглядами обмолвились об Анне и том, как Натали едва не попалась с дофином на руках, о письме… - Я с тобой. Отныне и до конца. Помнишь? – он повторил слова той детской клятвы, что девушка придумала, когда друг уезжал в Париж. «Теперь до конца нам светит звезда. Святость и грех – вдвоем против всех. Черная тьма нам не страшна. Летом, зимой – я буду с тобой. Горе и боль – ты ведь со мной?»
- Да, - как боялась Натали, что это игра сознания, сон, шутка. И оттого крепче хваталась за мушкетера.
- Ты добилась мечты… - Гастон провел по ее лицу. Сколько она плакала за последние дни? Пожалуй, больше, чем за всю жизнь. Но сердце отказывалось вспоминать прошлое. Новая черта отделяла вчерашний день от грядущего.
- Поздравляю! - Этьен накинул на ее плечи синий плащ. – И, надеюсь, я услышу достойное оправдание, почему ты не стояла с нами, – ее звонкий, как колокольчик смех, никого не оставил равнодушным. Даже Марк, задержавшийся на балконе чуть дольше, чем следовало, и наблюдающий за этой сценой, ощутил, как его губы растягиваются в улыбке.