Обнаженная любовь - 2

Ангелы зовут это небесной отрадой, черти – адской мукой, люди – любовью.
(Г. Гейне)


Артем попросил меня помочь ему взобраться на кровать. Но я так был поражен случившимся, что только махнул рукой ... Я ненавидел их обоих, особенно его. Ее глаза были полны обожания. И это обожание принадлежало не мне ... Меня жестоко обманули, вопреки моему желанию сделали партнером в отвратительном фарсе под названием – любовь. Им было плевать на мои чувства. Прижимая губы к губам, они обменивались душами, а я был лишь посмешищем на фоне этой обнаженной любви.

Говорят, что ревность – сестра любви, как дьявол – брат ангела. Мне плевать на чужое мнение ... я неистовал! Я ревновал ее, но к кому? К инвалиду, который не мог обладать ею, не мог ворваться в ее тело, заставить метаться, хрипеть от наслаждения!?

Боже – безумцы те, кто убивают, впадают в депрессию, расстаются, кончают жизнь самоубийством лишь только потому, что их любимая или любимый оказались в чужих объятьях!!!
Теперь я уж знал точно: адская мука не в том, что изменили телом, нет; страшнее, когда изменяют душой, когда смотрят на другого вот ТАКИМИ глазами! Лишь в восторгах души ощущаешь счастье существования. Я понял это и ужаснулся ...

Ужаснулся тому, что мне не жить без нее ... и еще тому, что пока он жив, она никогда не поделится со мной своей душой, никогда не прикоснется губами к моим губам, чтобы отпить глоток и из моей истерзанной души ... 


Жизнь втроем


В ту ночь я ушел. Ушел, глядя как ее муж остервенело цепляясь за простыню, спинку кровати, пыжится, краснеет, пыхтит, пытаясь взобраться и лечь рядом с ней. Он умоляюще смотрел мне в след ... а я, презирая его, ненавидел.

Утро следующего дня не принесло мне успокоение. Я работал в бреду. Помню, как стареющей даме, постоянной клиентке, вместо лекарств приписал: не бегать по магазинам в поисках дорогого нижнего белья, чтобы удержать мужа, а постараться понять, что в ней так раздражает его. «Поймете, исправите ошибку, тогда и внутренняя дрожь пройдет, бессоница исчезнет, нервозность улетучится, наступит гармония душ. Жизнь станет прекрасной».
Дамочка в слезах ушла, обещав мне, что поменяет врача. В ответ я только пожал плечами. Мысли о Светлане ни на секунду не покидали меня. Они врослись в мои нервы и стали неотъемлимой части моего существовавания. Желание видеть Артема в гробу в белых тапочках стало адским наваждением.

Вечером я снова был у них. Они радостно встретили меня. Праздничный ужин при свечах стал равносильно контракту, по которому я являлся членом их семьи. Отказаться от Светланы был не в состоянии, поэтому мы теперь каждую ночь спали втроем. Мы занимались с ней сексом, а Артем в это время занимался с ней любовью.

Вернее будет так: мы с ней отдавались телами, а она с мужем – душами. Поверьте мне, никакого удовольствия!!! С проституткой и то лучше, она, хоть и за деньги, но играет в чувства, смотрит тебе в глаза, ласкает. Светлана же была хуже проститутки. Она, в моем понимании, была сексуальным маньяком. Маньяком, который перерезав горло своей жертвы, возбуждается ее предсмертной агонией и получает небесное наслаждение. Разница была только в одном: мне каждый вечер перерезали душу ... Она кровоточила, но этого никто не замечал.

Артем был красивым, добрым, хорошим, умным парнем. Когда пьяный, обалдевший от белой горячки, водитель грузовика на всех «парусах» несся по улице, Светлана оказалась в секунде от его колес. Этой секунды Артему было достаточно: он отбросил жену в сторону и принял удар на себя. Прошло время, муж – инвалид не хотел жертв от своей молодой жены, он предложил ей развестись и остаться друзьями. Она, от такого предложения, пала в жуткую депрессию ... наконец оба поняли: жить друг без друга просто нет смысла. Эта – любовь!


Наваждение


«Человек в сущности есть животное ... когда и где спадают замки и цепи законного порядка и вводится анархия, там обнаруживается: Что он такое». Так примерно утверждает Шопенгауэр.
Я с ним согласен. Более того, сам ощущаю, как с меня спадают замки и цепи. Чувствую себя совершенно свободным для того, чтобы загрызть насмерть ненавистного мне Артема. Мне теперь часто снится Артем в гробу, а Светлана - в церкви венчается со мной.

Нужно все продумать и убить его так, чтобы факты говорили только об одном: несчастный случай. Правда можно придумать самоубийство, но кто поверит: десятки людей знают о их неземной любви ...

Когда же она останется вдовой, я перестану делать из нее богиню, сделаю из нее зверя и она будет лизать мне руки. Поистине: наша цена зависит не оттого, чем мы владеем, а оттого, Кто владеет нами. Я, конечно, понимаю, что одним из страшных преступлений является вмешательство в чужую жизнь, но эта парочка первая начала.

Исходя из собственных представлений о любви, они втравили меня в свою игру, надругались над моими чувствами ... разве не пришло время расплаты!? Во мне было столько силы и ненависти, что я мог поспорить с любым, кто посмеет утверждать, что только слабые совершают преступления. Если бы я был слабым, то оставался жить с ними и спать втроем, но во мне кипел огонь мщения, Артему не сдобровать!


Чувства или разум______________


План убийства был простым. Он созрел у меня тогда, когда я собирался вывезти Артема на прогулку. Светлана была на работе, а у меня – выходной. Лифт не работал. Сначала спустил каляску, потом вынес Артема на руках. Следующий раз я просто столкну его вместе с каляской, а сам войду в дом, как будто что-то забыл. Пусть соседи первые его обнаружат. Я тут причем, если Артем самостоятельно захотел сесть в лифт!? Не в первый же раз!

План созревал в голове и отшлифовывал детали. Мысленно я уже переступил невидимую грань между преступлением и воплощением его в жизнь. Осталось дождаться удобного момента. Но любовь и ревность бурлящие во мне с невиданной силой смешали все карты ... Как-то раз, придя с работы, я застал влюбленную парочку безумно целующихся, притом она сидела у него на коленях и страстно ласкала его давно потухшую плоть.

Увидев меня, даже не отстранились друг от друга. Я сел в кресло и с болью наблюдал эту мерзкую картину. Но любовь – любовью, а возбуждение в Светлане-то нарастало ... И, когда она уже обессиленная страстью, застонала в его объятьях, то протянула ко мне руки и прошептала: «Помоги».

«Помочь?» - взревел я. «Сейчас помогу!» Я оторвал ее от мужа и швырнул на пол. Затем, схватив томно улыбающегося Артема на руки, побежал на балкон, перекинул его через перила и разомкнул руки ...

Некогда было ждать, когда несчастный инвалид грохнется с пятого этажа на, нагретый весенним солнцем, асфальт. Мне было не до этого, меня ждала Светлана.

Она, конечно же, не ...  ждала меня ... она была полна тихого ужаса, но я этого не замечал, не замечал даже того, что жертва моя яростно отбивалась, царапалась и визжала на весь дом ... Я набросился на нее, как голодный зверь на добычу, и насиловал ее до тех пор, пока дверь не сломали молодые и бравые полицейские. Они с трудом сняли меня с нее. Но только тогда, когда наручники щелкнули на моих руках, только тогда до меня дошло, что Светлана потеряна навсегда ...

Что будет с моей жизнью, мне абсолютно наплевать. Ведь в этой жизни ее не будет!!! Осознаю ли когда-нибудь, что жил чужой жизнью? Не знаю ... Я даже забыл, что время жизни ограничено. Буду ли я жалеть о том, что натворил? Наверное, да. Но – не о том, что убил Артема, а о том, что в тот момент действовал чувствами, а не разумом. У каждого человека есть какие-то очень важные секунды, о которых надо помнить, которыми надо дорожить, если о них забываешь, теряешь вкус жизни. Я забыл и совершил по отношению к себе преступление ...


- Вот так, уважаемый господин следователь, это все, что я хотел рассказать в свое оправдание. Надеюсь вы занесли в протокол слово в слово?

Пожилой следователь вздохнул, покачал головой и вдруг тихо сказал: - Дурак ты, парень. Ведь она же с ним не трахалась. Так какого же тебе НАДО БЫЛО!!! Любила его!? Да черт с ней, с этой любовью! В жизни есть вещи поважнее. Вот ради чего ты себя загубил? Ради ее души? Где она, эта душа? Душу не трахнешь! Она с тобой хотела спать, а это главное, поверь моему опыту.

- Она любила его, а меня использовала. Я хотел ч-т-о-б-ы ОНА ЛЮБИЛА МЕНЯ! Ясно? Если не ясно, то мне вас очень жаль. Вы, господин следователь, несчастный человек. Вы, а не я ...


P.S. Спустя год, здесь, среди этих тяжелых, тюремных стен, до меня вдруг дошло: лучше бы я скинул с балкона эту похотливую сучку, а не ее мужа - урода! Тогда сейчас оплакивал бы свою любовь, а не свою, уже никчемную, жизнь. Впрочем, любовь - это чувство, а чувство - это - дерьмо ...