Драка за любовь

               
         
               
               
                «Драка за любовь»
В последнее время Костя очень изменился. Полюбил ходить в школу, стал лучше учиться, начал больше внимания уделять внешнему виду: волосы расчесаны, брюки выглажены, рубашка чистая, туфли блестят, в портфеле порядок. Начал заниматься спортом. В свои шестнадцать лет Костя первый раз влюбился. Влюбился по уши. Предмет его любви училась на один класс младше и звалась Таня. Ей было тогда пятнадцать лет и она уже была весьма привлекательной особой со взрослой прической, носила юбку чуть выше колен и коленки эти были образцом изящества и стройности, ещё не развитая грудь обещала со временем принять очень привлекательные  формы. Жгучая брюнетка, с завитками волос вокруг маленьких ушей, в которых блестели маленькие бриллиантики  размером со спичечную головку. За чувственными тонкими слегка изогнутыми губками прятались два ряда мраморно-белых  ровных зубов, стройных и аккуратных, словно два строя солдат плечо к плечу стояли они готовые в любой момент защитить хозяйку и атаковать неприятеля или, наоборот, приоткрыться, подпуская к губам желанного мальчика, мужчину. Над верхней губой, почти у уголка рта прижалась к коже маленькая родинка, как кусочек черного арабского оникса она выделялась на белой белой коже лица. Небольшой вздёрнутый носик с еле заметной бороздкой посередине как  полководец на коне возвышался и контролировал положение дел на юном личике, отделяя друг от друга два зелёных больших глаза прикрытых от природы длинными чёрными ресницами и такими же естественными и тонкими бровями. Эта девочка уже хорошо знала «чем сама владела» и какое магическое влияние её красота оказывает на особ мужского пола юного возраста. Костя ей тоже искренне нравился за приятную внешность и за рыцарский добрый нрав, за  то, что умел уже смотреть на неё так, что стройные Танины коленки дрожали, а сердце билось как голубь в груди,  за то что заставил залиться красным цветом её белое личико от того первого в её жизни букета из трех красных тюльпанов, который он принёс за пазухой куртки ранней весной к женскому празднику  и, поджидая её в раздевалке, среди вешалок с пальто, подарил ей, так чтобы никто не видел. А она, стесняясь, спрятала его в рукав пальто и весь день переживала за них, сидящих в темноте и духоте рукава, за то что мог говорить красиво и знал и любил стихи о любви, за то что мог подраться за неё с друзьями-врагами и вообще всегда отстаивал правду свою и чужую.
Но, как и любая красавица, она была слегка ветрена и ей нравился ещё и Вовка из Костиного класса, но нравился он ни за что, просто потому что нравился. Был он симпатичным мальчиком с мягкими непослушными волосами и карими выразительными глазами в очень дорогой и стильной одежде, умением держаться соответственно внешнему виде с достоинством и некоторой важностью. Вовка был сын состоятельных родителей и уже хорошо знал о великой и ужасной силе денег, о вседозволенности которую они дают и Таня для него была необходимым атрибутом к внешности и одежде, пожалуй, самым главным украшением. Но красив был! И, понимая свою роль рядом с ним, Таня всё же соглашалась иногда играть её: ведь красив же, хотя и не очень умён.
В этом детском любовном треугольнике был и четвёртый фигурант – второгодник по второму разу, огромный, лохматый, но сильный и вечно злой Гришка, который даже не пытался скрывать своё физическое превосходство над младшими парнями и самой Таней, всегда плоско шутил  и бесцеремонно вмешивался своими «сапожищами» в любовное окружение этой девочки. Вовка побаивался его и всегда находил предлог, чтобы уйти, оставив своё «главное украшение» на попечение Гришки. А вот Костя  вел себя с Гришкой по другому: он всегда закрывал собой Таню, прятал её за свою спину и, сжав кулаки, смотрел на наглого Гришку так, что тот опасался, что этот малец и стукнуть может. Гришка быстро сообразил, что с таким парнем лучше дружить, чем воевать и когда видел как Таня смотрит на этого пацана скрипел зубами, но на рожон не лез, выжидал словно чего-то.
А в природе тогда, когда всё это случилось, шумела весна. Начало мая. Школьный парк утопал в белоснежном цвету яблонь и свежей зелени кустарника, ещё непривычной своим появлением глазу после серых красок зимы. Теплые дни приходили всё чаще и чаще. Ребята давно поснимали куртки и пальто, а самые смелые уже отчаянно ходили в рубашках без пиджаков. Зимнее серое и низкое небо, нависавшее над городом много месяцев как крыша, исчезло и улетело ввысь превратившись в « осветлённый простор поднебесий» и вселяло в души людей надежду и предчувствие радости приближающегося лета. Наступила пора любви у людей и у некоторых в первый раз пора первой любви!
Случилось всё это как только отшумели майские праздники, отгремел день Победы и после отдыха ребята опять вернулись в школу. Но Таня пришла с пистолетом. Правда, не настоящим, а «водяным», но очень, очень похожим на настоящий. Пистолет этот её отец купил младшему брату Тани ко дню Победы, но Таня и сама была не против поиграть этой игрушкой, пострелять струёй воды, посмеяться и даже поверещать от  восторга. Первым она намочила Гришку, выпустив тугую струю воды ему на рубашку, а потом и «расстреляла» дорогой пиджак Вовки  измочив его во многих местах тонкими мощными короткими струями. Гришка улыбнулся. Даже засмеялся видя восторг девочки, расстегнул пуговицы на  мокрой груди и, поставив место под самым сердцем, сказал:
- Пробей и возьми моё сердце, оно и так твоё.
Таня, заливаясь от смеха, так что охрана её, два ряда белых зубов, казалось нарушила строй и тоже плясала от восторга, направила пистолет в открытую грудь противного Грини, как она его называла, и выпустила весь запас воды, так что она потекла и по животу и по брюкам и сказала:
-Ты убит падай, а сердце своё отдай другой дурочке, - и, продолжая смеяться, пошла в здание школы.
Мокрый Гришка сел на скамейку возле стриженного под забор кустарника и, подставив мокрую одежду тёплому солнышку , стал сохнуть, на уроки он явно пока не собирался. А вот Вовка обиделся, заревновал и помчался в школы следом за девочкой. Довольная и счастливая Таня, закинув ранец за левое плечо, и важно держа пистолет наготове в правой, который был почти как настоящий, весело улыбаясь,  шла по коридору, принимая «выстрелы» восторженных глаз мальчиков и завистливые взгляды над искривлёнными губками девочек. Но вот, словно вихрь, пролетел мимо неё Вовка и на ходу выхватил  пистолет и так же быстро помчался дальше пока не исчез за поворотом в конце коридора. Таня, привыкшая к обходительному обращению, застыла на месте и удивлённо смотрела на пустую руку, в которой только что был чудо-пистолет. Наглость Вовки возмутила её, губки искривились, зубки выступили вперёд готовые к схватке, а из глаз потекли слёзы. Таня заплакала, заплакала первый раз от мужской обиды. Противный Гришка не смел никогда обидеть её, Заботливый Костя охранял и берёг её как царевну. А Вовка посмел. Ему пиджак, конечно, дороже… Слёзы ручейком текли по пухлым белым щечкам, Таня терла руками мокрые глаза, ранец упал на пол, дети окружили её, кто-то утешал, а толстый мальчишка лет восьми  авторитетно заявил:
- Нечего выпендриваться!  В школу оружие носить нельзя!
Но тут зазвенел звонок и Таня, подобрав ранец, поплелась в класс. День был испорчен полностью и окончательно. Эффект превосходства, очарования и способности восхищать был утрачен, хотя, конечно, временно.
А в следующий перерыв явился Костя. Он был весел и ничего не знал о случившемся. Но, увидев печальный взгляд своей «мадонны», понял сразу что что-то случилось и веселье сменилось на озабоченность:
- Что случилось? Кто обидел?
- Вовка! Забрал пистолет, при всех выхватил из руки.
- Какой ещё пистолет?
- Папа купил брату на день победы, я взяла поиграть. А он, он забрал. Костя! Прошу тебя отбери у него пистолет, помоги мне, - Таня прикоснулась ладонью к Костиной руке, даже сжала её слегка, глаза опять наполнились слезами, губки изогнулись и задрожали.
Ощутив прикосновение девичьей ладони впервые в жизни и увидев доверие и просьбу о защите в её глазах, слабость  и беззащитность в дрожании губ, Костя готов был сразиться за эту девочку с целой армией врагов.
- Я, я … отберу, отберу, конечно, не … не волнуйся, - теперь он прикоснулся пальцами к её ладони и четко почувствовал тонкие напряженные сухожилия сквозь тонкую кожу и электрический ток пронзил его тело, пальцы обожгло огнём, - я  отберу, обязательно, - и он решительно зашагал назад к своему классу.
Вовка сидел хмурый за своей партой, в коридор не выходил, смотрел в одну точку, вид у него был жалкий, видно понимал какую глупость совершил.
- Где пистолет? – Ещё не приблизившись, строго и зло спросил Костя.
_ Тебе какое дело? Ты кто? Следователь?  Тоже защитник нашелся. Да пошел ты.
- Где пистолет, - подойдя вплотную, Костя сжал кулаки готовый к драке.
- Не отдам, она опозорила меня, облила как ребёнка водой на глазах у всех, - он встал и отвернув полу пиджака показал торчащую из-за пояса рукоятку черного пистолета, почти как настоящую, - Я скорее выброшу его, чем отдам ей. А тебе тем более. Да кто ты такой чтоб командовать тут. Смотри пожалеешь, -  и он поднял кулак. Костя схватил его за запястье и сжал, стараясь опустить Вовкину руку. До драки оставалось мгновение. Но тут прозвенел звонок и в класс повалили дети.
- Встретимся после уроков в парке, - зло сказал Костя отпуская Вовкину руку. Враги разошлись.
Учились тогда во вторую смену. Май стоял теплый, даже жаркий. Но к концу уроков прохлада ещё покрывала улицы, становилось почти темно и в классах зажигали свет. К концу дня весть о случившемся была известна почти всей школе, кроме учителей, конечно. Все ждали зрелища, драки, спектакля,  главным действующим лицом в котором была отсутствующая на сцене  женщина. Из-за неё два мальчика, два мужчины просто обязаны были сразиться в рукопашном бою. Сторонников хватало у той и другой стороны, но все они были за женщину, просто потому, что она Дама и на кону была её репутация. Женщин обижать нельзя. Это понимали в то время все. Кто-то был и за Вовку, потому что мужчину может обидеть только другой мужчина. И после уроков  в школьном парке у хозяйственных ворот собралась целая кучка зрителей. Вовка был уже здесь, важно расхаживал взад и вперёд и скрестив руки на груди о чем-то думал.
_ Прямо как Наполеон перед Бородинской битвой, - сказал высокий худой парень в очках, -« Главное ввязаться в драку, а там разберёмся по ходу дела», - громко ,так чтобы Вовка слышал, добавил он крылатую фразу Бонопарта.
Вот и Костя появился у школьных дверей и быстро пошел к «лобному месту» и сходу схватил Вовку двумя руками за лацканы пиджака, почти прошипел:
- Верни пистолет, верни по-хорошему.
Вовка крутнулся в сторону и вырвался из хватки врага и, отскочив назад, отставив полу пиджака опять показал всем рукоять «боевого оружия»,
- Попробуй, забери! – и поднялся на скамейку у края парка из забора-кустарника и хотел уже пхнуть ногой подбежавшего Костю с высоты в грудь, Но Костя успел перехватить летящую на него ногу за стопу и крутанул её во внутрь, так что Вовка, повернувшись в воздухе набок , грохнулся со скамейки на землю, но тут же вскочил и кинулся на Костю. Ухватившись друг другу за одежду, они отчаянно стали пытаться повалить друг друга на землю. Первый удар нанёс Вовка, бросив Костину куртку, он сильно ударил его кулаком в живот, но тут же получил ответный – в лоб и пошло поехало, противники хоть ещё и неумело, но отчаянно колотили друг друга и руками и ногами, вкладывая в драку весь опыт накопленный хищниками на нашей планете за все времена в сражении за самку. А сама « самка», бедная и печальная Таня, лежала в этот миг дома на диване, не раздевшись даже и жалела себя и презирала всех мужчин…
Бой разгорался. Вот Вовка изловчился и схватил Костю  за рукава куртки и, пытаясь вырваться, Костя, у которого уже текла кровь из разбитой губы и носа, крутнул руки и только закрутил рукава вокруг пальцев Вовки, так что тот не мог теперь отпустить Костину куртку. Так со связанными друг с другом руками противники тягали один одного по «рингу». Но вот Костя изловчился и, не имея возможности бить кулаками, Стукнул лбом Вовку в лицо и попал прямо в губы. Тот взвыл от боли и как-то ослабил пальцы и сцепленные руки противников расцепились и Вовка от удара полетел через скамейку прямо на куст, а зтем перекатился как мешок за него и гулко шлепнулся  прямо о землю. Бой был завершен. Завершен эффектно, выявив и победителя и побеждённого. Костя ловко перепрыгнул через скамейку и куст и придавил ногой лежащего врага в живот, вытащил из-за пояса Вовки пистолет и приставил его ко лбу побеждённого.
- Да пошёл ты, - прорычал Вовка, - можешь отдать его этой дуре, - и крутнувшись набок по земле, высвободился из под ноги Кости, поднялся и пошёл прочь. Модный дорогой костюм был весь в грязи и порван в нескольких местах… как, казалось, и репутация его владельца. Но это только казалось…
Аплодисментов не было. Зрители удовлетворённые  спектаклем моча стали расходиться.
Костя засунул теперь добытый в бою пистолет себе за пояс, сел на скамейку и ,всё ещё тяжело дыша,  стал рассматривать тоже порванные и грязные куртку и брюки. Словно желая ему помочь, в опустившейся темноте загорелись уличные фонари, осветив всё «лобное место» и повреждённую амуницию победителя . Последние зрители уже покинули зал и Костя остался один. Он думал, что делать дальше. Завтра, да нет прямо сегодня, прямо сейчас он понесёт и отдаст пистолет Тане. Он выполнил своё обещание данное ей в первом перерыве – отобрал пистоле, отобрал в бою и теперь имеет  право на награду…
Вдруг из ниоткуда возле скамейки появился Гришка. Среди толпы зрителей его не было, он наблюдал из далека не приближаясь к «рингу» и имел по всей видимости какую-то свою тайную цель.
- Молодец! Классно ты его отделал. Дай посмотрю наган, - и он протянул к Косте руку.
-Ага, сейчас, разбежался. Чего ж ты не подрался? Ты ж здоровый сильный бугай…
- Так она ж не меня просила, она просила тебя. Тебя единственного и неповторимого, рыцаря. О, да у тебя раны как после боя с Брюсом  и Чаком  вместе взятых, - он указал пальцем на рассеченную губу и засохшую кровь на носу и на глаз под которым с каждой минутой всё больше и больше наливался фингал.
- Да ничего. Ты б его видел!
-А я и видел. Видел как он летел через скамейку и кусты и как валялся в грязи. Хорошая работа, особенно удар лбом, прямо как Департье в фильме «Папаши». У Вовки тоже морда распухнет теперь как арбуз. А с оружием, что теперь будешь делать? – он кивнул на рукоятку торчащую из-за пояса Кости.
- Верну Тане, прямо сейчас пойду к ней домой и верну. Ведь она же меня просила! – Костя хитро взгянул на Гришку.
- В таком-то виде. Сбитой мордой и в рваных брюках?
Костя ещё раз взглянул на брюки. Они лопнули по шву на бедре и оттуда торчала нога, неприлично торчала… некрасиво.
« А, что если и правда, пусть пойдёт к ней Гришка, ведь они живут в одном доме и всё ей расскажет, что он ,Костя, отобрал у Вовки пистолет, но сейчас весь в крови и в рваной одежде постеснялся идти к ней и передал трофей через него, Гришку. А награда и не нужна вовсе, разве он за награду дрался. Он дрался за то прикосновение  Таниной ладони к нему, за дрожащие губы и полные  слёз глаза. И если она завтра улыбнётся ему – это и будет награда.
Он вытащил пистолет и протянул его Гришке.
- Иди, отдай ей. Просто отдай и всё. Что да как было она и сама узнает. Да это и не главное, главное, что я сумел и отобрал пистолет.
Гришка взял пистолет, покрутил его в руке, дунул зачем-то в дуло, где было всего лишь маленькое отверстие для струи воды и как-то быстро исчез. Костя опять остался один. Губа и нос болели, болели и руки, где была накручена куртка, болели ушибы на ногах и груди, но он был счастлив. Спокойствие и умиротворение овладело им. Его воображению уже была видна большая и длинная любовь, длиннее самой жизни. За спиной, за скамейкой в кустах первый кузнечик запел свою мелодичную песню, а по дороге вдоль парка проехала вальяжно новая «Волга»-такси с зелёным огоньком внутри. И огонёк этот показался Косте зелёным сигналом светофора, открывающим дорогу в большую, полную сказочной  любви, долгую, долгую жизнь…
На следующий день перед уроками Костя поджидал Таню у главного входа в школу, неподалёку за большой парадной колонной. И вот в дали у края кустистого забора появилась точеная фигурка и стройные коленки с черной головкой, но рядом с ней, держа её за руку, шел ещё кто-то. Вовка! Вовка вел её за руку, открыто на глазах у всех. Но пройдя через ворота в ограде, они руки-то отпустили. На Вовке был новый с иголочки костюм, легкий модный голубого цвета и белые туфли-мокасины.  Только вот вместо губ – сине-черный бугор с корками засохшей крови над ранами, под правым глазом знатный фингал и шишка на лбу заметная даже издали. Но это побитое лицо выражало непомерное счастье, радость, восторг, полное удовлетворение жизнью, оно сияло, светилось, излучая вокруг сквозь залитый солнцем мир, божественный свет любви…
Костя отступил назад и спрятался за колонну. Это был удар ниже пояса, нокаут, нокдаун, расстрел, повешение, сожжение заживо!
- Прошу Вас, Леди! – услышал Костя и выгляну из-за колоны.
Вовка услужливо открыл большую входную дверь, пропуская Таню вперёд, и сам вошел следом. Кровь ударила Косте в лицо, сердце сжалось от боли, словно чья-то могучая лапа сдавила его и не давала биться, в глазах потемнело. Не в силах двигаться, он прижался спиной к колонне и теперь его ещё всё же детские глаза наполнились слезами, готовые разрыдаться, в горле застрял, крик, вой отчаяния   и рвался наружу. Но тут  на аллее появился Гришка с папкой под мышкой и наглым видом на морде. Он гордо нёс своё идиотское тело навстречу новым подлостям. Костя представил вдруг, как Гришка вчера явился к ней домой и, отдавая пистолет, сказал, что это Вовка передал после драки с Костей. Другого объяснения он сейчас найти не мог. И, сгорая от боли и обиды, он опять спрятался за колонну. Гришка прошел мимо не заметив его и скрылся за дверью. Но не мог Гришка врать и хвалить Вовку, он скорее бы соврал, что это он сам забрал пистолет и шел бы сейчас рядом с Ней и держал её за руку.
Объяснений не было. Этого не могло быть. Но это было.
Собрав всю волю в кулак, заткнув вой и комок поглубже, в самую свою разорванную в клочья душу, Костя вошел в класс. Десятки завистливых глаз мальчиков и восхищенные взгляды девочек рассматривали его  побитое лицо. Ведь все знали правду о вчерашнем поединке, ведь кто-то же должен сказать эту правду Ей? Погибшая надежда опять зашевелилась в глубине рваной души и ему стало чуть легче. И тут в него упёрся надменный взгляд Вовки, улыбка презрения бродила по его наглому лицу, улыбка победителя, будто это не он валялся вчера в грязи, не он называл Её дуррой и  с позором покинул «ринг». Оказывается победа в мире людей завоёвывается не в бою, а в подлой интриге, которой этот бой продолжается. Ведь даже самый лютый зверь не способен на ложь, он способен уничтожить, убить, сьесть врага или погибнуть, но не способен лгать. У зверей звериные, но честные правила и законы и только у людей -  «понятия», честь и совесть всегда на втором плане после гордыни и алчности. Опустив глаз Костя молча прошел  мимо Вовки и сел на свое место. И школьная жизнь завертелась в прежнем ритме, через два перерыва уже никто не вспоминал, что вчера произошла самая настоящая «Драка за Любовь» и, как  и бывает часто, победила хитрость и подлость. А любовь осталась лежать там, в грязи за скамейкой и стриженным кустарником  и только кузнечик был рядом с ней и пел ей свои песни…
А через несколько дней новая новость затмила собой всё на свете: в 10 Б ученица оказалась беременной и все только об этом и говорили. Цветущие синяки на лицах противников больше не волновали «толпу» и события в школьном парке отошли на второй план, словно там была драка не за честь девушки, а показывали старую серию « Ну, погоди».
Вовка каждую перемену сразу исчезал из класса, Гришка вел себя так, будто вообще ничего не произошло. Костя молчал. Раны и ушибы не болели, болела душа, она рыдала, стонала, пробитая насквозь обидой и унижением. Вот вот могла упасть и умереть. Он не выходил из класса до конца уроков, избегая встречь с ней, но однажды, поворачивая с главной лестницы в коридор к своему классу, он столкнулся с ней  лицом к лицу и только пустой и надменный взгляд скользнул с безразличием по его подживающим ранам и отвернулся в сторону
Костя страдал, мучился и терпел душевную боль. Терпел, мучился  и страдал, но уже точно знал, что никогда не сможет ни у кого спросить, что же произошло после той драки.
« Её обманули и она должна узнать правду»,- единственное о чем думал он постоянно. Но как это сделать не знал, не знал даже примерно. И вот, проснувшись однажды среди ночи, он вдруг понял, что она должна об этом прочитать… прочитать в газете. Нужно сделать так чтобы об этом написали, лучше рассказ. Но кто может написать? Уж не Гришка ли, который может один и знает правду? Нет, не Гришка ,конечно. Он то и писать толком не умеет. Нет. Это должен сделать он сам. Он сам, Костя, и должен написать. Он встал с постели, уселся за стол, достал из верхнего ящика чистую тетрадь, открыл её и сразу написал название, родившееся у него  в мозгу уже в процессе написания « Драка за любовь». Написал и задумался. А с чего началась эта история? История про драку. А началось всё с его отношения к Тане, с его тонкого и изысканного чувства, с рези в груди и замирания сердца, с выглаженных брюк и начищенной обуви , с причесанных волос, порядке в портфеле и учебе. И первые слова легли на бумагу. Легко и просто. Мозг работал, рука писала. Вот в их отношения впёрся Вовка, «барчук» как дразнили его в классе, с его модными костюмами, модельными туфлями, наглаженный весь и блестящий как  снаружи так и в мозгах. Он не мог не нравит ься. И, конечно, понравился Тане тоже. И вот их у неё стало два, два бой – френда, два поклонника, которые ей явно симпатизировали, соревновались в учтивости, галантности и преданности. Вот и третий появился на горизонте большой и глупый второгодник по второму кругу Гришка, но сильный и преданный как пёс, кого хочешь порвёт за хозяйку… Костя писал ничуть не фантазируя, просто излагал на бумаге то, что видел каждый день, только теперь пропускал все виденное через мозг, обрабатывал, обдумывал и рука превращала мысли в слова и предложения. Писал пока устал. И заснул, наконец, крепко и спокойно как человек, выполнивший трудную и важную работу.
На следующий день, когда Костя проснулся, дома уже никого не было и он сразу уселся за стол и стал читать написанное. Закончив, он скомкал тетрадку и бросил в угол комнаты. Написанное показалось ему глупым и неинтересным и он занялся зарядкой, уроками и в полдень ушел в школу. Но всё утро, весь день в школе он только и думал о написанном, что и как переделать, какие лучшие слова подобрать. Ночью спал плохо и два часа уже сидел за столом. Так прошло пять дней и пять ночей пока он не поставил точку в восьмом варианте рассказа, переписанного начисто аккуратным почерком.
Все эти дни он не виделся с Таней. Цвет Вовкиных губ постепенно менялся: сначала они были сине-красными, потом они стали зелёными, потом желтыми ,объем их постепенно уменьшался. Гришка вёл себя независимо и нагло, с важным видом ходил по классу, на Костю иногда бросал пренебрежительный взгляд. Оба куда-то исчезали на перерывах .
« Наверное, к ней пошли», - каждый раз думал Костя. Мучился страдал и терпел. Терпел, страдал и мучился. И думал о рассказе. И вот  рассказ был готов, осталось только отнести его в газету. Но это оказалось гораздо труднее, чем написать. Дни шли и, казалось, шансы  пойти и сделать задуманное, падали день ото дня. Но вот в тот день он встретил Её по пути в школу. Она шла по другой стороне улицы, тоже в школу, шла медленно, опустив голову и держалась левой рукой за воротник пиджачка и ему показалось, что он увидел печаль в её глазах, обиду в выражении  лица, отчаяние в походке, в движениях, в осанке. Исчезла грация движений, плавность шага, очарование маленькой фигурки. Она, словно  тяжелый груз несла свое изящное тело. Костя остановился и смотрел ей в след. Потом резко развернулся и пошел в редакцию газеты.
Редакция находилась в помпезном здании обкома партии и чтобы попасть в неё нужно было пройти через парадный вход, через большую крутящуюся дверь, а за ней по всему полу были постелены красивые ковровые дорожки. Перед большой мраморной лестницей ведущей на второй этаж нужно было повернуть направо к большой двойной двери, рядом с которой висела табличка « Редакция газеты». Костя уже решил, что ему нужно идти к главному редактору газеты, а там ему уже объяснят, если что, куда идти. Он быстро нашел двери с такой надписью и смело открыл её. Он ожидал, что увидит там большой стол и мужчину, сидящего за ним, в очках с толстой оправой. Но здесь был небольшой стол, стоящий рядом с другой дверью и за ним сидела важная дама с пирамидой прически на голове, важная и очень серьёзная. Домоуправительница из « Карлсона на крыше». Её огромная грудь лежала на столе, а пирамида, казалось, упиралась в потолок. Дама величественно повернула голову и посмотрела на мальчика поверх очков в тонкой оправе:
- Ты, что хочешь, мальчик?
- Я, я… и, набрав побольше воздуха, он словно выстрелил в даму все приготовленные заранее слова, - я принёс рассказ.
- Рассказ? – удивлённо спросила Домоуправительница, и, замолчав на секунду продолжила, - хорошо, хорошо давай посмотрим.
Костя быстро открыл портфель и достал оттуда  листки бумаги для пишущей машинки, семь штук, исписанные аккуратно, но не очень красивым почерком, скреплённые в верхнем левом углу скрепкой  и подал их Даме.
- « Драка за любовь», - прочла она вслух и многозначительно взглянула на Костю, - Тебе сколько лет?- спросила она.
- Шестнадцать, - уже смело ответил Костя, ведь главное он уже сделал, отдал листки с рассказом.
- Да самое время драться за любовь! – задумчиво проговорила она, - хорошо приходи завтра в такое же время, я сама прочту, – и она сделала что-то вроде улыбки.
Уходя, Костя увидел табличку над столом Домоуправительницы – «Секретарь», а над двойной дверью, что была слева от стола надпись «Главный редактор».
Костя вернулся в школу ко второму уроку. Весь день он был приятно возбуждён, сосредоточиться не мог. Всё время представлял как его рассказ появится в газете и как Она будет его читать и какая будет реакция. И опять виделись ему картины будущего: полёты в космос, о которых в те годы мечтал любой мальчишка, конечно, долгие и дальние, к другим планетам, а может и к самой Проксиме Центавра и рядом с ним всегда будет Таня, несмотря на пространство и время, которое будет их разделять.
А завтра, ровно в назначенный час, Костя был возле заветной двери и смело, абсолютно уверенный в успехе, открыл её и вошел. Домоуправительница сидела на своем месте и, не поворачивая головы, одними глазами посмотрела на Костю, что-то недоброе было в этом взгляде.
- Да, рассказ хороший, даже очень хороший, написан умело, у тебя бесспорно есть способности. Но кто позволил тебе, Советскому пионеру, приносить в партийный орган рукопись с ошибками. Если ты, Советский школьник, не знаешь русского языка, то как ты смеешь марать бумагу безграмотными словами. Ты что никогда не видел на пластинках надпись « Мелодия», почему у тебя кузнечик поет милодичную песню? Вот я выясню кто ты, из какой школы, да и отдам директору эту мазню. Пусть прочтет перед всеми учениками, пусть все узнают какой «писака»  завёлся у них в школе, - и она достала из ящика своего стола заветные листки с Костиным рассказом и многозначительно помахала ими перед Костей. Решение созрело мгновенно. Резким движением, так что Дама и рта открыть не успела, Костя выхватил у неё свой рассказ и через секунду уже бежал по коридору, спасаясь от позора и потока грязи, который вдруг вылился на него. Он плакал, плакал на ходу, навзрыд так, как плачут маленькие дети потерявшие свою маму. И эти слёзы, казалось, смывали с него эту липкую и вонючую грязь вместе с верой в справедливость. Этот мир оказался жестоким и беспощадным. Дважды за несколько недель он нанёс Косте сильнейший удар, удар ниже пояса, дважды доказал, что сила не в правде, а во лжи.
Успокоился он только в школьном парке, на той самой скамейке, возле которой происходила Драка за любовь. Жизнь рухнула в один момент. Конечно, было непростительно в сто первый раз не перечитать рассказ и найти эту злополучную ошибку. Он сидел, смотрел куда-то вдаль, туда, где улетали без него космические корабли к  созвездию Центавра и рвал листки со своим рассказом на мелкие кусочки, чтобы никто и никогда не смог прочесть про «Драку за любовь». Но вместе с отчаянием, обидой, нестерпимой болью от случившегося к нему пришло и новое, абсолютно другое понимание этой жизни, жестокого и несправедливого мира в котором он жил. Он понял, что его мечта о любви, о дальних звёздах, так и останутся мечтой, если он не сможет победить себя, переступить через всю эту грязь, переступить через свою слабость и, ни в коем случае не останавливаясь, ни на минуту, ни на секунду  продолжать путь к своей цели, терпеть боль, унижение, муки совести, упорно  трудиться и стремиться только  вперёд. И ещё он понял, что плакал последний раз в жизни. И ему стало жалко Таню, потому что она поверила в ложь.
Дождавшись звонка на перерыв, обтерев слёзы, он вошел в класс и, скрывая от всех свой стыд и позор, и, гордясь в тайне  Новым Пониманием Жизни которое открылось ему, он занялся учебой, усвоением «всех знаний накопленных человечеством»…
Прошло несколько лет. Эта история про пистолет и драку за любовь осталась далеко в прошлом. Детские мечты сменились на реальные цели, которые теперь не только он сам, но и жестокая и несправедливая жизнь, ставила перед ним. Но Новое Понимание Жизни пришедшее к нему в те дни, уверенно вело его вперёд, разительно отличая его от сверстников. И вот однажды на лекции по психологии, он услышал фразу, которая вернула его назад в то прошлое и многое объяснила, показала откуда пришло его Новое Понимание Жизни.
« Среди причин мешающих достижению поставленных целей на первое место выходит незнание ответа на вопрос: «Зачем существую я, для чего живу и в чем смысл моей жизни, на втором месте находится страх перед действиями, ведущими к достижению целей, остановка – это поражение, полное поражение. Если человек мыслит такими категориями такими как: « А что если» или «Да,…но», в психологии даже существует определение « Люди Да,…но», то  этими словами он сам себя программирует, производит самогипноз на неудачу, на поражение. Это и есть один из способов нейро-лингвистического программирования, своеобразным самопроклятием. А, если это о Вас говорит кто-нибудь другой : «Да , ты можешь продолжать заниматься этим, но учти , что за всё нужно платить, за всё придётся ответить» - это и будет, как сказали бы древние, наложением проклятия, а на современном научном языке формой нейро-лингвистического программирования» - лектор умолк на секунду, словно дал передышку и себе и слушателям, отряхнул с пиджака невидимую пылинку, обвёл взглядом притихшую аудиторию, тишина стояла мёртвая, так что слышен был скрип пишущих ручек о бумагу и произнёс, - Вот как я повлиял на  Вас словом, тихо как, Вот это и есть нейро-лингвистическое программирование.
А у Кости в голове вновь звучали слова Домоуправительницы из редакции партийного органа: « Да, рассказ хороший, очень хороший, но как ты посмел марать бумагу безграмотными словами». Та «милодичная» песня кузнечика и была для него все эти годы проклятием, за которое «высшее бессознательное» и наделило его Новым  Пониманием Жизни. И сейчас Костя понял, что это проклятие снято и теперь он обязательно узнает что же произошло на самом деле в тот вечер, почему Таня поверила в ложь? Почему победив в Драке за Любовь Вовку, он оказался побеждённым?
И, действительно, через несколько дней вечером он встретил вдруг сильно выпившего Гришку, который пошатываясь перемещался через площадь по направлению к гастроному. Постепенно Гришка выпал из Костиной жизни как личность падшая, пьющая и никчемная да и подлая плюс ко всему. И, завидя его где-нибуть, Костя просто избегал встреч. А вот теперь он направился прямо к шатающемуся Гришке и, взяв его под руку, вежливо заговорил:
- Привет, Старик, куда это ты выдвигаешься?
Гришка не сразу узнал Костю, остановился и внимательно вглядывался в лицо, словно наводил резкость, пока с радостью не выдал,
-Костя! Друг! Какая встреча! Нужно обязательно обмыть это дело. Обя-за-тель-но. Непременно.
- Да я не против. Давай купим и пойдём в школу, в наш парк.
- А я «за», только «за», -Гришку штормило, он с трудом держался на ногах.
Прислонив Гришку к стене возле гастронома, Костя быстро купил бутылку вина и конфет.
Как и тогда, в тот майский вечер, на город опускалась весна, стояли первые по-настоящему тёплые дни, молодые зелёные листочки  перекрасили деревья в нежный весенний цвет. Белые и нарядные яблони и вишни среди зеленеющих берёз и тополей блистали, словно невесты на свадьбе, нежным цветением жизни в своих ветвях. До школьного парка было неблизко и пока они добрались до скамейки у живой изгороди зеленеющего парка, Гришка протрезвел, но Костя крепко держал его за руку и тащил за собой. Тащил на допрос и суд. Уже темнело, когда они уселись на знакомую скамейку в тиши парка. Костя вскрыл бутылку и, протянув Гришке сказал :
-Ты первый пей, вот конфетка.
Гришка жадно припал к горлышку, запрокинув голову и бутылку, глотал большими глотками, так что кадык на его шее еле успевал заглатывать вливающееся в него вино. Костя с удивлением и брезгливостью смотрел на этот процесс. Влив в себя почти всю бутылку, Гришка утёрся рукавом засаленной курточки и молвил плывущим голосом:
-Ты молодец, Костян, угостил старого друга, не пожадничал, хорошее вино купил, - он развернул конфетку и откусил половину, помолчал глядя на Костю, словно собирая в кучу размытые алкоголем мысли в своей голове, продолжил:
-А, знаешь, ведь Она и не моя и не твоя и не его. Она далеко в Москве, замужем и сыночек уже есть, - Гришка манерно вывернул свои губы и развёл руки в стороны, - Чужая жена…
-А что ты сказал ей в тот вечер, когда относил пистолет? – Костя так взглянул на Гришку, что будь тот трезвым, то упал бы и притворился мёртвым, но Гришкины глаза ещё смотрели, но уже почти ничего не видели.
- А я ей ничего не говорил, я и не видел её в тот вечер. Вовка дал мне накануне сто рублей и приказал выдурить или отобрать у тебя пистолет, если он проиграет. Он ждал меня вон там, за углом. Так что в тот вечер он её что-то нашептывал, а не я и не ты. Ты, добрая душа, сам отдал свою победу в руки врагу.
Костя аж  встал со скамейки от шока. Как просто всё объяснялось. Объяснялось с позиции подлости и лжи.
Гришка опять взял бутылку  и допил её до дна.
- Ты прости меня, Костя, я подставил тогда тебя. Но ведь сто рублей!!! Тогда же это какие деньжищи были. Прости, пожалуйста, - Гришка, казалось, протрезвел вдруг и его взгляд, осмысленный и живой, упёрся в Костю, губы задрожали. Но вдруг глаза его закрылись и он медленно улегся на скамейку боком и заснул глубоко и спокойно, словно подлость в его жизни была обычным явлением как вино и еда.
Костя опять остался один на этой скамейке. В тишине. И вдруг кузнечик в траве запел свою мелодичную песню. Правда не облегчила ему душу, потому что он понимал, что Таня никогда не узнает что же произошло в тот вечер, да для неё это уже и не важно. По улице рядом с парком опять  вальяжно проехало такси, только огонёк внутри салона был желтый…
         Добрунов С.Д.