29. Гаапа

28. Преображение и отражение  http://www.proza.ru/2015/03/22/562

Только что Вероника находилась на Ойле, и вот – ее окружает озаряемый яркими фиолетовыми вспышками мрак Межмирья. Она и Парсифаль, взявшись за руки, мчатся сквозь бесконечный черный коридор, а над ними, широко раскинув крылья, парит огромный, ослепительно-белый  дракон…
   Но уже в следующий миг их принял в свои объятия  пронизанный светом безбрежный океан эфира.   Вероника быстро огляделась  и поняла, что находится среди паутины снастей под сенью паруса большого воздушного корабля.  Парсифаль по-прежнему летел справа от нее, а вот  белый дракон  исчез без следа. На смену ему неведомо откуда явилась крошка Аидоса.
  Покрытый блестящей броней корпус судна напоминал своей формой вытянутую каплю. Из острого носа корабля далеко вперед выдвигалась мачта, к концу которой, как к сосредоточию цветка, сходились вершины треугольных парусов. Нижняя часть каждого паруса (моряки называют ее нижней шкаториной) была привязана к рею, а сами реи посредством длинных штанг крепились к основанию мачты.
Парусник быстро  проплывал мимо них. Маленькая драконеса громко пискнула.
- Держись! – крикнул Парсифаль.
Вероника ухватилась за ближайший трос. Внимательно осмотрев корпус корабля, она не обнаружила ни одного иллюминатора - только узкие щели бойниц.
- Надо добраться до палубы! – сказал юный рыцарь.
Ловко хватаясь за узлы на канате (их тела в эфире ничего не весили), он переместился на мачту и стал спускаться по ней вниз. Девочка следовала за ним. По дороге она несколько раз оглядывалась, отыскивая глазами маленькую драконесу. Изумрудные крылышки  Аидосы мелькали то там, то здесь. «Держись рядом со мной!» - не разжимая губ, приказала девочка. Драконеса тотчас подлетела к ней и пристроилась над ее левым плечом. 
Путешественники миновали уже половину расстояния, отделявшего их от судна, когда одна из бронированных плит на корпусе сдвинулась в сторону, открывая темный четырехугольный провал.
- Нас заметили, - сказал Парсифаль. – Сейчас мы увидим кого-нибудь из команды.
Действительно,  в отверстии появился мужчина, облаченный в короткий, туго стянутый на бедрах зеленый бархатный жакет с разрезами на рукавах, из которых  выглядывала белая,  отделанная кружевом сорочка. Он быстро перебросил через край люка свое худощавое, жилистое тело, и, оттолкнувшись руками, легко воспарил вверх, на высоту трехэтажного дома. Его полет напоминал прыжок воздушного гимнаста под куполом цирка. Поймав трос, в двух шагах от Парсифаля, он дотянулся до мачты и уселся на нее верхом. Видно было, что ему не впервой выполнять подобные головокружительные пируэты.
- Кто вы такие и что делаете на моем корабле? – спросил незнакомец строгим голосом.
У него были густые черные, вьющиеся волосы, черная бородка и смуглое красивое лицо.
- Сэр Парсифаль с Камелотеи, рыцарь Белого братства, - с достоинством произнес Парсифаль. – А это моя подруга Вероника с Вонайкеи, юная жрица Весты.
Вероника подумала, что их имена мало что скажут хозяину корабля. Но она ошиблась! Мужчина внимательно оглядел ее и спросил:
- Значит, ты и есть избранная?
- Да, - сказала Вероника. –  А откуда вы обо мне знаете?
- От верховного жреца Мамоны, – ответил незнакомец.
- Я просил благородного Рула о помощи, но я не упоминал  о Веронике, - нахмурился Парсифаль.
- Очевидно, у дома Мамоны есть собственные источники информации, - ответил незнакомец, и на лице его появилась хищная улыбка.
- Вы друг сэра Ланселота? – спросила девочка. По правде говоря, незнакомец не внушал ей особенного доверия.
- Едва ли меня можно назвать его другом, - возразил мужчина. – Но иногда, хотя и не очень часто,  мы выступаем как союзники. И сейчас, к счастью для вас, как раз такое время. Ступайте за мной.
Незнакомец стал быстро спускаться по мачте. Юный  рыцарь и девочка двинулись следом.
- Послушайте, не-знаю-как-вас-зовут, - спросила Вероника, - а куда летит ваш корабль?
- «Голландец» направляется на Гаапу, - не оборачиваясь, ответил мужчина. – А когда тебе захочется ко мне обратиться, зови меня «ваша светлость». Я – герцог Хаген.
- Пользоваться Вашим гостеприимством большая честь для нас! – заметил Парсифаль. В его словах сквозила плохо скрываемая ирония.
Хаген ничего не ответил.  Добравшись до люка, он быстро проскользнул внутрь корабля…
Последовав за  герцогом, Парсифаль и Вероника очутились в просторном помещении с полукруглым сводчатым потолком. Лучи Маира пробивались сквозь редкие щели бойниц и яркими светлыми полосами ложились на дощатую палубу. В полумраке под потолком на специальных насестах, сложив крылья, восседали восемь  красных драконов. Они были огромные – раза в четыре или даже пять  больше тех, на которых сражались паладины Гуань Юя. Веронике стало не по себе. Особенно, когда двое ближайших  вытянули змеиные шеи и уставились на нее немигающими глазами. В открытых пастях слабо тлели огоньки, чуть разгоравшиеся во время выдоха. В воздухе витали струйки прозрачного дыма, и стоял резкий, характерный для драконов запах. Аидоса заметно присмирела. Словно маленькая комнатная собачка, которая жмется к ноге хозяина при виде проходящего мимо бульдога, она старалась держаться за спиной Вероники.
- К чему это? – шепотом спросила девочка у своего спутника. – Для битвы?
- Нет, - также тихо ответил юный рыцарь. – Это тягловые драконы. Они нужны, когда корабль движется со спущенным парусом.
В средней части этой своеобразной залы располагалась высокая надстройка с косыми, наклоненными внутрь стенами. В ближайшей из них был устроен полукруглый вход (то ли люк, то ли дверь), за  открытыми створками которого видна была роскошная, с резными перилами лестница. Она уводила в нижние помещения. Замерев над верхней ступенькой, их поджидал совершенно лысый мужчина в темно-вишневом камзоле, штосах, белых шелковых чулках и туфлях с пряжками. Из-за невесомости он не мог стоять твердо, расставив ноги, но все равно его парящая  в воздухе фигура являла собой воплощение почтительности и основательности.
- Это мой дворецкий, - сообщил герцог Веронике.
 И, повернувшись к слуге, продолжал:
- Ролли, эти люди будут пока нашими гостями.  Юную фройляйн отведи к моей племяннице, дракона отправь в клетку к молодняку, а сэр рыцарь пусть займет пустую каюту под ютом.
- Слушаюсь, ваша светлость! – отозвался дворецкий.
Не обращая больше на них внимания, герцог оттолкнулся от палубы, взмыл под самый потолок и, легко перелетев через надстройку, отправился в носовую часть «Голландца». Вероника и Парсифаль спустились вместе с Ролли на среднюю палубу. Здесь также царил полумрак. Несколько матросов натягивали чехол на какую-то боевую машину в виде огромного сифона. Дворецкий и его спутники молча проследовали на корму, где располагалась крохотная каморка с узкой кроватью.
- Ваши апартаменты, герр рыцарь, - важно объявил Ролли. – О завтраке у нас оповещают тройным ударом гонга. Постарайтесь не задерживаться. Их светлость не любит, когда опаздывают к столу.
Обратившись затем к группе матросов, дворецкий поманил одного из них пальцем.
-  Возьми дракона и отнеси  его в трюм. Пусть побудет с теми, кто недавно вылупился из яйца.
Вероника не знала, как отнесется к этому распоряжению сама Аидоса, и что ей делать, если драконеса заупрямится. Никаких осложнений, впрочем, не возникло. Драконеса покорно дала упаковать себя в корзину и унести с палубы.
Оставив Парсифаля обустраиваться в его каюте, Ролли и Вероника спустились под палубу и, хватаясь за специальные ременные петли, добрались до конца узкого коридора, скудно освещенного двумя или тремя  масляными фонариками.
Ролли открыл перед девочкой дверь, и они вплыли в небольшой салон, убранный со вкусом и даже изяществом. На стенах, обшитых панелями из темного мореного дуба, висело несколько картин. Между ними в больших кадках росли живые цветы. Пол был покрыт пестрым ковром, у стен стояли мягкие диванчики.
Дворецкий подплыл к двери в противоположной стене и постучал.
- Фройляйн Маргарита, - позвал он.
Дверь приоткрылась, и перед ними предстала девочка лет одиннадцати с кудрявой рыжей головкой и большеглазым кукольным личиком. Одета она была в  красивое длинное платье с короткими и широкими рукавами. Из-под этих рукавов, а также сквозь иссеченную прорезями синюю шелковую ткань просвечивала белоснежная нижняя рубашка.
Фройляйн повела плечами и довольно недружелюбно посмотрела на дворецкого.
- Что тебе нужно? – спросила она.
  Ролли важно повторил слова его светлости. Вероника, которая внимательно наблюдала за лицом хозяйки, заметила, как  по нему промелькнула легкая тень досады. Но, по-видимому, приказы герцога на корабле не обсуждались. Слегка кивнув головой, девочка пропустила незваную гостью в свою каюту и тотчас захлопнула дверь перед носом Ролли.
Каюта была крохотная, но уютная.  В углу располагалась кровать с балдахином. На стене, обитой парчой, висели три меча и щит. За решетчатой дверцей шкафа можно было разглядеть маленький шлем и доспехи.
- Ты кто? – спросила хозяйка, бесцеремонно разглядывая Веронику.
Голос у нее был надменный и совсем недружелюбный. Чувствовалось, что она весьма высокого мнения о своей особе, а на других привыкла взирать свысока.
- Я Вероника с Вонайкее, - сообщила Вероника. – Жрица из Дома Весты…
- А-а, - равнодушно протянула незнакомка и замолчала.
- А ты кто? – спросила Вероника.
Вопрос удивил и даже задел девочку. Она сверкнула глазами, помолчала, но потом все-таки решила ответить. Чуть присев, она представилась:
- Фройляйн Маргарита фон Хаген, племянница его светлости. Я увидела свет Маира и Нишрока в доме Фурфура.
Выдав эту информацию, она гордо посмотрела на гостью, словно ожидая от нее  слов восхищения. Вероника восхищаться не стала. Вместо этого она спросила:
- А поесть ты мне дашь?
Племянница герцога  нахмурилась. На просьбу Вероники она, похоже, была готова ответить какой-нибудь колкостью, но в последний момент передумала. Вместо этого Маргарита позвонила в колокольчик. Появилась служанка в белом переднике. Выслушав приказание, она молча выпорхнула из каюты, но вскоре вернулась, толкая перед собой плотно закрытую корзинку с провизией. Вся твердая пища была расфасована по маленьким сверткам, откуда ее следовало осторожно извлекать и проглатывать. Жидкую пищу подавали  в специальных соусниках с плотно закрытыми носиками. Вероника  устроилась над маленьким столиком и принялась закусывать.
Фройляйн наблюдала за ней, расположившись у окна.
- У вас все носят такие нелепые костюмы? – спросила она.
- Нет, только некоторые! – сдержанно отвечала Вероника.
- Глупая мода! –  заявила хозяйка
Когда Вероника закончила есть, фройляйн отворила маленькую дверцу в углу. Оказалось, что за ней  скрывается крошечная комнатка с узким, как щель окошком.
- Спать будешь здесь, - сказала Маргарита. – Можешь ложиться хоть сейчас.
Вероника подумала, что хозяйка, вынужденная терпеть присутствие посторонней, спешит избавиться от ее общества, но оказалось, что фройляйн проявила таким образом свое гостеприимство. Через минуту от племянницы герцога последовало другое предложение:
- Но если хочешь, можешь пойти со мной  в рубку и посмотреть, как дядя управляется с кораблем.
Идея показалась Веронике заманчивой, и она согласилась.
По темному, уже знакомому коридору девочки добрались до корабельного птичника. Здесь размещалась дюжина гигантских верховых орлов. Каждый сидел  на  своем насесте, обхватив его крепкими когтистыми лапами. Некоторые дремали,  спрятав голову под крыло. Фройляйн откинула крышку люка  и вывела Веронику на верхнюю палубу.  Отсюда, цепляясь за ременные петли в стенах, девочки добрались до рубки на самом носу корабля. Бронированные плиты, прикрывавшие ее прежде, теперь оказались откинутыми в стороны на манер лепестков раскрывшегося цветка. Сходящиеся конусом прозрачные стены давали возможность обозревать одним взглядом все паруса. Под прозрачным полом находилось машинное отделение, где в окружении параболических зеркал висел над погашенной горелкой большой прозрачный баллон с черным порошком. Их светлость герцог Хаген одиноко возвышался на капитанском мостике. Держась руками за поручень, он отдавал отрывистые команды в висевший перед ним раструб рупора. Десяток матросов, исполняя его распоряжения, карабкались,  словно муравьи, по мачтам и реям. Вот Хаген произнес несколько слов, и паруса быстро заскользили вниз, наматываясь на огромные бабины. Когда все они были  убраны, бабины исчезли в специальных люках на верхней палубе. Наступила очередь рей и самой мачты: их, как длинное удилище, разобрали на отдельные колена и также упрятали внутри корабля.
Сразу вслед за тем началась подготовка к переходу. Сквозь прозрачные стены рубки девочки увидели  Хагена сидящим верхом на драконе, который описывал вокруг корабля широкие круги. Лицо герцога было напряжено, глаза полуприкрыты, губы шевелились, словно он твердил про себя  какое-то заклинание. Вскоре Вероника заметила, что прозрачный голубой эфир перед «Голландцем» подернулся легкой дымкой. С каждой минутой туман делался гуще, пока не заклубился густым облаком. Сначала оно казалось ослепительно-белым, потом стало насыщаться синевой. Ветер завертел легкие снежинки. А облако все темнело и темнело. Ясный Маир  скрылся из глаз. Далекий Нишрок, напротив, налился чернотой. Его  лучи, отражаясь от поверхности возникшего впереди ледяного зеркала, ещё больше сгущали мрак. Можно было подумать, что перед носом корабля образовалась большая черная дыра.   
Когда Хаген вернулся в рубку, у него было бледное и усталое лицо.
- Вот, - с гордостью произнесла Маргарита, - никто лучше моего дяди не умеет творить врата!
- Так-то оно так, - пробормотал  Ролли, без улыбки наблюдавший за работой герцога. – Но только делается это именами Дискона и Амабиса, не к ночи они будут помянуты.
- Что с того? – надменно произнесла Маргарита. – Если дядя своей властью заставляет служить нам духов зла?
- Получая помощь от темных сил, его светлость невольно открывается их влиянию, - ответил камердинер. – Когда-нибудь они попробуют обрести над ним власть.
- Страх – удел слабых, - презрительно усмехнулась фройляйн…
«Голландец» медленно пересек границу зеркала и погрузился во тьму. Через несколько мгновений его окружили чернильные сгустки мрака и фиолетовые вспышки, подул сильный ветер... Хаген, положив руки на штурвал, уверенно направил корабль в один из темных тоннелей...  Но вот впереди показалось серое, быстро увеличившееся в размерах пятно, и их выбросило в темное, густо-фиолетовое небо…
Первое, что увидела над своей головой Вероника, было  Темное светило – огромное, косматое и зловещее. Сердце девочки тревожно сжалось, но она не позволила страху и тоске овладеть своей душой. «Ведь я уже приняла решение, - сказала она себе, - а значит все колебания остались позади…»
Из-под днища «Голландца» вынырнули тягловые драконы. Мерно работая крыльями, они полетели вперед, увлекая за собой корабль.
- Хоул! – позвал Хаген, наклонившись к переговорной трубе, - малый свет  в  кормовых и носовых горелках.
- Есть малый свет! – донеслось из трубы.
Сквозь прозрачный пол рубки было видно, как механик один за другим отводит от себя четыре рычага, открывая заслонки в баллонах с горючим газом. В горелках вспыхнуло яркое пламя, многократно усиленное параболическими зеркалами.  Ослепительный поток света хлынул в колбы с черным порошком.
- Что это? – спросила Вероника.
- Это наш реактор, - снисходительно пояснила Маргарита. – Под действием света порошок выделял из себя легчайший газ, который удерживает  «Голландца» от падения.
Постепенно снижаясь, корабль плыл над поверхностью Гаапы. Герцог, стоя  на мостике, рассылал мысленные приказы своим крылатым помощникам. Его широко расставленные мускулистые ноги в облегающих шоссах и шелковых чулках, чуть подрагивали от напряжения. Лицо выражало глубокую сосредоточенность.  Вот «Голландец» завис над землей и начал медленно разворачиваться. Движение корабля было настолько плавным, что с закрытыми глазами его бы никто не почувствовал. Однако сквозь прозрачные стены было видно, как здание порта, напоминавшее собой гигантский гриб,  сдвинулось с правого борта на левый.   Вероника ощутила легкий толчок – «Голландец» опустился на причал. Механик в машинном отделении передвинул рычаги на себя. Свет в горелке погас…
- Итак, мы на месте, - без всякого выражения констатировал герцог Хаген. 
Он в упор посмотрел на Веронику:
- Еще не поздно передумать и отказаться от твоего замысла. Останешься на корабле, и никто не узнает о твоем прибытии.
- Я намерена сойти, ваша светлость, - твердо произнесла Вероника.
- Ты уверена? Покинув мой корабль, ты уже никогда не сможешь вернуться назад.
- Мне это известно, - ответила девочка.
- Тогда пойдем в каюту, - сказал герцог, - надо подумать о ваших костюмах…
Спустя час герцог в сопровождении Вероники и Парсифаля  подошел к стойке паспортного контроля в зале порта, порылся в карманах и выложил на нее крошечный кристалл гамалиэля.
Мужчина в черной униформе, не поднимая глаз, взял длинным пинцетом красный камешек и поднес его к пламени спиртовки. Кристалл стал насыщаться цветом и сделался похожим на капельку крови. Над огнем поднялось легкое облачко, в нем замелькали какие-то образы. 
Подбор костюмов (тщательно продуманных герцогом Хагеном) Веронике казался, по меньшей мере, странным. Для себя он выбрал огромный (прямо-таки безразмерный) балахон до пят, с широкими рукавами, которые скрывали кисти его рук. При желании его светлость мог бы упрятать в нем еще одного мужчину сходной с ним комплекции, это никому бы не бросилось в глаза. Шляпы он не взял вовсе, просто стянул свои волосы кожаной ленточкой. К балахону прилагался капюшон – такой же огромный и безразмерный, закрывавший лицо до самого носа. Парсифалю Хаген велел надеть длинный кожаный плащ, а голову повязать пестрой черно-белой банданой. Несомненное достоинство этой одежды заключалось в том, что она скрывала от посторонних глаз меч, висевший на специальной перевязи под мышкой левой руки. Что до Вероники, то ей пришлось надеть кожаные бриджи и сапожки, а поверх них – длинное черное платье, широкую кожаную куртку и кепи с длинным козырьком. Более нелепого сочетания ей прежде не приходилось видеть, не то что носить.
Аидосу поместили в просторной клетке на колесиках, которую Вероника должна была катить перед собой.
- Вы циркач? – полувопросительно, полуутвердительно произнес мужчина в униформе, с холодным бесстрастием чиновника, привыкшего визировать за день по нескольку десятков паспортов.
- Приходиться в этом признаться, -  отвечал герцог. Он изо всех сил старался улыбаться подобострастно, но это было выше его сил, и улыбка получилась хищной, почти плотоядной. – Извольте взглянуть: у меня подписан контракт с труппой Далгори. Ее ангажировали  на все время торжеств по случаю дня рождения милорда.
Человек в униформе подозрительно покосился на Веронику.
- А дети вам зачем?
- Они мои ассистенты, господин таможенный чиновник. Мальчик мастерски кидает ножи, а девочка танцует.
- Кидает ножи? – переспросил мужчина в униформе, и в голосе его послышалось неодобрение.
- У меня, разумеется, есть разрешение, - извольте посмотреть дальше. Чиновник вновь поводил кристаллом над пламенем. Чреда образов, развернувшаяся перед ним, по-видимому, рассеяла все его подозрения.
- А дракон?
- Она предсказывает будущее. Это очень забавный номер. Публика от него в восторге.
Чиновник вернул гамалиэль и кивком головы позволил двигаться дальше.
Круглый зал, куда они вышли после того как  миновали турникет, казался полупустым. Несколько человек, сидя на корзинах и баулах, рассеяно жевали жареные лепешки с мясом и листьями салата, приготовлявшиеся тут же на низком мангале. Не останавливаясь, герцог отправился дальше. Вниз и наружу уводила длинная крытая лестница, спиралью обвивавшая цилиндрическую шахту грузового лифта. Над шахтой, словно шляпка гриба, громоздился круглый и тонкий конторский корпус. Когда Вероника выбралась на улицу и огляделась, все сооружение напомнило ей гигантскую тонконогую поганку. «Какое странное, несуразное здание! - подумала девочка, - кому только взбрело в голову построить такое?»
Созерцание города пробуждало сходные чувства. Они находились в самом центре огромной конусовидной впадины, заключавшей в себе, словно чаша, центральную часть Гаапы. Дома, выглядывая из-за крыш друг друга, ступенями поднимались вверх – к небу. Мутная дымка скрывала далекие окраины. Город был мрачный, тихий и пустынный. Мощеные улочки смело карабкались по склонам и исчезали за краем котловины. Тусклый свет, струившийся с холодного неба, едва разгонял сумрак узких, как ущелья переулков. Редкие, мерцающие фонари не столько освещали, сколько обозначали дорогу. На горизонте виднелись высокие трубы, из которых черными клубами подымался дым. По-видимому, это были котельные.
– Наша гостиница называется «Подземь», - сказал герцог Хаген.
- Судя по названию, ваши друзья из Дома Фурфура, выбрали для нас самую лучшую, - хмуро заметил Парсифаль.
- В этом я не уверен, - спокойно отвечал герцог, - но мне ручались за ее безопасность.
Они шли по городу, с любопытством оглядываясь по сторонам. Их окружали ступенчатые башни-зиккураты с высокими, во всю стену, арочными окнами, а также неказистые, напоминавшие каземат, казармы из красного кирпича, с треугольными крышами, с глухими стенами и узкими щелями вместо окон. Кое-где между серых стен желтели  особнячки,  украшенные портиками и грязно-серыми, облупившимися колонами.
На улицах изредка попадались люди, вернее  унылые тени, затерянные между огромными коробками домов. Тихие, с безвольно опущенными руками и неуклюжими движениями они брели куда-то по своим делам. Вероника напрасно ловила их ускользающий взгляд. За всю дорогу они не встретили ни одного веселого или просто улыбающегося человека. Казалось, город населен одними убогими существами, пассивно ожидающими своей участи. И сколько не смотрела она по сторонам – нигде ни одного дерева. Только чахлые кустики.
- Это где-то неподалеку, - пробормотал герцог, оглядываясь и сверяясь с маленькой карманной картой.
Вероника с неожиданной отчетливостью увидела цепочку образов: маленькая речка, мост, потом площадь с храмом, узкий, как коридор, переулок упирается в высокое здание из серого кирпича…
- Спасибо, Аидоса, - поблагодарила девочка и, обратившись к Хагену, сообщила:
- Я знаю, где гостиница, здесь совсем недалеко.
Герцог только мрачно усмехнулся в ответ. С тех пор, как Аидоса присоединилась к их компании, она общалась только с Вероникой. Хаген и Пасрсифаль то ли оказались невосприимчивы к ее языку, то ли не понимали его…
Гостиница оказалась именно там, где указала маленькая драконеса. Это было старое, аляповатое здание, построенное с претензией на стиль, но теперь явно переживавшие не лучшие времена: широкие ступени, по которым путешественники поднялись под крышу портика, во многих местах лишились мраморной облицовки и бетонные плиты проглядывали там и здесь, словно кости в глубине раны. Колоны были не лучше, но тяжелая деревянная дверь, которую его светлость потянула на себя, сохранила кое-где медные пластины и скудные следы позолоты на витой ручке. За дверью располагался темный холодный холл. Стойки не было. Стоял старый, крашенный зеленой краской стол из ДСП. Крошечная лампа-грибок бросала яркий свет на руки администратора и нижнюю часть его груди, оставляя в тени лицо.
- Нам апартаменты с камином, - проговорил Хаген небрежно и вместе с тем властно, как могут говорить только герцоги, знающие цену своему слову.
Администратор повернулся и некоторое время внимательно их рассматривал. Это был полный мужчина с круглой лысой головой, совершенно лишенной какой-либо растительности. На его безусом, безбровом лице нельзя было прочитать никаких чувств.
- Вам понадобится регистрация, - сообщил он.
Герцог протянул ему кристалл гамалиэля. Пока администратор разжигал спиртовку и прокаливал на ней камень, они огляделись. Несмотря на кажущееся безмолвие, гостиница была полна жизни. Откуда-то снизу долетали слабые отзвуки пьяной музыки. Большой паук пробежал по потолку и замер над их головами. Вероника съежилась под его пристальным немигающим взглядом, но постаралась сохранить невозмутимость.
Администратор вернул герцогу кристалл и бросил на стойку ключ.
- Третий этаж, тринадцатый номер, - сухо сообщил он, и, казалось, потерял к ним всякий интерес.
Они поднялись по темной лестнице, отыскали нужную дверь и вошли. Номер оказался большим и мрачным. Через небольшую прихожую они попадали в высокий холл с огромным камином у восточной стены. Напротив входа было большое окно, которое герцог тотчас задернул шторой. Вход обтекали две симметрично расположенные лестницы на второй этаж, где помещались четыре спальни.
- Дыра есть дыра, - проворчал герцог.
Он открыл клетку и выпустил маленькую драконесу. Аидоса потянулась, взмахнула крыльями и стала кружить по комнате, внимательно осматривая все углы.
- Проверяет, нет ли здесь кого из полиции нравов, - усмехнулся Парсифаль.
Вероника знала, что «полицией нравов» на Гаапе называют шустрых большеглазых паучков, способных пробираться в самые укромные уголки и подсматривать за жителями города. Каким-то образом, все, что попадалось им на глаза, тотчас становилось известно тайной полиции Морврана, а та уже действовала по своему усмотрению.
Осмотр, похоже, успокоил драконесу. Она уселась на каминную полку и устремила свои изумрудные глаза на девочку. Вероника почувствовала, как в ее сознание одна за другой вошли несколько ярких картинок.
- Аидоса говорит, - перевела девочка, - что мы должны поторопиться и успеть до восхода Нишрока.
- Без нее мы бы об этом не догадались, - сухо обронил герцог.
Он не без сопротивления подчинялся указаниям драконесы.
Парсифаль и Вероника  разошлись по своим спальням, а когда четверть часа спустя вернулись в холл, внешность их совершенно преобразилась.
Юный рыцарь избавился от балахона. Он надел  черную  униформу, а поверх нее длинное пальто. Глаза скрылись за темными очками. Вероника надела черную кожаную куртку, юбку и широкополую шляпу. На ногах у нее были высокие ботильоны.
Герцог осмотрел ее скептическим, придирчивым взглядом.
- Это была не очень хорошая идея, - пробормотал он, - впрочем, чего еще было ждать от  зеленоголовй ящерицы.
Драконеса возмущенно пискнула.
- Напротив, - возразила Вероника, - Аидоса все очень хорошо продумала. Смотрите!
Она двинулась по кругу, чуть покачиваясь и удивительно точно копируя механические движения кукол. Дошла до камина, повернулась на пятках и отвесила легкий поклон.
Хаген расхохотался.
- Когда ты успела научиться этой чепухе?
- В танцевальном классе на Вонайкее, - сказала Вероника.
- Надеюсь, ты хорошо сыграешь свою роль. – Будет смешно и грустно, если вас разоблачат в первую же минуту.
- Нам пора! – сказала Вероника.
Парсифаль подошел к камину и подбросил в него несколько поленьев. Огонь разгорелся и пламя загудело.
- Ты уверен, что у нас получится? – спросила Вероника.
- Не беспокойся, - заверил юный рыцарь, - я проделывал этот фокус неоднократно. – Главное, чтобы твоя подруга не заплуталась и дала нам точный образ конечного пункта телепортации.
Они взялись за руки. Аидоса вспорхнула с полки и опустилась на плечо девочки. Вероника закрыла глаза и в туже минуту с необычайной яркостью увидела мрачное ущелье, башню, лавовую реку и узкий мостик через нее.
- Я вижу! – воскликнула она.
- Тогда отправляемся, - приказал Парсифаль и первый, встав на четвереньки, пролез в камин. За ним, не задерживаясь, проскользнула  Вероника.
…Она не без трепета погрузилась в огонь. Несмотря на доверие, которое она питала к  Аидосе, страх перед открытым пламенем давал себя знать. Но девочка боялась напрасно: огонь в камине  был совсем не жгучим. Она проползла немного вперед, и в следующее мгновение почувствовала, как неведомая сила подхватила ее и повлекла куда-то вверх, в каминную трубу. Мелькнул багрово-красный свет… и они оказались на краю каменного выступа в мрачном, фантастическом ущелье. Все было так, как в мыслеобразе, посланном Аидосой: слева с грохотом низвергался огненный водопад, под ними протекала лавовая река, на противоположном берегу которой возвышался мрачный замок. От утеса к замку тянулся узенький подвесной мостик. Переход завершился успешно…
Парсифаль с недоумением огляделся вокруг.
- И что дальше? – спросил он.
Вероника переадресовала его вопрос Аидосе.
Не отвечая, драконеса вспорхнула с ее плеча и медленно полетела над мостом.
Путешественники один за другим двинулись следом. Впереди – Вероника. Шагавший за ней Парсифаль осторожно ощупывал дощечки, которые сильно прогибались под его весом. Снизу на них пахнуло нестерпимым жаром. «Еще немного, и на нас загорится одежда, - с тревогой подумала Вероника, - как Аидоса сможет провести нас к маме и Анжелике?»
Драконеса дожидалась их на самой середине моста. Благодаря распущенным крыльям, стоящим торчком ушкам и поднятому хвосту, она напоминала замершую в воинственной позе кошку. Устремив свой взор, казалось, в самую душу Вероники, она отправила ей новую цепочку мыслеобразов.
- Она требует, чтобы мы прыгнули в лавовый поток! - растеряно сообщила девочка.
- А почему не прямо в пасть к дьяволу? – воскликнул Парсифаль.
Аидоса взлетела над мостом, сделала несколько кругов и… камнем упала в огненные волны.
Путешественники были потрясены.
- Она послана к нам Морвраном, чтобы погубить, - сказал юный рыцарь.
- Ты забываешь о месте, где она к нам явилась! – возмутилась Верноника. – Это был ответ на мою молитву.
- Так-то оно так, - пробормотал Парсифаль, - но только…
Девочка отметила, что в первый раз за все время их знакомства замечает на его лице растерянность.
- Я ей верю! – воскликнула Вероника. – Когда мы забирались в камин, мне тоже казалось, что это смертельно опасно, но ты уверил меня, что огонь только видимость, за которой скрывается другая реальность. Так может эта река…
Парсифаль молчал с мрачным выражением на лице.
- Как хочешь, но я иду следом, - решительно заявила Вероника.
Она  села на корточки, держась одной рукой за натянутый канат.
Парсифаль протянул было руку, чтобы удержать ее, но потом убрал.
Вероника взглянула ему в лицо, заставила себя улыбнуться и разжала пальцы…

30. Оранжерея монстров  http://www.proza.ru/2015/03/22/657

«Заповедные рубежи» http://www.proza.ru/2013/07/08/294