Сходка

-   Опаздываешь, Кузьмич, я тебя уже заждался. Для того, чтобы и сегодня продолжить наш баттл по разным историям и кто из нас больше расскажет интересного.

-   Потому и опаздываю, что я без отрыва от этих батлов. Как раз ночью одна из историй и приключилась.

-   Да ты что? Начинай нынче первый.

-   Мою соседку обокрали.

-   Слава Богу, Лидку Палёную?

-   Не, Катьку Журавлёву.

-   Ай-ай-ай! Эту жалко. А что украли?

-   Да там, борщ, сосиски и кашу манную.

-   А я то думал... Овчинка выделки не...

-   Вместе с холодильником.

-   А это уже кое-что. А кто ж украл?

-   Похитителей было двое: девица - Перепрыгни-Через-Забор-И-Не-Порви-Рейтузы и её брат-близнец  -  Перепрыгни-Через-Забор-И-Не-Зацепись-За-Гвоздь.

-   Их так зовут?

-   Да. Нет, это их фамилии.

-   Какие ж это близнецы, если фамилии не одинаковые?

-   Нет, они всё-таки являются близнецами. У них мать одна, а отцы разные.

-   Как такое может быть у однояйцовых близнецов?

-   Откуда ты знаешь, сколько яиц было задействовано, когда забодягивали этих детей?

-   Вынужден с тобой согласиться. Ну да, как сейчас вижу это зачатие: какой-то папа старался, но недостаточно хорошо, узрев подобное, другой пришёл ему на подмогу. Да, Кузьмич, не фигово ты рассказал, не фигово.
Ну, а теперь моя очередь. Вчера значит, приходил в гости Кешка Сапрыкин и просил совета. Говорит:

-   Моя жена гуляет и я это точно знаю, а как доказать не знаю.

Я ему говорю:

-   Спроси у соседки.

-   Ты чё,  -  мол,  -  они же подруги, что не разлей водой.

-   Тоже проблема... Хоть раз поздоровайся с соседкой, типа: "Привет, шаболда!", и последняя такое про твою жену поведает...

Вот так и спас человека от унижений, глаза ему раскрыл на эту тяжёлую правду.

-   Степаныч, что ты мне своим пальцем в морду тычешь? Кешке ты глаза раскрыл, а мои чуть не закрыл. Хорошо голову увернул, а так бы и заморгал мой глаз на твоём пальце.

-   Кузьмич, не начинай, не надо портить игру. Я так старался, доносил до сведения, зачем напрягать атмосферу? Постарайся посмотреть на это не с потерпевшей стороны, а с практической точки зрения. Кешку я спас от позора? Спас. А ты даже не похвалил: какой я рисковый и какой я шикарный экземпляр!

-  Как знать, как знать? Семью разбил... Может, тут была лишней твоя активность?

-   Какая это семья, когда в ней крайне эмоциональное состояние? Ты считаешь, если жена гулёна, а у Кеши так и есть, и подобное только штрих к её портрету, то Кеша, как лошара, должен ей всё прощать? Баба мужику рога наставляет, разве такое можно назвать семьёй? Да я на этом собаку съел, а ты меня парафинишь за мой же собственный опыт.
Помню, ещё жил с первой и когда уезжал в командировку, она обычно наставляет:

-   Вот уезжаешь, так смотри, веди себя прилично. Помни, даже презервативы не спасут от венерических заболеваний.

А я в шутку:

-   Понял, Верка, презервативы не ложи, зачем я буду таскать лишний груз?

Сама меня отчитывала, а приезжаю - она с кем-то на нашей постели... И напрасно ты тогда украл моё ружьё...

-   Я тебя обезоружил, а кража тут не при чём.

-   Почему же потом не отдал, а продал какому-то охотнику?

-   Степаныч, так что там про Кешкину жену и про твою? Мне всё интересно знать. У тебя такая целеустремлённость мысли, уши мои просто залюбовались тобой. Продолжай, продолжай...

-   Значит, ты согласен, что я правильно поступил?

-   На все сто. Убедил, Степаныч, в своей правоте, только не ори так громко, я нынче глушитель не прихватил.

-   Так ты ж ничего не слышишь, потому что уши перхотью заросли.

-   Не бреши, уже слышу. Внук вчера карандашом пробил.

-   Так надо ж предупреждать, а то уже жилы на шее вздулись... Ну давай, теперь ты.

-   Чё, поорать? И так пол-улицы зевак собралось.

-   Кузьмич, я вижу ты во вкус вошёл меня подкалывать. Я говорю, давай, теперь с тебя история.

-   Как скажешь, Степаныч, лишь бы ты улыбался. Заодно убери своего Скуби-Ду, он мои галоши трогает, а на правый ногу поднимал.

-   Шарик, пошёл вон отсюда. Ходишь, как шавка всё вынюхиваешь. С утра в магазине на шестьсот рублей нанюхал, а вечером пойду Кузьмичу новые галоши покупать?
Ну что там, Кузьмич, начинаешь?


-   Да ты тут за магазин напомнил... Недавно подслушал, как Валька продавщица с Терёхиной младшей ругалась. Из-за женихов.

-   Да ты что? Такое б и я послушал.

-   Ага. Только жаль я не сначала спора присутствовал, но главную мысль уловил. Валька говорит:

-   Да у меня поклонников - вагон и тележка. Ни то, что у тебя.

А Терёхина, тоже не будь дурой, мол:

-   Не понимаю, зачем одного Ваньку Косого делить между вагоном и тележкой?

-   Вот это она ей врезала, да, Кузьмич? Молодец дивчина, чего не скажешь за её отца. Батька у неё козёл. Года три назад спас его, вытянул пьяного из навозной ямы, за что и матюков получил. Выяснилась, что у него нераспечатанная пачка сигарет в дерьме утонула. Я говорю:

-   Ну извини, в следующий раз буду сигареты спасать.

-   Ото ж, Степаныч, они нынче все такие... Ну, а очередная история где?

-   Кузьмич, не жульничай, я только что про Терёху рассказывал.

-   Ладно, поведаю тебе про то, как мы с бабкой в кафе в город ездили.

-   Кузьмич, про беляши не надо. Я уже семьдесят разов слыхал, как тебя стошнило и как ты животом заболел после них.

-   Не, я не про то. От слушай, сидим с бабкой в кафе и наворачиваем беляши.

-   Кузьмич...

-   Говорю, не про то... А за соседним столиком сидит один пацан и видно, что мучается жаждой. Я бы даже сказал, глубокой жаждой. Руки трясутся, голова трясётся, а он всё по сторонам зыркает, выискивает, кто б его напоил. Смотрю, рядом с ним парень присаживается за этот же столик и, наверное, проникся к тому, что молча протянул ему бокал пива. Болезный одним глотком всё проглотил и говорит:

-   Отлично, Константин!

Парень ему:

-   Я Александр.

-   Когда мне отлично, то мне всё равно, кто довёл мой организм до этой высшей точки. Не обижайся, друг, в лицо-то я тебя запомнил.

-   И всё же я не хочу быть Константином.

-   Не хочешь - не будь.

-   Как не быть, ты же так называешь, а вдруг ещё кто?

-   И что? В душе-то ты знаешь, что Константином не являешься.

-   Знаю, но хочу, чтоб и все это знали.

-   Считаешь, что у меня как-нибудь, ещё есть шанс на халявное пиво?

От неблагодарный, да, Степаныч? Человек его выручил, а он скорей грубить.

-   Я всегда говорил, что инициатива наказуема, а некоторые Кузьмичи всегда со мной не соглашались...
 А давай соберёмся и к нашему другу Петровичу съездим? Я, кстати, хотел тебе это предложить ещё полгода назад да всё забывал, поэтому пока вспомнил... Он писал, у них там раки усиленно водятся, наловим и как белые люди с пивком, а?

-   Кто, наловим? Мы?

-   Ну, зять мой наловит... Хочешь, и твоего возьмём? И зятя Петровича попросим.

-   Угу, попросим. А куда ехать, знаешь?

-   Примерно так знаю, а сильно не знаю.

-   Потому что ты рохля. Ну и как такому собираться в дорогу?

-   Ну и ладно, и не поедем. Мы и здесь попьём, ежели чего... А, это в выходной было. Смотрю, Пескарь к Бубнихе за бутылкой пошёл. А я ей после говорю:

-   Опять ты, Нюшка, в долг дала? Ты же сказала, что не будешь этого алкаша поважать, а сама поддалась.

А она:

-   Так он же стал в позу, не терпящую возражений, я и не удержалась.

Так любопытно стало:

-   Что это за поза такая, "не терпящая возражений", на коленки, что ли?

-   Да нет... Пескарь надел боксёрские перчатки и я не смогла устоять.

И только потом заметил, что она с бланшем:

-   Люблю  -  говорит,  -  сильных мужиков!
Кстати, с тебя, Кузьмич, история.

-   Дык, я тоже могу про эту Нюшку... Как-то сказал ей:

-   Нюха, твой бизнес носит криминальный характер.

-   Смело. А что она?

-   Что-что? Нависла надо мной, что меч этого...

-   Дамокла?

-   Его, его, ага. Так думал, что последний раз небо вижу. Уже взмолился:

-   Да не трогай ты мои почки ухватом, я же пошутил...
Хорошо, что тогда её мужик на мотоцикле застрял и она на него переключилась. А видно на меня не весь пар выпустила и давай мужика шпинать. Слышу, он ей говорит, а сам в мою сторону показывает:

-   Ты б сначала одно довела до ума, а потом уже бралась за другое.
От хитрый, гад. Но Нюха не любит, когда ей указывают. Взяла ещё больше мотоцикл в грязь затолкала и пошла себе. А этот дурачина кричит ей вдогонку:

-   И вообще, твоё исподнее мне по колено. Вот так.
Нюха развернулась на одной ноге:

-   Так ты ещё и бельё моё носишь?

Села за его трактор, хорошо супруг успел отскочить, и растёрла мотоцикл по грязи, вроде его никогда и не было в проекте, даже на заводе.

-   Дура баба.

-   Согласен.

-   И скажи ж ты, не меняется забубённая, ведь этот у неё, какой по счёту, шестой мужик?

-   Ей наплевать. Для Нюшки меняются только игроки, а правила остаются одни и те же. Так что там, насчёт очередной истории?

-   Да знаю я тут, кое-какой секретик...

-   Ну?

-   А никому не проболтаешь, а то уже и так вся деревня знает и я не хочу, вроде от меня такое вышло.

-  Да ты что, я даже сам себе не скажу. Ты же знаешь, это мой дресс-код.

-   А причём здесь одежда?

-   Какая одежда?

-   Выходит я ослышался? Или думаешь я телик не смотрю?

-   Я разве не "кредо" сказал? Я в ступоре, Степаныч, как ты мне не доверяешь.

-   Тогда дожидай, "козью ножку" скручу, погоди немного.

-   От изувер, да ты ведь долго будешь, а я и так уже устал тратить драгоценное время на пустое ожидание.

-   Почему изувер и почему ожидание пустое? Меня задерживает и отвлекает твой неиссякаемый поток любопытства...
Вот и готово, больше ныл... Кузьмич, а ты в курсе, что заведующая птичником подпольно держит игровые автоматы?

-   Да ты что? И где же она их шифрует?

-   Там же на птичнике и шифрует.

-   А уток куда?

-   Проблема, что ли? Летом - на вольные хлеба, в зиму - на юг отсылает.

-   То-то я думаю, и чего местные князьки за уточками зачастили?

-   Ага, может баба крутиться...

-   Баба-то может, а мы сегодня закусывать будем?

-   А мы разве употребляли?

-   Поэтому и спрашиваю, закусывать будем?

-   Оно б ничего, но финансы поют романсы.

-   У Нюшки чулок с деньгами, пойди и займи. Заодно и товар у неё сразу купишь. За её деньги.

-   Только ни этот билет в один конец. Ты ж меня больше не увидишь. Не зря у неё на заборе написано для всех должников: "Чтоб ты сдох! Ещё вчера." Ага, нашёл дурнее себя.

-   Тогда что делать будем, рассказывать надоело. Слушай, давно хотел спросить... Когда наши были во Франции и говорили: "Быстро, быстро", там открыли "Бистро". Немцы тоже у нас говорили: "Шнеля, шнеля", но что-то я ни разу не видел кафе с таким названием.

-   За фрицами соскучился?

-   Нет, просто познавательный вопрос.
Гля, Степаныч, наши макитры по улице идут под ручку.

-   Да ну их, вернее, мою.

-   Что так?

-   С утра поцапались. Ну нету у неё чётко сформулированных целей, куда деньги тратить. А потом я виноватый, что в семье нужда, потому как я не хозяин. Отхозяйничал уже...

-   Ничего, помиритесь.

-   Да это понятно, но по-молодости легче мирилось. Бывало поругаемся, а она назло хозяйством не занимается: не стирает, не готовит, мол, голова у неё кружится. А я ей:

-   Я могу поддержать, у меня есть точка опоры.
Глядишь и помирились, а теперь она не поверит в точку опоры.

-   Ну тогда хоть маленький причмок в щёчку, она и растает.

-   Смотря что ты отводишь для таяния. Моя большая, жиры будут долго таять.

-   Ну тогда давай с пенсии в кафе их свозим?

-   На беляши?

-   А это идея... А сами есть не будем.

-   Не, моя мне ещё пригодится.

-   Присоединяюсь.

-   Тогда по домам, до завтра?

-   Как скажешь, лишь бы ты улыбался!