Картошка

Историки упоминают о ней  с времён  Петра  1, говорят трудно приживалась она на
Российских  просторах, в последствии  на протяжении  веков  она стала вторым
Хлебом  после  зерновых.  Россияне, в основном, кормились  и сочиняли  песни о  ржи.
Многие поколения  на  Планете  утоляли  голод  картошкой,  но песен и  стихов о  ней  вспомнить  трудно.  В моей  судьбе  картошка,  с детских лет,  кровно врезалась
в память как  явление  родное,  можно сказать,  жизнеутверждающее. Шли  первые
послевоенные  годы, народ  голодал, чтобы вырастить  картошку,  сажали  её  дольки
а то и просто  очистки от картошки.  Я  жил в приёмной семье, в семье  людей,
которые  умели достойно жить на  плодородной  Кубанской  земле, они свой труд
превращали в  искусство,  в реальное искусство, а не  мифическое, надуманное,  вокруг
них  жили и кормились  несколько видов  братьев  наших  меньших. Да, они тоже
становились  пищей,  но с  какой любовью  эти трудяги  выращивали  скот и птицу.
Нормальный  крестьянин  никогда не сядет  за стол,  если его  меньшие братья  не
накормлены  и не напоены.  Главным  в о дворе  была  корова,  потом все остальные,
собаки и кошки  были  на  последнем месте.  Как  ветеринар,  мне  часто приходилось
слышать,  что  самый лакомый  кусочек достаётся  собачки  или  кошечке.  В прозекторской  Ленинградского Ветеринарного института я  видел  трупы  разных
животных,  картина  была ужасающая, бросалось в глаза  невиданное, не законное,
рядом  с  худющими,  синюшными  поросятами,  лежали трупы  ожиревших собак и
котов. Уродство  советского  хозяйства. Несчастные  ветеринары  иглой на  шприце
пытались  компенсировать  недочёты варварского ведения  хозяйства.  Ветеринария
не имела  ни каких  прав,  находясь в подчинении   Министерства Сельского  хозяйства.  Ну а что  картошка,  к ней  так же  было  плевательское отношение.
Хотя,  получая  обильные урожаи картошки,  а это  вполне  возможно на  просторах
России,  можно было  иметь   не  хилое  поколение  население,  вскормлённое   качественными  мясными продуктами,  не варёной колбасой из  трупов   павшего скота. Работать  на земле надо искусно, а не сдавать  нормы  ГТО.  И не проживать
жизнь   вертуальную   в  комедиях.  И этому надо учиться с детских лет. 
Осень  1947 года,  мне уже  10 лет отроду.  Рано утром  мы с мачехой воскресным
днём  тащим   на базар  картошку,  сказать что  это была  необходимость,  нет,
картошки  накопали много,  ну а получить  деньги в хозяйстве – пригодиться. Нести
мешки  тяжело,  мачеха  несёт два  ведра а я  одно ведро,  не ведро, а   цибарки  с горкой,  картошка  белая,   чистая,  каждая  по  полкило.  Нести до базара  3  км.
Мешок   так давит  плечё,  что кажется больше не могу,  но мачеха  шагает бодро,
её   благородное,  белое  плечё  тоже испытывает  запредельные  нагрузки и  мне  надо
терпеть. Последние  метры,  надо  подняться  в гору,  в груди  всё  колотится,  вот
уже  центр  поселения  под  названием «Хадыжи»   местные  часто  балагурили:
«Хадыжи хоть  работай, хоть  лежи» .  вот уже старый,  деревянный  Дом культуры,  на столбе  репродуктор разрывается,  раз, два, шагайте  легко,  выше колени,  дышите глубже…….  Утренняя  зарядка !!! Просыпается  с рассветом ….
Пришли, стали,  картошка  -  класс,   но  тридцать рублей за ведро,  цена  кусающаяся.  Распродав,  походили по базару,  покупать  продукты нет  надобности,
заглянули  на край  базара,  где продавалась  живность,  мне понравилась  коза, она
выделялась  своей необычной внешностью,  видимо и я ей понравился,  она смотрела
на меня и  всем своим видом давала понять  чтобы  мы её купили,  но  мачеха мне 
быстро успокоила,  сказав  что отчим её  не  примет, так как это рогатое существо
сильно  портит   садовые деревья,  что  для меня  было не  известно,  а с  виду  очень
привлекательное  создание.  Всё!  Пошли  домой.  Мы вышли  из базарной  калитки и
увидели  группу  людей,  они стояли  чередой,  тихо переговаривались.   На низком
стульчике  сидел   старик,  сразу  бросилось,   что  глаз у него не было,  желтоватые
моргающие  бельма,  исхудалое, заросшее лицо,  на коленках он держал  увесистую
толстую  книгу  в картонном красном  переплёте,  книгу  он  держал   закрытой,
а  правая ладонь  находилась   между  листами, я сразу  увидел, что на листах не
буквы а  бугорки, старик  шарил  ладонь по листам  и  выдавал информацию об  родном человеке, который не вернулся из  войны. Стоявшие  люди  тихо  объясняли,
книга эта называется «Планета»  старец из   неё  всё  знает и за тридцать  рублей
всё  нуждающемуся  расскажет.  Подошла  мачехина  очередь. Старик поднял голову,
и своим незрячим лицом  как бы  ждал  начало нового разговора о  новой судьбе человека.  Колтунов  Василий Фёдорович  1910 года рождения – сообщила  мачеха.
Старик  стал листать  и шарить  сухой  ладошкой,  было  заметно, что он  напряжён, лицо  его  меняло  гримасы  с молниеносной  частотой,  и вдруг  его  лик
засветился,  на высохшем лице  скользнуло  подобие  улыбки,  он ещё не подняв головы,
тихо, словно   сам себе  произнёс: «Живой»,  потом,  поднял голову,  стал говорить
мачехи, что он  живой,   что в  45 году он присылал  письмо, в котором сообщал, что
его освободила  красная армия,  что он  идёт в бой, искупать кровью  позорное
пленение,  что он скоро домой не придёт. Следующая  женщина уже отодвигала
мачеху,  но она не торопилась уходить,  опустив в деревянный  ящик  красную
тридцатку,  она   снова  задала   старику  задачу,  Колтунов  Константин Фёдорович
1916  года,  старик  несколько раз  перекинул  листы,  потом  резко задрал голову
и , скорее,  прокричал, чем  сказал: « Что  Вы мне голову  морочите? Вы же получили
похоронку!»  Мачеха  швырнула  очередную  тридцатку в ящик,  у неё брызнули  слёзы,
не  говоря со мной,  пошла  проч. Я  с ведром и пустыми мешками поспешил за  ней
мне  пришлось  перейти на  бег трусцой, чтобы  не отстать от неё.  В голове моей
роились  мысли,  главная была,  попросить  у неё  третью тридцатку,  я устал уже
от жизни,  работал или спал,   мысли о  своих родных  не  покидали  моё  сознание.
Я точно знал, что  не случиться  чудо,  и,  всё  таки  не выдержал.  « Мама,  дайте
мне  последнюю  денежку,  я же  нёс  картошку» -  полушёпотом  выдавил  я. «Зачем!?  - вырвалось из груди  мачехи.  Остаток  обратного пути  мы  шли  молча.
Я всё думал  о  величии  картошки, как всё просто,  потрудился,  вскопал чернозём,
сделал  лунки,  посадил,  прополол,  окучил,  осторожно, чтобы не  порезать лопатой
выкопал, а там совсем просто, притащил, продал и  к дедушке,   сразу опустил
денежку и пожалуйста,  знакомься,  все  мама, папа,  родные старики,  сестра, кузины.  На что способна картошка?   Какая  могучая сила в этом  растении.
Придя домой,  побежал в туалет,  потом  уставился в  поблёкший  огород,  в памяти
нарисовались  знакомые  земельные сотки,   изумрудная  картофельная  ботва,
высотой в пояс,  и,  как  фонари на столбах,  среди ботвы  алые   маки,  тихо,  нет
ни  колорадского  жука,  нет ни одного  в округе   наркомана,   мак  отцветает и
полная  коробочка  зёрен,   мачеха  по праздникам печёт  вкусные  пироги.  Я  мечтал,
как вырасту,  всегда буду  сажать   картошку,  но  всё течёт, всё  меняется,  десятки
лет, жил в Л-де,  с авоськой ходил в магазин,  по  10 копеек за  1 кг  покупал  картошку,   сердце сжималось от боли,   кто  же  тебя  породил,  кто  же тебя
довёл до  гнили.   И  теперь уже всегда  вспоминал  ту приёмную  казачью  семью,
мою  драгоценную  мачеху,  которая  из-за уродливой своей  судьбы не могла иметь
своих детей,  трудом и  человечностью  подняла из  детства и  воспитала  троих
сыновей,  не поворачивается  язык сказать -  чужих.

Это моя дорогая мачеха.


                23.03.2015            А.Н.Соколов.