ВСПОМИНАЯ СЛУЧАЙНУЮ ВСТРЕЧУ…
В жизни бывает много разных встреч, в том числе и случайных. Но одну случайную встречу я вспомнил совершенно случайно - ведь так давно это было … Впрочем, обо все по порядку …
ЛИШЬ НЕСКОЛЬКО СТРОЧЕК
Спортивная журналистика… Когда-то, будучи подростком, невзирая на проливной дождь или сильные морозы, я страстно болел за футболистов питерского «Зенита» и хоккеистов Ленинградского Дома Офицеров (ЛДО, сегодня - СКА). Это теперь хоккейные баталии проходят в теплых, уютных Дворцах спорта, а тогда, в 50-е годы болельщики, стоя на заснеженных трибунах стадионов, чтобы не замерзнуть, отбивали ногами «чечетку» и скандировали: «Шайбу! Шайбу!».
Уже в те годы, с интересом читая «Советский Спорт», я тайно мечтал о том, что когда-нибудь в спортивной рубрике одной из ленинградских газет появится и моя статья. Случилось это лишь спустя десять лет…
Когда в футбольном чемпионате СССР 1965 года мой горячо любимый «Зенит» занял малопочетное 9-е место, меня буквально прорвало. На четырех листах я изложил свой «грандиозный план спасения» «Зенита» и отправил его по почте в редакцию газеты «Смена». От сильного волнения я даже забыл озаглавить свою статью. «Ничего, - успокоил я себя, - в редакции моему плану «спасения» любимой команды дадут броский заголовок типа «Болельщик спасает «Зенит!»
И вот, день за днем покупая эту газету, я вдруг увидел … свою фамилию! Я ликовал! Увы, радость моя была преждевременной: вместо большой статьи в рубрике «Строки из писем» моей фамилии предшествовали … всего лишь несколько строчек. А ведь мне казалось, что мой план почти гарантировал «Зениту» чемпионский титул … Остап Бендер, когда рухнули его планы, с присущим ему юмором изрек: «Графа Монте-Кристо из меня не вышло, придется переквалифицироваться в управдомы». А что оставалось мне? Лишь признать, что спортивного журналиста из меня не вышло …
Эти несколько строчек в газете «Смена» долго бередили мои раны. И я, прихватив газету с моими жалкими строчками, с целью восстановить справедливость, решительно отправился в редакцию. Когда я показал журналисту спортивного отдела «Смены» Борису Ивановичу Авласу эти строчки, он, улыбаясь, спросил:
- Это ваша первая публикация?
- Первая, - утратив всю свою решимость, вяло промямлил я.
- Тогда поздравляю с журналистским дебютом! – воскликнул Авлас.
- Спасибо за публикацию этих жалких строчек, - со вздохом ответил я.
- Ах, вот в чем дело! А вы хотели, чтобы ваше «гениальное творение» напечатали на первой полосе да еще с фотографией автора! Так что ли? Молодой человек, зарубите себе на носу: даже работы наших бывалых авторов иногда приходится сокращать. А что касается вашего укоризненного «жалких строчек», то замечу, что в годы войны с фашистской Германией наши военкоры смело шли на танки и пулеметы врагов ради, не побоюсь этих слов, написанных кровью нескольких боевых строчек во фронтовой газете. Всего доброго!
Я уныло брел домой – мне было жутко стыдно. А дома, чтобы как-то развеяться, я включил телевизор. И надо же, на экране исполнявший популярную песню Владимир Трошин окончательно «добил» меня:
… Трое суток шагать, трое суток не спать
Ради нескольких строчек в газете …
Если б снова начать, я бы выбрал опять
Бесконечные хлопоты эти …
ЛИХА БЕДА НАЧАЛО …
Так случилось, что спустя несколько дней я совершено случайно встретил на улице Авласа. Памятуя нашу недавнюю встречу, я сконфуженно опустил глаза, а Борис Иванович, как ни в чем не бывало, протянул мне руку:
- Ну, здравствуй, Виктор! Послушай, есть дело, - сказал он таким тоном, как будто мы с ним – коллеги по работе.
- Слушаю вас.
- «Зенит» ты уже спасал, - рассмеялся он, - теперь займемся плаванием.
- Плаванием?! Если вы имеете ввиду спасение утопающих, то пловец я никудышный.
- На сей раз спасать никого не надо. Если ты готов, то вот тебе задание редакции: напиши статью о всесоюзных соревнованиях юных пловцов общества «Водник». Завтра – первые старты в бассейне Балтийского морского пароходства.
И хотя я никогда не был на соревнованиях пловцов и довольно смутно представлял, что такое комплексное плавание, без колебаний ответил:
- Я готов!
И тут же с улыбкой спросил:
- Опять опубликуете в рубрике «Строки из писем?»
_-А это уже целиком зависит от тебя. Так что дерзай!
Я словно на крыльях летел в бассейн Балтийского пароходства. В голове моей восторженно стучало: «По заданию редакции! Я – журналист!!»
Соревнования пловцов оказались довольно скучными. Запомнился лишь такой эпизод: я хотел задать несколько вопросов тренеру команды победителей – горьковчан, но в этот момент один из ленинградских пловцов решил надо мной подшутить:
- Сейчас - самое интересное: тренера победителей и тех, кто рядом с ним, под аплодисменты зрителей будут в восторге бросать в бассейн.
Надо ли говорить, что в ту же секунду меня как ветром сдуло …
Моя статья в «Смене», как и эти состязания, оказалась довольно скучной. При этом забавный эпизод с ритуалом бросания тренера победителей в воду … вырезали. Как тут ни вспомнить реплику Серафима Ивановича Огурцова из кинокомедии Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь»: «Я и сам шутить не люблю и другим не позволю»… Все же это была моя первая настоящая статья в ленинградской газете «Смена».
В начале 70-х мне предложили работать в пресс-центрах сначала стадиона имени Кирова, а затем и Дворца спорта «Юбилейный». Своеобразной оплатой моей работы стал пропуск на спортивные арены с грифом «Всюду». А работа моя заключалась в информации о соперниках «Зенита» и СКА в чемпионатах страны, турнирной ситуации в обоих соревнованиях, а также о международных поединках в Ленинграде, в том числе молодежном чемпионате мира по хоккею и Олимпийском групповом турнире 1980 года. Вся эта информация в перерывах футбольных и хоккейных поединков оглашалась диктором спортивных арен Генриеттой Покровской с неизменным сообщением: «Материал подготовил Виктор Песин».
Наблюдение за спортивными баталиями из ложи прессы и участие в послематчевых пресс-конференциях, позволило мне сблизиться со многими спортивными журналистами и пообщаться с известными ленинградскими спортсменами, тренерами, актерами, литераторами. Назову хотя бы главного режиссера театра Ленсовета Игоря Петровича Владимирова, поэта Михаила Дудина, комментатора Виктора Набутова, баскетболиста Сашу Белова, тренеров Валерия Лобановского, Юрия Морозова, Николая Пучкова и многих других… Как-то, приехав задолго до начала очередного матча «Зенита», я увидел одиноко сидящего в ложе прессы Виктора Набутова, который вдруг ошарашил меня вопросом:
- Вы слышали новость: в Ленинграде появился новый проигрыватель?
- Нет, не слышал, - честно признался я.
- Ну как же?! – воскликнул Набутов, - Марк Тайманов!
И он, довольный тем, что наконец-то выплеснул распиравший его свежий каламбур, от души расхохотался … Для непосвященных сообщу, что совсем недавно ленинградский гроссмейстер Марк Тайманов в отборочном матче за шахматную корону был буквально разгромлен американцем Робертом Фишером с жутким результатом – 0:6…
ПОДВАЛ – ЭТО ХОРОШО ИЛИ ПЛОХО?
Слово «подвал» в обыденной жизни носит явно негативный оттенок. В самом деле, жилая комнатка в подвале дома – очевидный показатель неустроенности быта. Мимо выходящих во двор или на улицу маленьких окошек то и дело мелькают чьи-то ноги, иногда забрызгивая оконные стекла жидкой грязью из луж …
«Моя первая квартира!» - не раз радостно восклицали счастливые новоселы.
«Мой первый подвал!» - не скрывал я своей радости 4-го мая 1973 года. «Чудак, нашел чему радоваться», - недоуменно подумает читатель. Не спешите с выводами: подвал подвалу – рознь. Именно в указанный мною день в газете «Спортивная неделя Ленинграда» моей статье «Первый межзональный» был дарован целый подвал газетной полосы…
В нашей жизни важную роль часто играет случай. Так, однажды в пресс-центре Дворца спорта «Юбилейный» мой знакомый журналист Семен Вайханский, зная о моем увлечении шахматной историей, подкинул мне любопытную идею:
- Скоро в Ленинграде начнется межзональный шахматный турнир. Так вот предложи редактору «Спортнедели» Киселеву историю всех предыдущих межзональных турниров – он любит экскурсы в спортивное прошлое. Только не приходи к нему «с пустыми руками», принеси ему статью о самом первом таком турнире.
Я так и поступил. Киселев был скуп на похвалы, он просто, прочитав мою статью, одобрительно кивнул головой. Его, в отличие от меня, совершенно не волновало, что в Ленинградском турнире будут участвовать экс-чемпион мира по шахматам Михаил Таль, участник соревнования претендентов на шахматную корону, многократный чемпион СССР Виктор Корчной, знаменитые гроссмейстеры Светозар Глигорич, Бент Ларсен и другие. Он спокойно выслушал меня и коротко бросил:
- Пиши о следующих турнирах …
Надо сказать, что «Спортивная неделя Ленинграда» была весьма почитаема любителями спорта. За долгие годы сотрудничества с ней я часто публиковал как отдельные статьи, так и исторические шахматные циклы. Например, о чемпионах мира, состязаниях претендентов на шахматную корону, межзональных турнирах, олимпийских баталиях шахматистов, чемпионатах Советского Союза … Кроме того, интерес читателей вызывали мои интервью с президентом ФИДЕ Максом Эйве, гроссмейстерами Виктором Корчным, Александром Котовым и другими.
Помню, как в один из весенних дней 1974 года, вечером, прихватив в редакции два экземпляра … завтрашнего номера газеты, я появился в пресс-центре матча претендентов Бориса Спасского и Анатолия Карпова, где уже кипели жаркие дискуссии вокруг очередной партии. Отойдя в сторонку, я раскрыл газету и был приятно удивлен: в ней были опубликованы две мои довольно большие статьи: «Ленинград – город шахматный» и «В.Корчной – Т. Петросян (сегодня начинается единоборство в Одессе)» Вдруг сзади я услышал вопрос:
- Простите, вы – журналист этой газеты?
Я обернулся и увидел … Михаила Таля.
- Да, - улыбаясь, кивнул я головой. И тут же представился: - Меня зовут Виктор.
- Думаю, что мое имя вам известно, - протянув мне руку и широко улыбаясь, ответил Таль.
- Еще бы! – восторженно воскликнул я.
Таль встал рядом и с любопытством бросил взгляд на открытую мной газетную полосу.
- Простите, но ваша редакция допустила ошибку: матч в Одессе начинается не сегодня, а завтра, - виновато улыбаясь, заметил рижский гроссмейстер.
- Миша, никакой ошибки нет, - теперь уже виновато улыбнулся я. – У меня в руках завтрашний номер газеты.
- Любопы-ытно, - протянул Таль. – Действительно, завтрашний номер.
- Если вы желаете, возьмите эту газету себе.
- Спасибо, - приняв мой скромный дар, - ответил Таль …
Вот таким несколько необычным способом произошло мое знакомство с Михаилом Талем. Назавтра меня ждал еще один сюрприз: фотокорреспондент Женя Лебедев дважды заснял меня рядом с Талем и подарил эти фотографии мне. Я так и подписал их: рядом с Талем серьезным и улыбающимся. Спустя … сорок один год я с грустью смотрю на фотографии, на которых запечатлен, увы, давно уже ушедший из жизни Миша Таль и постаревший сегодня автор этих строк …
Любопытно, что в пресс-центре матча Спасский-Карпов несколько раз появлялся странный, на мой взгляд, человек, называвший себя Августом. Никакого издания он не представлял, зато бравировал знанием скандальных шахматных историй. Однажды я услышал:
- В 1954-м году в Бухаресте 23-летний Виктор Корчной выиграл довольно сильный по составу свой первый международный турнир. Его вызвали в советское посольство и предложили сдать половину полученного за победу денежного приза. Возмущенный Корчной, высказав свое недовольство, вынужден был все же подчиниться. На следующий день он успешно провел сеанс одновременной игры на одной из обувных фабрик румынской столицы и получил в качестве приза пару модных туфель. Недолго думая, Корчной явился в посольство и, положив перед тем же клерком свою награду, спросил: «Вам какой туфель: правый или левый?» За эту дерзкую выходку Корчной на два года стал невыездным» …
Было это или нет – неизвестно. Поступок этот, как говорится, вполне в духе Корчного. Ну, а я - за что купил, за то и продал …
Еще один любопытный эпизод в том же пресс-центре. Не раз, беря интервью, я обратил внимание на то, что некоторые собеседники как бы «томились» в ожидании, пока я запишу их ответы. И я, решив упростить свою задачу, купил портативный, но довольно примитивный магнитофон «Легенда-401». Спустя несколько дней в пресс-центре появился Президент Международной шахматной федерации (ФИДЕ) доктор Макс Эйве. Вооруженные блокнотами и авторучками журналисты тут же бросились к нему. Однако переводчик Президента ФИДЕ Борис Рабкин озвучил вежливый отказ Эйве.
И тут вдруг произошло невероятное. В отличие от «зубров» ленинградской прессы я скромно стоял в стороне. Увидев меня с магнитофоном и подключенным к нему микрофоном, переводчик что-то шепнул Эйве и тут же, указывая на меня рукой, сообщил: «Вам доктор Эйве готов ответить на несколько вопросов». От неожиданности, к тому же ловя на себе недобрые взгляды «зубров», я продолжал стоять как вкопанный.
Тем временем Эйве сел за столик и, улыбаясь, указал рукой мне на соседнее кресло. Я все же пришел в себя и сел рядом с Эйве. Нас плотно окружили журналисты и записывали в блокноты мои вопросы и ответы Президента ФИДЕ.
Назавтра с готовым материалом о моем интервью с Эйве я явился в редакцию «Спортивной недели Ленинграда». Отдавая материал редактору, я со вздохом признался:
- К сожалению, заголовок я так и не придумал.
Николай Яковлевич, пробежав взглядом мою статью, взял авторучку и написал: «Ваше мнение, доктор Эйве?» Я был поражен: вот что значит профессионал и его редакторская хватка! Если к этому добавить, что десять минут назад он на моих глазах осушил два стакана водки, то мое изумление станет еще более понятным …
ЛЮБИМАЯ ГАЗЕТА ЛЕНИНГРАДЦЕВ
Уже одно это словосочетание говорит само за себя. Конечно, это «Вечерний Ленинград». В киоски «Вечёрка» поступала по вечерам, тут же возникали большие очереди, и газета мгновенно раскупалась .
В том же 1974-м году началось мое многолетнее сотрудничество с этой популярной газетой. Поначалу это были небольшие заметки с чемпионата СССР по шахматам о Марке Тайманове, Михаиле Тале и других участниках этого турнира. Я не случайно выделил Тайманова и Таля – это были две самые колоритные фигуры чемпионата.
В 22-й раз вступал Тайманов в борьбу за чемпионский титул. В этих престижных соревнованиях он сыграл 394 (!) партии, из которых 136 выиграл и 188 свел вничью. 394 партии! Чтобы постичь весомость этого феноменального показателя, замечу, что 11 других участников этого престижного форума сыграли столько же партий, но … общими усилиями! Когда я поведал эти цифры самому ленинградскому гроссмейстеру, он удивленно покачал головой и тут же поинтересовался:
- А кто мой ближайший конкурент?
Узнав, что это Давид Бронштейн, сыгравший в 19-ти чемпионатах 361 партию, из которых 115 выиграл и 176 сыграл вничью, Тайманов улыбнулся и заметил:
- Ну, пока я спокоен за свои рекорды! …
Что касается Михаила Таля, то можно с уверенностью сказать: Таль – украшение любого шахматного соревнования! Его феноменальные достижения, среди которых особо выделяется блестящая победа в матче за шахматную корону 1960-го года над самим «патриархом советских шахмат» великим Михаилом Ботвинником, известны всему шахматному миру.
Особенно поражал любителей шахмат стиль игры Таля: неожиданные, эффектные жертвы фигур и пешек вызывали взрывы аплодисментов зрителей. Однажды, в одной партии Таль долго вел позиционную борьбу. Не выдержавшие такой игры Таля его болельщики стали скандировать: «Таль по-жерт-вуй! Таль по-жерт-вуй!» А Давид Бронштейн на вопрос: как побеждает Таль? – ответил: «Сначала он располагает фигуры в центре, а затем их где-нибудь жертвует…"
Увы, был печальный период, когда в мажорной шахматной симфонии «Демона из Риги» все чаще и чаще стали звучать минорные напевы. То напоминал о себе старый и очень серьезный недуг. Однако верный себе рижанин дал решительный бой своему главному противнику и новыми яркими победами возвестил миру: «В здоровом Тале – здоровый дух!»
Для полноты образа Михаила Таля приведу фрагмент из своей поэмы «О, шахматы, игра богов!»
Он поражал буквально всем!
Его не спутаешь ни с кем:
Взгляд, демонически горящий –
Ну, Мефистофель настоящий!
Нос с сатанинскою горбинкой,
Глаза с безумною искринкой.
Короче, он по всем приметам –
Пришелец из другой планеты.
И то же самое игра:
Блеск молний, вихрь, ураган!
Задира, как де Артаньян –
Готов сражаться до утра!
И, одержимый лишь игрою,
Он мог не есть, не спать порою…
В борьбе неистов, беспощаден!
Кто ещё жертвовать так мог –
Фигуры, пешки – он не жаден,
Фантазия – вот его Бог!
И что смутьяну чемпионы
И теоретиков статьи?
Рекомендации, каноны –
Он всё сметает на пути!
Всегда творить в его натуре!
Ну что поделать – он такой!
Да, он мятежный ищет бури,
Поскольку чужд ему покой.
Уж не ему ль за дух высокий
Посвящены такие строки:
«И, словно яркая комета,
Прорвавшись к нам из чащи звёзд,
Он искру собственного света
С сияньем вечности принёс!»
Ну что ж, пора поднять вуаль:
Так кто же он? Конечно, Таль!...
В ноябре 1975 года в Ленинграде стартовал турнир Дворцов пионеров. Команды семи пионерских дружин возглавляли известные гроссмейстеры и мастера, среди них – Василий Смыслов, Виктор Корчной, Анатолий Карпов, Лев Полугаевский и другие.
Юные шахматисты в красных галстуках не раз доказывали свою могучую силу. Так, в 1939 году гроссмейстер Александр Котов, давая сеанс одновременной игры московским пионерам на 30 досках, смог выиграть лишь … четыре партии. А вот его юные соперники одержали 11 побед! И уж совсем бессильным против советской пионерии в 1951 году оказался международный мастер англичанин Роберт Вейд, которому его юные соперники учинили подлинный разгром: маститый шахматист к своему ужасу потерпел 20 (!) поражений и 10 партий свел вничью. Сеансер не выиграл ни одной партии! Не случайно Михаил Таль, два года назад, участвуя в турнире Дворцов пионеров в Москве, с присущим ему юмором заметил: «Иногда у меня возникал коварный вопрос: кто же кого экзаменует?»
На этом турнире я был аккредитован как журналист «Вечернего Ленинграда». Конечно, было много интересных встреч и бесед с шахматистами и журналистами. В составе пионерских дружин выступали будущие гроссмейстеры, чего стоит только одно имя – Гарри Каспаров!... В итоге этого интересного соревнования победу одержали москвичи, второе место заняли ленинградцы. В таком же порядке финишировали и капитаны команд: москвич Василий Смыслов набрал 38 очков, а ленинградец Виктор Корчной отстал на пол-очка.
Вспомнил я об этом турнире не случайно. Как-то вечером, сообщив по телефону в редакцию результаты очередного тура и покидая Дворец пионеров, я встретил у выхода на Невский проспект главного арбитра турнира гроссмейстера Игоря Захаровича Бондаревского. Неожиданно он обратился ко мне:
- Молодой человек, проводите меня, пожалуйста, до метро. Сегодня мне почему-то не прислали машину.
Мы молча шли к станции метро, и вдруг Бондаревский остановился и задал мне, на первый взгляд, странный вопрос:
- Вы, конечно, не знаете, кто был чемпионом СССР в 1940-м году - не так ли?
- Как раз знаю, - улыбаясь, ответил я, - Михаил Ботвинник.
- А вам известно, как он стал чемпионом?
- Выиграл дополнительный матч-турнир шести гроссмейстеров за титул «Абсолютный чемпион СССР»
- Вы и это знаете! Тогда попробуйте ответить на вопрос: почему до 40-го года и после него ни разу не выявляли абсолютного чемпиона СССР?
И, не дожидаясь моего ответа, Игорь Захарович слишком уж эмоционально рассказал мне историю «загадочного» чемпионата страны. Я, конечно, знал эту историю. О ней даже сам Ботвинник в смягченном виде рассказал в своей книге «К достижению цели».
Суть в том, что тогда в 1940-м году чемпионат СССР выиграли Игорь Бондаревский и Андрэ Лилиенталь. По логике для выявления победителя между ними следовало провести дополнительный матч или, на худой конец, объявить обоих чемпионами. Но Ботвинник к тому времени тайно договорился с Александром Алехиным о матче за мировую шахматную корону. А в том «загадочном» чемпионате страны Ботвинник разделил с Исааком Болеславским 5-6 места и поэтому на Западе матч с Алехиным сочли бы неправомерным.
И тогда Ботвинник обратился в самые высокие партийные инстанции (кстати, не в первый раз!) с предложением провести дополнительное соревнование шахматистов, занявших в чемпионате СССР первые шесть мест. Ботвинника, конечно, поддержали, и весной 1941-го года состоялся матч-турнир за звание «Абсолютный чемпион СССР».
- При этом, - дополнил мою информацию Бондаревский, - пяти его участникам сообщили об этом значительно позже с тем, чтобы у нас было меньше, чем у Ботвинника, времени на подготовку. Мало того, было объявлено: участие в матч-турнире обязательно. А у меня в Ростове тяжело болел отец, и на мою телеграмму о невозможности прибыть в Москву, мне дали понять, что моя шахматная карьера может серьезно пострадать …
Конечно, матч-турнир выиграл Ботвинник, но из-за войны его состязание с Алехиным так и не состоялось. Странно, что эту печальную историю Бондаревский рассказал мне спустя … 35 лет. Видно, очень наболело. А может быть, в надежде, что я когда-нибудь расскажу об этом читателям …
Спустя восемь лет эта история имела небольшое продолжение. После окончания лекции Михаила Ботвинника в Доме искусств имени Станиславского я, беря у Ботвинника автограф, неожиданно для себя вдруг сказал (черт меня дернул!): :
- Михаил Моисеевич, восемь лет назад я беседовал с Игорем Бондаревским, и он высказал в ваш адрес очень серьезные претензии по поводу чемпионата СССР 1940-го года …
Улыбавшийся до этого Ботвинник вдруг изменился в лице и почти с яростью вскричал:
- А шахматную корону Советскому Союзу завоевал Бондаревский или я?!
Не ожидая такой бурной реакции, я даже отпрянул и примирительно произнес:
- Конечно, вы.
И поспешно покинул зал …
Спустя неделю на хоккейом матче во Дворце спорта «Юбилейный» сидевший рядом со мной в ложе прессы ответственный секретарь «Вечернего Ленинграда» Валя Майоров неожиданно спросил:
- Витя, ты читаешь газету «Советская Россия»?
- Нет, - пожав плечами, ответил я.
- Жаль, а то ты обратил бы внимание на довольно интересный шахматный отдел, который ведет мастер Мацукевич. – Неужели мы в «Вечёрке» не можем выпускать такой же, а то и более интересный шахматный отдел?
- Конечно, можем, - согласился я.
- Ну вот ты и докажи это. Тебе, как говорится, и карты в руки. Так что, давай – дерзай!
- Погоди, Валя, ты скажи: на какой объем я могу рассчитывать и как часто будет выходить этот отдел?
- Если будет интересней, чем у Мацукевича, подвал третьей полосы или две полные колонки я тебе гарантирую. А выходить твой отдел будет раз в неделю. Тебя это устраивает?
- Вполне, - ответил я.
Я перерыл весь свой шахматный архив и довольно быстро подобрал материал для первого выпуска новорожденного отдела, которому сразу дал название «Уголок шахматной истории». «Ничего себе уголок, - подумал я, - на две газетные колонки» …
Назавтра, войдя в кабинет Майорова и, положив перед ним несколько рукописных листов, я спокойно сообщил:
- Валя, вот тебе мои «УШИ».
- Какие еще уши? – не понял Майоров.
- Мы же договорились, а это мой «Уголок шахматной истории».
- Ах, вот что такое твои «УШИ»! – улыбаясь, воскликнул он. - Присядь, а я пока почитаю твое новорожденное детище.
Читал он с видимым интересом и даже пару раз от души рассмеялся.
- Ну что ж, - заключил Майоров, - в добрый путь! Первая публикация будет в понедельник 31-го января…
«УГОЛОК ШАХМАТНОЙ ИСТОРИИ»
Так в последний день января 1983 года впервые в «Вечёрке» появился «Уголок шахматной истории». Вряд ли я мог тогда предположить, что мой «Уголок» будет регулярно появляться в газете в течение пяти лет.
Вот - пара коротких фрагментов из этой рубрики.
МАТЧ БОТВИННИК – ФЛОР
В конце ноября в Москве начался матч двух восходящих шахматных «звезд» - Соломона Флора и Михаила Ботвинника. Чехословацкий гроссмейстер не сомневался в своей победе и рассматривал этот поединок как этап подготовки к единоборству с чемпионом мира Александром Алехиным.
Начало матча и в самом деле ничего хорошего Ботвиннику не сулило. В первой партии в жестоком цейтноте он попал в ловушку и проиграл. Тогда из Ленинграда был срочно вызван один из лучших аналитиков мастер Абрам Модель. Свою помощь Ботвиннику он начал с того, что … сочинил стихи:
Флор доволен, как дитя,
Ходит именинником –
В первом туре он шутя
Справился с Ботвинником.
Вариант Панова навек разбит,
И мой Мишутка
Вздыхает жутко:
-Ужели снова я буду бит?
Дрожат колени,
Потерян сон –
«Ужель он – гений,
А я – пижон …
Следующие четыре партии завершились вничью, а в шестой «именинником» вновь оказался Флор. Вторая половина матча проходила в Ленинграде. Здесь дела советского чемпиона пошли значительно лучше. После двух спокойных ничьих Ботвинник нанес «убаюканному» сопернику два чувствительных укола и сравнял счет – 2:2.
В предпоследней партии Флор чудом «унес ноги», а в последней оба предпочли не рисковать. В итоге ничья – 6:6. Покидая Ленинград, Флор подарил Ботвиннику свою фотографию с надписью: «Новому гроссмейстеру с пожеланием дальнейших успехов».
И еще более короткий фрагмент.
УВЫ, НЕ КАРУЗО …
В 1958-м году в один из выходных дней на межзональном турнире в Портороже тренер Михаила Таля Александр Кобленц в узком кругу исполнял на русском и итальянском языках арии из опер. Как и гроссмейстер Василий Смыслов, Кобленц обладал незаурядными вокальными данными. Немногочисленные зрители всякий раз награждали обладателя приятного тенора дружескими аплодисментами. После очередной арии к нему неожиданно подошла элегантно одетая дама.
- Благодарю вас за доставленное удовольствие! – эмоционально воскликнула она. – Ваше пение напоминает мне большого художника!
- Энрико Карузо? – спросил польщенный Кобленц.
- Нет, Василия Смыслова,- ответила дама …
Однажды, захватив в редакции пару экземпляров «Вечёрки» с моим «Уголком» и, желая купить в ближайшем киоске «Союзпечать» футбольный справочник, я стал свидетелем такой сцены. Стоявший передо мной мужчина обратился к киоскеру:
- Мне, пожалуйста, «Вечёрку».
- Уже всю продали, - последовал ответ.
- Как жаль! – воскликнул мужчина. – Я ведь собираю номера «Вечёрки» с «Уголком шахматной истории». Может быть, все же остался один сегодняшний номер?
Киоскер лишь развел руками.
- Не огорчайтесь, - обратился я к этому мужчине, протягивая ему газету. – у меня есть лишний экземпляр.
Обрадованный читатель «Уголка» долго благодарил меня и тряс мою руку. Я, конечно, не сказал ему, что являюсь автором «Уголка», но, признаюсь, в этот момент меня переполняло чувство законной гордости. Но почему-то именно в этот момент мне вспомнились слова из песни (не знаю, насколько точно я их воспроизвел): «…Одна дождинка еще не дождь, одна снежинка еще не снег…» 23.03.2015 г
ВСПОМИНАЯ СЛУЧАЙНУЮ ВСТРЕЧУ…
В жизни бывает много разных встреч, в том числе и случайных. Но одну случайную встречу я вспомнил совершенно случайно - ведь так давно это было … Впрочем, обо все по порядку …
ЛИШЬ НЕСКОЛЬКО СТРОЧЕК
Спортивная журналистика… Когда-то, будучи подростком, невзирая на проливной дождь или сильные морозы, я страстно болел за футболистов питерского «Зенита» и хоккеистов Ленинградского Дома Офицеров (ЛДО, сегодня - СКА). Это теперь хоккейные баталии проходят в теплых, уютных Дворцах спорта, а тогда, в 50-е годы болельщики, стоя на заснеженных трибунах стадионов, чтобы не замерзнуть, отбивали ногами «чечетку» и скандировали: «Шайбу! Шайбу!».
Уже в те годы, с интересом читая «Советский Спорт», я тайно мечтал о том, что когда-нибудь в спортивной рубрике одной из ленинградских газет появится и моя статья. Случилось это лишь спустя десять лет…
Когда в футбольном чемпионате СССР 1965 года мой горячо любимый «Зенит» занял малопочетное 9-е место, меня буквально прорвало. На четырех листах я изложил свой «грандиозный план спасения» «Зенита» и отправил его по почте в редакцию газеты «Смена». От сильного волнения я даже забыл озаглавить свою статью. «Ничего, - успокоил я себя, - в редакции моему плану «спасения» любимой команды дадут броский заголовок типа «Болельщик спасает «Зенит!»
И вот, день за днем покупая эту газету, я вдруг увидел … свою фамилию! Я ликовал! Увы, радость моя была преждевременной: вместо большой статьи в рубрике «Строки из писем» моей фамилии предшествовали … всего лишь несколько строчек. А ведь мне казалось, что мой план почти гарантировал «Зениту» чемпионский титул … Остап Бендер, когда рухнули его планы, с присущим ему юмором изрек: «Графа Монте-Кристо из меня не вышло, придется переквалифицироваться в управдомы». А что оставалось мне? Лишь признать, что спортивного журналиста из меня не вышло …
Эти несколько строчек в газете «Смена» долго бередили мои раны. И я, прихватив газету с моими жалкими строчками, с целью восстановить справедливость, решительно отправился в редакцию. Когда я показал журналисту спортивного отдела «Смены» Борису Ивановичу Авласу эти строчки, он, улыбаясь, спросил:
- Это ваша первая публикация?
- Первая, - утратив всю свою решимость, вяло промямлил я.
- Тогда поздравляю с журналистским дебютом! – воскликнул Авлас.
- Спасибо за публикацию этих жалких строчек, - со вздохом ответил я.
- Ах, вот в чем дело! А вы хотели, чтобы ваше «гениальное творение» напечатали на первой полосе да еще с фотографией автора! Так что ли? Молодой человек, зарубите себе на носу: даже работы наших бывалых авторов иногда приходится сокращать. А что касается вашего укоризненного «жалких строчек», то замечу, что в годы войны с фашистской Германией наши военкоры смело шли на танки и пулеметы врагов ради, не побоюсь этих слов, написанных кровью нескольких боевых строчек во фронтовой газете. Всего доброго!
Я уныло брел домой – мне было жутко стыдно. А дома, чтобы как-то развеяться, я включил телевизор. И надо же, на экране исполнявший популярную песню Владимир Трошин окончательно «добил» меня:
… Трое суток шагать, трое суток не спать
Ради нескольких строчек в газете …
Если б снова начать, я бы выбрал опять
Бесконечные хлопоты эти …
ЛИХА БЕДА НАЧАЛО …
Так случилось, что спустя несколько дней я совершено случайно встретил на улице Авласа. Памятуя нашу недавнюю встречу, я сконфуженно опустил глаза, а Борис Иванович, как ни в чем не бывало, протянул мне руку:
- Ну, здравствуй, Виктор! Послушай, есть дело, - сказал он таким тоном, как будто мы с ним – коллеги по работе.
- Слушаю вас.
- «Зенит» ты уже спасал, - рассмеялся он, - теперь займемся плаванием.
- Плаванием?! Если вы имеете ввиду спасение утопающих, то пловец я никудышный.
- На сей раз спасать никого не надо. Если ты готов, то вот тебе задание редакции: напиши статью о всесоюзных соревнованиях юных пловцов общества «Водник». Завтра – первые старты в бассейне Балтийского морского пароходства.
И хотя я никогда не был на соревнованиях пловцов и довольно смутно представлял, что такое комплексное плавание, без колебаний ответил:
- Я готов!
И тут же с улыбкой спросил:
- Опять опубликуете в рубрике «Строки из писем?»
_ А это уже целиком зависит от тебя. Так что дерзай!
Я не стану описывать эти скучные соревнования. Скажу лишь, что в моей голове стучало: «По заданию редакции! Я – журналист!!» Добавлю лишь такой эпизод: Намереваясь задать несколько вопросов тренеру команды победителей – горьковчан, один из ленинградских пловцов решил надо мной подшутить:
- Сейчас - самое интересное: тренера победителей и тех, кто рядом с ним, под аплодисменты зрителей будут в восторге бросать в бассейн.
Надо ли говорить, что в ту же секунду меня как ветром сдуло …
Моя статья в «Смене», как и эти состязания, оказалась довольно скучной. При этом забавный эпизод с ритуалом бросания тренера победителей в воду … вырезали. Как тут ни вспомнить реплику Серафима Ивановича Огурцова из кинокомедии Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь»: «Я и сам шутить не люблю и другим не позволю»… Все же это была моя первая настоящая статья в ленинградской газете «Смена».
В начале 70-х мне предложили работать в пресс-центрах сначала стадиона имени Кирова, а затем и Дворца спорта «Юбилейный». Своеобразной оплатой моей работы стал пропуск на спортивные арены с грифом «Всюду». А работа моя заключалась в информации о соперниках «Зенита» и СКА в чемпионатах страны, турнирной ситуации в обоих соревнованиях, а также о международных поединках в Ленинграде, в том числе молодежном чемпионате мира по хоккею и Олимпийском групповом турнире 1980 года. Вся эта информация в перерывах футбольных и хоккейных поединков оглашалась диктором спортивных арен Генриеттой Покровской с неизменным сообщением: «Материал подготовил Виктор Песин».
Наблюдение за спортивными баталиями из ложи прессы и участие в послематчевых пресс-конференциях, позволило мне сблизиться со многими спортивными журналистами и пообщаться с известными ленинградскими спортсменами, тренерами, актерами, литераторами. Назову хотя бы главного режиссера театра Ленсовета Игоря Петровича Владимирова, поэта Михаила Дудина, комментатора Виктора Набутова, баскетболиста Сашу Белова, тренеров Валерия Лобановского, Юрия Морозова, Николая Пучкова и многих других… Как-то, приехав задолго до начала очередного матча «Зенита», я увидел одиноко сидящего в ложе прессы Виктора Набутова, который вдруг ошарашил меня вопросом:
- Вы слышали новость: в Ленинграде появился новый проигрыватель?
- Нет, не слышал, - честно признался я.
- Ну как же?! – воскликнул Набутов, - Марк Тайманов!
И он, довольный тем, что наконец-то выплеснул распиравший его свежий каламбур, от души расхохотался … Для непосвященных сообщу, что совсем недавно ленинградский гроссмейстер Марк Тайманов в отборочном матче за шахматную корону был буквально разгромлен американцем Робертом Фишером с жутким результатом – 0:6…
ПОДВАЛ – ЭТО ХОРОШО ИЛИ ПЛОХО?
Слово «подвал» в обыденной жизни носит явно негативный оттенок. В самом деле, жилая комнатка в подвале дома – очевидный показатель неустроенности быта. Мимо выходящих во двор или на улицу маленьких окошек то и дело мелькают чьи-то ноги, иногда забрызгивая оконные стекла жидкой грязью из луж …
«Моя первая квартира!» - не раз радостно восклицали счастливые новоселы.
«Мой первый подвал!» - не скрывал я своей радости 4-го мая 1973 года. «Чудак, нашел чему радоваться», - недоуменно подумает читатель. Не спешите с выводами: подвал подвалу – рознь. Именно в указанный мною день в газете «Спортивная неделя Ленинграда» моей статье «Первый межзональный» был дарован целый подвал газетной полосы…
В нашей жизни важную роль часто играет случай. Так, однажды в пресс-центре Дворца спорта «Юбилейный» мой знакомый журналист Семен Вайханский, зная о моем увлечении шахматной историей, подкинул мне любопытную идею:
- Скоро в Ленинграде начнется межзональный шахматный турнир. Так вот предложи редактору «Спортнедели» Киселеву историю всех предыдущих межзональных турниров – он любит экскурсы в спортивное прошлое. Только не приходи к нему «с пустыми руками», принеси ему статью о самом первом таком турнире.
Я так и поступил. Киселев был скуп на похвалы, он просто, прочитав мою статью, одобрительно кивнул головой. Его, в отличие от меня, совершенно не волновало, что в Ленинградском турнире будут участвовать экс-чемпион мира по шахматам Михаил Таль, участник соревнования претендентов на шахматную корону, многократный чемпион СССР Виктор Корчной, знаменитые гроссмейстеры Светозар Глигорич, Бент Ларсен и другие. Он спокойно выслушал меня и коротко бросил:
- Пиши о следующих турнирах …
Надо сказать, что «Спортивная неделя Ленинграда» была весьма почитаема любителями спорта. За долгие годы сотрудничества с ней я часто публиковал как отдельные статьи, так и исторические шахматные циклы. Например, о чемпионах мира, состязаниях претендентов на шахматную корону, межзональных турнирах, олимпийских баталиях шахматистов, чемпионатах Советского Союза … Кроме того, интерес читателей вызывали мои интервью с президентом ФИДЕ Максом Эйве, гроссмейстерами Виктором Корчным, Александром Котовым и другими.
Помню, как в один из весенних дней 1974 года, вечером, прихватив в редакции два экземпляра … завтрашнего номера газеты, я появился в пресс-центре матча претендентов Бориса Спасского и Анатолия Карпова, где уже кипели жаркие дискуссии вокруг очередной партии. Отойдя в сторонку, я раскрыл газету и был приятно удивлен: в ней были опубликованы две мои довольно большие статьи: «Ленинград – город шахматный» и «В.Корчной – Т. Петросян (сегодня начинается единоборство в Одессе)» Вдруг сзади я услышал вопрос:
- Простите, вы – журналист этой газеты?
Я обернулся и увидел … Михаила Таля.
- Да, - улыбаясь, кивнул я головой. И тут же представился: - Меня зовут Виктор.
- Думаю, что мое имя вам известно, - протянув мне руку и широко улыбаясь, ответил Таль.
- Еще бы! – восторженно воскликнул я.
Таль встал рядом и с любопытством бросил взгляд на открытую мной газетную полосу.
- Простите, но ваша редакция допустила ошибку: матч в Одессе начинается не сегодня, а завтра, - виновато улыбаясь, заметил рижский гроссмейстер.
- Миша, никакой ошибки нет, - теперь уже виновато улыбнулся я. – У меня в руках завтрашний номер газеты.
- Любопы-ытно, - протянул Таль. – Действительно, завтрашний номер.
- Если вы желаете, возьмите эту газету себе.
- Спасибо, - приняв мой скромный дар, - ответил Таль …
Вот таким несколько необычным способом произошло мое знакомство с Михаилом Талем. Назавтра меня ждал еще один сюрприз: фотокорреспондент Женя Лебедев дважды заснял меня рядом с Талем и подарил эти фотографии мне. Я так и подписал их: рядом с Талем серьезным и улыбающимся. Спустя … сорок один год я с грустью смотрю на фотографии, на которых запечатлен, увы, давно уже ушедший из жизни Миша Таль и постаревший сегодня автор этих строк …
Любопытно, что в пресс-центре матча Спасский-Карпов несколько раз появлялся странный, на мой взгляд, человек, называвший себя Августом. Никакого издания он не представлял, зато бравировал знанием скандальных шахматных историй. Однажды я услышал:
- В 1954-м году в Бухаресте 23-летний Виктор Корчной выиграл довольно сильный по составу свой первый международный турнир. Его вызвали в советское посольство и предложили сдать половину полученного за победу денежного приза. Возмущенный Корчной, высказав свое недовольство, вынужден был все же подчиниться. На следующий день он успешно провел сеанс одновременной игры на одной из обувных фабрик румынской столицы и получил в качестве приза пару модных туфель. Недолго думая, Корчной явился в посольство и, положив перед тем же клерком свою награду, спросил: «Вам какой туфель: правый или левый?» За эту дерзкую выходку Корчной на два года стал невыездным» …
Было это или нет – неизвестно. Поступок этот, как говорится, вполне в духе Корчного. Ну, а я - за что купил, за то и продал …
Еще один любопытный эпизод в том же пресс-центре. Не раз, беря интервью, я обратил внимание на то, что некоторые собеседники как бы «томились» в ожидании, пока я запишу их ответы. И я, решив упростить свою задачу, купил портативный, но довольно примитивный магнитофон «Легенда-401». Спустя несколько дней в пресс-центре появился Президент Международной шахматной федерации (ФИДЕ) доктор Макс Эйве. Вооруженные блокнотами и авторучками журналисты тут же бросились к нему. Однако переводчик Президента ФИДЕ Борис Рабкин озвучил вежливый отказ Эйве.
И тут вдруг произошло невероятное. В отличие от «зубров» ленинградской прессы я скромно стоял в стороне. Увидев меня с магнитофоном и подключенным к нему микрофоном, переводчик что-то шепнул Эйве и тут же, указывая на меня рукой, сообщил: «Вам доктор Эйве готов ответить на несколько вопросов». От неожиданности, к тому же ловя на себе недобрые взгляды «зубров», я продолжал стоять как вкопанный.
Тем временем Эйве сел за столик и, улыбаясь, указал рукой мне на соседнее кресло. Нас плотно окружили журналисты и записывали в блокноты мои вопросы и ответы Президента ФИДЕ.
Назавтра с готовым материалом о моем интервью с Эйве я явился в редакцию «Спортивной недели Ленинграда». Отдавая материал редактору, я со вздохом признался:
- К сожалению, заголовок я так и не придумал.
Николай Яковлевич, пробежав взглядом мою статью, взял авторучку и написал: «Ваше мнение, доктор Эйве?» Я был поражен: вот что значит профессионал и его редакторская хватка! Если к этому добавить, что десять минут назад он на моих глазах осушил два стакана водки, то мое изумление станет еще более понятным …
ЛЮБИМАЯ ГАЗЕТА ЛЕНИНГРАДЦЕВ
Уже одно это словосочетание говорит само за себя. Конечно, это «Вечерний Ленинград». В киоски «Вечёрка» поступала по вечерам, тут же возникали большие очереди, и газета мгновенно раскупалась .
В том же 1974-м году началось мое многолетнее сотрудничество с этой популярной газетой. Поначалу это были небольшие заметки с чемпионата СССР по шахматам о Марке Тайманове, Михаиле Тале и других участниках этого турнира. Я не случайно выделил Тайманова и Таля – это две самые колоритные фигуры чемпионата.
В 22-й раз вступал Тайманов в борьбу за чемпионский титул. В этих престижных соревнованиях он сыграл 394 (!) партии, из которых 136 выиграл и 188 свел вничью. 394 партии! Чтобы постичь весомость этого феноменального показателя, замечу, что 11 других участников этого престижного форума сыграли столько же партий, но … общими усилиями! Когда я поведал эти цифры самому ленинградскому гроссмейстеру, он удивленно покачал головой и тут же поинтересовался:
- А кто мой ближайший конкурент?
Узнав, что это Давид Бронштейн, сыгравший в 19-ти чемпионатах 361 партию, из которых 115 выиграл и 176 сыграл вничью, Тайманов улыбнулся и заметил:
- Ну, пока я спокоен за свои рекорды! …
Что касается Михаила Таля, то можно с уверенностью сказать: Таль – украшение любого шахматного соревнования! Его феноменальные достижения, среди которых особо выделяется блестящая победа в матче за шахматную корону 1960-го года над самим «патриархом советских шахмат» великим Михаилом Ботвинником, известны всему шахматному миру.
Особенно поражал любителей шахмат стиль игры Таля: неожиданные, эффектные жертвы фигур и пешек вызывали взрывы аплодисментов зрителей. Однажды, в одной партии Таль долго вел позиционную борьбу. Не выдержавшие такой игры Таля его болельщики стали скандировать: «Таль по-жерт-вуй! Таль по-жерт-вуй!» А Давид Бронштейн на вопрос: как побеждает Таль? – ответил: «Сначала он располагает фигуры в центре, а затем их где-нибудь жертвует…"
Увы, был печальный период, когда в мажорной шахматной симфонии «Демона из Риги» все чаще и чаще стали звучать минорные напевы. То напоминал о себе старый и очень серьезный недуг. Однако верный себе рижанин дал решительный бой своему главному противнику и новыми яркими победами возвестил миру: «В здоровом Тале – здоровый дух!»
Для полноты образа Михаила Таля приведу фрагмент из своей поэмы «О, шахматы, игра богов!»
Он поражал буквально всем!
Его не спутаешь ни с кем:
Взгляд, демонически горящий –
Ну, Мефистофель настоящий!
Нос с сатанинскою горбинкой,
Глаза с безумною искринкой.
Короче, он по всем приметам –
Пришелец из другой планеты.
И то же самое игра:
Блеск молний, вихрь, ураган!
Задира, как де Артаньян –
Готов сражаться до утра!
И, одержимый лишь игрою,
Он мог не есть, не спать порою…
В борьбе неистов, беспощаден!
Кто ещё жертвовать так мог –
Фигуры, пешки – он не жаден,
Фантазия – вот его Бог!
И что смутьяну чемпионы
И теоретиков статьи?
Рекомендации, каноны –
Он всё сметает на пути!
Всегда творить в его натуре!
Ну что поделать – он такой!
Да, он мятежный ищет бури,
Поскольку чужд ему покой.
Уж не ему ль за дух высокий
Посвящены такие строки:
«И, словно яркая комета,
Прорвавшись к нам из чащи звёзд,
Он искру собственного света
С сияньем вечности принёс!»
Ну что ж, пора поднять вуаль:
Так кто же он? Конечно, Таль!...
В ноябре 1975 года в Ленинграде стартовал турнир Дворцов пионеров. Команды семи пионерских дружин возглавляли известные гроссмейстеры и мастера, среди них – Василий Смыслов, Виктор Корчной, Анатолий Карпов, Лев Полугаевский и другие.
Юные шахматисты в красных галстуках не раз доказывали свою могучую силу. Так, в 1939 году гроссмейстер Александр Котов, давая сеанс одновременной игры московским пионерам на 30 досках, смог выиграть лишь … четыре партии. А вот его юные соперники одержали 11 побед! И уж совсем бессильным против советской пионерии в 1951 году оказался международный мастер англичанин Роберт Вейд, которому его юные соперники учинили подлинный разгром: маститый шахматист к своему ужасу потерпел 20 (!) поражений и 10 партий свел вничью. Сеансер не выиграл ни одной партии! Не случайно Михаил Таль, два года назад, участвуя в турнире Дворцов пионеров в Москве, с присущим ему юмором заметил: «Иногда у меня возникал коварный вопрос: кто же кого экзаменует?»
На этом турнире я был аккредитован как журналист «Вечернего Ленинграда». Конечно, было много интересных встреч и бесед с шахматистами и журналистами. В составе пионерских дружин выступали будущие гроссмейстеры, чего стоит только одно имя – Гарри Каспаров!... В итоге этого интересного соревнования победу одержали москвичи, второе место заняли ленинградцы. В таком же порядке финишировали и капитаны команд: москвич Василий Смыслов набрал 38 очков, а ленинградец Виктор Корчной отстал на пол-очка.
Вспомнил я об этом турнире не случайно. Как-то вечером, сообщив по телефону в редакцию результаты очередного тура и покидая Дворец пионеров, я встретил у выхода на Невский проспект главного арбитра турнира гроссмейстера Игоря Захаровича Бондаревского. Неожиданно он обратился ко мне:
- Молодой человек, проводите меня, пожалуйста, до метро. Сегодня мне почему-то не прислали машину.
Мы молча шли к станции метро, и вдруг Бондаревский остановился и задал мне, на первый взгляд, странный вопрос:
- Вы, конечно, не знаете, кто был чемпионом СССР в 1940-м году - не так ли?
- Как раз знаю, - улыбаясь, ответил я, - Михаил Ботвинник.
- А вам известно, как он стал чемпионом?
- Выиграл дополнительный матч-турнир шести гроссмейстеров за титул «Абсолютный чемпион СССР»
- Вы и это знаете! Тогда попробуйте ответить на вопрос: почему до 40-го года и после него ни разу не выявляли абсолютного чемпиона СССР?
И, не дожидаясь моего ответа, Игорь Захарович слишком уж эмоционально рассказал мне историю «загадочного» чемпионата страны. Я, конечно, знал эту историю. О ней даже сам Ботвинник в смягченном виде рассказал в своей книге «К достижению цели».
Суть в том, что тогда в 1940-м году чемпионат СССР выиграли Игорь Бондаревский и Андрэ Лилиенталь. По логике для выявления победителя между ними следовало провести дополнительный матч или, на худой конец, объявить обоих чемпионами. Но Ботвинник к тому времени тайно договорился с Александром Алехиным о матче за мировую шахматную корону. Но в том «загадочном» чемпионате страны Ботвинник разделил с Исааком Болеславским 5-6 места и поэтому на Западе матч с Алехиным сочли бы неправомерным.
И тогда Ботвинник обратился в самые высокие партийные инстанции (кстати, не в первый раз!) с предложением провести дополнительное соревнование шахматистов, занявших в чемпионате СССР первые шесть мест. Ботвинника, конечно, поддержали, и весной 1941-го года состоялся матч-турнир за звание «Абсолютный чемпион СССР».
- При этом, - дополнил мою информацию Бондаревский, - пяти его участникам сообщили об этом значительно позже с тем, чтобы у нас было меньше, чем у Ботвинника, времени на подготовку. Мало того, было объявлено: участие в матч-турнире обязательно. А у меня в Ростове тяжело болел отец, и на мою телеграмму о невозможности прибыть в Москву, мне дали понять, что моя шахматная карьера может серьезно пострадать …
Конечно, матч-турнир выиграл Ботвинник, но из-за войны его состязание с Алехиным так и не состоялось. Странно, что эту печальную историю Бондаревский рассказал мне спустя … 35 лет. Видно, очень наболело. А может быть, в надежде, что я когда-нибудь расскажу об этом читателям …
Спустя восемь лет эта история имела небольшое продолжение. После окончания лекции Михаила Ботвинника в Доме искусств имени Станиславского я, беря у него автограф, неожиданно для себя вдруг сказал:
- Михаил Моисеевич, восемь лет назад я беседовал с Бондаревским, и он высказал в ваш адрес серьезные претензии по поводу чемпионата СССР 1940-го года …
Улыбавшийся до этого Ботвинник вдруг изменился в лице и почти с яростью вскричал:
- А шахматную корону Советскому Союзу завоевал Бондаревский или я?!
Не ожидая такой бурной реакции, я даже отпрянул и примирительно произнес:
- Конечно, вы.
И поспешно покинул зал …
Спустя неделю на хоккейом матче во Дворце спорта «Юбилейный» сидевший рядом со мной в ложе прессы ответственный секретарь «Вечернего Ленинграда» Валя Майоров неожиданно спросил:
- Витя, ты читаешь газету «Советская Россия»?
- Нет, - пожав плечами, ответил я.
- Жаль, а то ты обратил бы внимание на довольно интересный шахматный отдел, который ведет мастер Мацукевич. – Неужели мы в «Вечёрке» не можем выпускать такой же, а то и более интересный шахматный отдел?
- Конечно, можем, - согласился я.
- Ну вот ты и докажи это. Тебе, как говорится, и карты в руки. Так что, давай – дерзай!
- Погоди, Валя, ты скажи: на какой объем я могу рассчитывать и как часто будет выходить этот отдел?
- Если будет интересней, чем у Мацукевича, подвал третьей полосы или две полные колонки я тебе гарантирую. А выходить твой отдел будет раз в неделю. Тебя это устраивает?
- Вполне, - ответил я.
Я перерыл весь свой шахматный архив и довольно быстро подобрал материал для первого выпуска новорожденного отдела, которому сразу дал название «Уголок шахматной истории». «Ничего себе уголок, - подумал я, - на две газетные колонки» …
Назавтра, войдя в кабинет Майорова и, положив перед ним несколько рукописных листов, я спокойно сообщил:
- Валя, вот тебе мои «УШИ».
- Какие еще уши? – не понял Майоров.
- Мы же договорились, а это мой «Уголок шахматной истории».
- Ах, вот что такое твои «УШИ»! – улыбаясь, воскликнул он. - Присядь, а я пока почитаю твое новорожденное детище.
Читал он с видимым интересом и даже пару раз от души рассмеялся.
- Ну что ж, - заключил Майоров, - в добрый путь! Первая публикация будет в понедельник 31-го января…
«УГОЛОК ШАХМАТНОЙ ИСТОРИИ»
Так в последний день января 1983 года впервые в «Вечёрке» появился мой «Уголок шахматной истории». Вряд ли я мог тогда предположить, что мой «Уголок» будет регулярно появляться в газете в течение пяти лет.
Вот - пара коротких фрагментов из этой рубрики.
МАТЧ БОТВИННИК – ФЛОР
В конце ноября в Москве начался матч двух восходящих шахматных «звезд» - Соломона Флора и Михаила Ботвинника. Чехословацкий гроссмейстер не сомневался в своей победе и рассматривал этот поединок как этап подготовки к единоборству с чемпионом мира Александром Алехиным.
Начало матча и в самом деле ничего хорошего Ботвиннику не сулило. В первой партии в жестоком цейтноте он попал в ловушку и проиграл. Тогда из Ленинграда был срочно вызван один из лучших аналитиков мастер Абрам Модель. Свою помощь Ботвиннику он начал с того, что … сочинил стихи:
Флор доволен, как дитя,
Ходит именинником –
В первом туре он шутя
Справился с Ботвинником.
Вариант Панова навек разбит,
И мой Мишутка
Вздыхает жутко:
- Ужели снова я буду бит?
Дрожат колени,
Потерян сон –
«Ужель он – гений,
А я – пижон …
Следующие четыре партии завершились вничью, а в шестой «именинником» вновь оказался Флор. Вторая половина матча проходила в Ленинграде. Здесь дела советского чемпиона пошли значительно лучше. После двух спокойных ничьих Ботвинник нанес «убаюканному» сопернику два чувствительных укола и сравнял счет – 2:2.
В предпоследней партии Флор чудом «унес ноги», а в последней оба предпочли не рисковать. В итоге ничья – 6:6. Покидая Ленинград, Флор подарил Ботвиннику свою фотографию с надписью: «Новому гроссмейстеру с пожеланием дальнейших успехов».
И еще более короткий фрагмент.
УВЫ, НЕ КАРУЗО …
В 1958-м году в один из выходных дней на межзональном турнире в Портороже тренер Михаила Таля Александр Кобленц в узком кругу исполнял на русском и итальянском языках арии из опер. Как и гроссмейстер Василий Смыслов, Кобленц обладал незаурядными вокальными данными. Немногочисленные зрители всякий раз награждали обладателя приятного тенора дружескими аплодисментами. После очередной арии к нему неожиданно подошла элегантно одетая дама.
- Благодарю вас за доставленное удовольствие! – эмоционально воскликнула она. – Ваше пение напоминает мне большого художника!
- Энрико Карузо? – спросил польщенный Кобленц.
-Нет, Василия Смыслова,- ответила дама …
Однажды, захватив в редакции пару экземпляров «Вечёрки» с моим «Уголком» и, желая купить в ближайшем киоске «Союзпечать» футбольный справочник, я стал свидетелем такой сцены. Стоявший передо мной мужчина обратился к киоскеру:
- Мне, пожалуйста, «Вечёрку».
- Уже всю продали, - последовал ответ.
- Как жаль! – воскликнул мужчина. – Я ведь собираю номера «Вечёрки» с «Уголком шахматной истории». Может быть, все же остался один сегодняшний номер?
Киоскер лишь развел руками.
- Не огорчайтесь, - обратился к этому мужчине, протягивая ему газету. – у меня есть лишний экземпляр.
Обрадованный читатель «Уголка» долго благодарил меня и тряс мою руку. Я, конечно, не сказал ему, что являюсь автором «Уголка», но, признаюсь, в этот момент меня переполняло чувство законной гордости. Но почему-то именно в этот момент мне вспомнились слова из песни (не знаю, насколько точно я их воспроизвел): «…Одна дождинка еще не дождь, одна снежинка еще не снег…» 23.03.2015 г
ВСПОМИНАЯ СЛУЧАЙНУЮ ВСТРЕЧУ…
В жизни бывает много разных встреч, в том числе и случайных. Но одну случайную встречу я вспомнил совершенно случайно - ведь так давно это было … Впрочем, обо все по порядку …
ЛИШЬ НЕСКОЛЬКО СТРОЧЕК
Спортивная журналистика… Когда-то, будучи подростком, невзирая на проливной дождь или сильные морозы, я страстно болел за футболистов питерского «Зенита» и хоккеистов Ленинградского Дома Офицеров (ЛДО, сегодня - СКА). Это теперь хоккейные баталии проходят в теплых, уютных Дворцах спорта, а тогда, в 50-е годы болельщики, стоя на заснеженных трибунах стадионов, чтобы не замерзнуть, отбивали ногами «чечетку» и скандировали: «Шайбу! Шайбу!».
Уже в те годы, с интересом читая «Советский Спорт», я тайно мечтал о том, что когда-нибудь в спортивной рубрике одной из ленинградских газет появится и моя статья. Случилось это лишь спустя десять лет…
Когда в футбольном чемпионате СССР 1965 года мой горячо любимый «Зенит» занял малопочетное 9-е место, меня буквально прорвало. На четырех листах я изложил свой «грандиозный план спасения» «Зенита» и отправил его по почте в редакцию газеты «Смена». От сильного волнения я даже забыл озаглавить свою статью. «Ничего, - успокоил я себя, - в редакции моему плану «спасения» любимой команды дадут броский заголовок типа «Болельщик спасает «Зенит!»
И вот, день за днем покупая эту газету, я вдруг увидел … свою фамилию! Я ликовал! Увы, радость моя была преждевременной: вместо большой статьи в рубрике «Строки из писем» моей фамилии предшествовали … всего лишь несколько строчек. А ведь мне казалось, что мой план почти гарантировал «Зениту» чемпионский титул … Остап Бендер, когда рухнули его планы, с присущим ему юмором изрек: «Графа Монте-Кристо из меня не вышло, придется переквалифицироваться в управдомы». А что оставалось мне? Лишь признать, что спортивного журналиста из меня не вышло …
Эти несколько строчек в газете «Смена» долго бередили мои раны. И я, прихватив газету с моими жалкими строчками, с целью восстановить справедливость, решительно отправился в редакцию. Когда я показал журналисту спортивного отдела «Смены» Борису Ивановичу Авласу эти строчки, он, улыбаясь, спросил:
- Это ваша первая публикация?
- Первая, - утратив всю свою решимость, вяло промямлил я.
- Тогда поздравляю с журналистским дебютом! – воскликнул Авлас.
- Спасибо за публикацию этих жалких строчек, - со вздохом ответил я.
- Ах, вот в чем дело! А вы хотели, чтобы ваше «гениальное творение» напечатали на первой полосе да еще с фотографией автора! Так что ли? Молодой человек, зарубите себе на носу: даже работы наших бывалых авторов иногда приходится сокращать. А что касается вашего укоризненного «жалких строчек», то замечу, что в годы войны с фашистской Германией наши военкоры смело шли на танки и пулеметы врагов ради, не побоюсь этих слов, написанных кровью нескольких боевых строчек во фронтовой газете. Всего доброго!
Я уныло брел домой – мне было жутко стыдно. А дома, чтобы как-то развеяться, я включил телевизор. И надо же, на экране исполнявший популярную песню Владимир Трошин окончательно «добил» меня:
… Трое суток шагать, трое суток не спать
Ради нескольких строчек в газете …
Если б снова начать, я бы выбрал опять
Бесконечные хлопоты эти …
ЛИХА БЕДА НАЧАЛО …
Так случилось, что спустя несколько дней я совершено случайно встретил на улице Авласа. Памятуя нашу недавнюю встречу, я сконфуженно опустил глаза, а Борис Иванович, как ни в чем не бывало, протянул мне руку:
- Ну, здравствуй, Виктор! Послушай, есть дело, - сказал он таким тоном, как будто мы с ним – коллеги по работе.
- Слушаю вас.
- «Зенит» ты уже спасал, - рассмеялся он, - теперь займемся плаванием.
- Плаванием?! Если вы имеете ввиду спасение утопающих, то пловец я никудышный.
- На сей раз спасать никого не надо. Если ты готов, то вот тебе задание редакции: напиши статью о всесоюзных соревнованиях юных пловцов общества «Водник». Завтра – первые старты в бассейне Балтийского морского пароходства.
И хотя я никогда не был на соревнованиях пловцов и довольно смутно представлял, что такое комплексное плавание, без колебаний ответил:
- Я готов!
И тут же с улыбкой спросил:
- Опять опубликуете в рубрике «Строки из писем?»
_ А это уже целиком зависит от тебя. Так что дерзай!
Я не стану описывать эти скучные соревнования. Скажу лишь, что в моей голове стучало: «По заданию редакции! Я – журналист!!» Добавлю лишь такой эпизод: Намереваясь задать несколько вопросов тренеру команды победителей – горьковчан, один из ленинградских пловцов решил надо мной подшутить:
- Сейчас - самое интересное: тренера победителей и тех, кто рядом с ним, под аплодисменты зрителей будут в восторге бросать в бассейн.
Надо ли говорить, что в ту же секунду меня как ветром сдуло …
Моя статья в «Смене», как и эти состязания, оказалась довольно скучной. При этом забавный эпизод с ритуалом бросания тренера победителей в воду … вырезали. Как тут ни вспомнить реплику Серафима Ивановича Огурцова из кинокомедии Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь»: «Я и сам шутить не люблю и другим не позволю»… Все же это была моя первая настоящая статья в ленинградской газете «Смена».
В начале 70-х мне предложили работать в пресс-центрах сначала стадиона имени Кирова, а затем и Дворца спорта «Юбилейный». Своеобразной оплатой моей работы стал пропуск на спортивные арены с грифом «Всюду». А работа моя заключалась в информации о соперниках «Зенита» и СКА в чемпионатах страны, турнирной ситуации в обоих соревнованиях, а также о международных поединках в Ленинграде, в том числе молодежном чемпионате мира по хоккею и Олимпийском групповом турнире 1980 года. Вся эта информация в перерывах футбольных и хоккейных поединков оглашалась диктором спортивных арен Генриеттой Покровской с неизменным сообщением: «Материал подготовил Виктор Песин».
Наблюдение за спортивными баталиями из ложи прессы и участие в послематчевых пресс-конференциях, позволило мне сблизиться со многими спортивными журналистами и пообщаться с известными ленинградскими спортсменами, тренерами, актерами, литераторами. Назову хотя бы главного режиссера театра Ленсовета Игоря Петровича Владимирова, поэта Михаила Дудина, комментатора Виктора Набутова, баскетболиста Сашу Белова, тренеров Валерия Лобановского, Юрия Морозова, Николая Пучкова и многих других… Как-то, приехав задолго до начала очередного матча «Зенита», я увидел одиноко сидящего в ложе прессы Виктора Набутова, который вдруг ошарашил меня вопросом:
- Вы слышали новость: в Ленинграде появился новый проигрыватель?
- Нет, не слышал, - честно признался я.
- Ну как же?! – воскликнул Набутов, - Марк Тайманов!
И он, довольный тем, что наконец-то выплеснул распиравший его свежий каламбур, от души расхохотался … Для непосвященных сообщу, что совсем недавно ленинградский гроссмейстер Марк Тайманов в отборочном матче за шахматную корону был буквально разгромлен американцем Робертом Фишером с жутким результатом – 0:6…
ПОДВАЛ – ЭТО ХОРОШО ИЛИ ПЛОХО?
Слово «подвал» в обыденной жизни носит явно негативный оттенок. В самом деле, жилая комнатка в подвале дома – очевидный показатель неустроенности быта. Мимо выходящих во двор или на улицу маленьких окошек то и дело мелькают чьи-то ноги, иногда забрызгивая оконные стекла жидкой грязью из луж …
«Моя первая квартира!» - не раз радостно восклицали счастливые новоселы.
«Мой первый подвал!» - не скрывал я своей радости 4-го мая 1973 года. «Чудак, нашел чему радоваться», - недоуменно подумает читатель. Не спешите с выводами: подвал подвалу – рознь. Именно в указанный мною день в газете «Спортивная неделя Ленинграда» моей статье «Первый межзональный» был дарован целый подвал газетной полосы…
В нашей жизни важную роль часто играет случай. Так, однажды в пресс-центре Дворца спорта «Юбилейный» мой знакомый журналист Семен Вайханский, зная о моем увлечении шахматной историей, подкинул мне любопытную идею:
- Скоро в Ленинграде начнется межзональный шахматный турнир. Так вот предложи редактору «Спортнедели» Киселеву историю всех предыдущих межзональных турниров – он любит экскурсы в спортивное прошлое. Только не приходи к нему «с пустыми руками», принеси ему статью о самом первом таком турнире.
Я так и поступил. Киселев был скуп на похвалы, он просто, прочитав мою статью, одобрительно кивнул головой. Его, в отличие от меня, совершенно не волновало, что в Ленинградском турнире будут участвовать экс-чемпион мира по шахматам Михаил Таль, участник соревнования претендентов на шахматную корону, многократный чемпион СССР Виктор Корчной, знаменитые гроссмейстеры Светозар Глигорич, Бент Ларсен и другие. Он спокойно выслушал меня и коротко бросил:
- Пиши о следующих турнирах …
Надо сказать, что «Спортивная неделя Ленинграда» была весьма почитаема любителями спорта. За долгие годы сотрудничества с ней я часто публиковал как отдельные статьи, так и исторические шахматные циклы. Например, о чемпионах мира, состязаниях претендентов на шахматную корону, межзональных турнирах, олимпийских баталиях шахматистов, чемпионатах Советского Союза … Кроме того, интерес читателей вызывали мои интервью с президентом ФИДЕ Максом Эйве, гроссмейстерами Виктором Корчным, Александром Котовым и другими.
Помню, как в один из весенних дней 1974 года, вечером, прихватив в редакции два экземпляра … завтрашнего номера газеты, я появился в пресс-центре матча претендентов Бориса Спасского и Анатолия Карпова, где уже кипели жаркие дискуссии вокруг очередной партии. Отойдя в сторонку, я раскрыл газету и был приятно удивлен: в ней были опубликованы две мои довольно большие статьи: «Ленинград – город шахматный» и «В.Корчной – Т. Петросян (сегодня начинается единоборство в Одессе)» Вдруг сзади я услышал вопрос:
- Простите, вы – журналист этой газеты?
Я обернулся и увидел … Михаила Таля.
- Да, - улыбаясь, кивнул я головой. И тут же представился: - Меня зовут Виктор.
- Думаю, что мое имя вам известно, - протянув мне руку и широко улыбаясь, ответил Таль.
- Еще бы! – восторженно воскликнул я.
Таль встал рядом и с любопытством бросил взгляд на открытую мной газетную полосу.
- Простите, но ваша редакция допустила ошибку: матч в Одессе начинается не сегодня, а завтра, - виновато улыбаясь, заметил рижский гроссмейстер.
- Миша, никакой ошибки нет, - теперь уже виновато улыбнулся я. – У меня в руках завтрашний номер газеты.
- Любопы-ытно, - протянул Таль. – Действительно, завтрашний номер.
- Если вы желаете, возьмите эту газету себе.
- Спасибо, - приняв мой скромный дар, - ответил Таль …
Вот таким несколько необычным способом произошло мое знакомство с Михаилом Талем. Назавтра меня ждал еще один сюрприз: фотокорреспондент Женя Лебедев дважды заснял меня рядом с Талем и подарил эти фотографии мне. Я так и подписал их: рядом с Талем серьезным и улыбающимся. Спустя … сорок один год я с грустью смотрю на фотографии, на которых запечатлен, увы, давно уже ушедший из жизни Миша Таль и постаревший сегодня автор этих строк …
Любопытно, что в пресс-центре матча Спасский-Карпов несколько раз появлялся странный, на мой взгляд, человек, называвший себя Августом. Никакого издания он не представлял, зато бравировал знанием скандальных шахматных историй. Однажды я услышал:
- В 1954-м году в Бухаресте 23-летний Виктор Корчной выиграл довольно сильный по составу свой первый международный турнир. Его вызвали в советское посольство и предложили сдать половину полученного за победу денежного приза. Возмущенный Корчной, высказав свое недовольство, вынужден был все же подчиниться. На следующий день он успешно провел сеанс одновременной игры на одной из обувных фабрик румынской столицы и получил в качестве приза пару модных туфель. Недолго думая, Корчной явился в посольство и, положив перед тем же клерком свою награду, спросил: «Вам какой туфель: правый или левый?» За эту дерзкую выходку Корчной на два года стал невыездным» …
Было это или нет – неизвестно. Поступок этот, как говорится, вполне в духе Корчного. Ну, а я - за что купил, за то и продал …
Еще один любопытный эпизод в том же пресс-центре. Не раз, беря интервью, я обратил внимание на то, что некоторые собеседники как бы «томились» в ожидании, пока я запишу их ответы. И я, решив упростить свою задачу, купил портативный, но довольно примитивный магнитофон «Легенда-401». Спустя несколько дней в пресс-центре появился Президент Международной шахматной федерации (ФИДЕ) доктор Макс Эйве. Вооруженные блокнотами и авторучками журналисты тут же бросились к нему. Однако переводчик Президента ФИДЕ Борис Рабкин озвучил вежливый отказ Эйве.
И тут вдруг произошло невероятное. В отличие от «зубров» ленинградской прессы я скромно стоял в стороне. Увидев меня с магнитофоном и подключенным к нему микрофоном, переводчик что-то шепнул Эйве и тут же, указывая на меня рукой, сообщил: «Вам доктор Эйве готов ответить на несколько вопросов». От неожиданности, к тому же ловя на себе недобрые взгляды «зубров», я продолжал стоять как вкопанный.
Тем временем Эйве сел за столик и, улыбаясь, указал рукой мне на соседнее кресло. Нас плотно окружили журналисты и записывали в блокноты мои вопросы и ответы Президента ФИДЕ.
Назавтра с готовым материалом о моем интервью с Эйве я явился в редакцию «Спортивной недели Ленинграда». Отдавая материал редактору, я со вздохом признался:
- К сожалению, заголовок я так и не придумал.
Николай Яковлевич, пробежав взглядом мою статью, взял авторучку и написал: «Ваше мнение, доктор Эйве?» Я был поражен: вот что значит профессионал и его редакторская хватка! Если к этому добавить, что десять минут назад он на моих глазах осушил два стакана водки, то мое изумление станет еще более понятным …
ЛЮБИМАЯ ГАЗЕТА ЛЕНИНГРАДЦЕВ
Уже одно это словосочетание говорит само за себя. Конечно, это «Вечерний Ленинград». В киоски «Вечёрка» поступала по вечерам, тут же возникали большие очереди, и газета мгновенно раскупалась .
В том же 1974-м году началось мое многолетнее сотрудничество с этой популярной газетой. Поначалу это были небольшие заметки с чемпионата СССР по шахматам о Марке Тайманове, Михаиле Тале и других участниках этого турнира. Я не случайно выделил Тайманова и Таля – это две самые колоритные фигуры чемпионата.
В 22-й раз вступал Тайманов в борьбу за чемпионский титул. В этих престижных соревнованиях он сыграл 394 (!) партии, из которых 136 выиграл и 188 свел вничью. 394 партии! Чтобы постичь весомость этого феноменального показателя, замечу, что 11 других участников этого престижного форума сыграли столько же партий, но … общими усилиями! Когда я поведал эти цифры самому ленинградскому гроссмейстеру, он удивленно покачал головой и тут же поинтересовался:
- А кто мой ближайший конкурент?
Узнав, что это Давид Бронштейн, сыгравший в 19-ти чемпионатах 361 партию, из которых 115 выиграл и 176 сыграл вничью, Тайманов улыбнулся и заметил:
- Ну, пока я спокоен за свои рекорды! …
Что касается Михаила Таля, то можно с уверенностью сказать: Таль – украшение любого шахматного соревнования! Его феноменальные достижения, среди которых особо выделяется блестящая победа в матче за шахматную корону 1960-го года над самим «патриархом советских шахмат» великим Михаилом Ботвинником, известны всему шахматному миру.
Особенно поражал любителей шахмат стиль игры Таля: неожиданные, эффектные жертвы фигур и пешек вызывали взрывы аплодисментов зрителей. Однажды, в одной партии Таль долго вел позиционную борьбу. Не выдержавшие такой игры Таля его болельщики стали скандировать: «Таль по-жерт-вуй! Таль по-жерт-вуй!» А Давид Бронштейн на вопрос: как побеждает Таль? – ответил: «Сначала он располагает фигуры в центре, а затем их где-нибудь жертвует…"
Увы, был печальный период, когда в мажорной шахматной симфонии «Демона из Риги» все чаще и чаще стали звучать минорные напевы. То напоминал о себе старый и очень серьезный недуг. Однако верный себе рижанин дал решительный бой своему главному противнику и новыми яркими победами возвестил миру: «В здоровом Тале – здоровый дух!»
Для полноты образа Михаила Таля приведу фрагмент из своей поэмы «О, шахматы, игра богов!»
Он поражал буквально всем!
Его не спутаешь ни с кем:
Взгляд, демонически горящий –
Ну, Мефистофель настоящий!
Нос с сатанинскою горбинкой,
Глаза с безумною искринкой.
Короче, он по всем приметам –
Пришелец из другой планеты.
И то же самое игра:
Блеск молний, вихрь, ураган!
Задира, как де Артаньян –
Готов сражаться до утра!
И, одержимый лишь игрою,
Он мог не есть, не спать порою…
В борьбе неистов, беспощаден!
Кто ещё жертвовать так мог –
Фигуры, пешки – он не жаден,
Фантазия – вот его Бог!
И что смутьяну чемпионы
И теоретиков статьи?
Рекомендации, каноны –
Он всё сметает на пути!
Всегда творить в его натуре!
Ну что поделать – он такой!
Да, он мятежный ищет бури,
Поскольку чужд ему покой.
Уж не ему ль за дух высокий
Посвящены такие строки:
«И, словно яркая комета,
Прорвавшись к нам из чащи звёзд,
Он искру собственного света
С сияньем вечности принёс!»
Ну что ж, пора поднять вуаль:
Так кто же он? Конечно, Таль!...
В ноябре 1975 года в Ленинграде стартовал турнир Дворцов пионеров. Команды семи пионерских дружин возглавляли известные гроссмейстеры и мастера, среди них – Василий Смыслов, Виктор Корчной, Анатолий Карпов, Лев Полугаевский и другие.
Юные шахматисты в красных галстуках не раз доказывали свою могучую силу. Так, в 1939 году гроссмейстер Александр Котов, давая сеанс одновременной игры московским пионерам на 30 досках, смог выиграть лишь … четыре партии. А вот его юные соперники одержали 11 побед! И уж совсем бессильным против советской пионерии в 1951 году оказался международный мастер англичанин Роберт Вейд, которому его юные соперники учинили подлинный разгром: маститый шахматист к своему ужасу потерпел 20 (!) поражений и 10 партий свел вничью. Сеансер не выиграл ни одной партии! Не случайно Михаил Таль, два года назад, участвуя в турнире Дворцов пионеров в Москве, с присущим ему юмором заметил: «Иногда у меня возникал коварный вопрос: кто же кого экзаменует?»
На этом турнире я был аккредитован как журналист «Вечернего Ленинграда». Конечно, было много интересных встреч и бесед с шахматистами и журналистами. В составе пионерских дружин выступали будущие гроссмейстеры, чего стоит только одно имя – Гарри Каспаров!... В итоге этого интересного соревнования победу одержали москвичи, второе место заняли ленинградцы. В таком же порядке финишировали и капитаны команд: москвич Василий Смыслов набрал 38 очков, а ленинградец Виктор Корчной отстал на пол-очка.
Вспомнил я об этом турнире не случайно. Как-то вечером, сообщив по телефону в редакцию результаты очередного тура и покидая Дворец пионеров, я встретил у выхода на Невский проспект главного арбитра турнира гроссмейстера Игоря Захаровича Бондаревского. Неожиданно он обратился ко мне:
- Молодой человек, проводите меня, пожалуйста, до метро. Сегодня мне почему-то не прислали машину.
Мы молча шли к станции метро, и вдруг Бондаревский остановился и задал мне, на первый взгляд, странный вопрос:
- Вы, конечно, не знаете, кто был чемпионом СССР в 1940-м году - не так ли?
- Как раз знаю, - улыбаясь, ответил я, - Михаил Ботвинник.
- А вам известно, как он стал чемпионом?
- Выиграл дополнительный матч-турнир шести гроссмейстеров за титул «Абсолютный чемпион СССР»
- Вы и это знаете! Тогда попробуйте ответить на вопрос: почему до 40-го года и после него ни разу не выявляли абсолютного чемпиона СССР?
И, не дожидаясь моего ответа, Игорь Захарович слишком уж эмоционально рассказал мне историю «загадочного» чемпионата страны. Я, конечно, знал эту историю. О ней даже сам Ботвинник в смягченном виде рассказал в своей книге «К достижению цели».
Суть в том, что тогда в 1940-м году чемпионат СССР выиграли Игорь Бондаревский и Андрэ Лилиенталь. По логике для выявления победителя между ними следовало провести дополнительный матч или, на худой конец, объявить обоих чемпионами. Но Ботвинник к тому времени тайно договорился с Александром Алехиным о матче за мировую шахматную корону. Но в том «загадочном» чемпионате страны Ботвинник разделил с Исааком Болеславским 5-6 места и поэтому на Западе матч с Алехиным сочли бы неправомерным.
И тогда Ботвинник обратился в самые высокие партийные инстанции (кстати, не в первый раз!) с предложением провести дополнительное соревнование шахматистов, занявших в чемпионате СССР первые шесть мест. Ботвинника, конечно, поддержали, и весной 1941-го года состоялся матч-турнир за звание «Абсолютный чемпион СССР».
- При этом, - дополнил мою информацию Бондаревский, - пяти его участникам сообщили об этом значительно позже с тем, чтобы у нас было меньше, чем у Ботвинника, времени на подготовку. Мало того, было объявлено: участие в матч-турнире обязательно. А у меня в Ростове тяжело болел отец, и на мою телеграмму о невозможности прибыть в Москву, мне дали понять, что моя шахматная карьера может серьезно пострадать …
Конечно, матч-турнир выиграл Ботвинник, но из-за войны его состязание с Алехиным так и не состоялось. Странно, что эту печальную историю Бондаревский рассказал мне спустя … 35 лет. Видно, очень наболело. А может быть, в надежде, что я когда-нибудь расскажу об этом читателям …
Спустя восемь лет эта история имела небольшое продолжение. После окончания лекции Михаила Ботвинника в Доме искусств имени Станиславского я, беря у него автограф, неожиданно для себя вдруг сказал:
- Михаил Моисеевич, восемь лет назад я беседовал с Бондаревским, и он высказал в ваш адрес серьезные претензии по поводу чемпионата СССР 1940-го года …
Улыбавшийся до этого Ботвинник вдруг изменился в лице и почти с яростью вскричал:
- А шахматную корону Советскому Союзу завоевал Бондаревский или я?!
Не ожидая такой бурной реакции, я даже отпрянул и примирительно произнес:
- Конечно, вы.
И поспешно покинул зал …
Спустя неделю на хоккейом матче во Дворце спорта «Юбилейный» сидевший рядом со мной в ложе прессы ответственный секретарь «Вечернего Ленинграда» Валя Майоров неожиданно спросил:
- Витя, ты читаешь газету «Советская Россия»?
- Нет, - пожав плечами, ответил я.
- Жаль, а то ты обратил бы внимание на довольно интересный шахматный отдел, который ведет мастер Мацукевич. – Неужели мы в «Вечёрке» не можем выпускать такой же, а то и более интересный шахматный отдел?
- Конечно, можем, - согласился я.
- Ну вот ты и докажи это. Тебе, как говорится, и карты в руки. Так что, давай – дерзай!
- Погоди, Валя, ты скажи: на какой объем я могу рассчитывать и как часто будет выходить этот отдел?
- Если будет интересней, чем у Мацукевича, подвал третьей полосы или две полные колонки я тебе гарантирую. А выходить твой отдел будет раз в неделю. Тебя это устраивает?
- Вполне, - ответил я.
Я перерыл весь свой шахматный архив и довольно быстро подобрал материал для первого выпуска новорожденного отдела, которому сразу дал название «Уголок шахматной истории». «Ничего себе уголок, - подумал я, - на две газетные колонки» …
Назавтра, войдя в кабинет Майорова и, положив перед ним несколько рукописных листов, я спокойно сообщил:
- Валя, вот тебе мои «УШИ».
- Какие еще уши? – не понял Майоров.
- Мы же договорились, а это мой «Уголок шахматной истории».
- Ах, вот что такое твои «УШИ»! – улыбаясь, воскликнул он. - Присядь, а я пока почитаю твое новорожденное детище.
Читал он с видимым интересом и даже пару раз от души рассмеялся.
- Ну что ж, - заключил Майоров, - в добрый путь! Первая публикация будет в понедельник 31-го января…
«УГОЛОК ШАХМАТНОЙ ИСТОРИИ»
Так в последний день января 1983 года впервые в «Вечёрке» появился мой «Уголок шахматной истории». Вряд ли я мог тогда предположить, что мой «Уголок» будет регулярно появляться в газете в течение пяти лет.
Вот - пара коротких фрагментов из этой рубрики.
МАТЧ БОТВИННИК – ФЛОР
В конце ноября в Москве начался матч двух восходящих шахматных «звезд» - Соломона Флора и Михаила Ботвинника. Чехословацкий гроссмейстер не сомневался в своей победе и рассматривал этот поединок как этап подготовки к единоборству с чемпионом мира Александром Алехиным.
Начало матча и в самом деле ничего хорошего Ботвиннику не сулило. В первой партии в жестоком цейтноте он попал в ловушку и проиграл. Тогда из Ленинграда был срочно вызван один из лучших аналитиков мастер Абрам Модель. Свою помощь Ботвиннику он начал с того, что … сочинил стихи:
Флор доволен, как дитя,
Ходит именинником –
В первом туре он шутя
Справился с Ботвинником.
Вариант Панова навек разбит,
И мой Мишутка
Вздыхает жутко:
- Ужели снова я буду бит?
Дрожат колени,
Потерян сон –
«Ужель он – гений,
А я – пижон …
Следующие четыре партии завершились вничью, а в шестой «именинником» вновь оказался Флор. Вторая половина матча проходила в Ленинграде. Здесь дела советского чемпиона пошли значительно лучше. После двух спокойных ничьих Ботвинник нанес «убаюканному» сопернику два чувствительных укола и сравнял счет – 2:2.
В предпоследней партии Флор чудом «унес ноги», а в последней оба предпочли не рисковать. В итоге ничья – 6:6. Покидая Ленинград, Флор подарил Ботвиннику свою фотографию с надписью: «Новому гроссмейстеру с пожеланием дальнейших успехов».
И еще более короткий фрагмент.
УВЫ, НЕ КАРУЗО …
В 1958-м году в один из выходных дней на межзональном турнире в Портороже тренер Михаила Таля Александр Кобленц в узком кругу исполнял на русском и итальянском языках арии из опер. Как и гроссмейстер Василий Смыслов, Кобленц обладал незаурядными вокальными данными. Немногочисленные зрители всякий раз награждали обладателя приятного тенора дружескими аплодисментами. После очередной арии к нему неожиданно подошла элегантно одетая дама.
- Благодарю вас за доставленное удовольствие! – эмоционально воскликнула она. – Ваше пение напоминает мне большого художника!
- Энрико Карузо? – спросил польщенный Кобленц.
-Нет, Василия Смыслова,- ответила дама …
Однажды, захватив в редакции пару экземпляров «Вечёрки» с моим «Уголком» и, желая купить в ближайшем киоске «Союзпечать» футбольный справочник, я стал свидетелем такой сцены. Стоявший передо мной мужчина обратился к киоскеру:
- Мне, пожалуйста, «Вечёрку».
- Уже всю продали, - последовал ответ.
- Как жаль! – воскликнул мужчина. – Я ведь собираю номера «Вечёрки» с «Уголком шахматной истории». Может быть, все же остался один сегодняшний номер?
Киоскер лишь развел руками.
- Не огорчайтесь, - обратился к этому мужчине, протягивая ему газету. – у меня есть лишний экземпляр.
Обрадованный читатель «Уголка» долго благодарил меня и тряс мою руку. Я, конечно, не сказал ему, что являюсь автором «Уголка», но, признаюсь, в этот момент меня переполняло чувство законной гордости. Но почему-то именно в этот момент мне вспомнились слова из песни (не знаю, насколько точно я их воспроизвел): «…Одна дождинка еще не дождь, одна снежинка еще не снег…» 23.03.2015 г
ВСПОМИНАЯ СЛУЧАЙНУЮ ВСТРЕЧУ…
В жизни бывает много разных встреч, в том числе и случайных. Но одну случайную встречу я вспомнил совершенно случайно - ведь так давно это было … Впрочем, обо все по порядку …
ЛИШЬ НЕСКОЛЬКО СТРОЧЕК
Спортивная журналистика… Когда-то, будучи подростком, невзирая на проливной дождь или сильные морозы, я страстно болел за футболистов питерского «Зенита» и хоккеистов Ленинградского Дома Офицеров (ЛДО, сегодня - СКА). Это теперь хоккейные баталии проходят в теплых, уютных Дворцах спорта, а тогда, в 50-е годы болельщики, стоя на заснеженных трибунах стадионов, чтобы не замерзнуть, отбивали ногами «чечетку» и скандировали: «Шайбу! Шайбу!».
Уже в те годы, с интересом читая «Советский Спорт», я тайно мечтал о том, что когда-нибудь в спортивной рубрике одной из ленинградских газет появится и моя статья. Случилось это лишь спустя десять лет…
Когда в футбольном чемпионате СССР 1965 года мой горячо любимый «Зенит» занял малопочетное 9-е место, меня буквально прорвало. На четырех листах я изложил свой «грандиозный план спасения» «Зенита» и отправил его по почте в редакцию газеты «Смена». От сильного волнения я даже забыл озаглавить свою статью. «Ничего, - успокоил я себя, - в редакции моему плану «спасения» любимой команды дадут броский заголовок типа «Болельщик спасает «Зенит!»
И вот, день за днем покупая эту газету, я вдруг увидел … свою фамилию! Я ликовал! Увы, радость моя была преждевременной: вместо большой статьи в рубрике «Строки из писем» моей фамилии предшествовали … всего лишь несколько строчек. А ведь мне казалось, что мой план почти гарантировал «Зениту» чемпионский титул … Остап Бендер, когда рухнули его планы, с присущим ему юмором изрек: «Графа Монте-Кристо из меня не вышло, придется переквалифицироваться в управдомы». А что оставалось мне? Лишь признать, что спортивного журналиста из меня не вышло …
Эти несколько строчек в газете «Смена» долго бередили мои раны. И я, прихватив газету с моими жалкими строчками, с целью восстановить справедливость, решительно отправился в редакцию. Когда я показал журналисту спортивного отдела «Смены» Борису Ивановичу Авласу эти строчки, он, улыбаясь, спросил:
- Это ваша первая публикация?
- Первая, - утратив всю свою решимость, вяло промямлил я.
- Тогда поздравляю с журналистским дебютом! – воскликнул Авлас.
- Спасибо за публикацию этих жалких строчек, - со вздохом ответил я.
- Ах, вот в чем дело! А вы хотели, чтобы ваше «гениальное творение» напечатали на первой полосе да еще с фотографией автора! Так что ли? Молодой человек, зарубите себе на носу: даже работы наших бывалых авторов иногда приходится сокращать. А что касается вашего укоризненного «жалких строчек», то замечу, что в годы войны с фашистской Германией наши военкоры смело шли на танки и пулеметы врагов ради, не побоюсь этих слов, написанных кровью нескольких боевых строчек во фронтовой газете. Всего доброго!
Я уныло брел домой – мне было жутко стыдно. А дома, чтобы как-то развеяться, я включил телевизор. И надо же, на экране исполнявший популярную песню Владимир Трошин окончательно «добил» меня:
… Трое суток шагать, трое суток не спать
Ради нескольких строчек в газете …
Если б снова начать, я бы выбрал опять
Бесконечные хлопоты эти …
ЛИХА БЕДА НАЧАЛО …
Так случилось, что спустя несколько дней я совершено случайно встретил на улице Авласа. Памятуя нашу недавнюю встречу, я сконфуженно опустил глаза, а Борис Иванович, как ни в чем не бывало, протянул мне руку:
- Ну, здравствуй, Виктор! Послушай, есть дело, - сказал он таким тоном, как будто мы с ним – коллеги по работе.
- Слушаю вас.
- «Зенит» ты уже спасал, - рассмеялся он, - теперь займемся плаванием.
- Плаванием?! Если вы имеете ввиду спасение утопающих, то пловец я никудышный.
- На сей раз спасать никого не надо. Если ты готов, то вот тебе задание редакции: напиши статью о всесоюзных соревнованиях юных пловцов общества «Водник». Завтра – первые старты в бассейне Балтийского морского пароходства.
И хотя я никогда не был на соревнованиях пловцов и довольно смутно представлял, что такое комплексное плавание, без колебаний ответил:
- Я готов!
И тут же с улыбкой спросил:
- Опять опубликуете в рубрике «Строки из писем?»
_ А это уже целиком зависит от тебя. Так что дерзай!
Я не стану описывать эти скучные соревнования. Скажу лишь, что в моей голове стучало: «По заданию редакции! Я – журналист!!» Добавлю лишь такой эпизод: Намереваясь задать несколько вопросов тренеру команды победителей – горьковчан, один из ленинградских пловцов решил надо мной подшутить:
- Сейчас - самое интересное: тренера победителей и тех, кто рядом с ним, под аплодисменты зрителей будут в восторге бросать в бассейн.
Надо ли говорить, что в ту же секунду меня как ветром сдуло …
Моя статья в «Смене», как и эти состязания, оказалась довольно скучной. При этом забавный эпизод с ритуалом бросания тренера победителей в воду … вырезали. Как тут ни вспомнить реплику Серафима Ивановича Огурцова из кинокомедии Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь»: «Я и сам шутить не люблю и другим не позволю»… Все же это была моя первая настоящая статья в ленинградской газете «Смена».
В начале 70-х мне предложили работать в пресс-центрах сначала стадиона имени Кирова, а затем и Дворца спорта «Юбилейный». Своеобразной оплатой моей работы стал пропуск на спортивные арены с грифом «Всюду». А работа моя заключалась в информации о соперниках «Зенита» и СКА в чемпионатах страны, турнирной ситуации в обоих соревнованиях, а также о международных поединках в Ленинграде, в том числе молодежном чемпионате мира по хоккею и Олимпийском групповом турнире 1980 года. Вся эта информация в перерывах футбольных и хоккейных поединков оглашалась диктором спортивных арен Генриеттой Покровской с неизменным сообщением: «Материал подготовил Виктор Песин».
Наблюдение за спортивными баталиями из ложи прессы и участие в послематчевых пресс-конференциях, позволило мне сблизиться со многими спортивными журналистами и пообщаться с известными ленинградскими спортсменами, тренерами, актерами, литераторами. Назову хотя бы главного режиссера театра Ленсовета Игоря Петровича Владимирова, поэта Михаила Дудина, комментатора Виктора Набутова, баскетболиста Сашу Белова, тренеров Валерия Лобановского, Юрия Морозова, Николая Пучкова и многих других… Как-то, приехав задолго до начала очередного матча «Зенита», я увидел одиноко сидящего в ложе прессы Виктора Набутова, который вдруг ошарашил меня вопросом:
- Вы слышали новость: в Ленинграде появился новый проигрыватель?
- Нет, не слышал, - честно признался я.
- Ну как же?! – воскликнул Набутов, - Марк Тайманов!
И он, довольный тем, что наконец-то выплеснул распиравший его свежий каламбур, от души расхохотался … Для непосвященных сообщу, что совсем недавно ленинградский гроссмейстер Марк Тайманов в отборочном матче за шахматную корону был буквально разгромлен американцем Робертом Фишером с жутким результатом – 0:6…
ПОДВАЛ – ЭТО ХОРОШО ИЛИ ПЛОХО?
Слово «подвал» в обыденной жизни носит явно негативный оттенок. В самом деле, жилая комнатка в подвале дома – очевидный показатель неустроенности быта. Мимо выходящих во двор или на улицу маленьких окошек то и дело мелькают чьи-то ноги, иногда забрызгивая оконные стекла жидкой грязью из луж …
«Моя первая квартира!» - не раз радостно восклицали счастливые новоселы.
«Мой первый подвал!» - не скрывал я своей радости 4-го мая 1973 года. «Чудак, нашел чему радоваться», - недоуменно подумает читатель. Не спешите с выводами: подвал подвалу – рознь. Именно в указанный мною день в газете «Спортивная неделя Ленинграда» моей статье «Первый межзональный» был дарован целый подвал газетной полосы…
В нашей жизни важную роль часто играет случай. Так, однажды в пресс-центре Дворца спорта «Юбилейный» мой знакомый журналист Семен Вайханский, зная о моем увлечении шахматной историей, подкинул мне любопытную идею:
- Скоро в Ленинграде начнется межзональный шахматный турнир. Так вот предложи редактору «Спортнедели» Киселеву историю всех предыдущих межзональных турниров – он любит экскурсы в спортивное прошлое. Только не приходи к нему «с пустыми руками», принеси ему статью о самом первом таком турнире.
Я так и поступил. Киселев был скуп на похвалы, он просто, прочитав мою статью, одобрительно кивнул головой. Его, в отличие от меня, совершенно не волновало, что в Ленинградском турнире будут участвовать экс-чемпион мира по шахматам Михаил Таль, участник соревнования претендентов на шахматную корону, многократный чемпион СССР Виктор Корчной, знаменитые гроссмейстеры Светозар Глигорич, Бент Ларсен и другие. Он спокойно выслушал меня и коротко бросил:
- Пиши о следующих турнирах …
Надо сказать, что «Спортивная неделя Ленинграда» была весьма почитаема любителями спорта. За долгие годы сотрудничества с ней я часто публиковал как отдельные статьи, так и исторические шахматные циклы. Например, о чемпионах мира, состязаниях претендентов на шахматную корону, межзональных турнирах, олимпийских баталиях шахматистов, чемпионатах Советского Союза … Кроме того, интерес читателей вызывали мои интервью с президентом ФИДЕ Максом Эйве, гроссмейстерами Виктором Корчным, Александром Котовым и другими.
Помню, как в один из весенних дней 1974 года, вечером, прихватив в редакции два экземпляра … завтрашнего номера газеты, я появился в пресс-центре матча претендентов Бориса Спасского и Анатолия Карпова, где уже кипели жаркие дискуссии вокруг очередной партии. Отойдя в сторонку, я раскрыл газету и был приятно удивлен: в ней были опубликованы две мои довольно большие статьи: «Ленинград – город шахматный» и «В.Корчной – Т. Петросян (сегодня начинается единоборство в Одессе)» Вдруг сзади я услышал вопрос:
- Простите, вы – журналист этой газеты?
Я обернулся и увидел … Михаила Таля.
- Да, - улыбаясь, кивнул я головой. И тут же представился: - Меня зовут Виктор.
- Думаю, что мое имя вам известно, - протянув мне руку и широко улыбаясь, ответил Таль.
- Еще бы! – восторженно воскликнул я.
Таль встал рядом и с любопытством бросил взгляд на открытую мной газетную полосу.
- Простите, но ваша редакция допустила ошибку: матч в Одессе начинается не сегодня, а завтра, - виновато улыбаясь, заметил рижский гроссмейстер.
- Миша, никакой ошибки нет, - теперь уже виновато улыбнулся я. – У меня в руках завтрашний номер газеты.
- Любопы-ытно, - протянул Таль. – Действительно, завтрашний номер.
- Если вы желаете, возьмите эту газету себе.
- Спасибо, - приняв мой скромный дар, - ответил Таль …
Вот таким несколько необычным способом произошло мое знакомство с Михаилом Талем. Назавтра меня ждал еще один сюрприз: фотокорреспондент Женя Лебедев дважды заснял меня рядом с Талем и подарил эти фотографии мне. Я так и подписал их: рядом с Талем серьезным и улыбающимся. Спустя … сорок один год я с грустью смотрю на фотографии, на которых запечатлен, увы, давно уже ушедший из жизни Миша Таль и постаревший сегодня автор этих строк …
Любопытно, что в пресс-центре матча Спасский-Карпов несколько раз появлялся странный, на мой взгляд, человек, называвший себя Августом. Никакого издания он не представлял, зато бравировал знанием скандальных шахматных историй. Однажды я услышал:
- В 1954-м году в Бухаресте 23-летний Виктор Корчной выиграл довольно сильный по составу свой первый международный турнир. Его вызвали в советское посольство и предложили сдать половину полученного за победу денежного приза. Возмущенный Корчной, высказав свое недовольство, вынужден был все же подчиниться. На следующий день он успешно провел сеанс одновременной игры на одной из обувных фабрик румынской столицы и получил в качестве приза пару модных туфель. Недолго думая, Корчной явился в посольство и, положив перед тем же клерком свою награду, спросил: «Вам какой туфель: правый или левый?» За эту дерзкую выходку Корчной на два года стал невыездным» …
Было это или нет – неизвестно. Поступок этот, как говорится, вполне в духе Корчного. Ну, а я - за что купил, за то и продал …
Еще один любопытный эпизод в том же пресс-центре. Не раз, беря интервью, я обратил внимание на то, что некоторые собеседники как бы «томились» в ожидании, пока я запишу их ответы. И я, решив упростить свою задачу, купил портативный, но довольно примитивный магнитофон «Легенда-401». Спустя несколько дней в пресс-центре появился Президент Международной шахматной федерации (ФИДЕ) доктор Макс Эйве. Вооруженные блокнотами и авторучками журналисты тут же бросились к нему. Однако переводчик Президента ФИДЕ Борис Рабкин озвучил вежливый отказ Эйве.
И тут вдруг произошло невероятное. В отличие от «зубров» ленинградской прессы я скромно стоял в стороне. Увидев меня с магнитофоном и подключенным к нему микрофоном, переводчик что-то шепнул Эйве и тут же, указывая на меня рукой, сообщил: «Вам доктор Эйве готов ответить на несколько вопросов». От неожиданности, к тому же ловя на себе недобрые взгляды «зубров», я продолжал стоять как вкопанный.
Тем временем Эйве сел за столик и, улыбаясь, указал рукой мне на соседнее кресло. Нас плотно окружили журналисты и записывали в блокноты мои вопросы и ответы Президента ФИДЕ.
Назавтра с готовым материалом о моем интервью с Эйве я явился в редакцию «Спортивной недели Ленинграда». Отдавая материал редактору, я со вздохом признался:
- К сожалению, заголовок я так и не придумал.
Николай Яковлевич, пробежав взглядом мою статью, взял авторучку и написал: «Ваше мнение, доктор Эйве?» Я был поражен: вот что значит профессионал и его редакторская хватка! Если к этому добавить, что десять минут назад он на моих глазах осушил два стакана водки, то мое изумление станет еще более понятным …
ЛЮБИМАЯ ГАЗЕТА ЛЕНИНГРАДЦЕВ
Уже одно это словосочетание говорит само за себя. Конечно, это «Вечерний Ленинград». В киоски «Вечёрка» поступала по вечерам, тут же возникали большие очереди, и газета мгновенно раскупалась .
В том же 1974-м году началось мое многолетнее сотрудничество с этой популярной газетой. Поначалу это были небольшие заметки с чемпионата СССР по шахматам о Марке Тайманове, Михаиле Тале и других участниках этого турнира. Я не случайно выделил Тайманова и Таля – это две самые колоритные фигуры чемпионата.
В 22-й раз вступал Тайманов в борьбу за чемпионский титул. В этих престижных соревнованиях он сыграл 394 (!) партии, из которых 136 выиграл и 188 свел вничью. 394 партии! Чтобы постичь весомость этого феноменального показателя, замечу, что 11 других участников этого престижного форума сыграли столько же партий, но … общими усилиями! Когда я поведал эти цифры самому ленинградскому гроссмейстеру, он удивленно покачал головой и тут же поинтересовался:
- А кто мой ближайший конкурент?
Узнав, что это Давид Бронштейн, сыгравший в 19-ти чемпионатах 361 партию, из которых 115 выиграл и 176 сыграл вничью, Тайманов улыбнулся и заметил:
- Ну, пока я спокоен за свои рекорды! …
Что касается Михаила Таля, то можно с уверенностью сказать: Таль – украшение любого шахматного соревнования! Его феноменальные достижения, среди которых особо выделяется блестящая победа в матче за шахматную корону 1960-го года над самим «патриархом советских шахмат» великим Михаилом Ботвинником, известны всему шахматному миру.
Особенно поражал любителей шахмат стиль игры Таля: неожиданные, эффектные жертвы фигур и пешек вызывали взрывы аплодисментов зрителей. Однажды, в одной партии Таль долго вел позиционную борьбу. Не выдержавшие такой игры Таля его болельщики стали скандировать: «Таль по-жерт-вуй! Таль по-жерт-вуй!» А Давид Бронштейн на вопрос: как побеждает Таль? – ответил: «Сначала он располагает фигуры в центре, а затем их где-нибудь жертвует…"
Увы, был печальный период, когда в мажорной шахматной симфонии «Демона из Риги» все чаще и чаще стали звучать минорные напевы. То напоминал о себе старый и очень серьезный недуг. Однако верный себе рижанин дал решительный бой своему главному противнику и новыми яркими победами возвестил миру: «В здоровом Тале – здоровый дух!»
Для полноты образа Михаила Таля приведу фрагмент из своей поэмы «О, шахматы, игра богов!»
Он поражал буквально всем!
Его не спутаешь ни с кем:
Взгляд, демонически горящий –
Ну, Мефистофель настоящий!
Нос с сатанинскою горбинкой,
Глаза с безумною искринкой.
Короче, он по всем приметам –
Пришелец из другой планеты.
И то же самое игра:
Блеск молний, вихрь, ураган!
Задира, как де Артаньян –
Готов сражаться до утра!
И, одержимый лишь игрою,
Он мог не есть, не спать порою…
В борьбе неистов, беспощаден!
Кто ещё жертвовать так мог –
Фигуры, пешки – он не жаден,
Фантазия – вот его Бог!
И что смутьяну чемпионы
И теоретиков статьи?
Рекомендации, каноны –
Он всё сметает на пути!
Всегда творить в его натуре!
Ну что поделать – он такой!
Да, он мятежный ищет бури,
Поскольку чужд ему покой.
Уж не ему ль за дух высокий
Посвящены такие строки:
«И, словно яркая комета,
Прорвавшись к нам из чащи звёзд,
Он искру собственного света
С сияньем вечности принёс!»
Ну что ж, пора поднять вуаль:
Так кто же он? Конечно, Таль!...
В ноябре 1975 года в Ленинграде стартовал турнир Дворцов пионеров. Команды семи пионерских дружин возглавляли известные гроссмейстеры и мастера, среди них – Василий Смыслов, Виктор Корчной, Анатолий Карпов, Лев Полугаевский и другие.
Юные шахматисты в красных галстуках не раз доказывали свою могучую силу. Так, в 1939 году гроссмейстер Александр Котов, давая сеанс одновременной игры московским пионерам на 30 досках, смог выиграть лишь … четыре партии. А вот его юные соперники одержали 11 побед! И уж совсем бессильным против советской пионерии в 1951 году оказался международный мастер англичанин Роберт Вейд, которому его юные соперники учинили подлинный разгром: маститый шахматист к своему ужасу потерпел 20 (!) поражений и 10 партий свел вничью. Сеансер не выиграл ни одной партии! Не случайно Михаил Таль, два года назад, участвуя в турнире Дворцов пионеров в Москве, с присущим ему юмором заметил: «Иногда у меня возникал коварный вопрос: кто же кого экзаменует?»
На этом турнире я был аккредитован как журналист «Вечернего Ленинграда». Конечно, было много интересных встреч и бесед с шахматистами и журналистами. В составе пионерских дружин выступали будущие гроссмейстеры, чего стоит только одно имя – Гарри Каспаров!... В итоге этого интересного соревнования победу одержали москвичи, второе место заняли ленинградцы. В таком же порядке финишировали и капитаны команд: москвич Василий Смыслов набрал 38 очков, а ленинградец Виктор Корчной отстал на пол-очка.
Вспомнил я об этом турнире не случайно. Как-то вечером, сообщив по телефону в редакцию результаты очередного тура и покидая Дворец пионеров, я встретил у выхода на Невский проспект главного арбитра турнира гроссмейстера Игоря Захаровича Бондаревского. Неожиданно он обратился ко мне:
- Молодой человек, проводите меня, пожалуйста, до метро. Сегодня мне почему-то не прислали машину.
Мы молча шли к станции метро, и вдруг Бондаревский остановился и задал мне, на первый взгляд, странный вопрос:
- Вы, конечно, не знаете, кто был чемпионом СССР в 1940-м году - не так ли?
- Как раз знаю, - улыбаясь, ответил я, - Михаил Ботвинник.
- А вам известно, как он стал чемпионом?
- Выиграл дополнительный матч-турнир шести гроссмейстеров за титул «Абсолютный чемпион СССР»
- Вы и это знаете! Тогда попробуйте ответить на вопрос: почему до 40-го года и после него ни разу не выявляли абсолютного чемпиона СССР?
И, не дожидаясь моего ответа, Игорь Захарович слишком уж эмоционально рассказал мне историю «загадочного» чемпионата страны. Я, конечно, знал эту историю. О ней даже сам Ботвинник в смягченном виде рассказал в своей книге «К достижению цели».
Суть в том, что тогда в 1940-м году чемпионат СССР выиграли Игорь Бондаревский и Андрэ Лилиенталь. По логике для выявления победителя между ними следовало провести дополнительный матч или, на худой конец, объявить обоих чемпионами. Но Ботвинник к тому времени тайно договорился с Александром Алехиным о матче за мировую шахматную корону. Но в том «загадочном» чемпионате страны Ботвинник разделил с Исааком Болеславским 5-6 места и поэтому на Западе матч с Алехиным сочли бы неправомерным.
И тогда Ботвинник обратился в самые высокие партийные инстанции (кстати, не в первый раз!) с предложением провести дополнительное соревнование шахматистов, занявших в чемпионате СССР первые шесть мест. Ботвинника, конечно, поддержали, и весной 1941-го года состоялся матч-турнир за звание «Абсолютный чемпион СССР».
- При этом, - дополнил мою информацию Бондаревский, - пяти его участникам сообщили об этом значительно позже с тем, чтобы у нас было меньше, чем у Ботвинника, времени на подготовку. Мало того, было объявлено: участие в матч-турнире обязательно. А у меня в Ростове тяжело болел отец, и на мою телеграмму о невозможности прибыть в Москву, мне дали понять, что моя шахматная карьера может серьезно пострадать …
Конечно, матч-турнир выиграл Ботвинник, но из-за войны его состязание с Алехиным так и не состоялось. Странно, что эту печальную историю Бондаревский рассказал мне спустя … 35 лет. Видно, очень наболело. А может быть, в надежде, что я когда-нибудь расскажу об этом читателям …
Спустя восемь лет эта история имела небольшое продолжение. После окончания лекции Михаила Ботвинника в Доме искусств имени Станиславского я, беря у него автограф, неожиданно для себя вдруг сказал:
- Михаил Моисеевич, восемь лет назад я беседовал с Бондаревским, и он высказал в ваш адрес серьезные претензии по поводу чемпионата СССР 1940-го года …
Улыбавшийся до этого Ботвинник вдруг изменился в лице и почти с яростью вскричал:
- А шахматную корону Советскому Союзу завоевал Бондаревский или я?!
Не ожидая такой бурной реакции, я даже отпрянул и примирительно произнес:
- Конечно, вы.
И поспешно покинул зал …
Спустя неделю на хоккейом матче во Дворце спорта «Юбилейный» сидевший рядом со мной в ложе прессы ответственный секретарь «Вечернего Ленинграда» Валя Майоров неожиданно спросил:
- Витя, ты читаешь газету «Советская Россия»?
- Нет, - пожав плечами, ответил я.
- Жаль, а то ты обратил бы внимание на довольно интересный шахматный отдел, который ведет мастер Мацукевич. – Неужели мы в «Вечёрке» не можем выпускать такой же, а то и более интересный шахматный отдел?
- Конечно, можем, - согласился я.
- Ну вот ты и докажи это. Тебе, как говорится, и карты в руки. Так что, давай – дерзай!
- Погоди, Валя, ты скажи: на какой объем я могу рассчитывать и как часто будет выходить этот отдел?
- Если будет интересней, чем у Мацукевича, подвал третьей полосы или две полные колонки я тебе гарантирую. А выходить твой отдел будет раз в неделю. Тебя это устраивает?
- Вполне, - ответил я.
Я перерыл весь свой шахматный архив и довольно быстро подобрал материал для первого выпуска новорожденного отдела, которому сразу дал название «Уголок шахматной истории». «Ничего себе уголок, - подумал я, - на две газетные колонки» …
Назавтра, войдя в кабинет Майорова и, положив перед ним несколько рукописных листов, я спокойно сообщил:
- Валя, вот тебе мои «УШИ».
- Какие еще уши? – не понял Майоров.
- Мы же договорились, а это мой «Уголок шахматной истории».
- Ах, вот что такое твои «УШИ»! – улыбаясь, воскликнул он. - Присядь, а я пока почитаю твое новорожденное детище.
Читал он с видимым интересом и даже пару раз от души рассмеялся.
- Ну что ж, - заключил Майоров, - в добрый путь! Первая публикация будет в понедельник 31-го января…
«УГОЛОК ШАХМАТНОЙ ИСТОРИИ»
Так в последний день января 1983 года впервые в «Вечёрке» появился мой «Уголок шахматной истории». Вряд ли я мог тогда предположить, что мой «Уголок» будет регулярно появляться в газете в течение пяти лет.
Вот - пара коротких фрагментов из этой рубрики.
МАТЧ БОТВИННИК – ФЛОР
В конце ноября в Москве начался матч двух восходящих шахматных «звезд» - Соломона Флора и Михаила Ботвинника. Чехословацкий гроссмейстер не сомневался в своей победе и рассматривал этот поединок как этап подготовки к единоборству с чемпионом мира Александром Алехиным.
Начало матча и в самом деле ничего хорошего Ботвиннику не сулило. В первой партии в жестоком цейтноте он попал в ловушку и проиграл. Тогда из Ленинграда был срочно вызван один из лучших аналитиков мастер Абрам Модель. Свою помощь Ботвиннику он начал с того, что … сочинил стихи:
Флор доволен, как дитя,
Ходит именинником –
В первом туре он шутя
Справился с Ботвинником.
Вариант Панова навек разбит,
И мой Мишутка
Вздыхает жутко:
- Ужели снова я буду бит?
Дрожат колени,
Потерян сон –
«Ужель он – гений,
А я – пижон …
Следующие четыре партии завершились вничью, а в шестой «именинником» вновь оказался Флор. Вторая половина матча проходила в Ленинграде. Здесь дела советского чемпиона пошли значительно лучше. После двух спокойных ничьих Ботвинник нанес «убаюканному» сопернику два чувствительных укола и сравнял счет – 2:2.
В предпоследней партии Флор чудом «унес ноги», а в последней оба предпочли не рисковать. В итоге ничья – 6:6. Покидая Ленинград, Флор подарил Ботвиннику свою фотографию с надписью: «Новому гроссмейстеру с пожеланием дальнейших успехов».
И еще более короткий фрагмент.
УВЫ, НЕ КАРУЗО …
В 1958-м году в один из выходных дней на межзональном турнире в Портороже тренер Михаила Таля Александр Кобленц в узком кругу исполнял на русском и итальянском языках арии из опер. Как и гроссмейстер Василий Смыслов, Кобленц обладал незаурядными вокальными данными. Немногочисленные зрители всякий раз награждали обладателя приятного тенора дружескими аплодисментами. После очередной арии к нему неожиданно подошла элегантно одетая дама.
- Благодарю вас за доставленное удовольствие! – эмоционально воскликнула она. – Ваше пение напоминает мне большого художника!
- Энрико Карузо? – спросил польщенный Кобленц.
-Нет, Василия Смыслова,- ответила дама …
Однажды, захватив в редакции пару экземпляров «Вечёрки» с моим «Уголком» и, желая купить в ближайшем киоске «Союзпечать» футбольный справочник, я стал свидетелем такой сцены. Стоявший передо мной мужчина обратился к киоскеру:
- Мне, пожалуйста, «Вечёрку».
- Уже всю продали, - последовал ответ.
- Как жаль! – воскликнул мужчина. – Я ведь собираю номера «Вечёрки» с «Уголком шахматной истории». Может быть, все же остался один сегодняшний номер?
Киоскер лишь развел руками.
- Не огорчайтесь, - обратился к этому мужчине, протягивая ему газету. – у меня есть лишний экземпляр.
Обрадованный читатель «Уголка» долго благодарил меня и тряс мою руку. Я, конечно, не сказал ему, что являюсь автором «Уголка», но, признаюсь, в этот момент меня переполняло чувство законной гордости. Но почему-то именно в этот момент мне вспомнились слова из песни (не знаю, насколько точно я их воспроизвел): «…Одна дождинка еще не дождь, одна снежинка еще не снег…» 23.03.2015 г
Вспоминая случайную встречу
© Copyright: Виктор Песин 2, 2015
Свидетельство о публикации №215032301300
Свидетельство о публикации №215032301300
Рецензии