II Кувшин воды Продолжение

          ISBN978-5-0050-9349-3, 2019г.
          ISBN978-5-4498-6732-2, 2020г.

Сборник "СКАЗКИ МУДРОЙ СОБАКИ" - часть II
       
Начало  http://www.proza.ru/2015/02/23/748   

ВТОРАЯ НОЧЬ, КОГДА РАССКАЗЫВАЛА ГОСПОЖА ГИЗЕЛЬ

Продолжение. Начало сказки  http://www.proza.ru/2015/03/21/882 

     РИСУНОК АВТОРА

Как только завечерело, чабаны согнали овец в большие загоны и разожгли костёр. Хабиб присел на камень у склона горы.
Освещённый далёкой луной, он вздохнул, вспоминая дом, матушку и сынишку, вздохнул, словно ощутил под рукой шелковистые волосы своей несравненной Карины, увидел её глаза, сияющие как звёзды, нежные руки, подобные лепесткам лилии, голос, ласковый, как майское утро.
Хабиб разжал ладонь, на которой лежали хлебные крошки, и страстно произнёс:
– О, могучий ветер, ревущий на вершинах вечных гор! Отнеси привет моей любимой Карине! Пусть её кувшин не будет тяжёлым, ячменное поле порадует урожаем, а наш сынишка растёт послушным. Пригони тучу, тогда моя ненаглядная понежится в постели под тихий стук капель дождя. И не распугивай птиц, что ютятся на ветках старой смоковницы, распевая весёлые песни для моей милой Карины.

Ветер подхватил скромное подношение и унёс далеко в горное ущелье.
– Вот теперь пора, – прошептала старуха, следившая за каждым движением парня.
Она быстро развязала свой платок, перевернула другой стороной, встряхнула и, укрывшись им, стала невидимой.
Мечтатель-Хабиб поднялся с камня и повернулся к тропинке, ведущей к догорающему костру. Невидимая старуха, оказавшись рядом с ним, топнула ногой. Туда и наступил ничего не подозревающий парень.
Вмиг всё закружилось у него перед глазами. Он споткнулся, упал и начал сползать к краю обрыва. Разбивая пальцы в кровь, он цеплялся за каждый камешек, каждый пучок травы, но неведомая сила неумолимо тянула его вниз.

– Эй! – прохрипел он в пустоту, хотя знал, что около костра уже пусто. Уставшие за день чабаны спали крепким сном. Только его верный конь, привязанный к столбу, тревожно заржал, да тявкнула одна из собак.
Хабиб повис над пропастью. Стук сердца заглушил беспрерывный вой ветра.
– Останешься жив, если будешь покорным, – едва расслышал он вкрадчивый шёпот.
– Аллах меня пощадит, – произнёс Хабиб, веря, что слышит некий голос перед смертью.
– Нет, твоё спасение будет моей заслугой, – возразил тот же шёпот. – Только пообещай! Твоя жизнь в моих руках! Непокорных я не жалую.
– Любимая! – запёкшимися губами выговорил Хабиб. – Прощай и прости!
– Лети-и-и! – послышалось Хабибу, а, может, это ветер порвал прощальное слово, и эхо вернуло его другим.
Он поднял глаза к небу и пальцы его разжались.

Последним, что он помнил в облике человека – мелькание острых выступов камней, молчаливо взирающих на его падение.
Внезапно Хабиб почувствовал, что его руки вытягиваются, а ноги, наоборот, становятся короче. Поношенная одежда бедняка, едва спасающая от пронизывающего ветра, словно прирастает к коже.
Перекувыркнувшись в воздухе несколько раз, Хабиб широко раскинул руки и… перестал падать. Крик, похожий на клёкот испуганной птицы, вырвался из его груди.
Руки превратились в огромные крылья, ноги – в лапы с острыми когтями, а тело покрылось перьями. Теперь он пытался лететь, неумело взмахивая то одним, то другим крылом.
Над пропастью стояла старуха, наблюдавшая за превращением Хабиба. Она скривилась, почёсывая подбородок.

– Так тому и быть, – недовольно сказала она. – Если бы не проныра-ветер, подслушавший меня, лежал бы ты сейчас, красавец, на дне этой пропасти. Теперь, птичка, лети, куда я прикажу. За мной, в пещеру!
Взмахнув рукой, она унеслась к чёрной скале, а Хабиб, превратившись в орла, понемногу привыкнув к своим крыльям, последовал за ней.
Утром радушные хозяйки огорчились, не увидев странниц на своём дворе. Каково же было их удивление, когда они заметили, что умиравшая смоковница за одну ночь покрылась набухшими почками! У черенка винограда проклюнулись крохотные резные листики, а ростки ячменя окрепли и позеленели. В мешке до самого верха белела мука, а в печи подрумянивались лепёшки.
– Ох, до чего же вкусно пахнет на соседском дворе, – пробормотал Саид, как обычно, прячась за дувалом. – Вот бы наесться этих лепёшек!
Жадно облизываясь, он наблюдал, как Карина собиралась выходить с кувшином за ворота.
– Радуйся, теперь она вдова, – сообщила старуха, как всегда внезапно появившаяся у него за спиной.

Саид икнул. Колени его задрожали. Сбылось то, о чём он боялся мечтать.
– Чем ты это докажешь? – прохрипел он.
– Придётся поверить моим словам, – развела руки старуха. – Сейчас его друзья, убитые горем, собираются спуститься в ущелье, поискать тело. Им придётся оставить твою отару без присмотра.
– Как же волки?! – испугался Саид.
– Что поделаешь, – пожала плечами старуха, – не всё же тебе брать, надо и отдавать.
– Постой, постой! – задёргался Саид. – Если чабаны бросят моих овец из-за какого-то разбившегося бедняка, я не стану им платить.
– Это твоё дело, – скривилась старуха. – Но разве ты не знаешь: нет ничего дороже человеческой жизни? Друзья Хабиба верят, что он, может быть, ещё жив, и ему нужна помощь. Да что мы всё о пустом! Главное – это красавица Карина! Пойдёшь за ней? – допытывалась старуха. – Да, догоняй, подглядывай! Всё равно без меня у тебя ничего не получится.

Саид отмахнулся и поспешил за соседкой, прячась за каждое дерево.
Как всегда, река встретила Карину бурливой и шумной водой. Послав привет в сторону гор своему мужу, она опустила в поток росток ячменя. Вот бы Хабиб порадовался, увидев его таким зелёным!
Засмотревшись на реку, женщина не сразу заметила на берегу газель с детёнышем, пришедших на водопой. Они начали пить, то и дело опасливо поднимая головы и озираясь по сторонам.
У чёрной скалы за рекой наблюдала старуха. Она щёлкнула пальцами, властно приказав Орлу:
– Лети и добудь газель!
Подобный чёрной туче, Орёл накрыл своей тенью животных. Газель толкнула детёныша за камень, заметавшись на берегу.
– Остановись! – закричала Карина.
Кувшин выскользнул из её рук, ударился о камни и разлетелся на куски.

Орёл уселся на камень и повернул голову туда, где стояла Карина. Их глаза встретились. Сердце женщины сжалось. Огромный Орёл мог легко поднять её в воздух.
– О, хозяин горных вершин! – взмолилась Карина. – Да пребудет сила ветра в твоих крыльях! Прошу, не убивай эту газель!
Казалось, птица прислушивается к её словам.
– Ты бы хотел, чтобы твой орлёнок рос сиротой? – выкрикнула она, и голос её сорвался.
– Чего он ждёт? – нетерпеливо шептала старуха. – Увернулась газель, так схватил бы её детёныша. Какая разница! Только так можно научиться добывать себе пищу, а, заодно, выполнять мои приказания.
Но, к её досаде, птица взмыла к скале, а газель быстро увела малыша с берега.
Карина посмотрела на осколки.
– В чём же мне теперь носить воду? – наклонившись к разбитому кувшину, горестно прошептала она.
– Не печалься, моя спасительница! – услышала Карина нежный
голосок. Рядом с ней стояла та самая Газель. И говорила она на человеческом языке! – Взгляни, вот моя благодарность.

На камешках, у самой воды, стоял расписной кувшинчик.
Карина смотрела то на Газель, то на подарок.
– Я, наверное, сплю, – наконец, выговорила женщина. – Кто ты?
– Всему своё время, – отозвалась Газель. – Нравится тебе кувшин?
– Он очень красив, – кивнула Карина, – но слишком мал для моих нужд.
– О, не сомневайся, тебе с лихвой хватит его воды, – заверила Газель. – Дождись ночи, поставь его на землю и посмотри, что будет. Прошу об одном: кувшин не должен попасть в чужие руки.
Как ни старался Саид, прятавшийся за скалой, что-нибудь расслышать, ничего не смог разобрать, поэтому поспешил убраться, чтобы никто его не заметил.
Меж тем Газель дотронулась копытцем до разбитых черепков. Они собрались в такой же кувшин, что она подарила, только поменьше.

– Поставь его в доме на видное место, – попросила Газель. – Воду в нём хранить уже нельзя, но ещё одну службу, думаю, он сослужит.
И она умчалась прочь.
Карина привязала маленький кувшин к поясу, прикрыла платком, в новый зачерпнула воды и, как драгоценность, понесла домой.
Орёл же вернулся к старухе с пустыми когтями.
– Что, пташка, хороша свобода? – издевалась она. – Жену видел? Не узнала она тебя! Поделом. А за то, что не смог добыть себе пищу, приказываю тебе долбить в пещере камень! – она взглянула на безоблачное небо. – Ох, одна тётка Засуха меня радует, держит взаперти грозовые облака. Ещё день-два, сгорит жалкий ячмень, и я выманю сестрицу! Я чувствую, что она где-то рядом. – Старуха покосилась на Орла: – Что сказано? Работай. Под стук твоего клюва я усну быстрее.
Орёл влетел в пещеру, а старуха потащилась следом.

Словно лебедь плыла по озёрной глади, так шла Карина по каменистой уличной дороге. Соседки всегда завидовали её красоте и притворно сочувствовали бедности. Подглядывая в щели своих ворот, они удивлялись:
«Откуда у Карины красивый кувшин? Такого не найдёшь ни на одном базаре. Может, украла? Беднота на это умелая!»
Саид, вернувшийся домой, был злее цепного пса, придирался к каждому слуге, пока не наелся до икоты и не завалился спать.
Дождавшись темноты, Карина вынесла подаренный кувшин и поставила на землю рядом с ячменём.
В тишине послышался нежный перезвон колокольчиков, кувшин качнулся и тихо поплыл над спящей землёй. Он чуть наклонился, из горлышка полилась вода, а вокруг неё заискрились капли.

– Да это девушки! – ахнула Карина, присмотревшись.
Прозрачные капли-девушки собрались в круг, поклонились друг другу и закружились в воздухе. Они танцевали, взмахивали руками, и во все стороны летели драгоценные брызги. Переливы невидимых колокольчиков звучали над ростками ячменя, разливаясь вместе с мириадами точек драгоценной влаги.
Карина услышала нежное пение девушек:

Мы – капли дождевые, мы – иней, мы – роса,
Мы – радостные слёзы и горькая слеза,
Мы – брызги ледяные из горного ручья,
Дарующие влагу и жизнь для ячменя.

Но вот колокольчики постепенно затихли, девушки впорхнули в кувшин, а тот, как ни в чём не бывало, встал на прежнее место.
Ячменные ростки дружно вытянули сочные стебли к звёздному небу.
Карина полила виноград и напоила смоковницу. Заглянув в кувшин, женщина увидела, что он по-прежнему полон воды!
– Мой сон продолжается, – прошептала она.
Бережно обняв подарок, женщина зашла в дом и спрятала его за занавеску, а другой кувшин поставила на видном месте, как ей велела волшебная газель.
– Чудеса! – восхитилась Карина, засыпая.

Утром сосед, как покусанный дикими пчёлами, бегал по своему роскошному саду. Шутка ли: на соседском дворе, словно в свою лучшую весну, пышно зеленела старая смоковница, набирала силу виноградная лоза, а ещё вчера чахлый ячмень вот-вот был готов заколоситься!
– У неё я… ячмень! – заикался Саид, хватаясь за голову.
– Вижу, что не дыни, – проворчала старуха, как всегда появившаяся ниоткуда.
– Ку-ку… – лепетал мужчина.
– Вот наказание! Теперь он закуковал!
– Вши… – мучился Саид.
Старуха брезгливо отскочила в сторону.
– У тебя вши завелись? – замотала она руками.
– У соседки новый кувшин! – выговорил, наконец, Саид.
– Да что ты! – усмехнулась старуха. – Медный, а, может, серебряный завёлся?
– Прекрасный! Волшебный! – прошептал мужчина.
– Волшебный? – эхом повторила старуха. – Где же она его взяла?
Саид выложил всё, что успел подсмотреть вчера на берегу реки.

– Явилась! – победоносно сказала старуха. – Эй, влюблённый! Принесёшь мне этот кувшин и соседка – твоя! Не принесёшь, её муж вернётся домой. Жду тебя завтра, у чёрной скалы.
Она исчезла также внезапно, как и появилась.
Саид поплёлся домой, где с нетерпением его поджидала Салима.
– Почему ты велел слуге вместо еды носить мне воду? – прошипела она.
– Как брат и опекун, я должен следить за качеством товара, – огрызнулся Саид, – а у тебя халва свисает с подбородка, а шербет выпирает из щёк.
– Ну и что? Пообещай достойное приданое, за меня посватается любой!
– Скоро мне никаких денег не хватит, чтобы от тебя избавиться! – разозлился Саид.
– Отдай мои деньги! – взвизгнула Салима.
– Хочешь денег? – неожиданно мирно спросил Саид. – Тогда помоги мне в одном деле.
– И пальцем не пошевелю!
– Зря, посмотри-ка, это тебе, – заискивающе проговорил Саид, доставая из-за пазухи невзрачный платок.

Салима, не обращая внимания на дыры, в которые виднелся весь сад и цветник, жадно выхватила тряпицу. Брат не подпускал её к сундукам, где хранилась одежда всех поколений женского рода их семьи. И прислуга мучилась, штопая и латая обноски, из которых сестра давно выросла.
Не успела она налюбоваться неожиданной подачкой, Саид её забрал.
– Послушай-ка, – начал Саид, – я заключил выгодную сделку с некой старухой. Ей нужна одна вещь. Если старуха её получит, я женюсь, а ты, моя драгоценная сестрица, не засидишься дома и дня. Поверь моему слову.
– Твоё слово, что песок на барханах*, – вздохнула Салима, – сыпется, куда дует ветер.
Саид пожал плечами. Ждать пришлось недолго: сестра, как многие женщины, страдала от любопытства.

– Скажи, какую вещь ты пообещал старухе? – примирительно спросила она.
– У нашей соседки есть кувшин, – тут же сообщил брат, – волшебный!
– Вах, братец! Ты уже взрослый, что за сказки! – хихикнула сестра.
– Хорошо, будь по-твоему: он волшебно красивый, – нетерпеливо кивнул Саид. – Надо этот кувшин у неё забрать.
– Украсть? – подняла брови Салима. – Это я, что ли, должна сделать?
– Можешь попросить его на время, – нашёлся Саид. – Скажи, например, что ко мне должны прийти сваты, а ты хочешь их поить из прекрасного кувшина, о котором говорит уже вся деревня.
– Ладно, – нехотя согласилась сестра. Она хитро прищурилась и добавила: – Только, вот беда, братец, не могу я пойти к соседке в такой одежде. Она хуже, чем лохмотья нищих.
Саид почесал затылок. Что поделаешь, придётся залезть в один из сундуков за нарядами какой-нибудь прабабушки.

В коротких, но без заплаток, шальварах, в узкой и тесной, зато без дыр, камизе непонятно каких времён и под полупрозрачным покрывалом со скромной вышивкой по краям, от счастья и от таких нарядов не чуя под собой ног, Салима внесла себя на двор соседей.
– Смотри, дочка, у нас гостья, – удивилась свекровь Карины.
– Ассаляму Алейкум! – выговорила гостья.
– Ва аляйкум ассалям! – отложив дела, ответили ей обе женщины, переглянувшись и пожав в неведении плечами.
Салима, выросшая, по прихоти старшего брата, в четырёх стенах дома, не знала, как вести беседу, а потому, как столб, стояла посреди двора.
– Проходи, присаживайся, дочка, – пришла ей на помощь старшая хозяйка. – Верно, у тебя какое-то дело?
– По всей деревне только и говорят о вашем необыкновенном кувшине, – напрямик заявила Салима. – Дайте его мне … на время. Хочу, чтобы сваты, которые придут к брату, пили из него.

Карина и бровью не повела. Так вот зачем чудесная Газель собрала разбитые черепки в целый кувшин! Как быстро он понадобился!
– Возьми, – сказала она, живо доставая с полки подделку, – И пусть долгожданные сваты не только им любуются, но и вдоволь из него пьют.
Забыв поблагодарить, гостья цепко схватила кувшин. До чего же красива на нём роспись! Но как же он тяжёл!
Запыхавшаяся, вспотевшая, Салима с трудом дотащила сосуд до дома, где её поджидал Саид.
– Завтра отнесу его старухе, – мурлыкал мужчина, обнимая кувшин, – и Карина, наконец, моя! Как она носила его с водой? Я пустой его еле поднял.
Довольно посмеиваясь, он завалился спать.

 Продолжение  http://www.proza.ru/2015/03/26/1992
 


*Бархан – (тюрк.) общее название оголённых песков пустынь. Барханы перемещаются со скоростью до сотен метров в год.