Ненароком

               
***
Жизнь – дорога долгая по Ладоге,
по ледовой, ненадежной тверди.
Верь в судьбу, как суеверный в ладанку,
как блокадник в пайку хлеба верил.

***
О вы, кто словес чародеи и маги!
Все ваши трюки
                до скуки знакомые.
Стихи –
               распятье души на бумаге
или… приколотые насекомые.

***
В жизнь входим, словно в лифт
пустующей высотки,
где лаков и олиф
пьяняще бродят соки.
Нам этот нужен блок?
Мы не ошиблись входом? –
лишь цифры на табло
мелькают, будто годы…

***
Это мечутся дни!
                Дни мечутся! –
мимо, мимо иллюминатора.
По бетонке проносятся месяцы.
Точно мчишься вокруг экватора –
всё по кругу, по кругу, по кругу,
затянулся разбег на годы.
…Недостаточно ль крылья упруги?
Или ялтинской ждешь погоды?

***
Поэтам с времен птеродактилей
натирают запястья увечно
наручники –
                дар редакторов –
как внутренних, так и внешних.

***
Как доброго гласа,
                я жажду согласья –
в зовущих созвучьях
                согласных и гласных,
в сердцах ли влюбленных
                биенье синхронном
иль в утренних спевках
                по кронам укромным.

***
                Старик Державин нас заметил
                И, в гроб сходя, благословил.
                А.С. Пушкин.

Как лицеист,
                стихотворение
прочтешь на выпускных экзаменах.
Но не прибавится –
                ни гения,
ни, впрочем, старика Державина.

***
Надоело вымаливать право на слово,
биться в двери закрытые
                снова и снова.
Говорят: нет вакансий в поэзии.
Будто: нету местов в ресторане.
Но дубовую дверь ресторанную
всё же можно купюрой откупорить.
А в поэзию – только сердцем.
Сердцем только – а не плечом.
…А иначе – закупорка вен.

***
Разучились ходить на ходулях.
Увязаем в болотной грязи.
Грёз боимся, страшимся грозы,
смело кажем в кармане дулю.
«Очистительный ветер подует.
И покаемся миром, враз».
…Разучились ходить на ходулях,
вязнем в прахе ходульных фраз.

***
Лезут узласто
под ноги корни.
Рубим их властно.
Рубим укорно.
На первом замахе
нас усталь свали.
…Рубим корни свои.
Пот на рубахе.

***
Вскипает огненным вулканом,
клокочет любящее сердце.
Уж ни один под лавой канул.
Но что же не открыли средства
от извержения сердец?!

Откроют – и любви конец…

***
Перековать бы слово на орало, –
чтоб колосились тучно гонорары.
                (Мечта поэта-конъюнктурщика.)

***
Рыбы – рабы воды.
Немо долдонят
                на все лады:
«Мы себя чувствуем,
                как рыба в воде!»
А в ней –
                на каждую
                по уде…

***
Душа работает, как лифт.
Достигнет самой высшей точки,
и – не на час, на миг калиф –
вновь рухнет в шахту без отсрочки.
И вновь – к отметке верхней, высшей!
И этот распорядок – прочен.
…Когда душа замрет под крышей,
читай табличку: «Лифт испорчен».

***
Я страшусь улыбок-уловок,
что лоснятся, словно блесна.
Глядь – и ты на улыбку изловлен:
на крючке повисла десна.
Доверяю детской улыбке –
у ребенка ли, у старика, –
что была
                безусловной уликой
против плутней
                во все века.

***
Самолеты – они небожители.
Им случается тоже грустить.
И тогда из небесной обители
к нам летят они. Погостить.

***
Отягощенные плодами,
несем свой позвоночный ствол.
Уже нагружен ствол, как вол.
А ноша тяжелей с годами.
И некому плоды собрать,
забиты залы и страницы.
…Потом придут соборовать
и воздавать за всё сторицей.

***
Уже внимаешь
                ночами тихими
пульсу, который
                с годами стих:
часы как будто бы
                тикают,
но это – нервный тик.

***
Избранный – каждый из нас.
Помнить об этом надо.
Что вам – кумир эстрады?
Голос – не божий глас.
Останется
                наше «Избранное»
не
     в хранилищах душных –
судеб страницы. Неизданное.
Полки прогнутся в душах!

***
Слова посвяти
                векам.
О славе в веках –
                не мни.
Если ты
              присягнул стихам,
не забудь
                пристегнуть ремни.