На свои места

В порту только разводили руками, хотя обыскивали чуть ли не все суда. Интуиция подсказывала Алевтине, что разгадка кроется на шхуне, но её нигде не было. Более того, подобный корабль даже никогда не заходил в Одесский порт!

- Как-то странно всё получается, - отозвала в сторону Шандаренко Алевтина. - Неужели их здесь нет?
- Может, в соседнем городе стоят, заразы, - предположил полковник. - А может... Может вообще где-то рядом, но не в порту? Понимаете?
- Понимаю, - кивнула Куницина. - Только где их искать? Я поклясться могу, что Иванна у них, на этой трижды проклятой шхуне! Вы хоть поймали ту Марию Кизил?
- Нет, сбежала же, - покачал головой Шандаренко. - Но в "Бристоле" как-никак дежурят полицейские: я тут всех на ноги поднял.
- Кто бы сомневался! - усмехнулась Алевтина.
- И во всём виноват только я, - обречённо добавил Целестин.
- Да прекратите Вы себя корить-то в конце-то концов! - воскликнул Алексей. - И вообще, я не понимаю, где Миша! Какого чёрта он, спрашивается, обиделся?
- А ты пойди разыщи его, - посоветовала Куницина. - Я и сама за него переживаю. Завтра утром встретимся. А насчёт шхуны - в розыск её!
- Точно, надо объявление дать и название указать, - обрадовался Алексей.
- А Вам не кажется что это бред? - скептически поинтересовался Шандаренко.
- Но другой выход пока не предусматривается. А так жители бдить будут, не одна жандармерия, да полиция в поисках будут задействованы.
- Ну хорошо, - согласился нехотя полковник. - Здесь всё глухо. В общем, пора по домам, господа, если кто чего узнает - либо в "Большую Московскую", либо в полицию звоним.
- Поняли, - кивнул Алексей. - Пойду хоть Корякина поищу.
- Мы тоже поищем, - сказала Алевтина. - И, да: я в гостинице больше не живу, вещи мои забрали оттуда, где сейчас нахожусь - не скажу.
- Почему это? - удивился полковник.
- Информация конфиденциальна, - Куницина, если не хотела что-то говорить, то заставить её было попросту невозможно. Шандаренко это знал и допытываться больше не стал. Он попросту отпустил подчинённых. Раевский удалился вместе с Алевтиной.

      Вечером Алевтина несколько раз звонила Михаилу, но никто не отвечал. Наконец трубку взяла хозяйка квартиры. Бабушка была совсем сонная и плохо слышала.
- Вечер добрый, - прошамкала женщина.
- И Вам добрый вечер, - сказала Куницина. - Можно, пожалуйста квартиранта вашего, Михаила Корякина?
- Так нету его, квартиранта моего, - ответила старушка. - Он за весь отпуск расплатился со мной и сегодня же и уехал.
- Не может быть! Уехал? А давно ли? - встревожилась Алевтина.
- Только что, - ответила бабушка. - Часика два назад уехал.
- А куда уезжает не сказал?
- Да как же не сказал-то, сказал! Навсегда он уезжает! В Киев, кажись.
- В Киев, значит, - прошептала Куницина. - Понятно. Ну ладно, спасибо, всего Вам доброго.
И она положила трубку.
В этот момент на кухню вошёл Раевский и прочёл на лице Алевтины никогда раньше невиданное разочарование.
- Что случилось? - спросил он с беспокойством.
- Мишка уехал, - чуть не плача ответила Куницина. - Уехал Корякин, мой напарник! Обиделся на полковника за то, что что тот сказал, что он всю жандармерию позорит. Да, Мишка рассеянный, но зачем же он так про него? Он теперь точно из жандармерии уйдёт! Что делать теперь мне?
- Слушай, - Целестин сделал паузу, сам не замечая, как перешёл на "ты". - а, может, я пойду к вам работать? Я ведь после того, что с Иванной случилось никогда уже, наверное, не смогу вернуться к своему прежнему, кхм, роду деятельности. Я очень боюсь, что этот ублюдок Виктор с ней что-то сделает!
- Ничего он не сделает! - быстро пришла в себя Алевтина. - А ты..., - девушка как-то странно улыбнулась. - Обращайся к полковнику - может, возьмёт. Как знать-то. Нам такие жандармы очень нужны....

      Целестин был против того, чтобы Алевтина вставала в очередной раз и шла с раной в полицию и попросту запер её дома. Ключи предусмотрительно спрятал.
- Никуда ты не пойдёшь! - заявил он проснувшейся Кунициной. - Вчера и так перетрудилась: гоняла по Одессе, да по порту как сумасшедшая! А про раны что, не думала? Тебе ведь опытный врач русским языком сказал, что нельзя тебе вставать!
- Целестин, что ты, то есть Вы, то есть..., - она покраснела и смолкла.
- Я же о тебе забочусь, - сказал Раевский. - И вставать сегодня даже не думай: я тебе еду буду весь день готовить. И еще с меня кофе - в постель.

      Ближе к полудню Целестин ушёл. Как он признался, ему уже очень наскучила беззаботная, но какая-то пустая жизнь авантюриста. Вот он и устроился работать в легендарный "Гамбринус" - тот самый ресторан, в котором встречался с Милонским и Арсением. Тут ему сильно повезло: молодого человека взяли администратором, а должность эта была очень престижной. Ключи он забрал с собой.

      Куницина поначалу немного расстроилась, но вскоре успокоилась. Девушка выбралась на кухню, стараясь не обращать внимание на колющую боль в груди. Она позвонила в полицию.
- Мне нужен старший следователь Крюков, - заявила девушка сразу же после приветствия.
- Секундочку, - охотно отозвался постовой. - сейчас позову.
- Алексей Крюков слушает, - мигом оказался на линии молодой полицейский.
- Это Алевтина Куницина, сегодня встретиться не смогу, Оболенскую нашли?
- Нашли, - ответил Алексей. - С самого утра рыбаки позвонили - пришлось аж за город пилить. Она жива, но без сознания была и с завязанными глазами. Привели в чувство - она всё и рассказала. Иванна цела и невредима, Виктор её и похитил, на него Мария Кизил работает. В общем, как Вы и думали, он хотел найти Раевского. И не только! Он хотел знать, когда профессор Оболенский приедет, вот что. И она им сказала. Профессор чуть более чем через месяц уже будет в Одессе, а губернатор вообще скоро бал устраивает. И Виктору всё известно!
- Значит, он попытается убить их? - спросила Алевтина. - Я в этом просто уверена.
- Да, - кивнул Алексей. - Спасать их надо.
- Вот и звони Шандаренко, пусть встречу с губернатором организует.
- Понял, до встречи!
- До встречи.

      Так миновал месяц. Девушка лечилась: раны всё-таки плохо заживали. К ним частенько заглядывала медсестра из квартиры напротив и меняла перевязки. А Целестину ужасно хотелось быть вместе с Алевтиной. При этом он просто не знал, что делать. И вот однажды вечером молодой человек вернулся из "Гамбринуса".
      Алевтина сидела на кухне в задумчивости: она звонила полковнику, но тот никак не мог попасть на приём к губернатору, даже со всеми его жандармскими связями. Раевский повесил цилиндр и пиджак, снял обувь и прошёл на кухню.
- Почему такая печальная? - не глядя на Алевтину, спросил он, налив себе водки.
- Да вот, губернатор в опасности, а нам никак не получается с ним связаться, - вздохнула ротмистр.
- Получится, - заверил её Целестин. Он обернулся на неё. В глазах появился какой-то странный блеск.
- Целестин, - начала было Алевтина, заметив это. - что...
      Но договорить ей не дали: Раевский довольно бесцеремонно заткнул ей рот поцелуем. Глаза Кунициной буквально на лоб полезли. Она явно не ожидала ничего подобного, но сердце просто разрывалось на части от переполнявших его чувств. Она была счастлива, как никогда.

      Целестин отпустил девушку и, усмехнувшись, вышел из кухни, отправившись спать к себе, в гостиную. Алевтина же не сразу пришла в себя. "Неужели он любит меня?" - подумала девушка. "Или это всё под воздействием алкоголя?". Как-никак, Раевский выпил стаканчик водки перед тем, как поцеловать её. Тяжело вздохнув, Куницина отправилась к себе в комнату.
      На полу стоял собранный чемодан. Алевтина уже выздоровела и пришедшая прошлым вечером соседка-медсестра подтвердила это, объявив девушку практически полностью здоровой. Деньги, которые вернули ей в "Большой Московской", когда она, раненная, выехала оттуда, были как раз кстати. Алевтина решила вернуться назад в отель: как бы она ни любила Целестина, она всё же была девушкой приличной и не хотела давать тем же соседям (кроме, конечно, старушки-медсестры) повод для обсуждения их отношений с Раевским. Девушка решила остаться в квартире Целестина переночевать, а с самого утра уходить.

      На утро, Алевтина, приняв душ, стала одеваться. Целестин же спал, как убитый. Уходя, ротмистр, хотела подойти к возлюбленному и попрощаться, но в последний момент передумала, и вышла, тихонько прикрыв за собой входную дверь. Любит ли он её? Скорее всего, да. Жизнь всё расставит на свои места. Рано или поздно. Или поздно?

      Куницина спустила вниз по лестнице свои вещи и вышла из подъезда. Неподалёку стоял экипаж. Незадачливый извозчик, кряхтя и пыхтя, пытался прикрутить колесо. Мужчина вполголоса ругался, но мигом смолк, заметив Алевтину.
- Барышня-красавица, куда Вас подвезти? - широко улыбаясь, спросил ямщик.
- Спасибо, не надо, - недокрученное колесо смущало Куницину. - Я прогуляюсь.
- Ох, зря отказываетесь, - сокрушённо покачал головой мужчина, с неприкрытым восторгом глядя на Алевтину.
      Девушка добралась до дороги. Там в карету уже садилась какая-та миловидная бабушка. У неё почти вещей не было. Алевтина решила подсесть к пожилой даме.
- Не будете против, сударыня, если я с вами поеду? - спросила Куницина у старушки.
- Я совсем не против попутчиков, - любезно улыбнулась та. Извозчик тоже был не против.
- Куда Вам, сударыня? - спросил он.
- В "Большую Московскую", - с улыбкой сказала Алевтина.