Вот, как сейчас

Он сидел на полу в мягких складчатых кашемировых серых брюках и обтягивающем малиновом блейзере. Облокотившись спиной о створку высокого книжного шкафа со стеклянными дверцами. В шерстяных уютных высоких носках ромбами, серыми и малиновыми, натянутыми повыше. Как можно выше.
- Макс! Ты куда брюки тянешь? Хочешь натянуть их себе на голову? Не получится,-
смеясь говорила обычно Мэгги. Пуговички на его шее были расстёгнуты так, что в разрезе виднелась цыплячья грудь с тёмными зарослями растительности. Она, Мэг, всегда смеется, когда он в очередной раз стаскивает рубашку через голову. Надеясь, что на этот раз она подпустит его к себе.
- Ты как цыплёнок, Макс! Ну, честное слово, как цыплёнок. Перестань щекотаться об меня усами. Ой, я сейчас помру! Ну, точно помру. Отойди подальше. Это совершенно невозможно, совершенно невозможно. Я расскажу Лизе..

Лакированный отсвечивающий паркетный пол был завален толстыми растрёпанными тетрадями в цветных обложках с целлофаном. Его дневники. Он гонял пальцем рядом с собой по полу пачку сигарет как торпеду, подцепляя её ногтем. Вставал он рано, засветло. И выводил в дневниках округлыми буквами полудетским почерком.
- Вчера в университете крутился рядом с ней в коридоре. Подходил и так, и так за спиной. Хотел понять, чем она пахнет. От неё исходит какой-то сладковатый, дурманящий, завораживающий запах. Фиалок, может. Так и не понял..
Уже четыре года, ещё со школы, он атаковал эту крепость - Мэг. И безрезультатно. Мать говорила, прижав его голову к мягкой как пуховая подушка груди. Оглаживая ладонью светлые пушистые, немного удлинённые волосы :
- Ну, оставь её, Максик! Ты же видишь, эта девушка не про тебя!

Он сполз на пол и лежал на твёрдом холодном полу на спине, уставившись в потолок.
- Вот, что она со мной делает? Что делает? Чем безнадёжнее моя любовь, тем сильнее я её люблю. Я помню про неё всё, абсолютно всё. Каждый поворот головы, когда мы играли вчера в компании в карты. Каждую улыбку, каждую складочку около рта. Бёдра, просвечивающие через тонкое матовое розовое шёлковое платье. Волосы, разлетающиеся от ветра. Когда я вчера втиснулся рядом с ней на заднее кожаное сиденье кабриолета. Она мучает меня, сводит с ума. Но иногда я самый счастливый человек на свете. Вот, как сейчас.
Встал, достал из-под груды белья в шкафу холодный ствол. И пустил себе пулю в висок.