I. 5. Колумб XX века

Трудное – это то, что сделать возможно.                Невозможное требует больше времени.                Ф.Нансен

«Североземельскую четверку» возглавил Георгий Алексеевич Ушаков, первопроходец и по призванию, и по жизненной закалке. Современники называли  его «покорителем нехоженых земель, Колумбом XX века».

  Изучение Северной Земли стало для него мечтой всей жизни. Георгий рос в многодетной  семье  казака-крестьянина, младшим.  Старшие братья, уходя надолго  в тайгу на охоту, брали мальчика с собой. Десятилетним мальчуганом вместе со старшими братьями он охотился на крупного зверя в дальневосточной тайге. Спасался от грозной, но захватывающей по красоте стихии лесных пожаров; прятался на березе от разъяренной медведицы; ночевал в зимние морозы у костра, наблюдая в ночной темноте фосфорический свет рысьих глаз…

Встречаясь с таежным людом – золотоискателями,  охотниками на зверя и за женьшенем, видел, как изобретательны  люди в борьбе с природой, с каким упорством противостояли ей. Пятнадцати лет работал в отряде В.К.Арсеньева – знаменитого исследователя Уссурийского края, превосходного писателя; заслушивался по вечерам  увлекательнейшими рассказами о путешествиях. Это он вытащил парня из ночлежки и взял на полевой сезон в экспедицию. Революция позволила юноше поступить в школу и получить государственную стипендию.  Это избавило от необходимости жить в ночлежном доме, да добывать скудные средства  работой уличного продавца газет.

Работу в Арктике Ушаков начал, когда слово «полярник» еще редко встречалось в нашем языке. Начитавшись книг о путешествиях в полярные страны, он мечтал побывать там, увидеть полярное сияние, поохотиться на моржей и белых медведей.
  Однако мечты сбылись нескоро: помешала  гражданская война. 17-ти лет Ушаков добровольцем вступил  в Красную гвардию.  Участвовал в боях за освобождение Приморья от интервентов и белогвардейцев.  Удалось поучиться  и в университете. Но Арктика по-прежнему влекла. Малоисследованные просторы, со  своеобразной,  суровой природой. Сильные, упорные русские люди, старинные землепроходцы. И Георгий Алексеевич добился осуществления мечты.

В 1926 году Дальневосточный крайисполком назначает Ушакова уполномоченным по управлению островами Северного Ледовитого океана – Врангеля и Геральд. А первому «губернатору» всего 25 лет. Молодому человеку поручили организовать экспедицию на остров, исследовать его, положить на карту и создать там поселение, чтобы навсегда  пресечь попытки  отторжения от нашей страны. За три года работы на острове Ушаков блестяще выполнил задание, за что был удостоен звания «Герой Труда».  Герою нет  и тридцати.

И вот, наконец,  - Северная Земля. Когда открыли  Землю, Георгию исполнилось двенадцать лет. Еще находясь на острове Врангеля,  он изучал материалы, относящиеся к ее открытию. Критически оценивал труды полярных путешественников, особенно в организации и тактике экспедиционных работ в Арктике.  Сверял  с многовековым опытом  коренных жителей Арктики – эскимосов. Прожив  с ними на Врангеле три года,  он хорошо познал полярную науку и в теории, и в практике. Эскимосы  с большим уважением относились к  «умилеку» (начальнику), который все делает, как эскимос. Тактику походов и снаряжение проверял в санных походах по острову.

Необходимость организовать экспедицию на Северную Землю не раз обсуждалась в Академии наук и в Географическом обществе. Рождались многие проекты ее исследования. Но  все они требовали значительных затрат. А  время было трудное.  Первая мировая, затем гражданская война  ввергли  страну в разруху, голод. Между тем  с развитием авиации  и воздухоплавания наши полярные окраины, как уже говорилось, стали все больше привлекать внимание империалистических стран. Уже не только раздавались призывы, а делались прямые попытки отторжения  арктических островов Врангеля и Земли Франца-Иосифа.

Изучение Северной Земли и создание опорных станций помимо политического и научного имели  особое народно-хозяйственное значение. Открытие Земли полностью меняло представление о возможности плавания Северным морским путем.  Она блокировала морскую трассу на самом тяжелом ее участке. Требовалось  безотлагательно определить  простирание и конфигурацию островов, а также выяснить ледовый режим и условия плаванья в окружающих водах.

В конце 1929 года Ушаков представил Академии наук смелый  и простой план, который предусматривал всестороннее комплексное  физико-географическое  изучение  Земли силами всего… четырех человек за два-три года. Предложение вызвало  у одних специалистов-полярников восхищение,  большинство же сочло его просто не выполнимым. В Институте по изучению Севера Ушакова приняли холодно, однако большое понимание  и поддержку он нашел у председателя Арктической комиссии Сергея Сергеевича Каменева  и Отто Юльевича Шмидта.

План Ушакова, хотя и не исключал  риска, основывался на строгом расчете и исходил из реальных в те годы возможностей. Он предусматривал немедленное претворение в действие.  Георгий Алексеевич, прожив жизнь, полную лишений,  не терпел  никаких излишеств, ни в  быту, ни в работе. Он следовал девизу: «не числом, а умением». Подбирая людей, ставил задачу, чтобы один человек мог совмещать несколько специальностей. На себя брал, кроме нелегких обязанностей географа-руководителя экспедиции, работу штурмана, топографа и каюра в походах, старшего геофизика на базе, промысловика-охотника по заготовке мяса,  и десятки других дел, необходимых для полярника - первопроходца.

В феврале 1930 года план одобрили и приняли. Ушакова назначили  начальником экспедиции и одновременно заместителем директора Арктического института. В этом проявилась дальновидность Шмидта. Начальник экспедиции  имел право регулировать охоту и промыслы, ввоз и вывоз всяких товаров.   Устанавливать правила въезда, выезда и пребывания на Северной Земле и островах иностранных граждан. Проводить исследования.

В состав группы входили геолог Николай Николаевич Урванцев,   исследователь с большим полярным стажем, опытный охотник Сергей Журавлев и молодой радист Василий Ходов. Василий Васильевич Ходов вспоминал об Ушакове: «…осталось в памяти первое впечатление от знакомства с этим замечательным человеком, обладавшим совершенно неповторимым, присущим только ему, ушаковским обаянием. Покоряли его простота, тактичность, духовная щедрость и глубокая человечность».
 
Другой незаурядный человек  в североземельской четверке (да иных туда  и не брали) - Николай Николаевич Урванцев. Они познакомились случайно в вагоне поезда между Ленинградом и Москвой, хотя и до этого много слышали друг о друге. С восемнадцати лет, еще студентом-практикантом  геологического факультета  Томского технологического института, юноша связал жизнь с Сибирью. Окончив учебу  в 1918 году,   начал работать над изучением геологии устья Енисея. С этого времени Енисейский Север и Таймырский полуостров стали постоянным районом экспедиции Урванцева.

В 1920-1922 гг. Николай Николаевич ведет разведочные работы на Норильском месторождении. Участвует в экспедиции в Хатангский и Таймырский районы, где прошел на лошадях, оленях и моторной лодке более восьми тысяч километров. С лодкой  управлялся не хуже таймырского рыбака. Стрелял, как таежный охотник. Водил собачью и оленью упряжку с уверенностью каюра. Мог поставить чум в тундре так же искусно, как  делают кочевники. Занимаясь одиннадцать лет изучением геологии Таймырского полуострова, Урванцев не мог не интересоваться Северной  Землей, как бы продолжения этого полуострова. И сам собирался организовать экспедицию на Северную Землю.  Так они стали соратниками.

…Два года провела на Северной Земле группа Ушакова.  Исходила  ее вдоль и поперек. Семь тысяч километров прошли на собаках и пешком. В метель и морозы, в полярную ночь и весеннюю распутицу, через хаос айсбергов и неразбериху торосов, по ледяной воде и по гололедице,  каждую минуту рискуя  жизнью. «Воля сохраняла упругость мышц, держала в напряжении нервную систему и сохраняла нашу трудоспособность в условиях, которые теперь самим нам казались чудовищными», - писал Ушаков. -…Только крепкая вера в то, что никакие силы природы не могут помешать настойчивому человеку, верному своему долгу, рано или поздно прийти к цели».

Временами судьба все же баловала путников доброй погодой и хорошим настом, по которому обрадованные собаки неслись, повизгивая от удовольствия. Тогда Ушаков и Журавлев вскакивали на нарты и, отдыхая от путевых передряг, напевали. Собаки, не любившие понуканий, услышав песню, неслись еще быстрее. Даже самые отъявленные симулянты налегали на лямки.

  Сергей Журавлев - самородок, «настоящий полярный волк – опытный промысловый охотник». Человек больших способностей, горящий работой, готовый ради дела  и ради товарища идти в огонь и воду. Папанин писал: «Я уважал этого незаурядного человека. Да и вся Арктика его знала и любила». Журавлев не любил полярной ночи, когда, «глаза лишние и совсем ни к чему».  Но Север любил и записал в дневнике: «Наш Север хорош… Страдать приходится всего-навсего от двух зол: первое – это полярная ночь, второе – это дьявольски плохая погода… («человек может привыкнуть ко всему, кроме холода», - считал Амундсен – М.Б.). Но  надо все и ценить уметь по-своему… За то есть кое–что интереснее… Подчас такие перемены видишь за один день, какие человек средней полосы, может, за всю жизнь не увидит». «Кое-что интересное» относится, прежде всего,  к северному сиянию.
Не могу удержаться, чтобы ни привести  описание этого удивительного  явления природы, которое прочла в книге В.В.Ходова «Дороги за горизонт». Даже само описание  – очаровывает. Впервые я увидел его, - пишет Василий Васильевич, - выбежав из дома в наброшенном на плечи ватнике. Рядом был Георгий Алексеевич, он принес мне полушубок, и на морозе за минус 40, завороженные и потрясенные, мы несколько часов любовались этим чудом природы.  Чтобы хоть раз увидеть улыбку Арктики, можно вынести четыре месяца полярной ночи. «Уже поднята дирижерская палочка, и остаются мгновения до того, как начнется исполнение симфонии цвета и снизойдет счастье приобщения к великому таинству  природы – полярному сиянию. Слова бессильны описать это чудо  музыки цвета – его нужно увидеть. Сначала на небосводе появляется едва уловимый шлейф, то пропадающий, то вспыхивающий. Потом он начинает расти, отсвечивать очень нежными, едва различимыми пастельными тонами. Они дрожат и трепещут. И вот, как по мановению волшебной палочки, эта цветовая симфония начинает звучать в полную силу, краски становятся сочнее, движение ускоряется. По небу проносятся складки гигантских драпри, горящие и переливающиеся всеми цветами радуги – от  рубинового до ярко-зеленого. Кажется, будто слышен шелест этих складок из какой-то неземной ткани. Божественная симфония цвета! Вихревой танец красок охватывает весь небосвод. Но вот мгновение – и драпри рассыпаются. Теперь в зените полыхает гигантская корона, отливающая сначала желтым, переходящим в зеленый, а затем ослепительно пурпурным цветом. Звучание нарастает, в игру оркестра вступают все инструменты. Последний жест дирижера – и корона исчезает. Симфония кажется законченной. Но вы еще долго в ее власти. Кругом льды, тишина. Вновь загораются звезды. Но это только короткий перерыв. Исполнение симфонии продолжается, однако мелодия сияния никогда не повторяется, сочетание красок и их движение всегда будут новы и неожиданны. В музыке сияния «слышится» что-то от Чайковского, многое от Грига и сказочного  Римского-Корсакова, а в финале «звучит» пафос Бетховена». Эскимосы говорили о северном сиянии, что это души умерших детишек, играющих на небе в мячик.  Полярное сияние и Арктика  неразделимы – и в этом сила   его воздействия. Это изумительное по  красоте и загадочное явление ученые изучают уже несколько столетий. Установлено, что сияние представляет собой свечение разреженного газа в высоких слоях атмосферы, которое вызвано процессами на солнце – воздействием  электромагнитного и корпускулярного излучения на околоземную среду – верхний слой – ионосферу. Чаще всего оно возникает на высоте 100-300 километров, но  фиксировались случаи и на высотах более 1000 километров. Наблюдаются  сияния преимущественно  в полярных областях вблизи магнитных плюсов Земли. Северная Земля лежит в зоне максимума полярных сияний. 
И с каждым выигранным сражением вырывались у Арктики новые тайны, отвоевывались новые острова, проливы, горы, ледники… пока вся Северная Земля не легла на карту ясными и четкими линиями. Североземельцы  положили на карту 37 тысяч километров нехоженой земли, выяснили ее простирание и конфигурацию, очертили границы, изучили рельеф, геологическое строение, климатические условия, растительность и животный мир, характер ледового режима окружающих морей. Северная Земля перестала быть барьером посредине  Северного морского пути, который казался сплошным, потому  многие считали освоение этого пути невозможным.

Отважная четверка завершила славное открытие русских моряков и завоевала приоритет в исследовании Северной земли.  На географических картах мира появились названия советских островов.

В ответной радиограмме председателя Арктической комиссии  сообщалось:
Правительственная, Северная Земля, Ушакову                С исключительным интересом прочел сообщение о проделанной работе. Совершенное экспедицией обследование поистине легендарно. Преодоление неслыханных трудностей говорит положительно о сверхгероичности зимовщиков.
Сергей Каменев   
Пройдут десятилетия, и их работу отнесут к числу важнейших географических открытий века.

  О времени двухгодичного пребывания на Северной Земле  Ушаков рассказал в увлекательнейшей, талантливо написанной книге «По нехоженой Земле», одной из лучших книг мировой географической литературы. Книгу неоднократно переиздавали и переводили на иностранные языки.  Он также автор еще одной книги – «Остров метелей». О литературном даре Ушакова в 30-ые годы  В.К.Арсеньев писал А.М.Горькому. Но не менее талантливым Георгий  Алексеевич был и как художник-график. Об этом говорят серии зарисовок по этнографии эскимосов и метеорологическим  явлениям Севера.

Ушаков стал доктором географических наук. «Его диссертация на всех картах мира», - скажет академик В.А.Обручев. Он – автор 59-ти научных открытий. Умер  Георгий Алексеевич в 1963 году в возрасте всего 62-х лет. По желанию навсегда остаться на Северной Земле, урна с прахом  замурована на острове Домашнем. Высится гранитная глыба, на ней доска с надписью «Полярный исследователь»  и годы жизни. Именем Ушакова назван остров в Ледовитом океане, существование которого  предположил  адмирал Макаров во время второго ледового похода на «Ермаке», и открытый спустя тридцать четыре года. Это имя носят  поселок и мыс на острове Врангеля, ледник, река и мыс на архипелаге Северная Земля, гора  в Антарктиде,  два судна. Имеются многочисленные памятники и мемориальные доски,  а также выпущена специальная медаль.

«Наряду с Г.А.Ушаковым нас поражает Н.Н.Урванцев, -восхищался Шмидт, – геолог, имеющий большие знания, человек с большими заслугами, открывший месторождения металлической руды… И такой замечательный ученый предпочел поехать на три года сюда, на далекую Северную Землю.
  После Северной Земли Урванцев искал нефть на Нордвике, уголь на Шпицбергене и в Кайеркане под Норильском, вел геологические исследования на Новой Земле  и на архипелаге Минина. Защитил докторскую диссертацию, стал профессором, удостоен звания «Заслуженный деятель науки и техники». Написал более ста научных работ, две книги об экспедиции на Северную Землю и книгу «Таймыр – край мой северный». Но не только почести и награды выпали на долю ученого. Не обошла и Николая  Николаевича участь, как многих других выдающихся соотечественников, несправедливо оклеветанных и безвинно пострадавших. Последние годы жизни работал в Ленинграде. Не забывал и Норильск, почти ежегодно прилетая туда.