Овечка и баранчик

                Овечка и баранчик.


        От ещё одной, уже очень строптивой и пугливой овцы, родной сестры Альки, родились овечка и баранчик. Оба чёрные. В отца. Их мать, как и Алька, наоборот были белыми. Только на мордочке у овечки была белая шерсть. И она тоже пошла в мать – такая же пугливая. К ней вообще было нельзя подойти, враз могла перемахнуть через барьер – и оказаться в другом загоне, где другие овцы. У нас в этих хлевах были перегородки для разных групп животных. Так нам было удобнее их кормить и вообще выводить на траву…
        Так вот. Эту самую их мать мы съели. А дочь и сын – остались. И почему-то этот баранчик перестал расти. Был медлительный, слабый. Всё время блеял. Видимо, он недополучил тех самых витаминов с молоком матери, которые бы способствовали его становлению. Его сестра, наоборот, их переполучила. Она была вдвое больше его. Но ещё не взрослая овца. И вот этот баранчик уже считал её своей матерью. И она очень нежно о нём заботилась. Где надо подгоняла его. Старалась быть с ним рядом. Водила его за собой, где трава была вкуснее. Звала его, если тот где-то отставал, находила его, и вела, куда надо.
        И этот баранчик безропотно ей подчинялся. Они почти синхронно щипали траву. Были всегда вместе. Он без неё не мог себя мыслить. И если терял её, начинал блеять и звать её. Искать, но был слабый, и та, наоборот, откликаясь, шла к нему – и вела за собой.
        Этот баран не рос вообще. И мы прекратили его мучения. Из него вышла одна сковорода мяса. Которое кроме меня никто не стал есть. Шкурка его пошла на заделывание какой-то щели в хлеву.

        Овечка жила без братца пару месяцев, почему-то тоже перестала расти. Стала чахнуть. И мне пришлось тоже её зарезать.