Торжествуй, справедливость! рождественский рассказ

       Мартын чертыхнулся - в сугробе зачерпнул, снег в правый валенок
    просыпался, таял и холодил ногу, не обернутую портянкой.
       - Уф, запарился,- он топором смахнул снежную шапку с  пенька, сел,
    положил топор на колени.
       Деревья в снегу, словно прикрыты газетами.
       "Урожаистый, не сглазить, нынче снег. Косой пробежал, видно, играл,
    не пугливый след... Чу?..Нет, не зверь. Ладно. Чё бояться? Топор при
    мне. Страшнее  Архипелага не встречу".
       На поляну вышел городского вида человек.
       - Здравствуйте.
       - Здравствуй и ты, коль не шутишь.
       - Можно, на соседний пенек сяду?
       - Чай, ничей, садись.
       Мартын вытащил табак, заметив, что мужчина никуда  не лезет,
    предложил:
       - Кури, хочешь сверну?
       - Не курю, батенька.
       - Что так? И с бабами не балуешь?- Мартын улыбнулся.
       - Некогда.
       - Ну, брат, время найти можно. Без этого человек не человек, а так -
    стручок засохший. Жизнь крута, а прижмешься к родной, вроде и легче,
    отходишь.- Мартын не заметил, как при словах "жизнь крута" мужчина
    заинтересованно наклонился.
       - А чем жизнь крута? Вся власть принадлежит народу!
       Мартын смотрел на валенок, в котором шевелились толстые мозолистые
    пальцы, думал крестьянскую думу.
       - Так оно так,- заговорил наконец,- но на деле не совсем однако.
    Чую по вашим карим глазам, довериться можно, вы нездешний. А положение,
    хоть в петлю совай голову. Эт его в петлю!- крестьянин неожиданно
    изменил тон.- Ведь и мы не пальцем деревянным сделаны, ведь и мы умеем
    взять обрез да из-за дерева... терпения где ж столько взять!?
       - Вы по порядку. Вероятно, смогу вам помочь, разберусь.
       - Где уж вам с нашим Архипелагом сладить! Вот бы Ленин узнал!
    Голова у него, что этот пень, люди рассказывают, всё вмещает. Человек
    справедливый. Да... Ленин далеко, Архипелаг близко. Нет, дождется,
    возьму дробовик в руку. Ить рождество, святой праздник, а трясешьс,
    что этот анчихрист удумает. Каких-то спирматызоев, грозит, от тебя,
    от меня значит, не оставлю живых. Я не понимаю по ихнему,эркапыёбскому,
    а чувствую, грозит. До революции посмеивались над ним Курощупом
    прозывали, любил он девок схватить хоть за титьку, хоть пониже.
    Мужики поймали его как-то в огороде у Лобоедов. Подсматривал, как
    молодые спать ложились. Не знаю, что он увидел, однако вздули его
    крепко. Исчез, а год назад является в шинели, с наганом, с мандатом.
    Я, кричит, член эркапыёб, революцией мобилизованный, назначен к вам
    во главу волисполкома. Мужики, кой-какие в живых оставшиеся, хотели
    посмеяться, да, дыть, думают, революция, у кого наган, того и сила.
    Сняли шапки: володей нами, Архипелагушка. Он нам религиозную
    пропаганду в щепки, флаг повесил, утром на зарядку гоняет.
       - Ха-ха-ха,- по-детски чисто рассмеялся городской.- Извините
    меня. Здоровье в порядке - спасибо зарядке.
       - По весне сын у меня женился. Супостат явился, неприглашенный,
    уже на взводе, самогоночки у кого-то по пути царапнул. Я, орет, мол,
    полное революционное право имею на первую ночь со Стёпой. Степанида -
    невеста Анисима, сына моего. Без штампу начальника волости ничто не
    действительно. Покажу первую ночь, я ему, не посмотрю на твой наган.
    Он расходится. Баба моя в ноги: не позорь нас, Архипелагушка! Ее
    по заднице пяткой: встань, дура, большевики принципиально не выносят
    коленосклонения. Сватья, умница-баба. Не лез на рожон, мне сказала.
    Быстро сказка сказывается, долго дело тянется. Сидят они за столом,
    выпивают. Он такой, и сватью, будто незаметно, щупает. Дерьмо, она
    рассказывала, поганые руки, а терплю, интересно, никогда при старой
    власти начальство там не гладило, ноги раздвинула. А у него глаз
    зажмуривается. Хвать Архипелага за прутик, а он уже скукожился!
       - Архипошло живет деревня, какие страсти?!- мужчина вытащил
    записную книжку.
       - Не надоть, не надо. Только для тебя рассказываю.
       - Не бойтесь. Заметочки для себя делаю. Легче, батенька, к звездам
    путь проторить, чем исправить нравы. Но дайте нам, буржуазные своры,
    срок, будет белка и свисток.
       - Сватья командиру зеленый стакан первача. Он и захрапел под лавкой.
    Смеется сватья девкам: не бойтесь курощупа проклятого, пока подол
    задирает, вся страсть с конца скапает.
       "Анатоль Васильичу записочку...Да... Пока Инессочка с Шурочкой
    Коллонтай пекутся о свободной любви, тут... Какое мрачное наследство
    крепостного права!".
       - Архипелаг и заимел против меня зуб, а против сватьи двух братьев-
    комсомольцев посылал. Она им, хулиганам, такое сказала, что и мне,
    мужику, тебе, человеку культурному, повторить неудобственно в свете
    вышеупомянутого. Десятину мне от усадьбы отрезал. По мелочи наседает.
    Приму как-нибудь баночку, а потом еще фунтик самогону, да из-за угла
    и шарахну из двух стволов, прости мне, господи, Архипелагушку. Нет
    жисти! Черт с ним, поплыву с облаками, в дальний край, в Колыму.
       - Ведь какие единичные случаи у нас есть! Но все равно, наша
    демократия в миллион раз лучше, в миллион раз чище!
       - В миллион - как пустой звук, у нас в деревне дальше ста не считают.
       - Не горюй, батенька, руби елочку, береги природу, жди подарков
    к празднику.
       - Поговоришь с добрым человеком и на душе легче. Спасибо, милой,
    что выслушал.
       - Невестка, наверное, беременна?
       - Известное дело, сын у меня боевой. Скоро родит.
       - Внуки, как и все советские люди, будут счастливы.
       - Дай, бог, по-вашему...

       Вскоре в Тверь пришла бумага:
       "Председателю губисполкома
       Что у вас за  а р х и с в о л о ч ь (!!) руководит Полторацелковским
    волисполкомом!?!??! Разобраться, в ы г н а т ь, доложить об исполнении
    в НЕДЕЛЬНЫЙ срок!
                Председатель совнаркома В. Ульянов (Ленин)".
       И прибыл новый председатель волисполкома. Он повесил в кабинете
    портрет Ильича, сказал мывшей пол Глафире: теперь пойдем по ленинскому
    путю, одерни юбку.
       Мартын узнал  по портрету, кого он встретил в лесу. Родился внук.
    По требованию деда его назвали Марленом.
       Авторитету Ленина в народе прибыло.
       Архипелага знакомый товарищ пристроил в уезде.
       Две недели в Полторацелковской волости не было нарушений
    социалистической законности, если не считать хищений...

       И в ночь на 1971 годовщину рождества Христова сидел на опушке
    Марлен, мечтал, хорошо бы встретить Ильича, хоть нынешнего. Он бы
    нашел справедливость, управу на этих начальников. Сын секретаря
    райкома изнасиловал младшую дочь Марлена, а прокурор говорит:
    забирайте свое заявление, иначе упеку дочь за совращение малолетнего.
    А какой он малолетний, если на три года старше девушки?! Эх,
    встретить бы Ильича, хотя бы этого...

                1970 год  (из цикла "Хийровинки")